Всё лучшее умножается на три

      Звали его Александр Пирс. Он был врачом и славился добрым нравом. Люди тянулись к нему, потому что он умел слушать, но мало кто знал, что именно это его умение давало ему отличное преимущество перед другими людьми. Пока ему выкладывали всю подчистую информацию, он, посиживая в своём кресле психотерапевта, записывал всё слово в слово, анализировал, а потом решал: нужен ему этот человек или нет.       В своей работе Пирс всегда ценил только одно: возможность понимать и слышать между строк. Если к нему приходила женщина в возрасте и жаловалась на своего богатого мужа, Александр Пирс, путём нехитрых вопросов узнавал, насколько сильны моральные принципы у этой женщины и насколько сильно она ненавидит своего мужа.       Это было решающим в его работе: делать правильные выводы.       Пирс познакомился с Озборном совершенно случайно. Всё в этой жизни происходило так. Они тогда выпивали, Пирс всего лишь спрашивал. Он всегда только спрашивал, но никогда не говорил о себе. А суть с Озборном была простая: его сын был болен. А если ты владелец одной из крупнейших фармацевтических компаний, ты просто никак не можешь не пользоваться своими ресурсами.       Озборн давно пытался создать панацею для собственного сына. Он продлевал его жизнь сотнями лекарств и инъекциями, больницами и оздоровительными центрами. Гарри и жизни другой не знал, кроме как светлые палаты в дорогих клиниках.       Пирсу, собственно, было важно не столько это, сколько то, на что был готов пойти отец, чтобы спасти своего единственного сына. И Норман Озборн был готов пойти на многое, если не на всё.       Так и была основана первая (для Нормана и вторая для Пирса) подпольная лаборатория, в которой смело разрабатывались интересные соединения. И если в рамках обычных лабораторий тестирование занимало очень много времени, то здесь это занимало сущие пустяки, с учётом того, что опыты проводились исключительно с людьми.       И в общем, звали его Александр Пирс. А его помощника — Джек Роллинз. Там был и Брок Рамлоу, которого нашёл сам Норман. И Шэрон Картер, которая нашлась сама. Этот интересный союз совершенно разных людей был крепок ровно до того времени, пока Норман, увидев горы тел, сжигающихся в печи времён второй мировой, не решил прикрыть эту лавочку. Но Пирс знал, что к тому времени разработка лекарства была уже почти готова. И Пирс не собирался отступать.       С Александром ушёл Джек. Брок же остался работать на Озборна. Шэрон ушла к Старку… И на этом история могла бы успешно закончиться, если бы на этом она только не начиналась.       Возможно, не будь Шэрон частью этих занятных экспериментов, Брок Рамлоу бы не обратил на неё внимание. Он бы прошёл мимо неё на улице, он бы не стал следить за ней на банкетах. Но она была — и поэтому была слежка со стороны кропотливого Брока, тратящего за работой всю свою жизнь.       Когда она появилась на званном ужине, Брок сразу приметил её. Он не так обратил внимание на её спутника, сколько на неё саму. По прошлому опыту он знал, что эта изворотливая сука любит портить планы. И стоило ей только покинуть особняк, как он, предупредив Нормана, двинулся следом за ней. И не зря.       Открытой оставалась только одна проблема — лекарство так и не было найдено. Но зато была найдена идеальная жертва для новых экспериментов. И, кажется, была она далеко не одна. Две здоровые девушки — отличный куш.       А вот что касалось доктора Пирса — так у него были свои планы. Кончено же, не на девушек, на которых ему было глубоко плевать, но на отчаявшегося Озборна и его гениальный ум.