Соответствие

6-й год К. В. 22-й день Весенних Волн * * * — Виконт Альт-Вельдер, — напыщенно и холодно бросает Клаус вместо приветствия. Одно это уже заставляет понять, что он в бешенстве. Питер приподнимает бровь и молча делает приглашающий жест. Клаус спешивается, бросает поводья ближайшему слуге, лезет в нагрудный карман и тыкает в Питера письмом. Лиловая печать вскрыта, воск крошится под пальцами, несколько крошек цепляется за темно-серый колет. — Оно адресовано мне, — с мягким упреком говорит Питер. — Впрочем, — добавляет он прежде, чем Клаус успевает взорваться негодованием, — вряд ли Валентин писал о чем-либо тебе неизвестном. — Герцог Придд много чего писал, — презрительно бросает Клаус и, высоко подняв голову, идет в замок. Питер иронично изгибает бровь, пожимает плечами, отдает несколько распоряжений слугам (этот болван же наверняка голоден и устал с дороги!) и следует за Клаусом, по пути вчитываясь в письмо. О, а вот это уже интересно. — «Неподобающее поведение, неприемлемое для столицы?» — спрашивает Питер у спины Клауса в холле. — Что ты умудрился натворить? Протранжирить столичный особняк в карты? Переспать со всеми куртизанками Олларии одновременно и в чьем-нибудь дворцовом кабинете? — в голосе Питера сквозит искреннее изумление. Понятное дело, что в письме Валентин не напишет… ну, всего, потому что письмо могут и перехватить и вообще, но настолько витиевато брат изъясняется, только когда нужно скрыть что-то уж совсем серьезное и нехорошее. Странно. Хотя, если он не отдает никаких особых распоряжений кроме того, что графу Васспарду надлежит оставаться в Васспарде до получения распоряжений главы Дома, то, может, там в другом дело, и все более-менее нормально. Ну, относительно. — В Валентиновом, — огрызается Клаус. — Тебя это не касается. Питер фыркает и комкает письмо. К этой фразе Клауса он привык с детства, а теперь даже перестал на нее обижаться и обращать внимание. — Я знаю, что вы не станете говорить мне, в чем дело, — спокойно говорит он. — Но в таком случае оставляю за собой право иронизировать на этот счет в меру своей фантазии. Итак, граф Васспард, вы будете купаться с дороги, есть, или сразу заказать слугам показательную порку розгами? Клаус резко поворачивается, но спотыкается взглядом о спокойную и мягкую улыбку Питера. — Дурак ты, — бросает Питер беззлобно. — Совершенно разучился понимать шутки в своей столице. — Кто бы говорил, — впрочем, голос Клауса становится чуть мягче. — Пожалуй, сначала — купальня. Розги потом. Питер послушно дергает за серебристый шнурок и приказывает нагреть графу Васспарду воды. Он наблюдает, как Клаус с тоской во взгляде рассматривает лестницу, потолок и резьбу оконных рам и не выдерживает: — Вы совсем вообще никак не собираетесь об этом рассказывать и мне бесполезно даже пытаться? — понятное дело, что с Валентином они в ссоре, и, похоже, сильной и серьезной, но вот причина… какая-нибудь дама? Клаус, в конце концов, в подходящем для этого возрасте. Да и может так случиться, что ну, дама дамой, вдруг какую-нибудь глупую дуэль затеял, и Валентин его спасает от позора? Гадать и строить предположения на самом деле интересно и занятно — никогда не знаешь, вдруг что-нибудь да окажется правдой? Но все равно хорошо бы знать настоящую правду. Клаус кусает губу, а потом мотает головой. — Это не та тема, на которую легко говорить. Я понимаю тебя, но… прошу прощения, рассказывать не стану. — Ладно, — легко соглашается Питер — примерно этого он и ждал. — Просто знай, что я всегда готов выслушать тебя, если нужно. Надеюсь, ты не забыл, где твои комнаты, — он машет в сторону лестницы, а сам идет на кухню проверить, как там дела с мясом и запеченными овощами на ужин для графа Васспарда.