Соответствие

9-й год К. В. 14-й день Зимних Скал * * * Во всех ситуациях ожидание бесит больше всего. Ожидание, пока его имя назовут на Фабиановой площади. Ожидание, пока он услышит ответ на столь дерзко и самонадеянно заданный вопрос, что согласие кажется невозможным. Ожидание, пока подействует яд. Ожидание, пока он томится в стенах Васспарда. И вот теперь — снова ожидание, только на этот раз самое страшное из всех. «Если он умрет, я не прощу себе этого». Глубокая ночь, но Клаус не спит, не может. Он слишком страшится тех вестей, которые может принести утро. Он думает, что будет чувствовать вину за Валентина, но это не так. Тот ведет себя как (отец) истинный Придд, и Клаус ощущает скорее легкое отвращение, чем жалость или вину. «Он сам виноват. Потому что я не лгал — он ненавидит Ли». Снег идет снова, мокрый и липкий. Клаус стоит в глубине двора, под каменной аркой, наблюдая за главными воротами. Стук копыт не слышен до тех пор, пока в дверь не стучат кулаком. Клаус вскидывает голову, с легким недоумением наблюдает, как суетятся стражники, впуская трех всадников внутрь. Но, когда он узнает первого, тут же несется к ним. — Суда… Ваше Величество! В глазах Мадлен страх, Клаус чувствует его. Но внешне королева собрана. Ее волосы растрепались от быстрой езды, пряди выбились из небрежно и наспех сплетенной косы. — Сама одевалась, — она видит его взгляд и нервно усмехается. — Ждать камеристок не было времени, как и соблюдать кошкин этикет. — Переворот? — немеющими губами спрашивает Клаус. В свете недавних событий это не кажется невозможным. К его облегчению, Мадлен отрицательно качает головой. В двоих сопровождающих Клаус узнает людей Королевской охраны. Хорошо, что Мадлен не одна. На мгновение ему представляется, что она в одиночестве скачет сюда из Олларии, и Клаус вздрагивает. — Просто убийцы, — хладнокровие или шок от пережитого, нельзя сказать, но Клауса восхищает то, как она держится. Хотя и дышит часто и неглубоко. И, похоже, дрожит, вряд ли от холода. — Их Величества?! — Клаус с ужасом вспоминает об Арсене и Арно. — В безопасности, — Мадлен кивает. — Об этом мы позаботились. Они с моими людьми в Тарнике. — Она делает паузу, теребя край замшевой перчатки. — Здесь… не происходило подобного? Впрочем, судя по вашему виду, конечно же, происходило, — Мадлен сжимает губы, а потом решается: — Его Величество?.. Клаус отводит взгляд. Он не знал королеву Катарину при жизни, но Валентин и потом Лионель рассказывали ему о ней. Судя по тому, что они говорили, в подобной ситуации Катарина показно упала бы в обморок. Мадлен даже не думает о таком. Она оборачивается к страже, приказывает позаботиться о лошадях, а затем коротко бросает Клаусу: — Ведите. На мгновение ему хочется спросить, почему именно он, но Мадлен опережает: — Вы же тоже хотите его видеть. И мне нужны подробности того, что случилось здесь, а вам — того, что было в Олларии. Герцог Придд?.. — Ранен, — выплевывает нехотя Клаус. Мадлен закусывает губу. — Хочется вспомнить юность в Дораке и выругаться, как сапожник, — признается она. — Только это уже ничему не поможет, да и вроде как надо соответствовать королевскому статусу, — в ее голосе злость. А ведь по реакции они похожи, вдруг думает Клаус. Куда больше похожи, чем он с Валентином. Оба именно сердиты, а не грустны, или что там еще. Клаус криво усмехается и подставляет Мадлен локоть. — Идемте сначала к Его Величеству. Если он в сознании, поговорите с ним. Если нет, Ва… герцог Придд вам все расскажет.