Всё лучшее умножается на три

      Жизнь с Барнсом напоминала Сэму опасный аттракцион. Такой старый, дряхлый, ведь он мог развалиться и убить веселящихся в любой момент. По этой причине Сэм и не веселился. Не смеялся в голос, когда слышал очередное безумное заявление о мусорных баках, о рекламных статьях, в которых хранились старые шифры нацистов.       Баки был параноиком со стажем. Сэм это понял сразу, как только с ним заговорил. В его дерганных движениях всегда скрывалась готовность напасть. Он был всегда напряжён, всегда начеку. Даже ночами он мог ходить по дому, проверяя, не забрался ли кто внутрь. А у Сэма вообще-то стояла сигнализация и он жил в самом мирном районе Нью-Йорка.       О прошлой жизни Барнса Сэм мало знал, лишь о том, что говорил сам Баки. А говорил он по существу мало. Из всех его монологов сложно было извлечь поистине полезную информацию. Всё подавалось в виде рагу, из которого Сэм лично выбирал нужные ему ингредиенты.       Что знал Сэм наверняка: Баки был военным. И как-то один из его ребят по неосторожности угодил во вражеский лагерь. Подвергся пыткам. Его пытались вызволить, да операция пошла коту под хвост и в итоге все они оказались в плену ублюдков.       Что знал Сэм ещё, так это то, что Баки ненавидел острую пищу. Много столовых приборов, спать на подушке. А ещё — он не доверял мусорным бакам. И это было только начало перечня всех странностей, объяснение которым Сэм пока никак не мог найти.       В лоб спросить «да что с тобой не так?» Сэм как-то не решался. Нет, конечно, он не был из трусливых людей, но, ей-богу, когда живёшь в одной квартире с умалишённым, то невольно опасаешься сделать что-то не так. Опасаешься показаться агрессивным, ведь такие как Баки мыслят словно дикие звери и чуть что не так — нападают и зубами разрывают горло.       О личной жизни Сэм, естественно, тоже ничего не знал. Так уж вышло, что Баки ни с кем не водился. И Уилсон считал, что этот человек имеет сексуальную депривацию. Сэм был уверен, что этот человек даже не мастурбировал в душе — принимал он его обычно ровно пять минут и тут же выходил, жалуясь на то, что вода недостаточно обжигает его кожу.       Сэм планировал даже озадачиться этим вопросом, но пока он обдумывал то, как правильно всё преподнести, случилось следующее: Сэм собирался провести день в боулинге, да у Стива резко поменялись планы, и Уилсон, выпив пинту пива и посмотрев на веселящихся людей, вернулся в свой дом.       Поначалу он услышал приглушённые стоны, потом увидел возле коврика в прихожей женские туфли на очень тонкой шпильке. Если бы звуки доносились не из гостиной, а из спальни Барнса — Сэм даже не стал бы мешать сладкой парочке. Но тут ситуация была такая: гостиная была общей. Диван на ней был общим. А кого мог привести Баки, одному лишь Богу было известно. Сэм думал, что обнаружит какую-нибудь захудалую грязную проститутку, но когда он заглянул в проём, он увидел красивые рыжие локоны, аккуратную грудь с торчащими сосками.       Он так и замер на месте, наблюдая, как красотка скачет на диване и как спинка этого самого дивана полностью скрывает тело Баки. Видна была лишь его макушка и руки, которые скользили то по её плечам, то с силой сжимали грудь. Кощунство, тогда ещё подумал Сэм. С такими хрупкими (на вид, конечно, потому как характер у особы оказался железным) леди нужно обращаться нежнее.       — Эй, — девушка обратила на него внимание первым. Она остановилась, замерла на месте и удивлённо раскрыла свои глаза. — Ты ещё кто такой?       Потом очнулся сам Баки. Он приподнялся, выглянул из-за спинки и проорал:       — Проваливай!       — Вообще-то это мой дом, — напомнил Сэм. — Ты живёшь у меня. Это общая гостиная. Приводить кого-то, а уж тем более трахать — только в своей комнате. Разве я не говорил?       — Ты не особо разговорчивый.       — Да ты тоже не всегда болтаешь по делу.       — Вы серьёзно, парни? Вы хотите поговорить об этом прямо сейчас? — девушка иронично приподняла брови. Казалось, ситуация её не смущала, лишь забавляла и малость действовала на нервы. — Баки, может, мы уйдём в спальню? Красавчик-то прав.       Баки фыркнул. Но не сдвинулся с места. Откровенно, это первый раз в жизни Сэма, когда он был свидетелем такой ситуации. Это даже вскользь не напоминало объемное порно. Хотя и фантазия подкидывала подробные картинки, которых он не видел: как член резко входил в мокрую щель. Как бёдра незнакомки подрагивали.       Сэм фыркнул вслед за Баки. Постоял пару секунд, понимая, что никто не собирается останавливаться и ушёл. Раз никто не стеснялся трахаться при нём, то он решил постесняться сам и дальше не смотреть. Тем более, в тот момент его ожидал прохладный душ и дрочка под чужие стоны. И вот это — именно это представлялось Сэму неловким.       Потом уже он встретился с ней на кухне, услышал от неё мягкое извинение за нарушение личных границ и подобного. Она ему представилась Наташей. Потом пояснила, что она русская. Но всю жизнь провела в Америке, поэтому у неё нет акцента.       — Наташа, — повторил. — Необычно звучит.       — Поэтому обычно меня называют Нат. Ты тоже можешь меня так называть.       — А я — Сэм. Сэм Уилсон.       — Что ж, приятно познакомиться, Сэм.       — Можно личный вопрос? Ты его девушка? Как давно вы знакомы?       — С Баки-то? Сложно сказать. Для него, наверное, мы знакомы полчаса. Но для меня это цифра будет другой.       — Почему?       — Секрет, и мы не встречаемся, — Нат улыбнулась. Потом на кухню вошёл расслабленный Барнс. Он попил воды, проводил Нат до проёма и захлопнул за ней дверь. Казалось, что он выставил её нахерн, но потом Сэм видел её ещё не один раз и, выходит, он ошибся в этом ощущении, как и в том, что Баки Барнс чёртов параноик, который никому не доверяет.