Соответствие

4-й год К. В. 1-й день Осенних Скал * * * — Вы верно предвидели развитие событий, Валентин, — невесело приветствует его Лионель при входе в свои покои. — Кэналлоа отделяется от Талига. Валентин резко выдыхает, тут же собирается с мыслями и сосредотачивается. — Условия?.. Лионель пожимает плечами и садится в кресло, жестом приглашая Валентина присоединиться. — На самом деле все не так плохо. Диего просто не желает более вмешиваться в талигойские конфликты, то есть отзывает кэналлийскую армию за свои границы. При этом флот — вместе с Хулио — остается у Хексберг на контрактной основе, как наемники. — Я изучу контракт совместно с мэтром Инголсом, — тут же кивает Валентин. — Поставка вин будет осуществляться по-прежнему и даже без особых наценок, — Лионель усмехается и разводит руками. — В целом Кэналлоа и Марикьяра остаются нашими давними и преданными союзниками, просто, скажем, с любовно-родственных отношений переходят на контрактно-деловые, как изначально обстояли дела с Урготом и Фомой. Не так уж и плохо, — повторяет он. — Я думал, будет гораздо хуже. — Хорошо, — Валентин заправляет прядь волос за ухо и старается не думать, что через месяц с севера приедет Арно. — Я изучу все нужные документы вместе с Инголсом и предоставлю их вам, как только мы закончим. — Благодарю, — Лионель хочет сказать что-то еще, но в дверях — тех, других, которые ведут в небольшую гостевую комнату, из которой, Валентин знает, есть доступ в спальню, — появляется Клаус. Он одет по всей форме и выглядит безупречно, но Валентин замечает удивление в его глазах и сразу — настороженность и готовность обороняться. Если потребуется. Сердце проваливается куда-то в пятки, Валентин делает глубокий вдох, чтобы унять непрошеное головокружение. И ведь Клаус ни слова не говорил об этом, ни намеком, ничем, и при людях всего лишь «оруженосец господина регента» с любезной улыбкой. «Он Придд больше, чем ты», — Валентин отгоняет непрошеную мысль и смотрит на Клауса в упор. — Добрый день, граф Васспард. Клаус склоняется в неглубоком поклоне — Валентин замечает мимолетную улыбку, адресованную Лионелю, — приветствует обоих и уходит. Словно так и нужно. В ушах стоит звон, и Валентин никак не может определиться, от гнева это или от чего-то еще. И если от гнева, то на Клауса или на Лионеля. И Валентин заговаривает первым: — Почти три года назад вы говорили мне о том, что не желаете слухов, домыслов и новых картин, — почти дословно воспроизводит он ту задевшую его речь Лионеля. — Пришел мой черед говорить вам о том же. Не как капитану Королевской охраны, но как главе своего дома и старшему брату графа Васспарда. Лионель склоняет голову и прячет улыбку. — До сих пор я не слышал о вас с Арно никаких слухов. Смею предположить, вы тоже. Следовательно… — …что не запрещено, то разрешено. Так? — иногда Лионеля хочется ударить. К сожалению, за прошедшие годы работы рядом с ним Валентин уясняет, что в большинстве случаев тот, как ни странно, оказывается прав. Сейчас это знание, впрочем, не помогает. Потому что Клаус младше, потому что Клаус может не знать всего о Лионеле, потому что Клауса хочется защитить. — Мне стоило просить его руки у вас как у главы дома? — Лионель шутит, но Валентину не смешно. И в то же время он не вправе вмешиваться в жизнь Клауса, если это — его выбор. — Надеюсь, вы понимаете, что мне важно благополучие графа Васспарда, и я не смогу простить вас, если вы обидите его. У него нет того жизненного опыта, который есть у вас. Лионель становится серьезным и внимательно смотрит на Валентина. — Я понимаю вас, герцог Придд, — произносит он. — И смею заверить, что благополучие графа Васспарда важно и мне тоже. Позже Валентин находит Клауса и молча ведет за собой. Как только двери кабинета закрываются за ними, Валентин поворачивается к нему: — Лионель Савиньяк опасен. Надеюсь, ты это знаешь. — А еще он восхитителен, — Клаус усмехается и гордо вскидывает голову. Впервые в жизни Валентину хочется дать ему пощечину, но он останавливает себя, в этот раз останавливает. — Не дерзите, граф Васспард, — глядя ему в глаза, произносит Валентин. — Я прекрасно понимаю, что вы вышли намеренно, зная, что там нахожусь именно я, поскольку дорожите репутацией господина регента. Вы не столь безрассудны, чтобы делать подобное в открытую. Вам нет нужды обороняться, я ничем не ограничивал и не ограничиваю вас. Смею напомнить, что я пошел вам навстречу, оставив во дворце, как вы того и хотели. Клаус хмурится. Валентин вздыхает и неожиданно даже для себя кладет ему руку на плечо. — Просто будь с ним осторожен и береги себя, — говорит он, стараясь не замечать, насколько потрясенный у Клауса вид — он что, считает его совсем чудовищем? — осознание неприятно колет Валентина. — Потому что Лионель Савиньяк очень непростой и могущественный человек. Вот и все, чего я прошу. Клаус колеблется, его взгляд теряет решительность, он вздыхает и опускает голову. — Я понял, — говорит он. — Прости, что не сказал раньше. Мне следует больше тебе доверять. Прости, Валентин. Наверно, можно считать, что этим они достигают некоторого перемирия?