Помимо политики и приказов

Выход из дома во дворец что в Нории, что в Гварне ничем не отличался. Только если дома отец с матушкой перекидывались бессвязными фразами, пытаясь выяснить, не забыли ли они что-нибудь (например, дочерей), то в Нории такими же бессвязными фразами перекидывались Расия и элейна Имирия, пытаясь понять, не забыли ли они что-нибудь (например, какие-нибудь отчёты). На этом схожесть закончилась. Так, в Нории благородных господ сопровождали охрана и прислуга, здесь же во дворец шли только те, кто планировал там быть — Имирия, Расия, Эри, Серени и Энора. Элемина Дари осталась дома. В Нории не было принято брать экипаж до дворца и даже лошадь никто не седлал, мотивируя это тем, что идти всего-то пять минут. В первое мгновение это понравилось Дейлири. В следующую минуту она поняла, что ей неудобно идти по вымощенной мостовой на небольших каблучках с той скоростью, с которой идут элейна Имирия и Расия, и она безнадёжно отстала от процессии. — Всё хорошо? — рядом возникла Эри. Дейлири потребовалась пара мгновений, чтобы сформулировать ответ. — В принципе, да. Только можно попросить опереться на твою руку? — Конечно. — Эри с готовностью подставила свой локоть. Дейлири благодарно кивнула и опёрлась на Эри. Идти стало легче, но не быстрее. Она заметила, как Серени догнал двух впереди идущих нориек и что-то сказал им. Имирия не обернулась, но обернулась Расия, посмотрела на супругу, кивнула и придержала Имирию за локоть, замедляя шаг. Парадная одежда норийцев почти ничем не отличалась от повседневной, только у Эри была нашивка личной охраны элейны, а у Эноры — вышивка герба провинции. Ещё все были в одинаковой цветовой гамме цветов провинции, но это как раз-таки не удивляло. Перед самым дворцом Эри окликнула Расию и переложила на неё обязанность держать под руку Дейлири. Скорее всего, это выглядело комично; если Эри была ростом почти с Дейлири, то супруга — на голову ниже, и непонятно было, кто кого должен поддерживать под руку. Они так шли, кажется, только раз в жизни — два месяца назад на свадьбе. Это было немного неловко, и Дейлири не знала, должна ли она что-то сказать или как-то смотреть, и поэтому первые мгновения лишь смотрела под ноги. Когда она наконец решилась посмотреть на супругу, то заметила, что та смотрит куда угодно, но не на Дейлири. Наверное, подумала Дейлири, она тоже чувствует себя неловко. Чего никогда не существовало в Гварне, так это проверки документов на входе во дворец для знатных граждан. В Нории пришлось предъявлять паспорт, который ей оформила супруга, и стражник чуть ли не на зуб его попробовал, прежде чем пропустил их. Серени как-то упоминал, что норийцы строили свои дома, опираясь на архитектурные традиции Гварны (которые, в свою очередь, опирались на архитектурные традиции запада). Это очень было видно по дворцу — Дейлири даже показалось, что она попала обратно домой. Они прошли в большой зал, где собрались все высокопоставленные норийцы и, кажется, все гварнейские супруги. Дейлири осторожно убрала руку с локтя Расии, и ей показалось, что она услышала облегчённый вздох. Почему-то это заставило вспомнить Дейлири вечер и укорениться в мысли, что Расия действительно старается её избегать. Стоило Дейлири осмотреться и заметить Ханта, как тот махнул ей рукой и тут же подошёл. Вампиры почти сразу разошлись, как показалось Дейлири, чтобы пообщаться с другими вампирами. — Здравствуй, — кивнул Хант Дейлири, как равной. — Как ты? — Здравствуй, — также кивнула Дейлири, — нормально. Как твои дела? — Лучше всех. — Хант, казалось, даже чуть-чуть приосанился. — Ну, кроме того, что получил от батюшки полное гнева письмо. Он даже на расстоянии решается читать мне морали, дескать, веди себя прилично, ничего такого не делай. Тебе не читали морали? Дейлири покачала головой. — Не припомню, чтобы мне хоть когда-то читали морали. — Не иначе потому, что ты сама мастер читать морали, — улыбнулся Хант. На его руках поблёскивали кольца, а у него на шее Дейлири разглядела подвеску в форме ракушки. Волосы Ханта за два месяца немного отросли, и он умудрился себе сделать какую-то причёску из косичек. Естественно, он немного накрасился в честь праздника, как в Гварне поступали многие. Для Дейлири до сих пор оставалось загадкой, как Хант со своей любовью приодеться и приукраситься мог быть военным и действительно сражаться на поле боя. В их доме частенько бывали военные в высоких чинах, но все они были суровые и их невозможно было представить с причёской и макияжем. — У тебя волосы отросли. Красивая причёска. Казалось, что Хант засиял от этого простого комплимента. — Спасибо! Я думаю, что пока не буду их подстригать. Хрен его знает, когда ещё выпадет возможность отрастить волосы. Кстати! — он огляделся. — Ты же ещё не видела Кристи. Я думал, что она будет подавлена — но нет, кажется, она вообще не заметила, что что-то произошло. Кристи тем временем стояла и болтала с другими гварнейцами. Дейлири не была уверена, что знает их (в отличие от Ханта — он был не только модником, но и имел широкий круг знакомств), но друг детства уверенно пошёл к ним. Пришлось идти за ним — не стоять же одной. — Леди, господа, — с улыбкой обратился к ним Хант, — а вот и Дейлири. Как видите, пришла. — Ещё бы она не пришла, — усмехнулся юноша, которого Дейлири точно не помнила. — Нас же всех тут собрали. — Это гер Венки, сын ландграфа Анбинхельма, — представил юношу Хант. — Леди Дейлири, соответственно, дочь ландграфа Самнейна. — Приятно познакомиться. — Дейлири сделала подобающий реверанс; Венки в ответ глубоко поклонился. — Как же я рада тебя видеть, — искренне сказала Кристи. Дейлири всегда помнила её как милую девушку, и ей показалось, что она действительно ничуть не изменилась. — Рада, что с тобой всё в порядке, — улыбнулась Дейлири. — А могло быть иначе? — удивлённо моргнула Кристи. — Она не верит, что нас могли пытать и отрезать от нас по кусочку, отправляя нашим родителям… — с усмешкой начал Венки, но Кристи его перебила: — Я же уже сказала — глупости ты придумал! Кто в своём уме станет мучить своего же супруга? К ним подошли Сколь и Тинки. Первую Дейлири помнила ещё с Гварны и с бесконечных причитаний матушки о том, как же благородной леди не повезло в жизни; второго хорошо знал Хант. — Здравствуйте, — кивнула Сколь. — О чём речь? Тинки ничего не сказал, только кивнул. Дейлири показалось, что он чем-то смущён, но чем — не могла понять. — Леди Кристи не верит, что вампиры могли нас мучить, — тон гера Венки не оставлял сомнений, что он считает Кристи дурочкой. Кристи вспыхнула. Сколь степенно кивнула: — Думаю, я встану на её сторону. Вампирам было бы невыгодно нас как-либо мучить. Хант с любопытством склонил голову на бок: — Ты так говоришь потому что вы с Кристи родственницы или у тебя есть иные причины? Сколь в принципе никак не отреагировала на замечание, что они с Кристи родные друг другу люди, разве что изумлённо приподняла бровь. — Потому что очевидно, что вампирам очень нужен этот мирный договор. И совершенно очевидно, что если с нами — то есть с детьми ландграфов — что-то случится, то мирный договор будет расторгнут. — Но они могли придумать и другие условия для мирного договора. — Дейлири не сразу поняла, что это едва слышно говорит гер Тинки. — А ты не догадываешься, почему они придумали именно такое условие? — спросила Дейлири и посмотрела на Кристи. К их компании неслышно подошла леди Хенсиль. На мгновение все прервались, чтобы обменяться приветственными кивками. — Касаемо вопроса «почему они в качестве условий мирного договора обязали ландграфов выдать своих детей в супружество», — мелодично напомнила основную повестку Кристи, которая, казалось, с приходом Сколь осмелела и обрела уверенность. — Будь мы в Гварне, я бы сказала: «Взять в жёны дочерей ландграфов». Но так как вампиры заключают браки не только между мужчиной и женщиной, то я выбрала именно слово «супружество»… — Какая разница, какое слово! — возмутился Венки. — В том-то и дело, что никакой. Испокон веков дочерей отдавали замуж для заключения политических браков, и из этого логично следует, что вампиры пожелали взять себе в супруги детей ландгафов, чтобы у Гварны были причины соблюдать мирный договор. — А я думал, что просто поиздеваться, — буркнул Венки. Кристи покачала головой. — Ты сейчас высказался как мужчина, который никогда об этом не задумывался. Венки набрал в грудь побольше воздуха, готовясь разразиться каким-то монологом. Ему не дал это сделать Тинки, сказав, что звучит всё довольно логично. До локтя Дейлири что-то дотронулось, и, чуть повернув голову, она поняла, что это Хенсиль. Дейлири сомневалась, что диалог на тему «почему вампиры взяли себе в супруги гварнейцев» предложит ей что-то новое, но и с леди Хенсиль она не то чтобы была в близких отношениях. Однако Дейлири всё равно вслед за Хенсиль на несколько шагов отошла от гварнейцев. — Леди Дейлири, вы знаете, где здесь находится туалетная комната? По вашему лицу мне показалось, что вы хотите её посетить. — Увы, ещё не успела узнать, леди Хенсиль, — ответила Дейлири. — Из зала налево первая дверь. — Благодарю, леди Хенсиль. Хенсиль отошла от неё, будто ничего такого и не было. Дейлири ещё раз посмотрела на гварнейских супругов, которые тихо и жарко спорили, развернулась и пошла к выходу из зала. Она думала, что её кто-нибудь может остановить, но на неё никто не обратил внимания.