Всё лучшее умножается на три

      В салоне автомобиля прохладно. Стив смотрит на водителя, потом — на спокойного Тони. Пока они едут куда-то, они молчат. Напряжение становится таким едким и тяжёлым, что Роджерс становится похож на камень. Он знает, что не должен показывать своих опасений. Бояться — совершенно нормально. Но показывать страх окружению — слабость. И он откидывается на спинку, показывает, что в ситуации хозяин лишь только он. И слышит сбоку, как Тони прыскает со смеха. Неужели, он так смешон?       Стив опускает взгляд: смотрит на самого себя. Он может быть кем угодно — легковерным, хитрым, развязным, — но точно не клоуном. Однако улыбка с лица Старка так никуда и не исчезает.       Когда машина останавливается у огромной высотки, Тони просит водителя убраться и оставить их с мистером Роджерсом наедине.       — Я вижу, что водитель у тебя есть, — Стив хмыкает. А Тони это игнорирует. Он вообще игнорирует всё.       — Знаешь, — Старк поправляет солнцезащитные очки. Стёкла большие, а вот сама оправа аккуратная. Стильная. Сразу бросается это в глаза, сразу становится понятно, что Тони Старк чёртов богач и выпендрёжник. — А ты мне даже нравишься, Стив. Я даже прощу тебе твою дерзость.       — Но?       — Что «но»?       — Обычно после таких заявлений звучит «но».       — Да, ты прав, — Тони снимает с себя очки, и он бесстыдно осматривает Стива с ног до головы. Этот оценивающий взгляд не смущает, но раздражает Роджерса. Он чувствует себя товаром на витрине магазина. Раздражение легко вспыхивает в груди. И Стив выпрямляется, готовый давать отпор. У него на кончике языка уже вертится много правдивых и неприятных слов.       Его на самом деле этому научил Баки: ругаться на польском языке. Он поведал ему такую простую истину, что любой бред можно сказать так раздражённо и серьёзно, что оно будет звучать угрозой. Люди, как собаки, тогда сказал он, ведутся на интонации голоса, а не на сами слова.       — Chuj ci w oko*! (*прим. автора: хуй те в глаз!)       — Что?       — Говорю, продолжай. Ты хотел предложить мне работу?       — Да, верно, — спесь с Тони сходит хорошо. Нечто внезапное его огорошивает и он спускается на землю к обычным смертным. Стив усмехается, готовый выслушать предложение. — Я подумал, что мы могли бы друг другу помочь. Я бы мог хорошенько тебе заплатить, а ты бы мог кое-что для меня выкрасть у Оскорпа. Вернее, у директора Оскорп Индастриз.       Если бы это слышал Сэм, он бы возмутился. Он бы нахмурился, скрестил руки на груди сказал, что Стив не будет вмешиваться в это дерьмо. Но вот же — Стив один. И он сидит рядом с Тони и очень интересной задачей. И он в ней заинтересовывается.       — Мне нужна конкретика. Оскорп ведь занимаются фармацевтикой. Нужно выкрасть какое-то лекарство?       — Не совсем. Я не могу пока тебе сказать. Понимаешь, я вижу тебя, и так просто довериться такому шарлатану, — не в обиду, я восхищён на самом деле, — так вот, такому шарлатану я не могу. Понимаешь меня?       — Понимаю. И что тогда?       — Ты сходишь со мной на один благотворительный вечер. Осмотришься. Я познакомлю тебя с самим Озборном. К нему ты и должен будешь присмотреться. Потом мы вернёмся в башню и я тебя трахну. Как тебе такая идея?       — Заманчива только первая половина. Прости, но ты мне неинтересен.       — Да? Может, тогда тебе интересна Шэрон?       И улыбка у Тони становится дьявольски счастливой. Он понимает, что ударил точно в цель. Стив выдаёт себя искренним удивлением, и Тони чувствует себя самым настоящим победителем.       — Твою кандидатуру Шэрон и предложила. Я как раз собирался поехать к тебе, чтобы договориться о взаимопомощи, как вдруг ты едва не угодил ко мне под колёса. Поговорить с тобой так и не удалось, ты был зол. А потом ты взял и обокрал мою машину! Тогда-то я и понял, что Шэрон не обманула. Ты тот, кто мне нужен.