Соответствие

8-й год К. В. 10-й день Весенних Скал * * * Коронацию Карла планировали провести в первый день весны. Поскольку все идет несколько не по плану, торжество приходится отодвинуть — заменить гербы, цвета и цветы, огласить новости горожанам. Горожане новости принимают на удивление спокойно — впрочем, Валентин и не думает, что люди будут против, поскольку Лионель фактически правит с момента Излома. Герцог Эпинэ прав, люди любят Савиньяка. Валентин наблюдает, как Лионель поправляет расшитый золотом плащ. Они готовятся выйти на площадь, где Его Высокопреосвященство коронует Лионеля. Валентин долго спорит и настаивает, что коронацию следует провести в закрытом помещении, но Лионель, несмотря на очевидные и возможные опасности, хочет показаться народу. «Я понимаю и разделяю ваши опасения, Валентин, — говорит он, — но в данной ситуации люди должны увидеть своего короля, должны посмотреть на церемонию от начала и до конца, чтобы почувствовать себя частью торжества, частью того, что является Талигом для нас». Валентин понимает его аргументы и все же ставит больше людей на стражу и в дозоры, и наблюдает за окружающими площадь домами. Он думает о том, что на одной из крыш, должно быть, и Клаус, и думает, как он будет смотреть на коронацию Лионеля и Мадлен — ведь теперь она станет королевой. «Я был прав насчет цветков вишни», — мелькает в мыслях Валентина, но вслух он говорит иное: — После коронации вы намерены сохранить отношения с графом Васспардом? Лионель приподнимает брови и еле слышно хмыкает. Конечно, это же не касается Валентина несмотря на то, что Клаус — его брат и, вообще-то, пока все еще названный наследник. — Намерен, — коротко снисходит до ответа Лионель. — Надеюсь, вы понимаете, насколько ему тяжело. — Осмелюсь предположить, что о чувствах графа Васспарда я осведомлен несколько больше вашего. — В следующий раз я выстрелю, не предупреждая, — как бы между делом замечает Валентин, расправляя кружево на манжете. — Следующего раза не будет, — спокойно парирует Лионель. — Полагаете? — Ваш брат умнее и сильнее, чем вы думаете. Валентин замолкает. Сказать больше нечего, ведь он все равно не властен над ними. И все же беспокойство за Клауса теперь только растет. Валентин же знает, что оба — и Клаус, и Лионель, — готовятся к тому, что Клаус через какое-то время заменит Валентина на посту капитана Королевской охраны. Валентин на самом деле не сомневается, что Клаус способен выдержать многое. Он просто боится, сколько боли ему это может принести. — Вы готовы, Валентин? — Лионель поворачивается к нему. Он действительно выглядит по-королевски. Люди будут любить его, любить и бояться. Пожалуй, правление Лионеля Первого войдет в историю и запомнится надолго. Эти мысли буквально за секунду пролетают на краю сознания. Валентин склоняет голову в легком поклоне, придерживая перевязь со шпагой. — Да, Ваше Величество. — Еще пока нет. — Господин регент, — бесстрастно поправляется Валентин, не поднимая головы. Недавно он заметил у Клауса настоящие морисские пистолеты. Спрашивать, откуда, он полагает бессмысленным, просто развитая с годами привычка видеть и запоминать детали дает о себе знать. Кажется, Клаус гордится ими, потому что на службе всегда держит при себе. Между тем ему доносят слух, что графине Савиньяк в последнее время бывает дурно по утрам. Ох, Разрубленный Змей… — Вы не одобряете коронацию, однако сами внесли предложение сделать королем на Совете именно меня, — равнодушно замечает Лионель. — Если не я, это сделал бы кто угодно другой. Вы с мэтром Инголсом к этому и вели. Разве я ошибаюсь? Лионель подходит к Валентину вплотную, как тогда в Аконе в самом начале всего, и смотрит в глаза. — Я повторю еще раз, хотя удивлен, что вы не поняли с первого: мне не нужна власть. Я никогда не стремился к короне. Все, чего я хотел и хочу, это чтобы Талиг процветал. Продолжить дело Росио. Постараться сделать лучше, чем сделал бы он, хоть это и невозможно. Сохранить мир там, где он существует; выиграть те войны, которые можно выиграть. Это все, что мне нужно. И я искренне удивлен, что до вас это никак не дойдет, Валентин. Валентин не отводит взгляда. Вместо этого приближается к Лионелю еще на шаг и тихо спрашивает: — В таком случае, ответьте мне, пожалуйста, на один единственный вопрос, господин регент. — Я слушаю. Валентин глубоко вдыхает и бросается в пропасть вниз головой: — Это были вы? Мгновение Лионель кажется задумчивым, а потом, когда понимает, о чем именно спрашивает Валентин, каменеет. — У вас крайне неверные представления о предпочитаемых мною методах работы, герцог Придд, — холодно отвечает он. — Я полагал, что за годы, проведенные у меня на службе, вы могли понять гораздо большее, чем, похоже, понимаете на самом деле. Нам пора, — Лионель резко отворачивается и идет к дверям, высоко подняв голову. Валентин медленно следует за ним.