Слово за словом

Они в пятидесяти двух километрах от города, часы показывают неутешительное «23:13» и единственный работник дряхлой заправки смотрит на него, как на конченного идиота. В чем-то он, возможно, был даже прав, но Ларри не собирается это афишировать. Ему нравится думать, что это все чья-то дерьмовая шутка, а не его вина. Что они застряли здесь по какому-то хреновому сценарию одного садиста, ненавидящего Рождество и зиму в целом. Паршивый кофе авторства кассира в поношенной желтой футболке с заправки хочется то ли вылить в снежный сугроб, то ли на его голову. Ларри предпочел бы второе, но поскольку этот хмурый тип с изрядно завышенным эго единственный человек, который может им помочь, в радиусе сранных пятидесяти двух километров, приходится довольствоваться мерзким привкусом растворимой дряни и греть онемевшие от холода пальцы о картонный стаканчик. Снежная куча свалилась с ветки на лишенную шапки голову и булькнула в стаканчике с кофе. Чудненько. — Эй, — его локоть мягко сжимают и тянут к себе. Ларри хочет зло огрызнуться. Послать ту частичку себя, которая говорит непоколебимым голосом Тедди: «терпение, Лоуренс, терпение» и взвалить все накопившееся раздражение на другого человека. У него был чертовски сложный день. У него, черт возьми, сломалась машина, в руке гадкий стаканчик кофе с зимней стужей вместо сиропа и ебанных пятьдесят два километра от города. Он имеет право сорваться, окей? С заработанным нервным тиком накричать на кого-то — его инвалидная льгота. Но планы меняются и противную жижу, которую на самом-то деле и «кофе» стыдно назвать, уже хочется вылить на себя. Акменра весь светится. Сияет ярче наполовину нерабочей вывески заправки и гирлянд лысенькой ели у входа в небольшой магазинчик, набитый ненормально дорогими батончиками и рекламой хот-догов. Небольшой магазинчик за городом с красочной рекламой горячих хот-догов, у которого даже не работает гриль. Ага. — Не стоит так унывать. В следующем году мы обязательно отпразднуем Рождество все вместе, — ободряюще улыбается Акменра и заботливо стряхивает с его темных волос снег, который медленно, но верно превращался в холодную лужицу. Сам же парень стоял в шапке со смешным помпоном и оленями. Ларри каждый раз уверяется все больше, что вокруг царской личности Акменра витает особая благоприятная аура, которая может превратить даже самую неудачную ночь в этом году в ту самую приятную нотку корицы в его стаканчике с еле теплым «кофе» (называть это «бурда» неуважительно по отношению к самой бурде, поэтому остановимся на «кофе в скобках»). Дэйли не верит самому себе, что собирался вылить все то скопившееся на душе болото на этого великолепного человека. Того, кто два года назад прошел болезненный(!) ритуал, меняя вечную жизнь фараона на человеческие десятки лет с каким-то дурачком с фонариком за поясом и потертым пиджаком охранника на плечах. Или как сказал Ник: «черт, это очень жестко даже для Ака». Ларри чувствует себя сволочью все больше и с блаженным принятием соглашается с ехидным взглядом кассира с заправки. Да, он конченный идиот. Акменра забирает из недвигающихся пальцев стаканчик с «кофе» и, словно действительно святейший из всех когда-либо живших, ныне живущих и в будущем родившихся, с легкостью делает то, к чему Ларри тяжко шел сквозь тернии всех своих мыслей: он принюхивается к пародии на адекватный напиток, забавно морщится и выливает содержимое картонки за мусорным баком прежде, чем выбросить в него сам стаканчик. Ларри почти что ловит от этого сладкий кайф, но все же решает, что вырвиглазная желтая футболка работника заправки выглядела бы куда круче, разлилось бы именно по ней это темно-коричневое пятно. Почему-то Дэйли представляет, что ткань начинает шипеть, шкварчать и испаряться мутной дымкой. И что кофе обязательно выжжет бледную кожу кассира, наливая ее болезненной краснотой. Ларри старается не думать о том, что стань это реальностью, тоже самое происходило бы и с его желудком. (Не то чтобы кофе и так не выжигал людей изнутри) — У меня есть несколько пакетиков нормального чая из отеля. Давай попросим у того парня горячую воду и не будем пить эту гадость. Дэйли готов заобнимать Акменра, пока тот не начнет задыхаться и ойкать от боли в ребрах. Но держит это желание в себе. Особенно он старается обуздать его, когда тот отдает ему стаканчик вкуснейшего чая с бергамотом. От него не несет помоями за километр и даже не хочется пролить на чужую голову. Ларри признает, что сегодняшняя ситуация могла сложиться и хуже. Часы тем временем показывали «23:42». — В итоге мы здесь до утра? Ларри виновато вздыхает и прячет телефон в карман. — Ребекка сможет приехать только утром, да. Дэйли ждет разочарованно поджатых губ и расстроенного, опущенного к снегу взгляда. И вовсе не ожидает веселого смешка и легкой улыбки. — Дорожные приключения, — тянет тот, мечтательно сощурив глаза, — романтично. — Но… — Пятьдесят два километра? Дэйли рассеяно кивает, а Акменра только улыбается шире. От этого тепла в его глазах должен таять снег, уверен Ларри. — В музее наши друзья, тепло и уют. Там богато украшенные залы той двухцветной мишурой из магазинчика за углом и наверняка играет рождественская тематика Бобби Хелмса, а не старые песни Бейонсе, как у нашего нового знакомого. У них стоит трехметровая елка около входа и еще несколько поменьше в других залах. Они тщательно следят за тем, чтобы Рекси не сбил хвостом ни одну из них и просят Декстера не заглядывать в упаковки с подарками до полуночи, но в итоге тот все равно дотягивается до твоих коробок и портит весь сюрприз. Макфи попросит не развалить музей и уйдет домой как можно скорее, чтобы на следующее утро посмотреть на тебя, как на самое большое разочарование, не уследившее за чистотой и сломавшее несколько исторически ценных предметов, хотя во всем будут виноваты неандертальцы. И можешь сказать, откуда я все это знаю? Ларри пожимает плечами. — Я все это знаю потому, что так происходит каждый год. Они смотрят рождественские фильмы, пугают друг друга хлопушками, разбирают костюм Санты и традиционно танцуют под ABBA. И Дэйли не может с этим не согласиться. — То, что с нами произошло — неприятная случайность. Здесь правда ужасные напитки и уставшая ель. Да тут не то, что гриль не работает. Касса и то барахлит, а связь почти не ловит. На часах уже без пятнадцати, а мы стоим на морозе в месте, забытом богами. Но, — Акменра делает глоток чая, и блаженное тепло разливается в его желудке. — Но хоть и на это место сам Ра решил положить свой анкх [1] и термометр показывает далеко ниже нуля, у нас есть еще пять пакетиков лучшего чая с бергамотом и… О, еще не распакованная пачка бисквитов в чемодане. На ели висят фигурки покемонов и персонажей комиксов, ты заметил? Кажется, я видел там человека-паука, — он тихо смеется, и снежинка упавшая ему на нос выглядит донельзя очаровательно. — Мы далеко от музея, но рядом друг с другом, и не лучше ли вспомнить, что домом может называться не место, а люди? Мне все равно, что мы находимся посреди снежных сугробов далеко от музея. Ты рядом в этот чудесный праздник и я счастлив. Ларри улыбается. Кажется, становится жарко. Когда они вновь посещают захудалый магазинчик, даже звон колокольчиков на входе не заставляет кассира оторвать взгляд от своего дела. Парень вдумчиво перечитывает вопрос в кроссворде из потрепанного журнала прошлого года и, когда понимает, что вот уже минут пять нелепо грызет кончик карандаша, откладывает его в сторону. Половина слов уже записана, но, быть честным, большая часть из них взята из ответов с конца выпуска. — Вас и вашу машину через полчаса заберет эвакуатор, — скучающе произносит он и с лицом знатока заядлого в разгадывании кроссвордов переходит к следующему вопросу из колонки «по-вертикали». — Благослови Вас Ра, — с облегчением улыбается Акменра и переплетает с Дэйли пальцы. — Ра? — переспрашивает кассир с недоверием, узнав имя бога. — Ты что? Из этих? Акменра вопросительно склоняет голову набок. — Ты водолей[2]? — парень, игнорируя чужое недоумение, пролистывает добрую половину журнала прежде, чем доходит до странички с гороскопами. Под картинкой, обозначающей водолея и дат его царствования, колонка сообщала: «У Вас есть шанс оказаться в негативном водовороте событий. Если Вы одиноки или если состоите в отношениях и ожидаете слишком многого от своего партнера, позвольте себе расслабиться и не акцентировать внимание на том, что по Вашему мнению должно быть. Пусть этот день пройдет так, как задумано свыше. Цените все то хорошее, что дается Вам на пути. Чем больше благодарности Вы проявите, тем больше получите."[3] Кассир коротко смотрит на них, возвращает взгляд к гороскопу и пожимает плечами, решая, что астрология — жуть какая страшная и всемогущая штука. И стоит все-таки уточнить у матери время своего рождения, чтобы проверить свою натальную карту. Приблизительно через полчаса Ларри и Акменра действительно забирают. Они быстро находят общий язык с одиноким в эту ночь водителем в шапке Санты, оценивают фотографию его уехавшей в другой штат дочери и под Wham! встречают новый день. Last Christmas На прошлое Рождество I gave you my heart Я подарил тебе своё сердце. But the very next day you gave it away Но на следующий день ты его вернула. This year В этом году, To save me from tears Чтобы оградить себя от переживаний, I'll give it to someone special Я подарю его кому-нибудь особенному. Once bitten and twice shy Однажды обжёгшись, стал вдвойне осторожным. I keep my distance Я держу дистанцию, But you still catch my eye Но ты всё равно обращаешь на себя внимание.

Wham! — Last Cristmas

[1] Ра решил положить свой анкх — извините, пожалуйста, за такую тупую интерпретацию фразы «положить свой хер» :«) [2] Ты водолей? — никого не стараюсь оскорбить. Один из стереотипов о водолеях гласит, что они чертовски странные и верят в теории заговоров [3] Гороскоп водолея взят с этого сайта: https://m.orakul.com/horoscope/astrologic/general/aquarius/today.html