Radio Apocalypse (продолжение)

      Солнце клонилось к закату.       По мере приближения к горизонту оно приобретало багряный оттенок, и с каждой минутой всё больше и больше пряталось за вершинами Уральских гор. Сосны, освещаемые последними лучами небесного светила, уже не казались такими холодными и мрачными. Наоборот, они стали какими-то нежными, утончёнными и отливали бледно-розовым.       Воздух постепенно становился прохладнее, запахи ощущались ярче. Ветер затихал и больше не играл с листочками и хвоинками, создавая при этом своеобразный шум. Но на смену ему пришли ночные птицы, так долго ждавшие наступления темноты. Они радостно запели, заухали, кто как. И да, заражённых они не особо боялись, потому как место их обитания находилось далеко от городов, где было больше всего этих тварей.       Однако, это были не единственные звуки, разрезавшие воздух. Был ещё один, а точнее — два!       Между соснами, по однополосной трассе мчался красный байк, ревя своим мощным мотором. За ним, держа небольшую дистанцию, ехал оранжевый фургон с наклейками #RADIOTAPOK по бокам.       Если посчитать все дни и часы, которые наши герои провели в пути к своей цели (+поебень с Кридом), то результат будет далеко не утешительным. Пять дней! ПЯТЬ!!! А расчёт был максимум, МАКСИМУМ, на три! Да уж, сильно отстали от графика…       Тем временем, кавер рок-группа Radio Tapok и байкер Саня приближались к своей промежуточной цели — деревеньке у подножья Уральских гор. Там они решили переждать ночь, чтобы на утро с новыми силами отправиться дальше.       И вот, впереди стали прорисовываться очертания маленьких деревянных домов с треугольными крышами, затем и дома покрупнее уже из кирпича. Сама деревня была небольшая — одна основная улица, которая тянулась вдоль трассы и пара-тройка ответвлений, длиной в три-четыре дома.       — Мда, мрачновато здесь… — протянул Олег, когда группа стала осматриваться.       — А чё ты хотел? — недоумевал Евстик. — Чтобы тебе девушка в кокошнике хлеб да соль вынесла?       — Да не, я не в этом смысле! Слишком уж тихо и безлюдно. — уточнил вокалист.       — А мне кажется, что это наоборот хорошо, — подхватил разговор Магазеев.       — ХорОшО-тО, хОрОшО, да нИчеГо хОрОшеГо, — пародируя деревенский говор, сказал Олег.       — Эй, народ! — крикнул откуда-то байкер Саня. — Дуйте сюда.       Все четверо повернулись в сторону голоса амбала. Он стоял в дверях кирпичного дома на противоположной стороне улицы.       Музыканты переглянулись и пошли к нему.       — Короче, можно тут заночевать, — начал байкер. — За домом есть гараж и сарай. Там можно наши драндулеты спрятать. В самом доме, конечно, так себе, но на чердаке более или менее нормально.       — Ну, выбор-то у нас не особо большой, — подумав, сказал Олег.       Саня загнал свой байк в сарай, а Дэн поставил фургон в гараж, ибо размеры сего строения были весьма внушительными, и как раз позволяли уместить такую махину.       Зашли в дом.       Кругом царил жуткий беспорядок: перевёрнутые столы и стулья, разбросанные личные вещи, разбитая техника, на кухне побита посуда, а из шкафов и тумбочек вывалены на пол все столовые приборы. Однако, нигде не было ни одного колющего или режущего предмета, ни ножей ни вилок…       — Да уж, тут было весело в своё время… — протянул Евстик.       — Да не то слово! — сказал Олег, глядя на крупное бурое пятно около лестницы.       — Как бы и нам тут не вмэрнуть… — проговорил Магазеев.       — Не вмэрнем, не боись! — утешил его байкер. — На чердаке переночуем. Там безопаснее.       И действительно, чердак выглядел гораздо лучше остальной части дома. Он был относительно чистым и не захламлённым. В правом углу лежали сложенные раскладушки и куча разных мешком, у маленького окошка валялись доски и гвозди, но молотка нигде не было. В левом углу стоял деревянный лакированный комод, забитый постельным бельём, различными тряпками и тканью. Во, самое то!       Наши герои перенесли из фургона немного еды, бутыль воды, керосиновую лампу и спальники, которые можно использовать как одеяла, раз есть раскладушки. Ещё Олег взял с кухни железный противень с высокими краями и несколько ложек, а байкер притащил из сарая дровишек, бумаги на растопку и три кирпича. Спички у них были.       Поставив раскладушки и разведя в противне огонь, друзья заперли люк на чердак и для надёжности задвинули его комодом.       Наступила ночь.       Вокруг воцарилась тьма, а в небе зажглись мириады звезд. Ближе к полуночи небо в одном месте посветлело, бледное зарево постепенно разгоралось. Через несколько минут появилась полная луна, на которой даже с земли видны странные рисунки, созданные рельефом ее поверхности. Кто видит там лицо человека, кто девушку с вёдрами или еще что-то другое. С восходом луны стало так светло, что легко можно различить силуэты домов, деревьев, даже отдельные листочки на них.       Музыканты и байкер положили в горячие угли кирпичи и, когда они нагрелись поставили на них банки с консервами. Амбал глубоко задумался о чём-то, Денис попросил его разбудить, когда еда нагреется, и задремал, а Олег и Александровский сад при свете керосиновой лампы принялись изучать карту.       — Так, то-есть мы сейчас примерно вот здесь, — сказал Евстик, показывая на крохотную точку неподалёку от Екатеринбурга.       — Ага, — подтвердил Магазеев, — и если верить нашему новому другу, чтобы добраться до его родни нам нужно после этой деревушки свернуть на горную дорогу и проехать вооот до сюда, — он провёл пальцем по карте.       — Ну, а дальше мы проедем чуть вперёд, по этой дороге сможем спуститься и, объезжая Пермь, Киров и Ярославль, через Мытищи попасть в Москву, — подытожил Олег.       — А эт сколько по времени получится? — спросил Евстик.       — Часов двадцать, может больше, если будем делать остановки, — подумав, ответил вокалист.       — А быстрее никак?       — По-моему нет…       — А если так: Пермь, Казань, Нижний Новгород и Владимир?       — Не, Сань. Напрямую, может и быстрее получиться, но это крупные города и их придётся объезжать. В итоге, выйдет дольше нежели по нашему нынешнему плану.       — Стоп, а кто за едой следит? — спохватился Магазеев.       Все трое переглянулись и бросились к своей импровизированной плите. Банки уже были очень горячими. Из тряпок сделали что-то типа кухонных прихваток, сняли консервы с кирпичей и поставили на пол.       Разбудив Дениса, друзья открыли банки и с наслаждением стали уминать тушёнку, запивая её водой. Только амбал не притронулся к своему ужину. Он всё ещё о чём-то погружёно думал. Олег встал и подошёл к нему.       — Саань, — окликнул он байкера, — Саня, ау!       — А? Что? — опомнился амбал.       — Ты есть-то будешь или как?       — Аааа… есть, — протянул он. — Да, конечно буду! Я просто чёт призадумался немного.       И байкер присоединился к трапезе.       Покончив с ужином, друзья отправились спать, однако нормально выспаться у них так и не получилось.       Поначалу всё было спокойно.       Никаких подозрительных звуков или шорохов. Только где-то поблизости бы слышен собачий лай.       Байкер Саня был единственным кому всё никак не спалось. Он думал, думал о своей родне: о маме, бабке с дедом (отца у него уже не было). Как там они, что с ними, и живи ли они вообще? Ведь амбал не видел их больше пяти лет!       Раньше байкер жил вместе со своими родителями в том самом городе, где во время тотального пиздеца воцарился Крид.       После смерти Саниного отца, мама решила переехать на Урал, к своим родственниками, но к тому времени у амбала завелось много друзей-байкеров, знакомств, да и лет ему было уже за двадцать, поэтому он остался и жил в своё удовольствие.       Больше Саня о своей родне ничего не слышал. Он знал, где живут его бабушка и дедушка, но не более того. Единственное, что кое-как утешало байкера — это то, что у деда было охотничье ружьё, с которым тот мастерски умел обращаться.       Из чертогов разума Саню вытащил громкий стук и яростные крики:       — ВОООН!!! ВОН ОТСЮДА!!! ВОООН!!!       От неожиданности он даже подскочил! Музыкантов тоже переполошил этот шум. Они резко вскочили со своих спальных мест и инстинктивно стали отходить от источника сего страшного звука. А шёл он тот люка.       — Чё за нахер? — шёпотом спросил Олег.       — В душе не ебу! — так же тихо ответил байкер.       А стук и крики всё не утихали. Голос был женским, но каким-то, ну, вот, ну… странным. И сила ударов была весьма внушительной.       — Заражённая… — проговорил Магазеев.       — Ну что, соловушка наша, спой тогда что-нибудь.       — Пфф… О! Ща. (чисто для олдов:)) Я знаю, что не способен внять И унять сердца, и унять сердца И унять их Я знаю, но не могу сказать И я жду конца Я жду конца Я ждуууаАа Как много с небес исходит света Не видно тень Слова все были спеты Отравлен день Жизнь давит всё сильнее, уже не встать И не могу что-либо, сказать Страха больше нет жить в этом мире Одному собой остаться без тебя Если ты простишь, то дашь мне силы Но тебе так не остановить меня Посмотриии, мои глаза горят Зазеркальем тёмным был объят И брошен ко вратам Я здесь, ты там И становлюсь слабее, любовь мертва Остались только эти слова Страха больше нет жить в этом мире Одному собой остаться без тебя Если ты простишь, то дашь мне силы Но тебе так не остановить меня Страха больше нет жить в этом мире Одному собой остаться без тебя Если ты простишь, то дашь мне силы Но тебе так не остановить меня И огни будут всегда одни И огни будут всегда одни Ты рядом, но лежишь одна И вместо слов лишь тишина Проснусь ни мёртвый ни живой с тобой Ты рядом, но лежишь одна И вместо слов лишь тишина Проснусь ни мёртвый ни живой с тобой Ты рядом, но лежишь одна И вместо слов лишь тишина Проснусь ни мёртвый ни живой с тобой Страха больше нет жить в этом мире Одному собой остаться без тебя Если ты простишь, то дашь мне силы Но тебе так не остановить меня       С каждым новым куплетом стук становился всё тише и тише.       Когда Олег закончил петь, всё вовсе затихло. Слышно было только громкое дыхание и быстро удаляющиеся шаги.       — Кажись сработало… — через некоторое время сказал вокалист.       Друзья снова попытались уснуть, но не получалось.       Начало светать.       Нашим героям пора было отправляться в путь.       Собрав свои вещи и затушив угли, амбал и Магазеев сдвинули с люка комод и вместе с остальными спустились вниз. На люке были следы многочисленных ударов.       — Не хило, не хило… — проговорил Дэн, глядя на всё это.       — Ладно, пойдёмте отсюда скорее! — поторопил всех байкер.       Выйдя на улицу, амбал поспешил к своему байку, а музыканты — к фургону. Но подойдя ближе, Олег понял, что что-то тут не так… Лючок бензобака у фургона был открыт, а крышка отвинчена и валялась в стороне.       — Стоп! Что за… — начал было он, но вдруг с другой стороны участка раздался жуткий смех.       Все четверо резко обернулись в сторону звука и замерли…       Там стояла заражённая девушка с канистрой в руках. Позади неё — парень, державший на поводках четырёх взбешённых собак с жёлтыми зрачками.       — Пиздец… — прошептал Евстик.       — Отдай канистру! — крикнул девушке Магазеев.       Та рассмеялась ещё громче.       — А ты отними!       С этими словами она бросила канистру в сторону дороги, а её парень скомандовал «Фас» и отпустил поводки…       — БЕЖИМ!!! — крикнул Денис.       Музыканты со всех ног бросились к фургону. Собаки помчались за ними.       Первым до авто добежал Олег.       Он сел за руль и повернул ключ зажигания в надежде, что хоть немного топлива да осталось. Есть! Фургон закряхтел, забухтел, но всё-таки завёлся.       — Все вовнутрь, быстро!       Евстик открыл заднюю дверь, запрыгнул сам и помог забраться Магазу. Вскоре подоспел и Денис. Музыканты заперлись в фургоне. Собаки же, от досады, что не могут добраться до своей цели, принялись царапать двери и кусать шины.       — Нам только дырявых колёс не хватает… — с досадой проговорил Денис.       — Не каркай! — сказал Маг, глядя в сторону сарая.       — Санька видишь? — спросил Евстик.       — Пока нет. Хотя… Вот он! Поехали!       — Поехали, ага, щас! — раздался голос Олег. — У нас топлива километра на три. Не далеко уедем!       — Ну, хоть сколько-то!       — А дальше как?       — А дальше… эммм…       Тем временем амбал вывез из сарая свой байк и принялся его заводить. Делал он это как можно громче, чтобы на себя отвлечь внимание собак.       — А что если я у самой дороги выпрыгну, заберу канистру и вы меня сразу же подхватите, — предложил Денис.       — Слишком рискованно! — отрезал Олег.       — Но по-другому никак! — не отступал барабанщик. — Тем более, Санёк на себя внимание отвлекает!       Чёрт! Опять вокалисту приходится делать нелёгкий выбор! Но времени у него в обрез. Собаки оставили в покое фургон и помчались к байкеру. Эх, была не была!       — Хорошо. Только быстро! И если увидишь, что не успеваешь, значит хер с ней, с этой канистрой, беги обратно. Понял?       — Вполне.       Абрамов надавил на педаль газа и фургон выехал из гаража. Псы, заметив это, забыли про байкера и бросились к своей начальной цели.       Подъехав к трассе, вокалист чутко притормозил, Денис выпрыгнул из фургона и кинулся к канистре.       — Быстрее, ну! — забеспокоился Евстик, увидев приближающихся псин.       Барабанщик подобрал канистру и пулей бросился обратно.       Но как только Дэн одной ногой встал на небольшую ступеньку у задней двери фургона, в его вторую ногу вцепился зубами самый большой и быстрый пёс. Он принялся мотать головой из стороны в сторону и попытался стащить барабанщика на землю. Денис вскрикнул от боли и чуть не вывалился из фургона, но его успел поймать Магазеев. Цирельсон стал бить свободной ногой по морде пса, в надежде что тот отцепится, однако с каждым новым ударом зверь ещё сильнее сжимал зубы. Евстик, увидев всё это, схватил первое, что попалось ему под руку и со всей силы треснул собаку по башке. Пёс жалобно заскулил и разжал пасть.       — Чё за нахер у вас там твориться? — тревожно спросил Олег, когда музыканты затащили Дениса и закрыли заднюю дверь.       — Дэна покусали! — крикнул Саня.       — Твою ж мать! — с досадой произнёс вокалист.       — С… Саш., г…гитара… — немного отойдя от болевого шока проговорил барабанщик.       Евстик взглянул на то, что было у него в руках и обмер.       Это была бас-гитара, его бас-гитара…       Её корпус раскололся на несколько частей, накладка и регуляторы разлетелись по всему салону, а звукоснимателя и вовсе нигде не было видно. Единственное что уцелело — это гриф и три струны (первая лопнула).       — Да… да, хер с ней… — немного дрожащим голосом сказал басист. — Это не главное…       Отъехав на достаточно приличное расстояние, группа остановилась.       Необходимо было обработать рану Дениса и залить это чёртово топливо.       Место укуса выглядело жутко.       Дэну сразу же дали обезболивающие, которое в свое время помогло Олегу, и когда боль поутихла, обработали рану перекисью и перемотали чистой тряпкой.       Закончив с этим, вокалист стал заливать бензин в бак.       — Вот ведь сука! — ругнулся тот.       — Чё такое?       — Да эти мрази половину соляры просто вылили, тут так, жалкие остатки!       С этими словами Абрамов с яростью швырнул пустую канистру в канаву.       К тому времени барабанщик под воздействием обезболивающего, да и просто от общей усталости задремал. Его, как и в своё время Олега, уложили на задние сидения, а остальные члены группы уселись на ступеньку у задней двери фургона.       Вскоре подъехал байкер.       Он взглянул на всю эту картину и, вздохнув, спросил:       — Ну чё, совсем всё плохо, да?       — Да пиздец! — с досадой проговорил Олег.