Звезда моего моря

      Я, ведомый каким-то неясным чувством, скорым шагом направлялся в сторону утеса. Я понимал, что веду себя как помешанный – пылающие румянцем щеки и взъерошенный волосы с возбужденным блестящим взглядом говорили разве что о лихорадке, никак не о здоровом состоянии моего организма. Однако вопреки своему условному диагнозу я чувствовал себя так хорошо, как не чувствовал никогда в жизни – легкий прохладный ветер, дышащий мне в затылок, словно бы подталкивал меня, а я поддавался этому порыву, дыша им, чувствовал.       Я был на каменном пляже, когда яркое солнце уже начало тонуть в темных водах и его расплавленные лучи вовсю разливались золотом по поверхности моря. И там я стоял, заложив руки за спину, и дышал полной грудью, чувствуя, как все мое существо наполняет сила дувшего с моря буйного свободного ветра. Не знаю даже отчего, но я был исполнен невероятной силы энергией, настолько, что хотелось бежать – я и сам не знал куда – до тех пор, пока дыхания хватало, далеко-далеко. Но я стоял, смотрел на воду и думал, ждал.       Солнце почти закатилось, когда я решил все же оглянуться – нужно же было понять, подойдет ли Махаон сюда или нет.       Он сидел чуть позади меня на камнях и, щурясь, смотрел, откинувшись чуть назад, в ту же сторону, куда глядел и я несколько секунд назад. Волосы его были растрепаны – он сидел тут явно долго, ветер продолжал перебирать их и спутывать.       Наши взгляды встретились. Мы ничего не сказали друг другу – пару мгновений мы лишь смотрели друг на друга, а затем в одно мгновение повернулись, дабы пронаблюдать за тем, как раскаленный шар скрывается под ледяной черной водой. Все в том же молчании. В тот момент это не казалось странным, нисколько – странным было бы, если бы мы заговорили.       Когда на небе осталась лишь пара светлых разводов от лучей утонувшего за горизонтом солнца, мы все же обратили свое внимание друг на друга. Махаон поднялся с камней, отряхнулся и посмотрел на меня с мягкой улыбкой: - Пришли все-таки. А я ведь опасался, что не придете. - Пришел, - ответил я, чувствую за себя странную гордость, - пришел бы в любом случае.       Он поднял на меня взгляд– губы его разъехались в разные стороны настолько, что я заметил блеснувшие жемчугом зубки в его аккуратном ротике. Затем же он, схватив меня бесцеремонно за руку, повел меня за собой. Он не тащил и не тянул меня, увлекал за собой, словно бабочка. Он не шагал, а танцевал, порхал на камнях так, словно бы на перине, при том от него веяло таким вдохновением, что я, заворожившись этим чувством, потерял всякое ощущение реальности – все это было похоже скорее на какое-то колдовство. Настолько, что мне начало казаться, что он действительно не человек, а какой-нибудь южный дух.       Я ожидал, что он поведет меня на излюбленное его место, однако он повел меня подниматься по лестнице. И, поднявшись наверх, мы пошли куда-то в сторону темнеющих силуэтов деревьев, домиков, в которых уже зажигался свет. Мне вряд ли было любопытно, куда именно мы идем, ибо я предвкушал уже, что происходит что-то совершенно необыкновенное и прогонять все это рутинными вопросами мне категорически нельзя.       В воздухе держалась почти ночная свежесть – насыщенная, такая, какая бывает только у большой воды и более нигде. Я дышал ею так жадно, словно бы обнаружил ее в первый раз в жизни и боялся, что более никогда этого не смогу ощутить, а потому мне все словно бы не хватало воздуха, хотя голова уже начала кружиться от того, что я вдыхал слишком часто и глубоко. Впрочем, вряд ли мне это доставляло какие-то неудобства, наоборот - это легкое ощущение головокружения мне было даже приятно.       Мы подошли к домикам, настолько близко, что я уже подумал, что он поведет меня внутрь поселения, однако Махаон свернул внезапно куда-то в сторону и мы начали спускаться по тропинке вниз, снова к воде. Я ни о чем не спрашивал, просто шел вслед за ним так, словно бы доверял ему всецело. А может так оно и было...       Мы спустились к воде. Здесь пляж был песчаный, потому ноги мои начали немного проваливаться при ходьбе. Когда мы подошли к воде, он отпустил мою руку, встал передо мной и заглянул в глаза. На небе уже начали высыпать звезды, однако света их было недостаточно – я увидел только таинственно сверкнувший в темноте блеск глаз, после чего он коротко выдохнул и произнес негромко: - Посмотрите.       Сделав неопределенный жест рукой вокруг себя, он вдруг отошел от меня и подошел вплотную к воде. Ступил босыми ногами в скромно подползающее к берегу море.       Я видел только его стройный силуэт. Рубашку и волосы его трогал с нежностью ветер. Затем же он обернулся. Поднес руки к вороту одежды, задумался о чем-то, а затем резко, в одно лишь движение сбросил с себя рубашку, откинув ее в сторону на песок. В воздухе она напомнила мне мотылька – легкая, светлая, вспорхнула под порывом ветра и легла на землю. Когда я перевел растерянный немного даже взгляд на Махаона, его уже и в помине не было на прежнем месте – я услышал только тихий всплеск да увидал мелкие волны, пошедшие по неровной поверхности воды.       Я подождал. На водной глади появилась светлая голова, словно поплавок, затем снова всплеск – и Махаон вновь скрылся в такой таинственной водной мгле. Снова вынырнул, сверкнув белыми ножками, улыбнулся лучисто, и, подплыв к берегу, махнул мне рукой, зазывая меня к себе.       Меня словно бы потянуло в воду – я пошел было прямо в одежде, однако вовремя одумался, а потому начал медленно раздеваться, складывая аккуратно свой костюм, дабы его не помять. Юноша же в это время нырял и плескался не хуже дельфина, да так, что, посмотрев на него, в голову мне пришла забавная мысль о том, что он не мальчик вовсе, а сирена, и что он легко утянет меня под воду, если ему захочется. Впрочем, я не испытывал никакого страха или сомнений, ведь мне все вокруг казалось чем-то волшебным, как и этот юноша. «А пусть и утащит, если уж надо будет», - подумалось мне.       Я ступил с осторожностью в море, боясь, что оно покажется мне холодной, но вопреки этому я внезапно ощутил, как теплота обволокла мои ноги – вода за день уже успела нагреться палящим южным солнцем и еще не успела остыть, но я отчего-то подивился этому тогда, увидев и в этом обыкновенном, про сути, явлении нечто необыкновенное.        Мгновение - нырнул. Под водой было странно и приятно, потому как она была не только теплой, но и словно бы мягкой на ощупь. Ощущение было, точно я вновь оказался в своей мягкой постели, но теперь здесь не было никакой лени или изнеженности, а что-то другое. Я словно бы очутился в самой сокровенной колыбели природы, которая сейчас убаюкивала меня и позволяла отдохнуть. Все конечности мои наполнялись неизвестно откуда взявшимися силами.       Оттолкнувшись от дна и резко вынырнув, я попытался пригладить свои кучерявящиеся непослушные волосы к голове, хотя и знал наперед прекрасно, что это все было занятием тщетным. Махаон смотрел на меня и улыбался, постоянно отфыркиваясь, ведь соленые капли воды постоянно стекли по его довольному лицу с его мокрых потемневших от влаги прядей. - Здесь не бывает никого кроме меня. Рыбы непуганые, вода чистая… Это хорошее место, оно находится между скалами, а потому никому не придет в голову прийти сюда, кроме моих соседей, но… им нет дела до этого.       Он с явным наслаждением перевернулся на спину и лег, прикрыв глаза, звездочкой на поверхности воды, медленно покачиваясь в такт ряби волн. Махаон сейчас напоминал светящиеся в небе колючки не только своей позой - его тело было будто белым от света луны в сравнении с почти черной ночною водой. Невозможно было не любоваться этой картиной, ведь теперь он казался мне не то, что не человеком, а какой-то отдельной частью природы - настолько хорошо он вписывался в этот чудеснейший пейзаж. - Отчего ж вы привели меня сюда, если здесь никого кроме Вас не должно быть? Это у Вас место весьма личное, как я понимаю. - Правильно понимаете. Но Вам можно все-таки. Вы ведь понимаете, почему я Вас сюда привел, да?       Я был сконфужен. Сейчас, когда я начал думать об этом я вдруг понял, что понятия не имею о том, почему я здесь, почти ночью, один с малознакомым юношей в месте, где прежде не бывал, да еще и купаюсь, хотя явно делать этого не планировал. Решил, что отвечать не следует, потому лишь вопросительно поглядел на него. - Да нет же, нет, что же Вы начинаете размышлять-то? – он подплыл ко мне ближе, настолько, что я уже мог разглядеть его лицо в деталях, - Не тут надо думать, - он коснулся белыми пальцами моей головы, - а здесь, - рука его скользнула по моей груди в области сердца.       Я, проследив за его движениями, вновь поднял на него взгляд и кивнул ошеломленно. Я, кажется, понял, а он вновь нырнул под воду, куда-то в темноту - теперь вода казалась мне самой настоящей мглой, и вынырнул уже в полуметре от меня. - То есть, все ж эти чувства… - Да. Чем больше их кормите, тем больше их становится. А Вам необходимо их множить, посмотрите, Вы же видите, слышите, чувствуете! Вы уже владеете стольким, что и представить себе не можете, Вы богаче большей части людей вокруг нас! – начал говорить он с горячностью в голосе – дыхание его сбивалось, так как он говорил одновременно с тем, что плавал. - Я понимаю, понимаю, я вижу, но зачем Вам… показывать мне все это?       Махаон замер. Затем улыбнулся, чуть откинул голову назад и, проведя рукой по своим волосам, произнес: - А почему нет? Надо делиться… - А если бы я не понял? - Ничего, я же никогда ни на чем не настаиваю… В Вас просто сразу был интерес, что-то вроде предрасположенности, я это сумел увидеть, хотя Вы и прикидываетесь неясно кем. Словно бы Вы такой же, как остальные…       И тут меня словно молнией ударило. А я ведь всю жизнь себе думал, что я как раз особенный и отличаюсь от всех других людей, что я понял жизнь и знаю много больше «прочих». Теперь же выяснилось, что я выглядел ровно так же, как и другие люди, ничем совершенно от них не отличался. Скучный? Так и есть. - Понимаете ли, в людях отчего-то очень трудно пробудить интерес, а если настаивать, то будет только хуже… Людей стало трудно увлечь. А ведь раньше было иначе… Я знаю, я читал, да и чувствую, что раньше было как-то по-другому. Иногда хочется вернуться в прежние времена, чтобы это все на себе испытать... Эх. И все же... Да, хорошо все же, что я Вас встретил, так хорошо.       Он посмотрел на меня так восхищенно, что у меня перехватило дыхание от чувства восторга, родившегося у меня в душе и не имеющего возможности выйти наружу. Я лишь выдохнул сдержано, кивнул, замер внезапно, словно прислушиваясь к чему-то внутри себя, а затем совершенно нелепым образом улыбнулся из-за того, что слишком много чувств помещалось в эту неловкую улыбку.       Махаон же рассмеялся звонко, подплыв ближе и обхватив мое лицо руками, посмотрел внимательно мне в глаза, находясь на расстоянии нескольких сантиметров, после чего рыбкой ушел под воду, словно бы и не было его здесь секунду назад.       Мы купались еще долго, до тех пор, пока совершенно не замерзли и не решились выйти на сушу, дабы хоть немного обсохнуть. Впрочем, вряд ли это помогло согреться – легкий ветерок заставлял кожу покрываться мурашками, а зубы стучать, никак при этом не согревая. Я лихорадочно пытался вытереться одеждой, Махаон же носился по пляжу не хуже быстрого сокола, подпрыгивая, спотыкаясь о песок и чуть не падая, повторяя «Как же хорошо!», но его все же все явно все устраивало, судя по тому, как он улыбался и хохотал в полный голос.       Затем же, одевшись, мы начали возвращаться обратно. Я, накупавшись, чувствовал в конечностях тяжелую, но такую приятную усталость, потому передвигать ноги было все же трудно. Махаон был явно более бодрым, но судя по его полуприкрытым глазам, он был тоже достаточно вымотан. - Так, обождите, а Вам разве… в ту сторону? – уточнил я устало. Он в ответ отрицательно помотал головой.       Мы шли так еще некоторое время, затем же, перейдя по верху скалу, мы остановились. - Боялись, что я заплутаю? – усмехнулся я. - Вовсе нет. Просто с Вами иногда даже лучше, чем в одиночестве… - И часто Вам приходится бывать в одиночестве? - Постоянно, - в его голосе не было грусти, ничего, кроме равнодушия. Его полностью устраивал этот факт, что мне показалось чем-то неуютным, однако расспрашивать его об этом у меня не повернулся язык. «Неужели он и впрямь ни с кем более не общается, всегда предоставлен сам себе?» - впрочем, мне уже не казалось это столь странным, ведь Махаон сам по себе был фигурой отчужденной и таинственной. Словно бы его ничто и не связывало с людьми. - Буду ждать встречи, - произнес он негромко, так, что я еле расслышал, а потому не понял, хотел ли он, чтобы я его слышал, или все-таки нет. - Доброй ночи, - чуть поклонился я, решив не отвечать все же из вежливости – вдруг это не должно было дойти до моего чуткого слуха?       Он развернулся и отправился в сторону домиков, я же пошел в сторону города.       Было темно, освещение было совсем скудное, но дорогу я помнил хорошо, да и лунный свет немало помогал мне тем, что освещал мой путь. Я шел по вымощенной камнем дороге, рассматривая лохматые черные кусты, на которых теперь я почти и не мог различить цветков. Я чувствовал себя странно – мы расстались, а ощущения необыкновенности вокруг меня никуда не исчезло, даже наоборот – я был так вдохновлен, что с трудом успокаивал бурю внутри себя. Глаза резко заслезились. Было прохладно, я был в мокрой одежде и с полностью испорченной прической, что меня в другое время бы немало огорчило, может, даже на полдня, но я в тот момент решительно никакого внимания на эти мелочи не обращал, словно бы их и вовсе не было.       Я остановился. Обернулся.       Скромная, небольшая аллея, раскидистые черногривые кусты с еле виднеющимися светлыми пятнышками бутончиков пышных цветов, дорога, почти и ничем не освещенная, а наверху – бесконечное количество разбившихся жемчугом звезд на фоне черной ткани небосвода. И я стоял, смотрел на это слезящимися от восторга глазами и чувствовал, как по спине вверх ползут мурашки оттого, что я никак не мог справиться с этим ощущением.       «Он прав. Я вижу, я слышу, я чувствую», - я внезапно полностью понял, о чем же говорил мне Махаон.