Всё лучшее умножается на три

      Разговор с Наташей затягивается почти до половины шестого вечера. Собеседником она оказывается куда более приятным, если прекратить на неё смотреть только как на объект вожделения. То есть, да, она красива, но помимо этого Сэм замечает в ней остроту ума, лёгкий юмор. Она даже кажется ему в меру добродушной. И, собственно, в голове появляется вопрос, как такая, как она, могла так переживать о Барнсе и так за ним гоняться.       Сэм бы и вовсе, кажется, не смог бы её узнать, если бы не своевольность Баки и его желание всё скрывать, всё делать за спиной. Это самая ужасная его привычка, за исключением раздражительности и ругани на неизвестных ему языках.       Значит так, ровно до половины шестого он говорит с Наташей о ней же самой. Она много увиливает, много скрывает, но на некоторые вопросы отвечает честно. И так вот Сэм узнаёт нечто новое: Наташа знакома с Шэрон более десяти лет, они, значит, вместе учились. Потом жизнь так постановила, что их пути невольно разошлись, но так или иначе, они всегда пересекались и находили друг друга. Она помогла Шэрон разобраться с долгами и своим прошлым, обратившись к Старку, на которого работала ещё со времён учёбы в институте.       Старк, оказывается, не так хорош, каким может казаться на первый взгляд. Он своевольный гуляка и не гнушается любыми способами получать то, что желает. У него на руках, как у самого Дьявола, людские соглашения на услуги разных масштабов. И вот он прибегает к бартеру: он что-то делает для других, а потом, спустя время, просит помощи в ответ.       Но что важнее, так это Барнс. Наташа знает его дольше, потому что помнит его другим. Помнит его ещё до того, как он оказался в лапах военной индустрии.       — Он ведь был не таким, и порой я всё ещё замечаю проблески старого Баки в его поведении, — Нат пожимает плечами. Что-то вроде того, что старая любовь никогда не умирает, а хранится в сердце тяжёлым кладом.       Сэм хочет сказать, что из-за такого клада корабли и тонут, да вот только не его это дело. А Наташа, тем временем, продолжает рассказывать то, как они с Шэрон работали на разных людей. И как Шэрон дали заказ на Стива. И как она переживала за неё, и как потом вмешалась в ругань. То, что Баки так её и не узнаёт — дело поправимое, пусть и непонятное. Возможно, думает она вслух, это и к лучшему. Баки стал бы её ещё больше подозревать, если бы вспомнил, что они с Шэрон давние подруги и что между собой, так или иначе, они знакомы.       Жизнь вообще забавная штука, а Земля — круглая и тесная. Если раньше они так или иначе пересекались между собой, то теперь сошлись беспощадно, и это событие потом станет целой историей.       — Ну, а ты? — Нат отставляет вторую пустую кружку и укладывает ладони на своём животе. — Ты ведь не так давно их знаешь?       — Нет, не так давно. А Стив… он тебя помнит?       — Он помнит меня только после той истории с Шэрон. До этого… нет. Я выглядела иначе, да и пересеклись мы только несколько раз. Я бы и сама его не вспомнила, если бы эти двое не были постоянно вместе. Неразлучные друзья.       — Сейчас их такими не назовёшь.       — О, нет, поверь. Если с Барнсом что-то случится, Стив прибежит сюда. Он всегда его спасает, по крайней мере старается. Это же касается и Баки. Я видела их в действии.       — И всё ты знаешь.       — Это моя работа, — Нат улыбается. — Есть ещё то, что я тебе не сказала. Это касается Шэрон. Я знаю, что она неплохая, если быть её другом, но если перейти ей дорогу, то стоит быть осторожным. Стив перешёл ей дорогу, я не уверена, что она станет мстить, но ты на всякой случай за ним присмотри.       — Баки как-то сказал, что Шэрон отчасти и его бывшая. Что она помогла ему и его ребятам. Это так?       На секунду на лице Нат мелькает удивление, а потом оно сменяется таким выражением лица, которое Сэм бы счёл как сомнение. Помешкав, Нат, конечно, отвечает, но голос её звучит осторожно. Так люди прощупывают почву.       — Это так, но отчасти. Шэрон не укрывала никого у себя, она присматривала за военнопленными. А Баки ей помогал.       Сэм ничего не понимает, а на то, чтобы и дальше задавать вопросы у него уходит время. Джеймс возвращается домой пьяным и угрюмым. Нат сбегает почти сразу, а вот Уилсону никуда не деться. Он ведь, чёрт возьми, в своём доме. Хотя, правда, ему и не хочется куда-то деваться. Он наливает Барнсу чай. Самое время начать другой разговор.