Соответствие

6-й год К. В. 2-й день Весенних Волн * * * Ночь с Весенних Ветров на Весенние Волны Лионель проводит с супругой. Мадлен мила и послушна — Лионель задолго до этого перебирает в уме множество кандидатур , на кого можно возложить бремя материнства, и останавливается на ней. По большому счету ему все равно, но родственница Сильвестра — далеко не самый худший вариант, к тому же она молода и недурна собой. Хотя это играет чуть ли не последнюю роль. Ему важно лишь заполучить наследника для укрепления власти и негласного противостояния Рудольфу. Потом будет все равно. К слову говоря, Лионелю приходят вести с севера о том, что Рудольф при смерти, и Жермон Ариго сообщает о том, что его старший сын не намерен продолжать вражду отца, хотя Георгия и Урфрида хотят обратного. Что ж. Надежда на север, в таком случае, еще есть, поскольку Лионель знает Людвига и остальных сыновей Рудольфа и знает, что они умнее, пусть и не хитрее, женщин их семьи. Нет, он не стремится занять трон, но Карл Оллар еще мал, неопытен и ко многому не готов, а Талигу нужна жесткая власть, чтобы не допустить повторения недавнего кровопролития. Поэтому первую и вторую брачную ночь Лионель проводит с Мадлен. Он знает, что она польщена, и, возможно, даже искренне его любит, но это оставляет его равнодушным — хотя он в меру галантен и обходителен с ней. Возможно, со временем она все поймет. Возможно, нет. Лионеля устраивают оба варианта. У них свои покои во дворце, но на третий день они чинно въезжают в столичный особняк Савиньяков, где графиня Савиньяк отныне будет находиться — по крайней мере, пока сама того хочет. Лионель не собирается препятствовать желанию Мадлен, если той будет угодно посетить его во дворце либо съездить в Савиньяк. Он готов выполнять супружеский долг в той мере, чтобы ее все устраивало. Лионель показывает супруге особняк и ее покои, поручает заботе понятливого Арно и ускользает к Приддам. Поразительно, но младший правда многому научился за прошедшие годы. Раньше бы не понял ни кошки, а сейчас сам усмехается Лионелю вслед, но ничего не говорит. Знает? Скорее всего. Вряд ли у Валентина есть от него тайны. Но на Арно можно положиться, поэтому Лионель не придает его взгляду большого значения, наоборот, показывает в ответ язык и наслаждается удивлением на лице младшего. А нечего думать, что старший-старший больше никуда не годится! От внимания Лионеля не ускользает то, что Валентин и Клаус исчезают во время брачного пиршества, и он знает, почему. Сегодня он намеренно загрузил Валентина делами во дворце, следовательно, есть шанс поговорить с Клаусом наедине. Странное чувство, что он может (не успеть? но разве он торопится?) опоздать, преследует его на пути к Старому парку. Слуги Приддов докладывают, что граф Васспард у себя, и Лионель поднимается по ступеням в западное крыло полутемного тихого дома. Клаус стоит возле камина с бокалом красного вина в руках и смотрит на темную жидкость так, словно та способна броситься на него; словно пытается решить, да или нет. Лионель по старой привычке охватывает взглядом всю картину целиком и реагирует мгновенно. Бокал разбивается о решетку, вино заливает пол и сероватый ковер. — Какого ызарга ты творишь?! — он разворачивает Клауса лицом к себе и встряхивает за плечи. Тот смотрит, пораженный настолько, что не знает, что сказать. Лионель с яростью швыряет осколки бокала ногой в камин. Если бы он появился несколькими секундами позже… — Ты… пришел?.. — словно не веря самому себе, спрашивает Клаус со странной улыбкой. Лионель касается прозрачного пузырька на столе рядом с бутылкой. — Зачем? — с тихим, безнадежным отчаянием спрашивает он. Этого он не мог предвидеть никак. Не от Клауса, Леворукий все забери в Закат! — Я полагал, что больше тебе не нужен, — откровенно отвечает Клаус. Он не пытается ни скрываться, ни юлить. Он говорит напрямую как есть. Как тогда, в тот вечер, когда приходит к Лионелю и заявляет, что хочет быть с ним. Поразительная для Приддов честность и прямолинейность. И, пожалуй, то, что подкупает Лионеля и заставляет принять слова Клауса и его самого всерьез. — Ты ошибаешься, — Лионель приподнимает его за подбородок и смотрит в глаза. — И не подозреваешь, насколько. — Но тебе нужен наследник. — Не имеет значения, — Лионель морщится и досадливо трясет головой. — Я хочу сказать, что я не люблю ее, и тебе это известно. Что бы ни происходило на людях, какой бы идеальной парой мы ни казались, кошки дери, ты же знаешь, что это все просто иллюзия для остальных. Видимость. — И, несмотря на брак, ты хочешь быть со мной? — Если бы это было не так, я не стоял бы сейчас здесь. Тебе нужны слова в подтверждение? В таком случае — я люблю вас, граф Клаус Васспард. Вас, а не ее — тебя! Хочешь цветов, признаний, браслетов? Все, что угодно. — Того, что ты здесь, достаточно. Как жаль, что я все же… — Клаус обрывает себя, закрывает глаза и умиротворенно улыбается. Словно узнает все, что хочет. Лионель сначала не понимает, а потом с бессильным ужасом вспоминает, что разбившийся бокал был по меньшей мере на треть пуст. — Так глупо, правда? — шепчет Клаус, опираясь на него и глядя на свернутый лист бумаги рядом с бутылкой и пузырьком. — Скажи Валентину, что мне очень жаль. Он не заслуживает разгребать дела такого глупого брата, как я, — и Клаус обмякает в руках, теряя сознание.