○○○
Ларри протягивает толстенькую книгу. На обложке кривой радугой переливается надпись «Космос. Энциклопедия» и под ней красуется фотография рыжего Марса. Акменра сияет ярче всех драгоценных камней и оставляет на скуле мужчины смазанный поцелуй.○○○
Он начинает проводить все больше времени с созвездиями. Хватает Дэйли за запястье и с книгой под рукой уводит его в просторный зал. Акменра воодушевленно пересказывает все то, что успевает вычитать из энциклопедии в те моменты, когда Ларри занят организацией порядка в музее. Фараон безошибочно называет каждую звезду кружащих вокруг них в танце знаков зодиака. Временами он по-доброму смеется над английскими названиями, считая их излишне чудными, и вспоминает покрывшиеся горячим песком старые имена небесных тел, которые использовали в его время. Охранник не может налюбоваться его восторгом.○○○
В одну безоблачную ночь Ларри увозит его за город. Нервно рассчитывает время до рассвета, чтобы успеть в музей до того, как первые лучи зажмут в титановых тисках экспонаты и вырвут всю магию с корнем. Он больше не хочет видеть, как болезненно бледнеет кожа миндального оттенка, постепенно превращаясь в пыль. Мужчину до сих пор передергивает, когда он вспоминает истощившееся за какие-то жалкие секунды лицо, прогнившие за целых три с лишним тысячи лет жилы и бесконечную боль в теряющем блеск взгляде. Ему до сих пор снятся кошмары. Дэйли едет подальше от улиц, заполненных фонарями; высоток с сияющими окнами; туда, где на смоляном полотне рассыпался сахарно-белый бисер. Акменра широко улыбается, разваливается на покрывале со смешными мишками и начинает игру «найди созвездие». И благодаря ему Ларри знает о вселенной чуточку больше.○○○
Вскоре фараон перестает везде с собой носить увесистую энциклопедию. Зачем, если вся информация крепко засела в его голове? Поэтому Ларри дарит ему на Рождество еще одну книгу. «Теория всего» увлекает за собой Акменра в первые же минуты. И он все так же не забывает оставить Дэйли благодарный поцелуй.○○○
В одну из встреч Ларри разрешает ему начать пользоваться компьютером в холле. Фараон быстро схватывает как с ним управляться, и за ближайшую неделю в закладках браузера появляются десятки астрономических сайтов. Розовый стикер с расписанием ночных сеансов местной обсерватории клеится сбоку монитора. Уговорить Дэйли посетить выставку — вопрос в два счета.○○○
— Смотри, — с энтузиазмом восклицает Акменра, распечатав одну из скачанных накануне фотографий. Свежая печать греет пальцы. — Это туманность чайки, — указывает он на красное облако среди бесконечного мрака галактики. — Чайки? — переспрашивает Лоуренс, и в ответ фараон обводит контуры под завязку забитой звездами дымки. — По форме она напоминает птицу, видишь? Ларри кивает, а Акменра быстро уводит разговор в сторону Каллисто. Дэйли уверен, что к утру забудет факт того, что это второй по величине спутник Юпитера, но с удивлением обнаруживает обратное, когда в одном из разговоров с сыном, точь-в-точь цитирует своего возлюбленного.○○○
Акменра не любит создавать текстовые документы на рабочем столе, игнорируя тот факт, что интересной для него информации вполне хватит на несколько громадных томов. Монотонно редактировать длинный текст, оставляя только самое нужное, и вставлять фотографии — не его. Он говорит, что находит нечто обворожительное в том, чтобы пользоваться обычным записником, и рисует черное сердечко рядом с информацией о созвездии Кассиопея. Клеит в углу закладку с мордочкой полосатого котика. Спустя пару месяцев его блокнот полностью исписывается, а рядом появляется стопочка распечаток. Он изучает биографии космонавтов вдоль и поперек.○○○
Ларри резко тормозит у огромного канцелярского магазина, стоит его взгляду зацепиться за пробковую доску со скидкой в десять процентов. С мыслями, что зарплату он получит уже через пару дней, Лоуренс тратит практически все деньги, чтобы преподнести этот подарок Акменра. Мягкие губы благодарно чмокают его в скулу, добавляя воодушевления при крепеже покупки на стене. Со временем рядом с ней появляется несколько коробочек с кнопками разных форм и цветов, а сама доска заполняется фотографиями и короткими фактами о том или ином космическом объекте.○○○
Дэйли тычется носом между лопаток фараона, вдыхает запах подаренных Ребеккой масел и устало опускает веки. Он трется о шелковую ткань плаща щекой и кладет подбородок на его плечо. Поспать днем практически не удалось: оживленный в дневное время суток город требовал его присутствия то в продуктовом, ведь все запасы в холодильнике подошли к концу; то на встрече с бывшей женой, которая хотела поделиться последними новостями; то вообще его врасплох застал звонок Сессила с просьбой срочно приехать. Но теперь Лоуренс смог прикоснуться к блаженному спокойствию самими кончиками пальцев, чтобы отчаянно нырнуть в него с головой. Опуститься на дно безмятежности и сделать глубокий вдох умиротворения, заполняя легкие затишьем через туннель трахеи. Затопить утомленное сознание атараксией и ощутить себя, словно в свободном падении. — Если бы я мог достичь звезд, — мечтательно выдыхает Акменра, наблюдая за редкими белесыми вкраплениями на небосводе цвета мазута. Он стоит у окна: решетки разведены в разные стороны, а поднятая оконная рама не преграждает путь прохладному ночному воздуху. — Сделать несколько шагов по поверхности луны и проследить за шлейфом кометы. Он растягивает губы в улыбке и закидывает руку назад, чтобы с нежностью погладить мужчину по голове. Загорелые пальцы пропускают темные пряди и ласково массируют кожу. Ларри мельтешит на грани между сном и реальностью. Но отчего-то запоминает слова фараона крепко.○○○
— Слышал когда-нибудь про квазизвезды? Ларри пожимает плечами и мотает головой. Акменра торжественно улыбается и на его лице так и читается выражение «жди долгую лекцию». И Дэйли действительно ждет. С придыханием и бесконечным интересом, сладко клокочущим где-то в груди. — Есть предположение, что они существовали до наших «современных» звезд, — вдохновленно рассказывает Акменра максимально доступными словами и даже не удерживается от бурной жестикуляции. Ларри смотрит на него, как на спустившегося с небес ангела: сиял тот в своем великолепии и изящности точно так же. — И, представь себе, «жила» бы она не за счет ядра. Квазизвезда брала бы энергию из черной дыры, которая находится внутри нее. — Неудивительно, что это только предположение. Разве подобное возможно? Парень возбужденно закивал головой. — Мы привыкли к тому, что звезды со временем истощаются и становятся сверхновыми. Но что бы случилось, если ядру не удалось бы прорвать внешнюю оболочку звезды? Лоуренс снова пожимает плечами и подпирает кулаком щеку. В такие моменты он невольно вспоминал свои школьные годы. Вот только Акменра с ролью учителя справлялся бы куда лучше, чем все знакомые ему преподаватели. Информация накладывалась ровными слоями, не перенапрягая мозг. — Черная дыра осталась бы на месте, но теперь ее использовали как новый источник энергии. — И где же они? Почему от них есть только предположения? — О, — улыбнулся фараон, услышав нужный вопрос. — Все просто. Оболочка квазизвезд разрушилась бы, когда во вселенной появились тяжелые металлы. Загрязнились ими, проще говоря, ведь состояли из гелия и водорода. А на их месте остались бы лишь… — Черные дыры? — догадывается мужчина, и Акменра воодушевленно кивает.○○○
— Туманность Чижа, — Дэйли стягивает тряпку с огромной фотографии в комнате охраны. На бумаге вальяжно раскинулась свои владения карминовая туманность. — Чайки, — машинально поправляет парень и в животном ужасе хватается за плечо Ларри, когда его нога пересекает картинную раму, оказываясь внутри этой мини-вселенной, попавшей под магию скрижали. — Все в порядке, — с пугающим спокойствием уверяет мужчина, будто бы не его нога должна болтаться в космической бездне, неспешно покрываясь тонкой корочкой льда. Он тепло улыбается, сжимает загорелую ладонь и, уходя глубже во мглу, тянет фараона за собой. Тот заметно сомневается, но не сопротивляется, полностью доверившись своему человеку. Перешагивая ту самую тонкую грань, которая разделяла музей и бескрайнюю неизвестность, Акменра опускает дрожащие ресницы и повторяет себе, что задерживать дыхание ни в коем случае нельзя. Разорванные легкие — были бы бедой. Он очень (!!!) удивляется, когда его нога ступает на твердую поверхность, а не прозябает в пустоте. — Хэй, Ак, — зовет Ларри и прижимается теплыми губами к его ладони. Акменра несмело поднимает веки и застывает. От развернувшейся красоты космоса на его лице поступает почти жалобное выражение. Далеко, в сотнях световых годах мерцал роскошный жемчуг, алая дымка окутывала темное пространство и, казалось, пробиралась в сознание, закрадывалась глубоко в душу, впивалась в мясо острыми когтями, гналась по сосудам наперегонки с горячей кровью. — Тебе плохо? — волнуется Ларри, дернув фараона за руку, но не получает никакого отклика. Вселенная, подобно черной дыре, затянула душу в свои далекие и непостижимые глубины, лишив дара речи и связно мыслить. — Может давай вернемся? Ак? — Дэйли становится перед фараоном, закрывая ему взор на туманность. — Дорогой? Акменра промаргивается. Его губы расползаются в широкой улыбке. Он набрасывается на мужчину с удушающими объятиями. — Спасибо, — сбивчиво шепчет фараон и тянется за поцелуем.○○○
— Значит платформа, — неотрывно изучает парень фотографию, заметив, что внизу к снимку прилепили в редакторе пол. — И купол, — кивает Ларри. Акменра тихо хмыкает и гладит простую деревянную раму, уже в мыслях прикидывая какие иероглифы можно на ней вырезать. Символично и изящно. — Что-то мы задержались, — присвистывает мужчина, глядя на наручные часы. — Двадцать минут до рассвета. Акменра накидывает на фотографию покрывало.