Правда?

— Привет, Маринетт. Кагами подсела на скамейку к подруге, отчего та вздрогнула. — О, п-привет… Я тебя не заметила, — Маринетт мимолетно посмотрела на нее и отвернулась. Она вспомнила, что не дорисовала один из набросков в скетчбуке, который лежал на ее коленях, и наклонилась над ним. — Как твои дела? — решила начать разговор первой Кагами. — М-м… Хорошо. У тебя как? — Дюпен-Чен закусила губу, не отрываясь от скетча. — Прекрасно. Я хотела спросить почему ты вчера ушла. Тебе ведь не звонил отец, — констатировала Цуруги, потихоньку приближаясь к истине. — Вроде было весело. — Да, весело. Он не звонил, — выдохнула Маринетт. — Я думала, тебе было приятно провести с Адрианом наедине. — Приятно, — Кагами благодарно кивнула. — Но с тобой было бы веселее. — О! — ее рука с карандашом замерла, и Маринетт подняла голову. — Правда? — Ну конечно, — улыбнулась Кагами. Маринетт неуверенно улыбнулась в ответ. Она захлопнула скетчбук. — Ну, если честно, я и правда хотела оставить вас вдвоем. Вы здорово вместе смотрелись, — она внутренне поморщилась, вспоминая ту минуту. Ведь Кагами и Адриан правда красиво смотрелись, а Маринетт не могла не ненавидеть себя, ведь ревновала лучшую подругу к лучшему другу… Как же все запутано. Но она решила оставить это дело. Она уступила Адриана Кагами. Пора забыть о нем. — Ты ведь любишь его, так? — как и всегда Кагами была прямолинейна. — Да, — Маринетт скопила всю свою храбрость чтобы признаться в этом еще кому-то, кроме Альи, Тикки и Нино. Кагами посмотрела на Эйфелеву башню напротив. — Ты знаешь, все-таки мы с тобой очень похожи, — вдруг начала говорить Цуруги. — Обе безнадежно влюблены в Адриана, как бы мы могли это не отрицать, обе похожи по внешности и стараемся быть всегда добрыми. А с другой стороны мы будто две противоположности. Не находило в этом ничего странного? — она посмотрела на Маринетт. Дюпен-Чен похлопала ресницами и помотала головой. — Не знаю… Я думаю, много людей очень похожи и одновременно разные, — пожала плечами Маринетт. — У каждого есть та частичка, которая отличает его от других. Кагами улыбнулась, не поворачивая к ней головы. — Тоже верно. Спасибо тебе за все, Маринетт. Ты по-прежнему моя лучшая подруга. И я надеюсь, что твое отношение ко мне не поменялось. — Нет, Кагами, ты тоже моя лучшая подруга. Ну, то есть, наравне с Альей, — Маринетт слегка улыбнулась. — Я думаю, ты должна ему признаться в своих чувствах, — неожиданно резко перевела тему Кагами. — Возможно, тебе станет легче, когда ты расскажешь о том, как ты к нему относишься. — Ты так считаешь? — через минуту неуверенно спросила Маринетт. — Да. — Ну не знаю… — она судорожно вздохнула. — Я не могу ему признаться более полутора года. А что, если мои чувства вновь разгорятся, вспыхнут, а может еще сильнее? Даже если он отвергнет меня, это не будет значить, что я, возможно, сдамся. — Просто попробуй, Маринетт, — спокойно ответила ей Кагами. — Ты, конечно, можешь этого не делать и страдать всю жизнь от безответной любви, которая даже не знает о твоих чувствах… А можешь отпустить его, как только признаешься. Маринетт сжала скетчбук, совершенно позабыв обо всем. Она права. Нужно что-то делать, пока не поздно. — Спасибо, Кагами, — она решилась.

***

Маринетт стояла на балкончике, держа в руке кружку с чаем. Ночь была прекрасной. Звезды покрывали все небо и казались еще ближе, чем обычно, Эйфелевая башня, что стояла слева от дома Маринетт, выглядела еще более романтичной, большая луна висела напротив нее, направляя свет на ближайший коллеж Француа Дюпон. И все бы было прекрасно, если бы она не заметила вдалеке силуэт, скачущий с одной крыши домов на другую. Он остановился на крыше коллежа и заметил Маринетт, беззаботно следящую за ним. И вот уже через миг она стоял на ее балкончике. — Привет, Принцесса. Чего не спишь? Время-то уже позднее. — Привет, Кот. Я-то знаю сколько времени, а ты? Почему ты не дома, а бродишь по улицам Парижа? Он на секунду помрачнел, но тут же расцвел. — Не угостишь круассаном бродячего котика? Маринетт засмеялась, когда Нуар, не дождавшись ответа, взял выпечку, лежащую на подносе. — Почему бы и не угостить. — А с чего ты такая радостная? Насколько я помню, Маринетт, — он демонстративно сделал умный вид, — ты каждый раз меня прогоняла с балкона или заставляла сидеть котенка голодным. Маринетт рассмеялась. — Нет, просто я решила кое-что очень важное для моей судьбы. — Я знаю, что ты неплохо рисуешь, неужели уже нашла учреждение, где будешь учиться на дизайнера? — Не-е-ет, дело вовсе не в этом. Дело в любви. Кот Нуар, только что проглотивший треть круассана, поперхнулся и уставился на нее. — И что же, с любовью? — он удивленно вскинул брови. — Я решила признаться ему в своих чувствах. Кот, казалось, был потрясен больше, чем сама Маринетт в своем будущем поступке. — Правда? Кому же? — теперь уже Адриану было любопытно. — Ну… — она неожиданно смутилась. — Я не рассчитываю на взаимные чувства, он вроде как сблизился недавно с одной девушкой… — А ты его все-таки любишь, но и не хочешь чтобы та девушка страдала? — неожиданно сам догадался он. — Да, — на это Маринетт утвердительно кивнула. — И кто же этот счастливчик? Маринетт мечтательно улыбнулась и произнесла: — Адриан Агрест.