Всё лучшее умножается на три

      Если бы кто-то являлся Сэмом Уилсоном, то он бы не знал о существовании этого разговора, но разговор был, и был он таков:       — Я вспомнил тебя, тебя и Шэрон. И Брока я помню, и своих ребят, ты ведь знаешь, что там происходило? — Баки не смотрит на Наташу, но он слышит, как она дышит и по этому дыханию он легко догадывается, какие мысли гнездятся в её голове. Догадывается, что она сейчас испытывает.       Может, смятение или ужас. У неё почти всегда спокойный голос. Баки помнит и это: она идеально сдерживает свои эмоции.       — Мне порадоваться тому, что ты начинаешь вспоминать?       — Я задал вопрос, Нат. Ты знала, что там происходило?       — Нет, я не знала. Поначалу не знала, потом Шэрон мне рассказала. Она не хотела этого, не хотела, чтобы кто-то страдал, но не так-то просто действовать в одиночку.       Баки думает: она её оправдывает. А он сам оправдывает Нат, поэтому не повышает своего голоса. Он любит ругаться, ему доставляет удовольствие видеть на лицах людей неподдельный ужас и страх. Нат его не боится. Никогда не боялась.       — Чего она добивается?       — Она пытается не дать некоторым людям совершать дерьмовые поступки, но пока она пытается, дерьмо случается и порой… она тоже действует опрометчиво. Я знаю, что ты о ней думаешь, но что знаю я, так это то, что мы видим её по-разному. Мне нужно лишь немного времени, я помогу ей и всё будет как надо. Больше никто не пострадает. Я даю тебе слово.       — Может, мне и вовсе плевать…       — Не плевать, — Наташа усмехается. — Не было плевать тогда… и сейчас не плевать. Я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы быть в этом уверенной. Но я прошу тебя об одном: не вмешивайся. Ты достаточно пострадал.       — Предлагаешь мне быть в стороне?       — Наберись терпения, — Нат кладёт руку на его плечо, сжимает. Он ей хочет улыбнуться, да как не пытается, губы никак не растягиваются в доброй улыбке. — Что с Сэмом? Что между вами?       — А между вами?       Нат пожимает плечами, а он зеркалит её движения. И она смеётся.       — Я точно знаю одно: я его не ревную. А тебе стоит ещё подумать над тем, что ты чувствуешь. В любом случае, я уверена, Сэму на тебя не плевать. И на меня не плевать, но тут дело в другом. Подрастёшь, и я тебе обязательно всё объясню.       Она снова смеётся и от её смеха Баки становится спокойнее. Он провожает её до такси, а потом возвращается к Сэму. Его всё ещё тревожат мысли, но не с такой частотой, как раньше.       Возможно, Нат в чём-то и права. А, возможно, он только хочет, чтобы она была правой. Потому что так легче — оставаться в стороне и позволять действовать другим. Баки знает, что он совсем не трус, но сказать кому-нибудь правду он так и не решается. А ещё — он не решается твёрдо определиться: будет ли он помогать или снова останется в стороне.       — Ты чего? — Сэм считывает его напряжение.       — Знаешь, — Баки старается не хмуриться, — нам стоит ещё позвать Нат на ужин. Правда?       Сэм кивает. Для Баки это становится причиной надеяться, что всё будет в порядке, и Наташу он увидит, как минимум, ещё один раз.