Начать с нуля.

      Адепты постепенно разворачивали джонку по направлению к небольшой деревянной пристани. Четыре сяоши пути позади, и теперь оставалось только причалить к манящему песчаному берегу и войти на территорию деревеньки, имеющей немного необычное для неё название «Тихий Лес». После того, как девушки сошли на деревянную брусчатку и юноши пришвартовали лодку, к старшим адептам, что с интересом осматривали местность, подошли шиди, задаваясь вопросом о наименовании поселения. Лидеры отряда повели своих младших товарищей по песчаной тропе, поочерёдно рассказывая историю этого места, впоследствии повлиявшую на его название.       *Много лет назад, ещё при жизни основателя Ордена Юньмэн Цзян, на берегу быстротечной реки появилось небольшое поселение. Плодородная почва, хороший фэншуй и уважение людей к жизни и смерти позволили «Лесной Деревне» существовать без проблем в виде тёмных тварей многие годы. Всего лишь несколько раз, за всю историю деревеньки, восставали мертвецы на местном захоронении, но уровень их был столь низок, что усмирять трупы отправляли совсем юных адептов, только отделившихся от наставников. Как раз от того, что в «Лесной Деревне» не было серьезных и частых случаев нападений, название изменилось на «Тихий Лес».*       Песчаная тропинка вела адептов Великого Ордена мимо небольших возделанных огородов и затащенных на берег лодок, прямиком к разномастным деревянным домикам. Несмотря на не столь поздний час, на улочках практически не было людей. Торговые ряды пустовали, ставни окон были плотно закрыты, а редкий встречный человек был пуглив и раздражителен. Лишь при взгляде на фиолетовые одежды путников и дорогие ножны на их поясах, в глазах сельчан появлялась смесь радости, облегчения и робкой надежды. Адепты остановились с краю одной из дорог, не столь далеко от дома Главы деревни. —Думаю, нам стоит разделиться, —Ливэй посмотрел на самых молодых членов отряда.—Мы с Вэй-Цзе и Хуан-Гэ отправимся к Главе поселения, а вы пока подыщите нам комнаты на постоялом дворе.       Младшие члены отряда уверенно кивнули и поспешили на другую сторону, скрываясь в одном из домов, в то время как старшие двинулись к самому богато украшенному зданию. Главой деревни оказался седовласый мужчина в годах. Своими подслеповатыми глазами он внимательно осмотрел гостей и пригласил их занять места за столиками в главном зале. —Ох, юные Бессмертные, в нашу скромную деревушку не так давно пришла беда. Мертвечина разбушевалась и с каждым божьим днем становится её всё больше и больше! Рычат так страшно, что кровь стынет жилах! —Просипел Глава, как только адепты заняли свои места. —Не знает ли Господин Глава, откуда появились первые мертвецы? —Спросила Ланфэн, стараясь успокоить старца нежной улыбкой. —Наши они были. Я имею ввиду, что с нашего кладбища.—Грустно отозвался мужчина.—Какие-то люди незадолго до буйства мертвечины посещали его, вот и потревожили усопших, мерзавцы. Но дальше мы заметили и пришлых мертвецов, будто манит их что-то сюда, будь они неладны. —Господин, скажите, сколько примерно мертвецов вы наблюдали? —Хуан Бэй многозначительно посмотрел на деву Вэй и та, поняв, что от неё хотят, достала из рукава отчёты. —Около двух десятков, юный Господин.       Заклинатели переглянулись между собой и еще раз внимательно посмотрели на записи. Действительно, прирост имеется, но не столь сильный, как они могли ожидать. Молодых людей смутил и тот факт, что отряд мертвецов пополнялся за счёт не местных умертвий. —На сколько агрессивны мертвецы? И было ли еще что-то подозрительное? — Ливэй был обеспокоен. Их всего пятеро, хоть они и являются одними из лучших в своем поколении, но, например, с лютыми мертвецами, тем более если их будет больше пяти, они навряд-ли справятся. —Ах, молодой Господин, по разному. Некоторые столь медлительны, что сбежать от них могу даже я, некоторые свирепы настолько, что вспоминать о них страшно! А странности были! Были! Спустя несколько дней после появления мертвечины из лесов наших страшный вой и скулеж слышался! Каждую ночь тварь воем своим трупы в деревню гонит, да только, что за монстр никто не знает, видеть не видали, прячется в густоте леса, а по звукам, что издает, на собаку огромную похоже.       Ланфэн побледнела, услышав последние слова старика. К этому они были решительно не готовы. Если действительно в этой местности помимо мертвецов есть тварь, что своей энергией манит к себе еще больше трупов, они вполне могут пополнить их ряды. Резко поднявшись со своего места, дева Вэй поклонилась хозяину дома и взглядом призвала своих братьев по ордену сделать тоже самое. —Благодарим, Господин Глава, за гостеприимство и предоставленную информацию. Нам следует откланяться, чтобы подготовиться к ночной охоте.—Со всей вежливостью в речах, сказала Вэй Лан. ***       Лезвие Сянцзяна поблескивало от нанесенного на него полировочного масла в свете нескольких свечей. Вэй Ланфэн, ухаживая за своим оружием, параллельно пересказывала информацию, полученную у Главы поселения. Юноши, что тогда были с ней иногда вставляли свои комментарии по этому поводу и, разложив на столе карту, наносили пометки согласно отчётам и рассказам местных жителей, с которыми успела побеседовать дева Чу, пока её шисюн договаривался насчет комнат. —Шицзе, как ты считаешь, монстр о котором поведал Глава действительно есть? —Взволнованно обмахиваясь дорогим веером, спросила шимэй Чу. —Такую возможность нельзя сбрасывать со счетов.—Место на коленях хмурой девы Вэй занял Фэнг.—Предлагаю сперва исследовать лес, а в случае, если здесь действительно есть опасная нечисть, с помощью сигнальных огней вызвать старших. Наши Шисюны как раз должны охотиться в примерно в двадцати ли отсюда. —А что мы будем делать пока старшие будут добираться? —Робко протянул двенадцатый шиди. —Естественно, сражаться.—Недовольно отозвался Хуан Бэй.—Мы для этого и здесь. Не стоит забывать, что бороться с тварями и умертвиями наш долг, как заклинателей! —Хуан-сюн прав.—Вэй Лан с гордостью посмотрела на второго командира.—Наш долг—защитить эту деревню! ***       Ночной лес был одновременно очарователен и, в то же время, нагонял ужас своими многочисленными звуками и тенями, играющими на стволах деревьев в свете яркой луны. Юные адепты едва слышно пробирались дальше в темноту, сжимая ладонями рукояти мечей. Взгляд напряженно скользил по зарослям, всматриваясь в густеющую черноту. Нервы натянутой струной тревожно звенели в сознании, заставляя всё чаще оборачиваться и практически прижиматься к остальным членам отряда в поисках защиты. Рычание и хрипы доносились будто со всех сторон, а после дополнились шаркающим звуком. Мертвецы приближались, ощущая живых заклинателей.       Сражение началось с первым выскочившим из-за деревьев свирепым мертвецом. Стоя спина к спине и сражая одно умертвие за другим, юноши и девы отчётливо понимали всю трудность и опасность ночных охот. Пляс мечей, вспышки сработавших талисманов и брызги гнилой крови заполнили собой всё свободное пространство. Не прошло и пятнадцати фэнь, как из глубины чащи послышался душераздирающий вой, заглушая все остальные звуки. Молодых людей бросило в холод от одного только звука, издаваемого тварью. —Что это, лютый подери, было?! —Вскричал Ливэй, снеся голову очередному свирепому мертвецу.       Не успел кто-либо что-то добавить, как с громким ревом к атакующим умертвиям добавилась стоящая на уровень выше по силе нежить. —Кто там лютых упоминал?! Чжоу-сюн, по твою душу прибыли! —Источая яд в своих словах, Ланфэн сложила ручную печать и направила Фэнг в группу низкоуровневых трупов, вторым клинком отражая удары когтистых рук и разрубая ближайших мертвецов.—Посылайте сигнал!       Расцветший на черном небосводе пурпурный лотос, на мгновение озарил фиолетовым светом острую лохматую морду, показавшуюся из-за густых зарослей. Невиданной тварью оказался зверь, очень похожий на волка, ростом превышающего человеческий. ***       В приоткрытые ставни пробирался легкий ночной сквозняк, отдающий сладким ароматом лотосов и свежестью озёрных вод. В свете маленькой догорающей свечи виднелось скромное убранство небольшой комнатки. За маленьким столиком сидел Вэй Усянь, ведя записи на прошитых между собой листах, тонкой каллиграфической кистью. Бывший Старейшина Илина записывал собственную биографию, затрагивая полную историю жизни в обоих телах и упоминая важные факты из истории Мо Сюаньюя. Записи содержали по большей части сухие цифры и исторические факты, а также взаимодействия орденов и их отдельных членов. —Все же, вести их было правильной идеей.—Прокомментировал Вэй Ин улыбаясь пламени свечи, стараясь говорить так тихо, чтобы не потревожить мирно спящего на его постели диди.       Цзян Чэн, в беспокойстве за Цзе-Цзе, не смог уснуть в своих покоях и потому, потревожив старшего брата, остался рядом с ним вплоть до того, как сон наконец сморил его в крепких объятиях гэгэ. Усянь с наслаждением дарил своему драгоценному младшему брату ту ласку и заботу, которой не дал по собственной глупости в прошлой жизни. Лишь после своей первой смерти он смог понять, что сам взрастил в Ваньине такие чувства, как ревность, зависть, ненависть и горе. Вэй Ин, оглядываясь назад, видел все свои ошибки и старался не совершать их в этой жизни. Он совместно с сёстрами прививал тогда еще совсем маленькому замкнутому и эгоистичному ребенку искреннюю любовь и знание того, что близким не стоит завидовать и излишне их ревновать. Вэй Усянь прекрасно понимал почему маленький диди не понимал этих чувств в должной степени. Что в первой жизни, что в начале этой, хозяева Ляньхуа У представали этому миру не в лучшем свете.       Юй Цзыюань—отличная женщина-воин, строгая ко всем хозяйка Пристани Лотоса, но не умеющая проявлять любовь и нежность мать, а по распространенному мнению, еще и нелюбимая жена. Это было не совсем так. Да, без сомнения, Мадам Юй — великий воин, строгая в подходе обучения и воспитания женщина, но ни в коем случае не нелюбимая жена и любовь с нежностью она проявляла, но в своей специфической манере. Даже об Усяне Пурпурная Паучиха заботилась, привела в порядок, когда его только нашли и проявляла строгость там, где это было необходимо. Даже несмотря на её колкие замечания и больно бьющие по сердцу фразы, А-Сянь понимал, что эта твердая женщина принимает его как члена своей семьи… Ведь спасла же она его тогда, во время падения Ордена Юньмэн Цзян, вместе со своим сыном, как такого же кровного ребенка.       Цзян Фэнмянь всегда был мягким бесконфликтным человеком, что стремился защитить то, что имел, не стремился «покорять земли» и участвовать в политических интригах. В миру ходили слухи о порочном романе Главы Клана Цзян и странствующей заклинательницы Цансэ Саньжэнь, результатом которого стал бастард Вэй Усянь, а также о ненависти Фэнмяня к собственному сыну, что был слишком похож на свою мать. Оба слуха были откровенной клеветой и издевательством, Темный Магистр знал это как никто другой.       Но все эти слухи породили разлад в главенствующей семье и за вечными ссорами и недомолвками они упустили проявление должного внимания к своим детям и если Янли это понимала, то в маленьком Чэн-Чэне родились сомнения, подпитываемые менее строгим отношением к Вэй Ину со стороны Цзян Фэнмяня и вечным сравнением и давлением от Мадам Юй. После, масло в огонь ненависти к шисюну стали подливать нескончаемые трагедии, что сломили Ваньиня, который до последнего старался отбросить это неправильное чувство и защитить своего брата. Но точкой в их отношениях и полным крахом для психики обоих стала смерть их самой любимой девушки на свете — Цзян Янли. —Этому не бывать.—Твердо сказал в пустоту бывший Старейшина.—Я ни за что не допущу повторения трагедий.       Сейчас же ситуация в семье Цзян гораздо лучше. Благодаря воспоминаниям его А-Цзе и её поразительной схожести с Вэй Чанцзэ, Мадам Юй наконец смогла полностью отпустить сомнения и вернуть тепло к мужу на место ушедшей боли. Позабыв о ревности, Госпожа Цзян, как она снова позволила себя называть, наконец смогла увидеть все попытки её супруга вернуть прежние теплые отношения. Пусть их брак изначально не был «по любви», но за годы совместной жизни они пришли к взаимоуважению и даже к симпатии, граничащей с влюбленностью.       Брат и сестра Вэй видели, как постепенно, шаг за шагом, возвращаются те чувства и становятся все крепче от каждого робкого действия. Детям Вэй было позволено войти в семью официально, хоть те и решили оставить фамилию кровного отца, как дань памяти и уважения. Ну, а дети Цзян были искренно рады воссоединению и пополнению в своей семье. Вэй Ин также был этому очень рад, ведь видеть как нежны друг с другом Цзыюань и Фэнмянь, как они гордятся своими детьми и наконец озвучивают это вслух, как меняется в лучшую сторону Ваньинь, было для него самым прекрасным зрелищем в этом страшном мире. Когда вот так же, как и сегодня, Цзян Чэн приходил к нему в покои, когда он не отмахивался от тактильных нежностей со стороны Вэй Усяня, когда он, не волнуясь о мнении остальных, называл А-Ина «Гэгэ»—Бывший Старейшина был безумно счастлив.       Стук в дверь в столь поздний час стал для мальчика неожиданностью. Быстро собрав записи, от которых все равно отвлекся и спрятав их в небольшую шкатулку, Вэй Ин поспешил к двери, по пути натягивая верхний халат. Створка отъехала в сторону в то же мгновение, когда стоящий по ту сторону ночной визитёр занес руку для повторного стука. Гостем оказалась Цзян Янли, что с мягким волнением в глазах, тихо извинилась за беспокойство: —А-Сянь, —Шепотом начала дева Цзян, проходя вслед за мальчиком в комнату.—А-Чэн с тобой? Его нет в своей комнате и я сразу подумала…—Она замолчала не закончив фразу, когда увидела младшего из братьев спокойно спящим в окружении подушек и, несмотря на теплую летнюю погоду, завернутого по уши в одеяло.—Ох, как хорошо, что он здесь.—Мгновенно успокоилась девушка, присаживаясь вместе с улыбающимся Вэй Ином за столик. —А-Цзе, тебе не стоило беспокоиться.—Мягко сказал Усянь, видя, что не только «потерянный» Ваньинь заставляет душу Янли прибывать в смятении.—Диди просто волновался за А-Лан и, потому, попросился ко мне. Ты, я вижу, тоже очень беспокоишься за неё. Напрасно. Цзе-Цзе сильна и умна, а также с ней четверо лучших адептов. Уж они-то не пропадут.—С мягкой улыбкой, Вэй Ин мягко взял в свои ручки изящные кисти Янли. —Ах, А-Сянь, сердце моё не на месте. Я знаю, что дорогая старшая сестрица действительно сильна и не зря её называют Первой Ученицей, но, вдруг они встретятся с тем, с чем не смогут справиться? —Янли слегка сжала пальцами грубоватые от частых тренировок мальчишечьи ладони, смущенно отводя взгляд. В следующую секунду девушка тихо засмеялась и, на удивленный взгляд младшего брата ответила с гордостью и теплом в голосе.—А-Сянь, мне иногда кажется, будто бы вы с А-Цзе гораздо старше, чем есть на самом деле.—Дева Цзян мягко покачала головой и посмотрела прямо в стальные глаза, где бездонным океаном плескался шок напополам с печалью. —А-Цзе, что ты имеешь ввиду? —Сдавленно просипел Вэй Усянь. Взгляд его метался по лицу девушки, будто стараясь прочесть на нем всё, что та собирается сказать. —Иногда, когда я наблюдаю за тобой и сестрой, возникает такое чувство, что вы взрослые в телах детей.— На последних словах взгляд всегда добрых и теплых глаз стал цепким и внимательным, а голос в тишине комнаты зазвенел твердостью и уверенностью.       Старейшина Илина чувствовал, как холодный пот струится по спине, а горло сжимает паника. Слишком рано их начали подозревать. Нет, он и Вэй Лан собирались все рассказать семье Цзян, но через несколько лет. Причинами такого решения было то, что о «возвращенных» рассказывают наследникам непосредственно перед получением их духовного оружия, и то, что именно через лезвие привязанного к мечнику оружия можно было увидеть истинный облик вернувшегося. За своими раздумьями, Усянь упустил тот момент, когда Цзян Янли вытащила из-за пояса свой кинжал и, наполнив его духовной энергией, развернула лезвие так, чтобы в нем отражался её визави. —А-Ли, не надо! —Вскричал в испуге Вэй Ин и попытался отобрать клинок, но было поздно. Дева Цзян успела увидеть в отражении гладкого металла худое изможденное лицо, поражающую бледностью кожу и родные стальные глаза на мгновение загоревшиеся алым светом. В следующую секунду кинжал, что был подарен ей Ланфэн на тринадцатое день рождения сестры и который стал для Цзян Янли настоящим духовным оружием, наравне с её заклинательским мечом, оказался в руках, как оказалось, взрослого мужчины.       От вскрика Вэй Усяня проснулся Цзян Чэн, он в удивлении переводил взгляд с одного старшего члена семьи на другого, что мягко, но слегка натянуто ему улыбнулись и извинились за шум. Когда Ваньинь вновь задремал, Усянь с мольбой в глазах низко поклонился своей сестре, касаясь лбом холодного деревянного пола. Не успела дева Цзян остановить своего брата, как он надрывным шепотом взмолился: —А-Цзе, А-Ли, родная Янли, я прошу тебя, не говори никому, еще слишком рано открывать эту тайну. Прости нас. Прости меня и А-Лан за то, что ничего не сказали. Мы собирались, честно, но когда А-Чэн получил бы свой клинок! Прошу, прости нас.—Слезы стояли в глазах, а в горле будто застрял колючий ком. Вэй Ину было страшно. Больше всего на свете бывший Старейшина боялся ненависти в столь дорогих сердцу глазах. —А-Сянь, —Казалось, теплом в голосе девушки можно укрыться от целого мира.—А-Сянь, поднимись. Диди, я не злюсь на тебя и, также, не злюсь на А-Цзе. Вы в праве это скрывать столько, сколько посчитаете нужным. Это я должна извиниться. Прости меня за то, что я сделала это без твоего согласия.—Девушка коснулась ладонями локтей мальчика и потянула его наверх. —Нет, А-Цзе, ты не должна…—Начал уверенно Вэй Усянь, как вдруг небо в дали с громким хлопком осветил сигнальный огонь.       Спустя считанные мяо за дверьми послышались громкие разговоры и топот ног. Вэй Усянь вернул оружие сестре и, спохватившись, поспешил привести свой внешний вид в относительный порядок и вовремя, ведь когда он вышел готовым из-за ширмы в комнату, громко хлопая раздвижной дверью, ворвалась Инь Чжу. В который раз за ночь вскочив на постели, Цзян Ваньинь расфокусированным взглядом посмотрел на очередного ночного визитёра. —Молодые Господа, Госпожа Цзян и Глава Ордена ожидают вас в главном зале! —Быстро накидывая верхние одежды А-Чэна ему на плечи и, дождавшись пока он натянет обувь, служанка Мадам Юй поспешила отвести детей в назначенное место.       В помещении было уже довольно оживлённо. В зале находились не только хозяева Ляньхуа У, но также молодые господа Лань и Цзинь. Перед сидящим на троне Цзян Фэнмянем стоял чуть склонившись старший адепт и что-то тихо вещал хмурящемуся Господину. Юй Цзыюань, что сидела рядом с мужем тоже прибывала в скверном настроении, но, заметив своих детей, попыталась смягчить выражение лица. —Я отправлюсь туда, покажешь путь.—Поднимаясь со своего места, ответил адепту Глава Ордена. Они вдвоём стремительно покинули помещение, взмывая в небо на мечах прямо со ступеней главного зала. —Матушка, что случилось? —Подойдя вместе со старшими к Госпоже Цзян, спросил Ваньинь. Мадам Юй с сожалением посмотрела в глаза кровному сыну, а после и на каждого ребенка в этом зале. —А-Чэн, ночная охота Вэй Лан… Она под угрозой провала. Сяоши назад её группа отправила сигнал бедствия, старшие адепты, что были неподалеку, сразу же отправились туда, но пока больше никаких вестей нет.—Хозяйка Пристани Лотоса прикрыла тяжелые веки и глубоко вздохнула.       Тяжёлая вязкая тишина охватила помещение. Цзян Янли пыталась сдержать слезы волнения, прижимаясь к своим братьям, что хмуро переглядывались, но молчали, веря, что с их Цзе-Цзе все будет хорошо. Остальные юноши стискивали кулаки до побеления костяшек. Неизвестность напрягала всех, заставляя волнение клубиться где-то в глубине души. Пусть они знакомы достаточно мало, но они беспокоились бы за любого члена их компании. Всё же, детям нужно не слишком много времени, для того чтобы подружиться с ровесниками. —Нам остается лишь ждать возвращения Цзян Фэнмяня и этих проблемных детишек.—Ворчливо подметила Пурпурная Паучиха, тем самым немного разряжая атмосферу, своим привычным неудовлетворением. ***       Мчаться вперед, почти не разбирая дороги, на пределе своих возможностей, не обращая внимания на мелкие ссадины на руках и лице от неудачных встреч с ветвями деревьев. Адреналин обострил все чувства на максимум, помогая уловить мгновения максимальной опасности. Дать резкий крюк влево и услышать, как за спиной в большое крепкое дерево на всей скорости врезается тварь, что секундой ранее пыталась ранить своими острыми клыками. Откуда-то сверху послышался звон тетивы, а справа пронеслись сразу два сильных меча. Девушка переводит дыхание и с недовольством видит как заклинательские мечи не наносят никакого урона мощному телу зверя. Острый металл проскрежетал по шерсти волка, будто бы встречаясь с таким же материалом. —Да что же ты за тварь-то такая?! —Сплюнув кровь из разбитой губы прошипел Ливэй, привалившись на несколько мяо к шершавому стволу дерева.       Сигнал был отправлен пятнадцать фэнь назад. За это время Ланфэн успела отвлечь монстра на себя и умчать в глубь леса, пока её собратья по ордену заканчивали с мертвецами. Чжоу Ливэй и Хуан Бэй нагнали Ланфэн, что безуспешно пыталась хотя бы ранить тварь парящими клинками, стоя на толстой ветви старого древа, под самой его кроной, всего около пяти фэнь назад, но уже успели довольно сильно получить от агрессивного существа. Ринувшийся в атаку со спины Ливэй в первые же секунды был откинут сильным ударом гигантского хвоста в ближайший древесный ствол. В то же время Хуан Бэй попытался стрелами пробить шкуру зверя, но те также, как и мечи отскакивали от странно-твердой шерсти. —Потом разберемся кто это! Сейчас главное—найти его слабые или хотя бы менее защищенные места!—Прокрутив в руках оба клинка, Вэй Лан направила их вместе с мощным потоком духовной энергии к брюху медленно поднимающейся твари. Но цели оружие так и не достигло, вновь отражаясь от меха, успевшего перевернуться животного.—Чертова псина!—Выругалась Ланфэн, отзывая оружие обратно. —Живот оно защищает, но есть же еще глаза!—Воскликнул Хуан Бэй целясь в горящие яростным пламенем раскосые глаза монстра. Выпустив сразу две стрелы, второй командир не ожидал, что тварь вновь увернётся и, при этом ударит телом по дереву, на котором он находился, с такой силой, что толстый ствол раскрошится в месте удара и начнёт заваливаться. —А-Бэй!—воскликнул Чжоу-сюн и устремился на помощь другу.       Вэй Лан на мгновение прикрыв глаза, пряча их от поднявшихся в воздух пыли и мусора, пропустила удар массивной лапы. Прокатившись по земле несколько чжан, дева Вэй с тяжелым вздохом, перевернулась на спину, чтобы увидеть как к ней, скаля морду, обнажая зловонные желтые клыки, приближается тварь. Мяо и оба совершают рывок в одном направлении. Ланфэн не удержалась от болезненного вскрика, когда огромная лапа приземлилась на её правую руку, разрезая нежную плоть острыми, словно лезвия, когтями. Тварь, разинув пасть и обдав заклинательницу отвратительным смрадом, была уже готова откусить голову своей жертве, но та извернувшись и, направив всю свою духовную силу в свободную руку, что все еще сжимала рукоять Фэнга, ударила мечом из-под сомкнувшихся позади челюстей. Вогнав лезвие по самую рукоять аккурат меж челюстных костей, девушка буквально пронзила морду и язык твари насквозь. Монстр взревел, дернувшись вверх, стараясь уйти от дикой боли и заливая все, что было под ним кровью.       С тихим свистом воздух над головой рассекли два фиолетовых клинка, мгновенно вонзаясь в глазницы зверя по тонкий изгиб гарды. Монстр дернулся в последний раз и, завалившись на бок, упал в густую листву.       Ланфэн, не веря своему везению, смотрела в ночное небо над своей головой, ощущая как щёки мгновенно становятся мокрыми от непроизвольных слез счастья и фантомного страха. Кровь, засыхая, неприятно стягивала кожу. Где-то в отдалении послышались крики остальных членов отряда, а прямо над ней раздался обеспокоенный голос третьего шисюна: —Шимэй? Шимэй, ты как?—Осторожно приподнимая деву Вэй за плечи, молодой мужчина с тревогой осмотрел её, отмечая все травмы.—Шимэй, вы молодцы. Вы все справились с миссией, теперь можно не беспокоиться.       Вэй Лан позволила себе счастливую улыбку и тихое «спасибо» в сторону так вовремя подоспевших шисюнов. С помощью старшего адепта, Вэй Ланфэн поднялась на ноги и дрожащими руками вложила мечи в ножны. Правая рука отзывалась тихой пульсирующей болью, с тонких пальцев капала горячая кровь, а рёбра неприятно саднили, но, в целом, ничего серьезного не было. Ланфэн с тихим смешком про себя отметила «счастливица».       Вокруг монстра уже собрались остальные члены отряда Вэй Лан, а также старшие адепты. Темная ци клубилась над трупом, умерщвляя все растения, которых касалась. Дева Вэй нахмурилась и хромым шагом дошла до твари и обнажив Фэнг, одним точным движением вспорола брюхо волка. —Вэй-Цзе, что ты делаешь?!—Бросившись в рассыпную от растекающейся по земле крови и вываливающихся органов, вскричали младшие адепты.       Ланфэн не ответила, лишь с тем же выражением лица надрезала желудок. Желчь хлынула поверх сворачивающейся крови, а следом за ней, на чернеющую от энергии инь землю упал небольшой гладкий камень круглой формы. —Ядро зверя.—Тихо произнес удивленный первый шисюн.       Лишившись подпитки темной энергией, тело волка стало стремительно уменьшаться, обращаясь небольшим, трехмесячным щенком. Вэй Лан раздраженно хмыкнула и слегка обернувшись к Хуан Бэю, которого поддерживал Ливэй, сказала: —Нас так сильно потрепал трехмесячный щенок, а что было бы, встреть мы здесь взрослую особь? ***       За небольшим столиком в одной из снятых комнат расположились все раненые члены отряда. Ливэй раздраженно прижимал к губе, пропитанный целебными мазями, кусочек ткани, пока его рассеченную бровь осторожно смазывали толчёнными травами. Хуан Бэй с тоской смотрел как шисюн фиксирует его правую ногу, привязывая к ней дощечку, любезно предоставленную местным лекарем. Хуан-сюну не повезло оказаться под одной из ветвей падающего дерева, что как раз и придавила ему ногу, ломая кость от резкого удара. След от когтей мертвеца на его предплечье уже был обработан и надежно перевязан, но всё ещё ужасно саднил и чесался. Ланфэн, не особо стесняясь, стянула правую сторону верхних одежд, подставляя плечо под ловкие руки лекаря, который, обработав широкие порезы терпко пахнущими мазями, осторожно сшивал вместе края ран. Сидя в позе лотоса, дева Вэй прибывала на удивление в благодушном состоянии, смеясь над неловкостью парней, что старались не цепляться взглядом за оголённое плечо их боевой подруги. Упираясь больной рукой о колено, другой Дева стирала влажной тряпицей кровь волка со своих лица и шеи. —Ну и что мы имеем?—Завела разговор по делу Вэй Ланфэн.—А имеем мы: волчонка, которому скормили ядро зверя, два десятка мертвецов разных уровней силы, а также разного места захоронения, также неизвестных, что бродили по могильникам и после ушли через лес. Сперва были потревожены мертвецы с местного кладбища, потом появился наш преображенный волчонок, которому ядро явно скормили, а он уже своей энергией инь призвал ближайшую нечисть.—Вэй Лан брезгливо отбросила полностью пропитавшуюся кровью ткань в свободный таз и с благодарностью приняла чистую тряпицу от девы Чу. —Шицзе, как думаешь, кто мог все это сделать?—Двенадцатый шиди, слегка подрагивая, обратился к первому командиру. —На самом деле вариантов не так много.—Задумчиво произнесла Ланфэн.—Либо недоброжелатели, либо отступники. Первые из чувства мести заставляют появиться на территории ордена сильную тварь, что может принести множество проблем, а вторые из тяги к экспериментам. —Отступников не так много и чаще всего эти сумасшедшие действуют открыто, либо оставляют характерную черту, как серийные убийцы. Это—не наш случай.—Скривившись прокомментировал третий шисюн. —Верно, значит враги Ордена.—Подытожил Хуан Бэй, морщась от ноющей боли. —Кому выгодно ослаблять Орден Юньмэн Цзян?—Возмущенно поинтересовалась дева Чу. —Клан Ян, например?—С шипением ответил Ливэй.—Этот мужчина столь надменно ведет себя, находясь на территории нашего Ордена, будто бы мы все обязаны выражать ему благоговение и почет за то, что он «снизошел» до нас!—Переходя на откровенное рычание, продолжал Чжоу. —Держи эмоции в узде, Чжоу-сюн. Я понимаю твои чувства, но они не должны брать над тобой верх.—Сказал восьмой шисюн, неодобрительно качая головой. — Есть еще кое-кто и мы сейчас не столь далеко от границы с ним.—Хмуро отозвался первый шисюн. —И кто же?—Шимэй Чу внимательно осмотрела всех присутствующих.       Многие поняли кто имелся ввиду, но все же шисюн дал подсказку тем, до кого не дошла суть его слов. Он указал на угол одной из картин, находящихся в комнате. В том самом углу, ярким золотым шаром было изображено солнце. Дева Чу пораженно ахнула, скрывая половину лица за веером. Еще одним недоброжелателем, которому было выгодно ослабить один из Великих Орденов... Был Орден Цишань Вэнь.