Аэтернус сомниорум: "Кровавый Закат" или "Мир для Людей!"

*Вендетта 8* *** *Лейк* *месяц спустя * *** Миклео сидел в зале собраний и нервно тарабанил пальцами по столу. Сидящие рядом магистры хмурили брови, напряженно переговариваясь. Ситуация понемногу накалялась. С инцидента, произошедшего в Марлинде, прошел месяц, но дела все так же оставляли желать лучшего. Террористы продолжали совершать нападения на город почти каждый день… Миклео мимолетно взглянул в окно. Там бушевала гроза. Недоброжелательность густой, туманной дымкой была разлита в воздухе… Он сжал кулаки. Сила Пастырей, по не вполне понятной причине, оказалась неэффективна, словно зло, явившееся в их город, было каким-то уникально новым и наотрез отрицающим саму природу благодати… Он краем уха слушал доклад Лэндона и чуть сбивчивую речь Центавра. Эти двое, наконец-то, оправились после произошедшего. Сейчас они делились всей имеющейся у них информацией с членами Верховного Совета Лейка, а он сам был мыслями сейчас очень и очень далеко, в сказочно зовущем дворце Тир-на-Ноге, вместе с Сореем и с теми, о ком там мимолетно шла речь… Перспектива стать эмпиреем, его, к сожалению, совсем не радовала, а даже печалила, но Сорей, живой, жизнерадостный и при этом такой безгранично-родной Сорей, что могло быть лучше? Правда, ему совершено не нравилось, что предупреждение о забвении начинало сбываться… Воспоминания о его времени в грядущем неумолимо выжигались, истираясь из его памяти. Но он не отчаивался, он принес клятву, которую потребовал с него Сорей, а значит, в какой-то мере они все были спасены… Он вновь сжал и разжал пальцы. Свет Сорея вел его по жизни. Вел, даруя ему силы жить и он не хотел этого терять. Не хотел терять, любой ценой цепляясь за осколки дарованного ему счастья… Сидя за столом, он слышал, как вмешались Лейла и Эдна, как выступал со своим докладом Завейд. Кажется, он был на границе и там дела обстояли совсем плохо… Сектанты, а они оказались не просто террористами, а сектантами, некой странной и нетривиальной секты «Кровавый Закат», злобствовали по полной. Миклео немного напрягал тот факт, что их лозунг гласил: « Мир для Людей!» Серафим понимал их мотивы. Ему даже было их чуточку жаль. Но он понимал, что рано или поздно подобный конфликт мог произойти и он произошел… Произошел, положив начало крупномасштабной внутриусобной войне тех, кто верил и доверял серафимам, веря в них и тех, кто ненавидел, презирал последних, отвергая сам факт их существования… Это был конфликт между теми из людей, кто желал передать все богатства мира в руки только одной из сторон, полностью уничтожив другую… Миклео вновь взглянул в окно и вздрогнул, расширив глаза. Вальяжно разлегшись, на подоконнике лежал огромный каштановый крылатый кот, с такими же аметистовыми глазами, как и у самого Миклео… Кот, вернее, мохнатый лев, зевнул, а затем вновь вперил свой взгляд в серафима. Миклео потер глаза и даже ущипнул себя за руку. Глюк не исчез. Он упорно продолжал лежать на подоконнике, созерцая всех присутствующих. « - Чей это «котик»?» - каким-то мертвенно-глухим голосом спросил серафим, дрожащей рукой указав на мохнатого гостя. « - Котик? Какой котик?» - не понял магистр Норман, удивленно посмотрев на Миклео. « - Этот!» - вновь повторил Миклео, указав на кота. Лев сел и принялся чесать задней лапой ухо, он явно скучал. « - Но там ничего нет, многоуважаемый лорд!» - попробовал уверить его Норман. « - Нет! Он там есть!» - мрачно ответил Миклео, мрачнея. « - Если Миклео говорит, что там что-то есть, значит там что-то есть! Все-таки он, как и Симонна, очень близок к стихии иллюзий, а там может быть морок! Серафимы способны видеть сквозь завесы!» - произнесла подошедшая к Миклео, Эдна. « - Что-то не так с этим котиком?» - мило спросила она у него. « - Да, не так! Я уже видел его в Марлинде, вернее в Лейке, но другом Лейке! Это сложно объяснить… Понимаешь, Эдна, этот котик… Он… Он из очень далекого места и у меня такое впечатление, что за нами следят!» - нервно косясь на «кота», произнес серафим. « - Вот как… И кто же за нами шпионит? Сектанты?» - смеясь, спросил магистр Арчибальд, с недоверием глядя на чуть бледного Миклео. « - Нет, не сектанты...» - произнес Миклео, на миг осекшись. « - Я видел этого кота с теми, кто принес мне послание от Сорея.» - все-таки произнес он, отведя взгляд. « - Так, стоп! Великий Спящий передал вам послание? Но как? Когда?» - ошарашено, воскликнул магистр Донахью. Эдна, вздернув бровь, непонимающе взглянула на Миклео, материализовав свой зонтик. « - И почему ты не рассказал раньше?» - спросила она, нахмурившись. « - Я не мог! Прости, Эдна! Я думал и все еще думаю, вы мне просто не поверите…» - произнес он голосом полным печали. « - Ну, ты нас уже почти убедил, Микстер! Так что не тушуйся, излей душу, мы все поймем!» - смеясь, произнес Завейд, внезапно оказавшись рядом с подоконником и ухитрившись сгрести в охапку пушистого шпиона. «Кот» мяукнул и попытался вырваться из его захвата, царапнув Завейда по носу мохнатой лапищей. « - Ох, ты ж, твою мать! Мик, ты это назвал котиком?! Ну, у тебя и чувство юмора! Это не котик! Это целый слонопотам! И давно он за тобой хвостиком ходит?» - все еще посмеиваясь, поинтересовался Завейд, пытаясь скрутить льва маятником. « - Не знаю! Возможно, с того дня, когда на нас с Роханом напали! Но я не уверен, что он опасен! Как раз наоборот! Просто я не пойму, зачем они продолжают делать это?» - чуть обеспокоенным голосом произнес Миклео. Завейд же тем временем стреножил, как ему показалось, льва, но тот внезапно уменьшился до размера мыши и обиженно куснул его за нос, а после крылатым, меховым шариком рванул к Миклео, став видимым и мгновенно запутавшись у того в волосах… « - Н-да… Дела… Кажется, ты ему действительно нравишься, Микки! Ты, надеюсь, валериану-то хоть не пил?» - вновь смеясь, спросил Завейд, прислоняясь спиной к стене и с подозрением смотря на возмущенно мяукающего пушистика. « - Твои шуточки, Завейд, выносят мне мозг! Я просил узнать, чей это кот, а не натравливать его на меня!» - возмущенно произнес Миклео, выдирая мяукающий клубок из локонов. « - А если я скажу, что это мой, что ты тогда сделаешь?» - неожиданно спросил чей-то вкрадчиво-бархатистый голос. С лица Завейда мгновенно исчезла улыбка, а маятник оказался в боевом режиме. В нескольких метрах, прислонившись спиной к одной из колонн, стоял высокий, молодой человек, одетый в странное, переливчатое облачение. Темно-каштановые волосы его были перехвачены в хвост. Кошачья полумаска на золотой цепочке свисала у него на груди, а в аметистовых глазах читалась холодная решимость. Миклео медленно встал. Все в его теле внезапно замерзло. Он внезапно вспомнил, что видел этого юношу в подземелье Марлинда. « - К-кто т-ты?» - заикаясь, с трудом вымолвил он, глядя на своего двойника. « - Неправильный вопрос, лорд! Вы бы лучше спросили, почему врата времени все еще открыты!» - ухмыльнувшись, произнес шатен, указывая куда-то в окно. « - Какие еще врата?» - сузив глаза, спросила Эдна, а Лейла, подойдя к Миклео, с опаской посмотрела на странного юношу. Внезапно раздался странный звон, словно зазвенели хрустальные колокольчики, и дико зашипев, на пол упал человек, а на него - большой пушистый пес, который виновато гавкнув, мгновенно принялся вилять хвостом. « - А ну слезь с меня, Рай, скотина ты пушистая! Да что ж это за напасть такая! Нужно будет попросить Мерфи дать мне эти треклятые коды! Я задолбался постоянно нарываться на завесу!» - все еще шипя от боли, произнес рыжий, садясь на пол и потирая ушибленные локти. « - Нэ, Герман, какого хеллиона ты творишь? Ты совсем из ума выжил? Хочешь, чтоб эмпиреи тебя тонким слоем по эфиру размазали? Так они размажут! Ты им только волю дай!» - нервно смеясь, добавил он. « - Шел бы ты, Райвен, туда, куда шел, а не вламывался туда, куда не просят, а то мало ли, что!» - мрачно произнес названный Германом, задумчиво посмотрев на явно обидевшегося шатена. « - Это не проблема! Уйду, когда будет нужно! И вообще, я по делу! Его величество приказал мне прекратит этот беспредел! Река времени выходит из берегов! Лилианнен пытается усмирить поток, но что-то у нее не особо получается! Акварис злится! Он чувствует гнев природы! У меня такое чувство, что нам все же придется частично изменить ход вещей, ведь если я правильно помню, то, то, что здесь должно произойти приведет к чудовищным последствиям! Да, кстати, а твой лорд, он действительно восстановил целостность своей души или сир Лей аккуратно обвел всех вокруг пальца?» - спросил Райвен у Германа, обняв своего, все еще виляющего хвостом, пса. « - Не пори горячку, Равеньон! Ты и так все знаешь, а милорд Лей, думаю, тебе устроит! И вообще, у него самого спросить не думал, а не надоедать мне? И вообще, приставать ко мне с такими расспросами, причем на глазах у тех, кому подобные вещи знать как бы не стоит? Ты вообще думаешь, что делаешь, а?» - мотнув головой в сторону, указал на невольных слушателей, Герман. Равеньон нехотя оглянулся, а затем, присвистнув, покраснел и нервно рассмеялся. « - Н-да… Дела… А слона то я и не заметил… Накладочка вышла… Надо будет наказать за это Сибиллу! Она, кажется, неадекватно выбрала для меня временной отрезок времени!» - явно опечалившись, почесав песье ухо, произнес, рыжий, сверкнув ярко зеленым глазами. Эдна, склонила голову на бок, вопросительно произнесла: « - Сорей? Ах, нет, ты - не Сорей! Ты просто очень похож на него! Вопрос только - почему?» А затем мгновенно материализовала вокруг Равеньона каменные пики. «Пленник» рассмеялся и пики осыпались в прах, ошарашив присутствующих. Эдна вздернула бровь и материализовала в воздухе небольшие валуны, готовая в любой момент пустить их в дело. Но они не потребовались, ибо Райвен щелчком пальцев развеял их… « - Хорошая попытка, только бесполезная! На слугах эмпиреев, этот номер не работает!» - вздохнув, произнес он, бросая взгляд на, пристально смотрящего на него, Миклео. « - Мой тебе совет, Эден, прежде чем что-то делать - думай, а лучше семь раз отмерь, а один раз отрежь и используй для этого голову, а не чувства, иначе получишь «суп с котом!» - мрачно добавил он, назвав Эдну каким-то странным именем. Но девушка на его оговорку даже ухом не повела, стягивая к себе частички пыли со всей округи. Или сделала вид, что не заметила, ведь по своей природе она подмечала каждую мелочь… « - Брось это гиблое дело! Сказано же тебе, Хефсин Юлинд, не в этот раз!» - вмешался Герман, пресекая ее действия. Эдна в шоке на него воззрилась. Ее истинное имя, было неизвестно в ту эпоху никому, а то, что он знал его, в свою очередь уже говорило о многом и означало, что этой парочки следовало опасаться... Миклео помрачнел и все же вмешался. « - Что ты имеешь в виду? Что я должен буду сделать?» - сжав кулаки, спросил он, подходя к Равеньону. « - Ничего! Не бери в голову и не принимай близко к сердцу! Это все пустое! Мой брат пошутил! Забудь об этом! Все забудьте! Нас здесь никогда не было!» - звенящим, как хрусталь голосом, произнесла снежная буря, внезапно возникшая в зале. « - Лиэ…» - на одном дыхании протянул Равеньон, вставая и исчезая в потоке снега вместе со своим псом. « - Сестра?! Зачем ты…» - спросил Герман, но договорить не успел, все исчезли, а Миклео ошарашено смотрел на пустую стену, покрытую снежным и быстротающим узором в виде четырнадцати гербов и сигилом демиурга… Лейла, прижав ладони к устам, дрожала. В ее глазах плескался ужас… « - Время… Время шло за ними по пятам…» - внезапно промолвила она, падая в кресло. « - О, Миклео, что ты натворил?! Кто пришел за тобой?» - спросила она у друга, схватив того за руки. « - Не знаю, Лейла! Я, правда, не знаю, но я хочу это выяснить! Больше жизни хочу! И подозреваю, что это приведет меня к Сорею или к чему-то большему - причине всего!» - усталым голосом произнес он, взглянув на окно, за которым сверкали шпили Тир-на-Нога, сотворенные белокудрыми облаками, где золотым огнем бил в небеса очищающий свет Сорея… Буря века продолжалась. Врата времени все еще были открыты… *** Лилий лед, мерцая, манит сквозь века. Пламенем сверкает на щеке слеза… Горит, мерцая в небе, далекий огонек и мчатся-мчатся стрелы, как птицы - на восток. Туда, где все дороги сливаются в одну, туда, где дремлют боги, печаль, сокрыв свою… Сверкает ярко солнце во тьме ночного неба и память в сердце дремлет, тщась враз вернуться к смертным. С победой воротиться мечтает не напрасно, ведь всякое случиться способно, в общем, с каждым… Но Мёбиуса лентой все вьется жизни путь, и прошлое однажды вернуться сможет вдруг… История как лента волшебная течет, бежит, крутясь как обруч, скрепляя жизни рок… И будущее с прошлым под древом бытия, стоят, одевшись светом, храня мир от огня… Дремают на ладони, мерцая светлячки, а лотосы, сияя, даруют людям сны… Сверкает нежно очень холодная вода, ведь время быстротечно и сводит всех с ума… В волшебном отраженье порой не счесть судьбы, но можно мимоходом узреть из сна миры… Мечта как птица феникс, как белый альбатрос, вдруг залетит Сирингой, сквозь призму серых вод… И в жемчуге драконьем, улыбкою кота, она предстанет, строго всем пальчиком грозя… И в тот же миг коварный красоткою туманной, исчезнет навсегда… Ведь будущее зыбко, как дымка на ветру, ей в прошлом очень сложно хранить людей судьбу… И сквозь века и дали несет река секрет, о том, что все узнали, о том, чего уж нет… Но тайны нерушимы, разгадывать их грех… Ведь коль узнаешь чей-то Невольно ты секрет, подставишь непременно под плаху целый свет… Ведь тайны Мирозданью порой равны бывают, а Мёбиус желаний разрушить может свет… Ведь повторяясь, время, ломает жизни цвет… Когда ж она порвется, та лента колдовства, спиралью раскрутившись, Иль ляжет нитью яркой, как Ариадны путь, тогда понятно станет, чью же скрывала грусть… Дорога жизни будет вперед лететь стрелой и будет с неизбывной всегда смотреть тоской, На тех, кто по дороге неправильной идет и в прошлое с грядущим желает ускользнуть… Когда потоки разом в один сольются все, великим маскарадом предстанет мир во сне… И в тот же миг исчезнет, рассыпавшись как снег, ведь прошлое с грядущим не может вместе быть… И в настоящем - грустном, не может вечно жить… Уходит непрестанно, назад летя поток, а в будущее рвется лишь веры огонек… Мы, прошлое лелея, стоим на берегу и топим непрестанно в реке времен судьбу… А лилии надежды, цветут как льда цветы и льется речка времени, свои снося мосты… Из зеркала запретного на нас всегда глядят, глаза одетых дымкою, укравших снов наряд… Глядят с тех лиц прохожие, знакомые и нет, друзья и просто осенью одетые в рассвет. Глядят, смеются, бьются и жаждут без конца в огне священном времени свои спалить сердца… Свою развеять грусть мечтает их душа, но время бессердечное ломает зеркала… Сверкает чистым пламенем волшебный огонек и мчится в небо пламенем, Врата открыв миров… Ведь время непрестанное, течет сквозь пуд основ… Оно течет, безумное, во все края судьбы… Течет стремниной бешеной, Сверкая сквозь миры… И невдомек, мятежному, куда оно течет… Ведь Мёбиус отчаянья в любой душе живет…» - слышалось в дыхании бури.