Intoxicated

      Франция — страна, покорившая миллионы сердец! Она пленит своими просторами Прованса, чарует атмосферой и вдохновляет духом протеста. Гермионе хорошо была известна история этой вечно бунтующей страны. Чего только стоила такая страница в многовековой истории, как казнь собственного короля, Людовика XVI! Ещё будучи школьницей она вдохновлялась этим краем, приезжая сюда с родителями на каникулах: южное побережье Марселя, просторы Леона и романтика Парижа — эти города навечно поселились в её ещё подростковом сердце. И в тайне от всех девушка мечтала о том, что однажды посетит страну ароматных круассанов и лавандовых полей ещё раз, но уже в компании мужчины, а не родных. Но как так получилось, что её мечта исполнилась, но в совершенно неожиданном ключе? — Грейнджер, ты уверена, что хочешь туда? Дождь только закончился, и не факт, что не пойдет снова. К тому же там теперь промозгло и сыро, — Малфой капризничал, как дитя, и это несказанно забавляло девушку. Таким она его точно никогда не видела, да и отныне не забудет никогда. Это же надо! Скривившийся, словно пятилетний ребёнок, Драко Малфой вцепился в рукав её плаща, когда она вела его в сторону лифта в Эйфелевой башне. — Да ладно тебе! Там красиво в любую погоду. И если тебе нельзя колдовать, то мне-то можно. Доверься мне, — улыбнулась она, быстро оглянувшись через плечо, чтобы ещё раз убедиться, что ей не показалось. И действительно, выпивший Драко Малфой вёл себя, как дитя. — Эта фраза и пугает, — буркнул он.       Мужчина сморщил нос, привычным пренебрежительным взглядом осматривая толпы народа. Привычка — вторая натура, а нелюбовь к магглам была привита ему ещё в младенчестве. Так что такую реакцию понять можно было. Но как он испуганно прижался к спине Гермионы, когда какой-то из маггловских отпрысков стрельнул ему в голову из пистолета пластиковым шаром для пин-понга, невозможно передать словами. Ужас и искреннее недоумение отразились в стальном взгляде мужчины, когда его руки сомкнулись на плечах девушки. — Грейнджер! Этот крысёныш хочет меня убить, — прошипел он на ухо ведьме, стиснув зубы. — Если со мной что-то случится, ответственность будет на тебе, как и забота о моём здоровье.       Гермиона посмотрела на этого маленького мальчишку, которого Драко описывал как жуткого преступника, и только засмеялась. — Он просто играет, Малфой! И ты ему понравился, вот и всё, — усмехнулась она, наконец-то заходя в стеклянный лифт и подмигивая маленькому разбойнику. Напугать Малфоя — такое должно поощряться.       Лицо мужчины тем временем снова окаменело, превратившись в тщеславную маску. — Конечно. Я всем нравлюсь, Грейнджер. Ну, за исключением тебя и твоих полоумных дружков. И должен заметить, что чувство это взаимно, — он гордо вздёрнул нос, нарочито подчёркивая последние слова, но когда лифт пошатнулся, поднимаясь на новый уровень, тонкие пальцы сомкнулись крепче на хрупком предплечье, вызвав новый приступ хохота девушки. Малфой не доверял изобретениям магглов, особенно если от провала сего творения его жизнь ставилась под угрозу. А эта стеклянная коробочка, именуемая лифтом, ну никак не вселяла доверия. — Если ты настолько меня недолюбливаешь, то зачем вцепился? Или Драко Малфой боится лифтов? — Вот ещё! Я… я тебя поддерживал. Ты на ногах еле стоишь, — оправдывался он, радуясь тому, что в скудном желтоватом свете его красное лицо вряд ли будет видно.       Между тем лифт поднимался всё выше, через железные ножки башни, распростёртые словно когти, впившиеся в землю. Гермиона снова хихикнула и отошла от мужчины, подходя ближе к стенке, чтобы суметь рассмотреть всё. Вот Сена раскинула свои воды, разрезав город на правый и левый берег, чуть поодаль виднеется шпиль на башне Нотр-Дама, а совсем вдали светится Лувр с его стеклянными пирамидами. Рассмотреть детальнее это было невозможно — слишком далеко, но Гермиона прекрасно знала, что музей именно в той стороне. Сотни жёлтых огней рассыпались по стальной конструкции, что позволяло бликам мелькать на их лицах с поразительной частотой, отражаясь в волосах и окрашивая их в нежный золотой оттенок. Малфой невольно засмотрелся снова, но когда лифт тряхнуло снова, он в очередной раз вцепился в руку девушки с такой силой, словно старался срастись с ней в единый организм. Гермиона подняла на блондина многозначительный взгляд, и тот выдохнул, сдаваясь. — Ладно. Да, меня пугают маггловские лифты. Они выглядят… не надёжно! — Но это то же самое, что и в Министерстве. Только ездит лишь вверх и вниз, а не во все стороны. И совершенно не зачаровано. — Вот именно это меня и пугает. Как можно верить во что-то кроме магии?       Грейнджер лишь усмехнулась, прищурившись, так чисто по-грейнджеровски, что Драко в неотложном порядке захотелось стереть эту ухмылку с её лица и разгладить пальцем ту морщинку, что заложилась на узком лбу. Ему не нравилось, когда она смотрела так… свысока что ли. Словно насмехаясь. — Можешь выдохнуть, Малфой. Мы приехали, — её голос снова нарушил его мысли, и Драко поднял взгляд, созерцая абсолютно открытую площадку в центре башни.       Людей здесь было не так много, видимо, те всё-таки думали, как и сам Малфой, что прогулка по площадке после дождя не принесёт ничего, кроме простуды с осложнениями. Но вот Гермиона быстро взмахнула палочкой, и он почувствовал действие согревающих чар. — Ты знаешь, что ты заноза в заднице? — пробурчал он, всё же выходя на ветродуй, который теперь был им нипочём.       Грейнджер только пожала плечами: — Ты сам дал мне право выбирать, куда идти. Я тебя за язык не тянула.       Воодушевленная моментом, девушка быстро подошла к краю платформы, приподнимаясь на носочках и подставляя лицо прохладному ветру. Это чувство сложно было передать словами, только следовать за ним и наслаждаться моментом. Волна счастья, смешанная с детским восторгом, словно она опять та девочка-подросток, которая увидела простор Елисейских полей и просто влюбилась в Оперу Гарнье.       Драко медленно вышел вслед за девушкой, плотнее застегивая полы пальто, но оставаясь стоять поодаль. Он наблюдал, и открывающийся ему пейзаж околдовывал. Это не был пейзаж города, величественной столицы, покорившей сердца миллионов. Это была скорее картина с хрупкой девушкой на фоне этого чарующего места — её пышные волосы упругими кудрями спадали вдоль миниатюрных плеч, а плащ только подчёркивал осиную талию, когда пояс оказался затянут слишком сильно. Девушка восхищалась видом, и словно сама светилась изнутри, являясь ярче города и ярче звёзд. Малфою отчаянно захотелось быть рядом, прямо сейчас, немедленно, и иметь полное право быть там. И он уже сделал шаг, но был остановлен звонким криком. Ледяной столп поднялся из недр сознания, словно заклятие «Stupefy*» сразило его в одну секунду. А всё из-за голоса, что он услышал. И пусть в этот момент Гермиона была счастлива и не скрывала своей радости, но память услужливо подкинула мужчине его ночные кошмары и воскресила воспоминания о вечере, которые не утратили своей мучительной силы за все прошедшие годы спустя. Тощая и бледная однокурсница на мраморном полу Малфой-Мэнора и сумасшедшая тётушка Белла, пытающая её снова и снова. Драко нервно сглотнул и резко отвернулся в тот самый момент, когда Грейнджер решила оглянуться. Он не хотел показывать своего бледного лица, наполненного ужасом. Не сейчас, когда всё стало так хорошо. — Малфой, ты чего там застрял? Иди сюда. Здесь так красиво, тебе стоит увидеть! — в её голосе не было и капли той агонии, что он помнил, этим он и старался себя убедить, заставляя сделать эти последние неуверенные шаги в сторону перил. — Ну, как? Правда удивительно? А ты ещё не хотел идти! Париж — это удивительное место! Я бы хотела видеть такую красоту постоянно. «Тогда давай останемся!» — так до невозможности сильно захотелось ему произнести. Остаться здесь с Ней! В другой стране, в городе, который стал прямой её ассоциацией и в месте, где они впервые смогли начать разговаривать без ненависти. Но Драко знал, что не имеет права. У него нет ни малейшего шанса надеяться, что такая женщина, как Гермиона Грейнджер, согласится на его безумные мечты. Сложно было признаваться даже самому себе, но Гермиона действительно в его глазах была женщиной. Уважаемой и одной из самых достойных! В то время как он сам… Ущемлённое самолюбие и разрушенное влияние, вкупе с очернённой фамилией, несокрушимым грузом придавило его к реальности. Он не имеет ни малейшего права даже думать о том, чтобы быть рядом с ней. — Да. Красиво, — только и получилось у него выдавить из себя, снова посмотрев на ту, что незримым образом поселилась не только в жизни, но и в мыслях. Гермиона Грейнджер… Кто бы мог подумать, что твоя магия окажется настолько сильна? Ты сама-то в курсе, что сводишь мужчин с ума?       И Малфой знал ответ. Эта ведьма не имела и малейшего представления о том, насколько сильно она очаровывает противоположный пол. Каким страшным заклятием под названием «шарм» она обладает? Может, это и к лучшему? Тогда она не сможет заметить, как он смотрит на неё. Теперь будет смотреть постоянно.       Гермиона счастливо улыбалась, оперевшись локтями на перила и положила подбородок на свои кулачки. Её непослушные волосы давно высохли и сейчас игривыми локонами спадали на лицо, отбрасывая замысловатые тени на мраморной коже. Драко впервые заметил россыпь едва различимых веснушек и так же в новинку для себя счёл это соблазнительным. Удивительно, сколько ещё привлекательных черт он смог бы найти, будь у него шанс? — Знаешь? Я, когда была маленькой, всегда хотела посетить Париж в Рождество. Мне кажется, что Франция обладает особым колоритом. И раньше я с родителями часто бывала здесь, пока у них ещё было желание путешествовать. Так давно не гуляла по этим улицам, что даже дождь не стёр моё желание пройтись, — тихий голос проникал под самую кожу, Драко внимательно наблюдал за выражением лица Гермионы, как её черты смягчились, когда она придавалась воспоминаниям из детства. И ему самому становилось теплее на душе в такой момент. Чувствовать тепло её души оказалось приятнее, чем он мог себе представить. Кончики пальцев закололо от желания прикоснуться к коже, очертить контуры лица, но вместо этого Драко только сильнее вцепился в перила и продолжил внимательно слушать. — Когда-нибудь в будущем я хотела бы вернуться сюда с семьёй. Уже со своими детьми и показать им эту страну, совершенно иную. — Хочешь переехать сюда?       Драко сам не знал, зачем спрашивает и почему ему это должно было быть интересно. Но промолчать просто не мог, жадно поглощая в себя каждое слово спутницы. Ему важно было знать всё о ней, о том, что она думает и о чём мечтает. Гермиона слабо улыбнулась, опустив взгляд, отчего длинные тени пролегли по её щекам. — Нет. Боюсь, что никогда не смогу променять серый Лондон на что-то другое. Но эту атмосферу стоит почувствовать хотя бы раз в жизни, разве нет? — острый взгляд её темных глаз проникал в самую душу. — Определённо стоит, — Малфой невольно согласился, он вообще сейчас был готов соглашаться с ней во всём, лишь бы она продолжала говорить. Алкоголь всё ещё бурлил в крови, разгоняя по венам то пьянящее желание и притяжение, что стирали грани в его голове.       Новый поток прохладного воздуха принёс с собой морозные ароматы, приближалось время, когда мороз в скором времени начнет стягивать реку в ледяные объятия. И пусть это будет происходить незаметно для человеческого взгляда, лишь по ночам, а к утру всякие следы коварного холода будут исчезать, но уже сейчас в воздухе можно было ощутить запах приближающейся зимы. В этом году она явно придёт раньше.       Всего один неверный шаг, который стоил многого, когда Гермиона решила отойти от перил, позабыв о небольшом возвышении. И каблук её полусапожка предательски соскользнул с деревянной поверхности, лишая её равновесия. Всё произошло за мгновение и под воздействием рефлексов. Драко тут же подался вперёд, обхватывая тонкую талию и дёрнул девушку на себя. Гермиона испуганно втянула носом воздух, оказавшись снова прижатой к крепкому мужскому телу…       Это было как мгновенное забвение, когда тепло его тела окутывает с головы до ног. Да, она уже была в его руках, пару дней назад, столкнувшись с Малфоем в коридорах Министерства. Но тогда всё было иначе, тогда она видела его иначе! А сейчас она словно рассмотрела того настоящего человека, который скрывался всё это время под толстой кожурой. Малфой был совершенно другим, чем пытался показаться прежде, и от этого понимания сердце предательски дрогнуло. Плотный аромат вермута смешался с запахом кожи и проникал в нутро, пробуждая все рецепторы. Гермиона лишь вздрогнула и прижалась ближе, позволяя себе ухватиться за полы мягкого пальто. И этот её жест не ускользнул от Драко, который тут же крепче обнял тонкое тело. Она была маленькой в его руках и такой худой, что казалось, будто она утопает в широких складках одежды! Ветер растрепал непослушные волосы, которые стали щекотать лицо мужчины, и он уже не стал противиться желанию, зарывшись в них лицом. Ему донельзя хотелось ощутить этот запах: аромат её тела так близко, насколько это было дозволенно. — Драко… — тихий шёпот ему в грудь отправил сотни мурашек пройтись вдоль позвоночника, но он тут же поторопился отстраниться, чтобы не испытывать судьбу ещё больше. Она и так сегодня оказалась куда благосклоннее, нежели обычно. Но когда Грейнджер шагнула за ним, он понял, что этот зов был не просьбой. Сердце пропустило удар, когда он почувствовал маленькие ладони на своих плечах, а сам потерялся в тёплом взгляде шоколадных глаз.       Больше не было границ и запретов, когда он позволил себе сделать шаг навстречу, под влиянием эмоций склоняясь к девушке, что таким нечестным образом завладела всеми его мыслями всего за несколько часов вместе. Новое мгновение, когда их ароматы, такие противоположные, смешались в один, образуя будоражащий кровь запах, и его руки жадно прижали хрупкое тело ближе к себе. Жар поднялся по телу и опалил губы, что сомкнулись в пылком поцелуе, наполненном вкусом всех прежних сожалений и новых желаний, сокрытых под толстой коркой сознания. У Гермионы закружилась голова от переизбытка впечатлений и чувства непреодолимой потребности быть именно в этих руках, так отчаянно сжимающих её талию. От Малфоя приятно пахло, настолько дурманяще, что ноги слабели от каждого неосторожного вздоха, и приходилось сильнее цепляться за мужчину, оплетая его шею руками.       Стоя на Эйфелевой башне, двое позволили себе забыться. Все мыслимые преграды летели к чёрту в одно мгновение, когда их губы соприкасались, безвозмездно отдавая тепло друг другу.

***

      Это были смутные воспоминания, словно кто-то очень быстро мотает плёнку, и ты просто не в состоянии уследить за развитием сюжета. Вот старое кафе, и Малфой со стаканом виски. В её бокале плещется тёмно-красное вино, а за окном бьёт по стёклам страшный ливень. Потом картина узких парижских улиц, и маленькая кабинка Эйфелевой башни. Изображения мелькали с такой скоростью, что мигрень начала развиваться раньше, чем девушка открыла глаза. Она помнила, как разговаривала со слизеринским хорьком, изливала ему душу, за что хотелось тут же треснуть себя по затылку. Ну вот зачем она выпила? Ведь знала же, что для неё это просто противопоказано! Развернувшись в постели со стоном, Грейнджер по привычке хотела обнять подушку, только вот с размаху шлёпнула рукой по горячему телу и тут же открыла глаза. То, что она увидела было далеко от ожидаемого, потому что узреть мужское тело в своей постели она никак не ожидала. Взгляд скользнул по подтянутому прессу, изучая каждый миллиметр, но скорее она боялась увидеть лицо того, с кем разделила постель. Девушка прислушалась к своим ощущениям, и к собственному ужасу поняла, что под мягким одеялом она была совершенно и бесстыже обнажена! Сердце нервно забилось в ушах. Как такое могло случиться с ней?!       Крепко зажмурившись, Гермиона медленно опустила руку чуть ниже, цепляя край одеяла, и слегка его приподняла, чтобы окончательно убедиться в своём падении, и обнаженное мужское тело стало тому доказательством. Девушка проглотила отчаянный стон, стиснув зубы и усилием воли сдерживая себя, чтобы не сорваться с места прямо сейчас. Но разве она могла убежать, так и не узнав, перед кем не устоял её пьяный разум, лишившийся всякого чувства самоуважения и достоинства. Чуть сильнее сжав свои волосы у корней, она собралась духом, чтобы встретиться со своим страхом лицом к лицу, ну, а точнее с тем мужчиной, с которым всё ещё делила одну постель. В конце концов, она Героиня Второй Магической Войны! Она не боялась Тёмного Лорда, так почему сейчас должна дрожать, как осиновый лист?       Взгляд испуганных глаз стал плавно подниматься по бледному телу, отмечая ряд нескольких едва заметных отметин, напоминающих старые шрамы. Где-то на подкорке сознания женская и более безвольная часть отметила, что эти шрамы ничуть не портят отличного вида, но Гермиона только мысленно рыкнула на эту фривольную девицу в своей голове, загоняя ту обратно в самые потаённые углы. Нечего такой даме молоть языком всякую чепуху, потому что, по всей видимости, она уже натворила дел этой ночью! Широкие плечи, чётко очерченный волевой подбородок и совершенно белые, цвета платины волосы. Грейнджер не сдержала шокированного вдоха и резко села в постели, во все глаза уставившись на обнажённого Малфоя, который совершенно спокойно развалился во всю ширину её кровати! Широкая ладонь мужчины тут же начала шарить по соседней подушке, стоило только Гермионе сесть, словно он на подсознательном уровне искал её рядом. Девушка лишь в ужасе наблюдала за движением его руки по подушке, где только что лежала её голова, а потом стала нервно оглядываться по сторонам.       Стоп. Это не был её номер!       Ошалевший взгляд натолкнулся на огромное зеркало почти в половину стены, что было рядом с кроватью, и она не узнала сама себя: растрёпанная, с горящими глазами и покрасневшими губами, с россыпью едва заметных отметин на плечах и груди! «Да как он это сделал?!» — отчаянно закричала рациональная половина сознания, в то время, как её развратная с радостью начала подкидывать воспоминания. Поцелуй на смотровой площадке, как крепко его руки обнимали её там, прижимая к сильному телу, как отчаянно ей хотелось оказаться ближе, как дрожь пробила каждый нерв в организме! И вот они уже в парке, снова поцелуи, а потом она сама его трансгрессировала в гостиницу. Узкий коридор, где они «подпёрли» почти каждую стену, пока добирались до номера, и ближе всего оказался именно его… Гермиона перевела отрешённый взгляд в начало комнаты, находя свой плащ и его пальто прямо на полу у входной двери, один полусапожек торчал из-под плотной ткани верхней одежды, в то время как второй валялся на журнальном столике у классического кресла; её юбка, блузка и бельё — всё было разбросано вперемешку с мужской одеждой, словно они срывали её, даже не думая о последствиях! Притянув к себе ноги, девушка истошно запищала себе в колени, путая пальцы в растрёпанных волосах. Это было выше её сил и понимания! Мерлин, как так получилось, что она переспала с Драко Малфоем?! — Грейнджер, что-то случилось? — хриплый голос Малфоя был совершенно невозмутимым, похоже его совершенно не удивляло такое соседство, либо он слишком туго соображал, что было очень маловероятно.       В одно мгновение праведный гнев нашёл свой выход в душе Гермионы, перекрывая собой всякий стыд и страх. — Случилось?! Ты… ты издеваешься?! Открой глаза! Мы переспали! — яростно воскликнула девушка, нервно кутаясь в одеяло, которое тут же соскользнуло с тела Драко, позволяя тому предстать во всей красе своего обнажённого тела. Грейнджер в панике уставилась на всё открывшееся «великолепие», а потом тут же зажмурилась, швырнув в оппонента подушкой. — Прикройся немедленно! — Ты сама меня раздела, — хмыкнул Драко, спокойно сев и с усмешкой посмотрел на девушку. Та, казалось, покраснела до корней волос, вся задрожала в знакомом и таком любимом для Драко приступе гнева, и яростно сжала ткань одеяла у себя на груди. — Брось, Гермиона. Мы же взрослые люди! Такое случается со всеми, к тому же тебе очень даже понравилось. Так что прекращай этот театр, дорогая. — Я тебе не дорогая!       Совершенно позабыв о своём положении, девушка по привычке прикрикнула на Драко, снова открыв глаза, лишь став свидетелем, как тот неторопливо расхаживает по номеру, сверкая своим аристократическим задом. И, к слову говоря, он нисколько не приуменьшал об удовольствии, так как по бледной коже на спине расползались несколько идеально ровных царапин от ногтей. Гермиона в очередной раз ощутила, как жар прилил к лицу, окрашивая то в пунцовые оттенки. — Мерлин, как стыдно… — пробормотала она себе под нос, прижав ладонь ко лбу. Мигрень разгорелась с новой силой. — Что хочешь на завтрак? — буднично спросил Малфой, снимая её полусапожек с меню отеля, стараясь понять французские завитульки с полным сосредоточенности видом. Когда-то давно Нарцисса старалась научить его этому языку, и, надо отметить, что он делал свои успехи, но потом начались все эти рутины войны, Тёмный Лорд и его приспешники, что обучение пришлось забросить, и выживание стало главным приоритетом. Однако имеющихся знаний вполне хватило для того, чтобы понять прописанное в меню. — У них есть французские завтраки, а также английские. Какой предпочитаешь?       Гермиона даже подавилась собственным дыханием, настолько поразилась его спокойствию. Его что, совершенно не заботит, что произошло?! Они же всю жизнь были врагами! Метка пожирателей на его руке сразу бросалась в глаза своими тёмными контурами на нездорового цвета бледной коже, и её руку со шрамом тут же закололо. Они были по разные границы баррикад на войне, и даже несмотря на то, как рьяно она его защищала после войны, стараясь дать шанс исправиться, ведь знала, что Пожирателем Драко стал не по своей воле, а словно по наследству получил этот груз на свои плечи. Но даже несмотря на это, они всё равно были из совершено разных миров: магглорождённая ведьма не могла быть ровней чистокровному аристократу. В его жилах текла древняя и могучая кровь, пресыщенная магией целого рода, а в её — лишь её собственная, простая — ни о каких отношениях не могло идти и речи! Даже на ночь. — Предпочитаю одиночество на завтрак, — огрызнулась она, сразу обидевшись на собственные мысли. Почему-то ей показалось, что Малфой посмотрел на неё как-то надменно, словно свысока, и это выбесило посильнее прежнего.       Малфой устало вздохнул, присев в кресло: — Ну что ты начинаешь? Мы же решили пойти на мировую. Школьные войны давно в прошлом. — Это не может быть в прошлом, Малфой, как ты не понимаешь? Ты — Малфой! А я — Грейнджер! И этим всё сказано. Просто забудь об этом и сделаем вид, что снова друг друга ненавидим. У нас это всегда отлично получалось, — зло тараторила девушка, метаясь по комнате и собирая свои вещи, тут же быстро в них одеваясь. Она хотела убежать отсюда, как можно быстрее, даже не задумываясь о таких вещах, как сумочка или палочка, просто натягивала одежду, постоянно нервно посматривая на выход, словно ожидая, что Драко преградит ей путь. — Это всё чёртов Париж с его атмосферой. Короче, забудь.       В последний раз оглянувшись на мужчину, который так и не сдвинулся со своего места, Гермиона показательно затянула на себе плащ и вышла из номера, громко хлопнув дверью. Драко прикрыл глаза, слыша, как эхо этого звука снова отразилось от высоких потолков. Один… В который раз.       Воздух с шумом вышел из лёгких, когда он откинул голову на спинку кресла, смотря в потолок. В отличие от Грейнджер, он не забывал и секунды их вечера, алкоголь был давно привычной приправой к его жизни, так что память давно перестала стираться от принятого на душу. Он помнил всё в мельчайших подробностях! — А если я не хочу забывать? — тихо спросил он тишину своего номера, но ответом ему было собственное ровное сердцебиение.       Гермиона ушла, оставив после себя бардак в комнате и в душе. В целом, как и всегда. С той лишь разницей, что теперь Малфою хотелось, чтобы этот бардак она устраивала постоянно.