Соответствие

9-й год К. В. 10-й день Зимнего Ветра * * * В пятнадцатый день Летних Волн четырехсотого года Круга Скал Рокэ не умер, потому что не мог умереть. Он прыгнул в Дыру — в поганую надорскую Дыру без дна, чтобы остановить всю эту гадость вокруг. Вот и все. И он вернется, потому что умирать он не собирался – (ведь… не собирался?) точно не собирался! К тому же у него полно незавершенных дел. Взять хотя бы управление государством. Государство — сложная штука, нельзя его так просто оставить. Им надо управлять, и желательно, чтобы это делал Рокэ, потому что все просто — Рокэ лучший из всех. Нет, первое время, конечно, другие справляются, да, и даже вполне сносно. Рудольф регент потому, что это Рудольф. Рокэ доверяет ему, знает его, его дела. Все роскошно и замечательно. Но то, что происходит потом, Марселя категорически не устраивает. Потому что одно дело – (мертв, он мертв и не вернется) (бред, он жив и ждет подходящего момента, поэтому Марсель тоже будет ждать) это просто ждать его возвращения и делать, что нужно, чтобы Рокэ не вернулся в развалины. Поддерживать экономику, дипломатические отношения с соседними странами и прочее. И совершенно другое – (у них не было выбора, потому что он мертв) (нет) это занимать положенное Рокэ место! Признаться, Марсель не ожидал подобного от столь приближенного Рокэ человека, как Лионель. Но то, какую наглость проявляет он, нахально занимая место, принадлежащее другому, заставляет Марселя пересмотреть некоторые свои взгляды. Рудольф не мешает, потому что стар, но Карл Оллар мешает. Он молод и он является законным (законным ли?) наследником престола. А какой король захочет вернуться, если трон уже занят? Что не устраивает Валмонов, должно быть устранено, вырезано из картины мира. Марсель всегда придерживается этого правила, и отец, и все Валмоны. Адуаны хорошо им натасканы, адуаны замечательно справляются, даже не зная, что точно делают и кого устраняют — в детали их не посвящают намеренно. (о, слава убийце королей!) (Фердинанд мешал свободе Рокэ, он виновен) Вот только совершенно непонятно, с чего поднимается такой шум. Признаться, Марсель уверен, что уж Лионель-то поймет, почему это сделано! А тот мало того, что не понимает, что Рокэ просто нужно расчистить путь, и он придет, так еще и встает на этом самом пути! Король Савиньяк? Какая чудовищная нелепость! Случайность! Так не должно быть, вдруг Рокэ узнал об этом и поэтому не возвращается? (прошли уже годы, годы, неужели ты не помнишь?) Ведь проходит не так много времени для человека, допустим, попавшего в Лабиринт — о, сколько гальтарских записей Марсель изучил — не счесть! Ведь Рокэ, скорее всего, туда и попал. А, значит, рано или поздно выберется. (ведь так?) Но трон занят, и он это знает, знает! А, значит, нужно (действовать по старой схеме) показать Лионелю, что он неправ. И Марсель делает это. Потому что на его стороне — сама Кэртиана, как иначе объяснить то, что никто даже не заподозрил его в убийстве Карла Оллара? К сожалению, стрелок дает осечку. (надо было самому) (он твой друг!) (уже нет, он — препятствие) Марсель осторожен, как змея, припадая к земле, сливаясь с обстановкой и выжидая, выжидая. Они не знают, не могут знать, а рано или поздно случай представится вновь. Потому что Рокэ (больше нет) вернется. И Марсель будет его ждать. Он видит в окне силуэты, приближающиеся к его дому, и даже догадывается, кто. Но он не дастся им, нет, он — офицер для особых поручений при герцоге Алве, при соберано Кэналлоа, и не им он подчиняется. Когда открывается дверь кабинета, Марсель медленно поднимает голову от сложенных на столе бумаг. — Господа. Признаться, не ожидал увидеть вас в роли Утреннего Кошмара рэя Кальперадо, — произносит он, широко улыбаясь. — Чем обязан вашему визиту?