***
Алетра устало лежала на кровати, с улыбкой осматривая сонное личико малыша. Тот родился ночью, знатно перепугав отца, который им становился с большим трудом, ведь у самого ещё детство играло. Маленький Ульям родился здоровым, крепкий и спокойным ребенком, умиляя всех, кто видел. Француа устало сел рядом, правда выглядел так, будто лошадь сбила. Юноша осторожно коснулся пухлой щечки сына, заставляя того тихонько запищать. — Какой красивый. Весь в тебя, — вздохнул он. — А от меня только нос. Это несправедливо, любовь моя. — Так говоришь, будто бы я решала, каким он будет, — возмутилась девушка. Алетра устало вздохнула, потягиваясь и с мольбой в глазах смотря на мужчину. — Давай, Ульям, пора спать в колыбели, маме тоже отдых нужен, — сверток возмущенно запищал, но был оторван от материнского тепла. Девушка грустно посмотрела на мужа и сына, которых завтра уже не увидит. Француа впервые был таким счастливым, надеялся, что с появлением ребенка жена все же успокоиться, перестанет бегать по лесам и искать новые опасности, из которых потом спасать ему. — Поспи, я за ним присмотрю, — он целует её в лоб, прижимая к себе. Гадко на душе, что выть хочется, но она слушается, прикрывает глаза, пытается сбежать от жестокой реальности хотя бы там. Ночь наступает слишком быстро, но она успокаивает себя. Ульям мило сопит в белых пеленках, пока она быстро переодевается и накидывает теплый плащ. Ночи этой осенью были холодные. Поцеловав близких людей на прощанье, Алетра вышла из дома. Она знала, там, в лесу её ждет кошмар. Ужас всего нахождения тут, но который так манит к себе. Он стоит все там же и долго смотрит в небо, не обращая внимание на маленькую фигурку, что скользит в темноте. — Бежишь, да только куда? — Разве есть разница? — интересуется Алетра, которая продолжает идти вперед, стараясь не зацикливаться попутчике. — Большая, — усмехается демон. — Если не знаешь куда идешь, зачем идти? Почему послушала её? Не думаешь, что она может тоже обмануть? Или тебе не понравились наши ночные встречи? Она виделась с ним, сбегая, стоило только солнцу упасть за горизонт. Она дарила любовь двум мужчинам, не в силах разобраться с собственными чувствами, но каждый раз утопая в их любви. Алетра не знала, кто больше ей дорог, но выбор пал в пользу человека, в пользу простоты. Жесткая рука прижимает её к дереву, заставляя смотреть в черные омуты. — Ребенок, он мой? — тот вопрос, который он так хотел задать все это время. — Не скажу, — ведьма находит самообладание и выскальзывает из рук. — Да и какая разница? — Ты не глупая, значит понимаешь, что мой ребенок будет иметь некие особенности. В чем проблема дать ответ? — Алетра понимает в чем проблема. Пока он думает, что ребенок ему сроден, он не тронет его, не причинит вред. — Отпусти меня, — тихо просит она, когда впереди мелькает хрустальная гладь озера. — Я ведь не нужна тебе. — С чего ты решила, что не нужна? — спрашивает он. — Очень нужна. Спаси меня, прошу, спаси от тьмы, от него. — Я не тот свет, что ты ищешь, — она переступает черту, за которую он не может переступить. — Ты только убиваешь меня собой, лишаешь покоя и души. Я не хочу стать тобой, понимаешь? Не хочу, слышишь. Он остается стоять в черте леса, пока девушка идет к воде. Над ним появляется яркий свет, который так и влечет к себе. Алетра может задать себе только один вопрос, но разворачивается и смотрит прямо в глаза. Ветер усиливается, заставляя громко звенеть листву. — Слушай меня, я отдаю свою душу Матурин в обмен на новый договор. Отныне спишь ты двадцать семь лет*, а затем только месяц питаешься. И никто, кроме меня не оспорит данный договор крови, — голос звучит твердо, не дрожит от распирающего страха, который прожигает насквозь. Это не её слова, но они звучат в голове, как текст в заученной книжке. Она знает, что так и должно быть. Хотя все достойны света, но его можно найти даже в полной тьме. Демон стоит и смотрит. У него нет имени отныне, нет права на вольное существование. Когда-то его привязали к этому месту кровью, а теперь и договором. — Ты пытаешься защитить их, — хрипит он, прижимая руку ко рту, из которого капает черная, густая кровь. — Но скажи мне, в чем моя вина, что она сделала меня таким, а теперь ненавидит меня. Это так по — божественному. Создать что-то, дать ему собственный разум, а потом отвернутся от него из-за собственного виденья. — К чему ты это говоришь? — К тому, что ты сама делаешь из меня монстра, — улыбается он, опираясь на твердый ствол лиственницы. — Ты обвиняешь меня? — Алетра делает ещё шаг назад. — Я обвиняю людей, которые считают себя священными, — улыбается он, откидывая голову назад. — Скажи, ты видела во мне демона? Монстра? Ты видели лишь мое человеческое обличие, которое тебе понравилось, золотца. — Внешность не столь важна, — трясет головой девушка, отходя ещё больше. — Ты сам прекрасно знаешь, что мы оба не контролировали себя. Ты искал во мне спасения, а я искала смысл своего приезда. Демон грустно усмехнулся и поспешил удалиться. Ему здесь было нечего делать. Алетра прижала руки к груди, тихо читая молитву. Её пугало будущее, но и в глаза прошлого было смотреть страшно. Сколько Божих заповедей она нарушила, чтобы так боятся смерти? Прощение уже не получить, но материнский взгляд светлых глаз успокаивает её, зовет за собой в светлые глубины озера. Что есть смерть? Алетра лишь надеяться, что предки сумеют выполнить её просьбы, хоть это и довольно странно. Она не может убить того, что бессмертен. Никто не может убить, но можно ограничить. Двадцать детей будут спасены ценой семи, порой приходится принимать такие решения ради блага остальных. — А если он все же родиться? Второй ребенок, — спрашивает она, ощущая ледяную прохладу. — То демон найдет первого, заберет его и к твоему демону привяжет. Младший же жертвой станет, чей кровью они договор скрепят. — Я не питаю иллюзий, он ведь родиться, никто не станет следовать правилу, написанному много веков назад. Тогда, разреши мне его увидеть. Разреши поговорить и быть может он также придет к этим водам. — Я дам тебе шанс увидеть его, но память его будет стерта, ибо Он узнает об этом. Однако он все вспомнит, стоит только увидеть твою книгу, как история раскрывается на страницах, та и прошлое откроется для него… Роберт ласково гладил мертвую девушку по темным волосам. Пусть душа её принадлежит Матурин, но тело отдано ему. Его рука нежно обводит лицо, шею, ключицы. Роберт осторожно снимает небольшое кольцо с руки девушки и забирает его себе. Пусть хоть что-то тешит его память. Тело охватывает призрачное свечение, и оно поднимается вверх, превращаясь в большой шар серого цвета, который тихо поет свою грустную мелодию. Пусть она кружит там вечно и радуется в чертогах великой Матурин. Ибо даже монстры способны любить.***
Мужчина довольно осматривал новый дом, выгружая вещи из машины. Миссис Денбро же старалась успеть сразу несколько дел: уследить за маленьким Биллом, за вещами и как они стоят и за мужем, который хотел по-быстрее заехать, что грозило травмой некоторых дорогих сердцу ваз. Решение переехать в новый дом далось сложно, но скоро у них будет пополнение, так что для двоих малышей нужен более просторный дом, а какой здесь сад — просто чудо. М. уже успела придумать, какой большой бассейн можно там сделать, чтобы жаркими днями наслаждаться прохладной водой. — Майкл, прошу тебя, будь осторожен, — ворчит Елена, усаживаясь на стул-качалку, пока маленький Билл убегает играть с новыми друзьями. Дети удивительно их быстро находят, что только завидовать надо. — Не бойся, все я поставлю нормально, — улыбается мужчина, положив коробку у прихожей. — Как ты себя чувствуешь? — Малыш с утра активный, но так всегда, — женщина погладила большой живот. Она заметно погрустнела, посматривая за сыном, что уже успел забраться на дерево. — Из-за моих родителей все ещё переживаешь? — Они так негативно отнеслись к моей беременности. Не понимаю почему, — этот вопрос она задавала много раз, но все не получала ответ. — Слушай, моя семья немного странная, — начал Майкл. — Тебе не стоит об этом волноваться. Просто перестань их слушать. — А что это за книга? — устав сидеть на месте, Елена отправилась разбирать коробку с книгами, расставляя их по полкам. В её руках оказался старый потрепанный том, украшенный черными завитушками. — Не знаю, — пожал плечами мужчина. — Она просто передается из поколение в поколение и все. — Ты даже не открывал её ни разу? — А зачем? — засмеялся мужчина. — Не думаю, что там что-то интересное, но если хочешь — можешь взять, почитать. Главное, чтоб на твоем состояние это не отразилось. Вечер наступил в хлопотах. Женщина укладывала уже сонного Билла спать, читая сказку. Мальчик с красивыми темными глазами прижимал к себе медвежонка, медленно засыпая. Убедившись, что ребенок спит, Елена* спустилась вниз, в зал, где стояли книжные полки. Тот старый том оказался совсем пустой, абсолютно, что успело удивить. Однако, листая страницы, она обратила внимание на листок бумаги, где была нарисована девушка. С красивыми темными волосами и глазами, ярко-красными губами и бледным лицом, на которую был совсем немного похож Билл. Кожа белая как снег Губы алые как кровь Волосы темные как ночь