The Fatal Man

Отрывистое громкое постукивание лезвия ножа при встрече с поверхностью разделочной доски — первый звук прорвавшийся в сонное сознание снаружи. Клиц! Клиц! Клиц! В полумраке мерцали белые мушки света в дверном проёме кухни. Кажется, на тело обрушилась вся тяжесть полученных ощущений, и физическая усталость последних суток. Я потянулась к переключателю на тумбочке и зажгла лампу. Рядом с ней лежал один из модных журналов Меган, на котором отчётливо чернели цифры, начёрканные маркером и похожие на телефонный номер. Лёгкий дурман и головокружение напоминали о ночном дежурстве, учебном дне и всего пяти часах сна урывками. Я преодолела гравитацию постели и, стараясь держаться на ватных ногах, побрела на звук. С порога я увидела хлопочущую Меган, она шинковала овощи с абсолютно отсутствующим видом, на плите приятно журчал бульон в кастрюле. Меган составляла единое целое с лезвием и не сразу обратила внимание на моё присутствие. — Привет! Проснулась? Я уже проскользнула к столу и налила себе воды из графина, когда она окликнула меня. — Привет, Мег... Я немного дезориентирована, как обычно, после этих дежурств, ох-х, потом сутки прихожу в своё привычное состояние. — А привычное — это то самое состояние полного безразличия? — Не начинай. Ты и без патетических вступлений прекрасно меня знаешь... — Знаю я твоего джинна в бутылке... Сто раз подумаешь перед тем, как откупорить. Ты полна сюрпризов, Ло. — Как твоя рука? — мгновенно выпалила я, не дожидаясь дальнейших рассуждений о природе своей закрытости. Когда речь заходила о чуткости, моя представляла из себя нечто своеобразное и причудливое, больше напоминающее точный измерительный прибор эмоционального состояния, рулетку внутренних миров других людей. Я знала, сколько мне предстоит сделать шагов и что именно воспроизвести в модели поведения, как начать и чем закончить, каждое психическое движение от и до, но я могла ничего не ощущать при этом, белая щемящая пустота белого шума. Я просто смотрела сквозь Меган, оценивала её общее состояние. Выглядела она спокойной на этот раз, но задумчивее обычного. — А что с ней станет? У меня их две, между прочим! — и Меган бодро взмахнула руками, как бы дирижируя над кухонной утварью. Я села за стол и продолжила дремать в дразнящих ароматах готовки. — Ничего не хочешь мне рассказать? Я насторожилась, даже несмотря на сонную дымку в сознании. — Например что? — Хоть что-нибудь! Ло, ты называла меня "лучшей подругой", но я не припомню, чтобы мы откровенничали, как... да кто угодно, блин! — Ты сейчас очень сильно сгущаешь краски, очень театрально драматизируешь. Возможно, всему виной стресс последних дней, ты чувствуешь свою слабость и разочарование, всё из-за твоей чрезмерной эмоциональности, но скоро и это пройдёт, и ты будешь даже утверждать обратное, стресс всегда искажает восприятие действительности. — Может быть, может быть... Ло, я... Хорошо, ты умело заговариваешь зубы, что дальше? Я по-прежнему не имею представления, что у тебя на уме... — Да прекрати! Не такая уж я и опасная... Сколько мы уже вместе живём! Подмигнув Меган, я ощутила озорную искру, проскочившую под ложечкой. — Да, ты мастерски запрятала своего мистера Хайда или мисс! И опять это зажигательное лёгкое жжение под ложечкой. Что это? Что-то щекочущее нервы, и оттого слишком приятное. — Живу с тобой и замечала, поначалу подумала, что ты закрытая, но со временем мы сблизимся, и всё изменится, конечно же, потом даже на интимофобию подумала, ты ведь вообще не выстраивала ни с кем близкие доверительные отношения... Меган рассеянно развела руками и вернулась к плите, помешивая суп. — А теперь что думаешь? — Думаю, что мы близки достаточно, чтобы обсуждать разные интимные вопросики, психоанализировать друг друга даже, но ты как была скрытной сучкой, так и осталась... — Даже самые близкие приносят много боли, Мег... — Знаю, знаю... Несмотря на твою скрытность, об этом я знаю всё! — А говоришь, не откровенничаем! — Вот! В этом вся ты. Всё повернёшь в свою пользу, зацепишься за любое слово! — Так говорят, когда нечего возразить, Мег! А ты подумай! Мег тяжело опустилась на стул напротив меня и заглянула в глаза. Сон как рукой сняло, так пристально она смотрела. — И что ты натворила? — её голос заледенел в воздухе. — Я не настолько скрытная, чтобы угадывать, Мег! Что именно? Меган скорбно вздохнула. — Я думала, ты рассталась с тем парнем из Колорадо, Дэвидом... Она опустила глаза и запнулась. — Ну да. Я говорила. — Но ты не говорила, что тебя разыскивает полиция... Она почти прошипела, как будто я в самом деле от них скрываюсь. — Какого рожна, Мег? Это плохая шутка! О чём ты, я правда не знаю... — Нам звонили из полиции сегодня, детектив Кэмпбелл, он оставил номер телефона и просил, чтобы ты связалась с ними в ближайшее время. Я записала. — Да... Я видела... Погоди, что он ещё сказал, этот... Кэмпбелл? — Угу. Кажется, Уолтер, Уолтер Кэмпбелл, из отдела по расследованию убийств. Убийств, Ло!!! — И что? У них работы предостаточно, а я пока даже не знаю, чего от меня хотят! — Ну... я спросила, по какой причине нас беспокоят. И вот что. Ты была последней, кто видел его живым. — Ладно... Честно говоря, мне нечего было сказать, я даже не знала, как мне лучше вести себя и какую реакцию изобразить. Меган подозрительно вглядывалась в меня. — Что? Я даже не знаю, что могло произойти... Меня не было с ним в тот вечер. — Но вы поссорились, помнишь, что ты говорила? — Да, конечно. Мы не особенно ссорились даже, понимаешь, не о чем было говорить, когда я просто послала его подальше и всё... — Точно? И приступами лунатизма не страдаешь? И сумеречным расстройством сознания? Сделала что-то, о чём не помнишь... Ну, или... — Нет! — Психанула, например?! Замкнуло и бац! Сознание помутилось, а потом уже было поздно... — Нет, Мег! Я его видеть не хотела! Это я помню. И послала. Это тоже хорошо помню. И ушёл он на своих двоих от меня той ночью. — И? — Ну и понятия не имею, куда он направился потом! Мы с ним встретились в нашем месте в Ред Рок Каньоне, поболтали по душам и разошлись, каждый в свою сторону. Я ничего не слышала больше о нём, просто собрала вещи и уехала из города на следующий день, уже на учёбу. Меган взвешивала каждое слово, перед тем как заговорить снова: — Вроде не врёшь, хоть и скрытная. — Я не знаю, что с ним произошло... — Что... Лежал на дне каньона. Может, сам звезданулся в темноте? Будем считать, ему просто крупно не повезло. Меган развернулась на стуле и выключила конфорку. — Меня всё это вообще не касается. Я с ним общалась тысячу лет назад. Это какая-то нелепая ошибка. — Бог с ними, позвонишь и объяснишься, вот и всё. А как там твой любовник? — М-м... Обязательно так его называть? — А как бы ты хотела его называть? — Тед. — Ну хорошо. Твой Тед? — О боги! Пусть тогда будет любовник. Мы с Меган рассмеялись почти в унисон. — Окей. Твой ненаглядный Тед. — О да. Он очень... интересный человек... Я никогда не стала бы говорить о его странностях или о каких-либо других интимных подробностях, в конце концов всё это касалось только нас двоих. А потому ограничилась общими словами. Меган ослабила хватку и замяла темы моего тёмного прошлого и Теда. Меня это радовало, как перспектива молчаливого ужина и как предстоящая тихая ночь. Ночь, чтобы собраться с силами. — Уже уходишь? Мег кивнула. Мои ночные смены чередовались с её ночными сменами, и часто она уже уходила, когда я ещё отсыпалась. Но в этот раз я застала приготовление ужина, что само по себе было одним из самых приятных вечерних сюрпризов. — Спасибо за корм! — Дошутишься! — Мег склонилась над столом, игриво улыбаясь. Она была полностью готова для выхода. Безупречно одета в бирюзово-чёрной гамме блузки и брюк, с задиристой пружинистой укладкой и при макияже, сияющая и лучистая. Меня вдруг передёрнуло, как будто пропустили переменный ток через тело. — Будь осторожна! Сердце тоскливо ёкнуло ей вслед. — Кому повешенным быть, тот не утонет! С этими словами за ней закрылась дверь. — До утра... — шепнула я тишине. *** Два часа после ужина прошли абсолютно бесцельно в обнимку с приёмником, в компании затухающих заунывных мыслей. Я сидела на полу возле постели. Сон не шёл. Проигрывалась песня Боба Дилана, где он ломился в райские врата с этого света, но ему, видимо, никто не спешил отворять. Где-то мы будем все... Тревожно всколыхнуло кромку сознания. Как это вдруг случилось со мной? Они нашли меня. Спустя три года за мной явилось прошлое. Как я отвыкла от повесток из Колорадо. И как мне дорога обретённая жизнь. Я не хотела бы снова бежать, бежать и от неё. Чтобы отвлечься, я начала тихо подпевать Дилану. Простые слова. Но круговорот мыслей снова обратился к Теду. Его слова звучали в голове отчётливее слов песни. Ночное происшествие накануне дало мне пищу для размышлений. Раскрыто слишком много личного, слишком много приватной информации, чтобы уйти живой и невредимой от хищной воронки, в которую меня засасывало. В этой ситуации таилось всё самое нехорошее, но бегают от трудностей только слабаки, не так ли я всегда считала? И даже если тебе лгут, прислушайся. Ведь в каждой лжи есть доля правды. Прислушайся и ты поймёшь, что тебе пытались сказать. Я не видела Теда уже сутки. С одной стороны, меня одолевало беспокойство, с другой — подступало облегчение, хоть немного отпустит тяжесть телесного чувства, приковавшая к нему. Но телесное притяжение набирало обороты, и думать ни о чём другом не выходило. Через полчаса обыкновенная дремота сразила наповал. Было далеко за полночь, когда мне показалось, неясно и призрачно, что меня разбудил звук разбитого стекла с улицы. А может, это был всего лишь обрывок сна или гипнагогическая галлюцинация. Я обратила внимание, что приёмник выключен и на постели откинуто одеяло, чего я не помнила, возможно, сама пыталась забраться под него, когда задремала. Но дверь я приоткрыть не могла, да и Меган её открытой не оставляла. Я даже подумала, что Мег могла раньше закончить смену и вернуться. Но Мег в комнате не было, и никаких посторонних звуков тоже. Я прислушалась — дребезжащая стена тишины. На цыпочках я приблизилась к двери в коридор, стараясь идти бесшумно, ни на что не наступая. В коридоре общаги было непривычно темно, словно с прошлой недели перегорели все лампочки вместо одной. Колючий мрак вонзился в глаза. Холод тёмного коридора забрался под майку, запуская цепную реакцию мурашек. Дыхание ночной улицы ощущалось совсем рядом. Конечно, я не собиралась никуда выходить, более того — приготовилась закрыть дверь. Но тьма тут же сгустилась. За моей спиной погас единственный источник света — ночник на прикроватной тумбочке. На границе зрения я успела поймать мимолётное движение в комнате перед тем, как липкая темнота обволокла со всех сторон. Я не сдвинулась ни на дюйм, ощущая присутствие. Он вырос из-за спины, тепло дыхания обожгло кожу на шее. Его горячие цепкие пальцы обхватили запястья. — Привет, — сладостно прошептал он, прижимаясь всем телом. — Тед... В горле сжались в комок слова. Да и что говорить, я вся была сплошным чувством, горячностью своих мыслей обнаруживающая себя. — Ты ведь должна быть со мной, м? — нежным тихим голосом продолжал Тед. Он приобнял меня за плечо чуть крепче, запирая голову в локтевом сгибе. Я чувствовала на щеке покалывание мягкой ткани его кофты. — А сейчас тихо! И Тед быстро подхватил меня и взгромоздил на плечо, прямо в чём была — нижнее бельё и майка. Коридор показался мне чёрной бесконечной дорожкой в крысином лабиринте, пока мы не оказались на улице перед входом. Он не издал ни звука по пути, только сильнее зажимал ягодицу, а я беспомощно болталась на его плече. Наконец он запихал меня на переднее сиденье Жука, утрамбовал ноги и занял своё место рядом. — Ну? — тихо спросила я, поглядывая на него после такого финта. — Это что такое, тоже хулиганская выходка? Хотя бы вещи мои надо взять... — Т-ш-ш! — шикнул на меня Тед. — Сказал же, только пикни! Я тебя выдеру! Проследив за реакцией, он тут же расхохотался и добавил: — Разве не нравится? Помнишь, мы говорили о естественности и романтике... ну так вот, я просто пришёл и взял тебя! Это так естественно! — О боже... — невольно усмехнулась я. — Дубиной по башке и в пещеру, это сильно всё упрощает, знаешь? — Правильно, — подмигнул Тед. Босиком на резиновом коврике было прохладно, и я придвинулась к нему. — Тед, милый, что ты творишь... Я теперь даже передвигаться не смогу... Он склонился ближе к губам: — Тебе и не надо. Последовал стремительный и нежный поцелуй, и телесная тоска по нему за весь день нависшая, как Дамоклов меч, сорвалась навстречу. Я трепетно разомкнула губы, чтобы он легко получил всю сочную мякоть граната сразу, настойчиво лаская ртом. Его губы были повсюду, вовлекали в безудержный безумный флирт плоти. Мне едва хватало дыхания. — Тедди... Хотелось в этот момент раствориться в нём, стать ещё ближе, не останавливаться ни на йоту, ни на секунду. — Скажи, ты тоже думала об этом весь день? — слова прозвучали с томным надрывом. Ладонь Теда с нажимом коснулась щеки и сползла к подбородку. Тяжёлые вульгарные мысли с воем понеслись вниз по наклонной. Тоже думала... — Мы едем ко мне! Вальс горячего поцелуя ещё кружил мне голову, но я попыталась воспротивиться самой идее из последних сил. Тед многозначительно поднял указательный палец в ответ: — Молчи! Я молчала всю дорогу. Тед гнал с выключенными фарами и хищно поглядывал на меня. На перекрёстке Юго-Западной улицы за нами увязался полицейский патруль. Разноцветные огни весело плясали в тёмном салоне, выхватывая наши наглые лица. — Да чтоб тебя... — ругнулся Тед. Он прибавил скорость, чтобы оторваться и запутать следы, свернув на шоссе 215 к холмам, где можно было найти укрытие в виде глухой заросшей местности, а затем быстро вернуться в город и припарковаться у дома. Мы сделали такой крюк, прежде чем остановиться у обочины, за парочкой других авто. — Пригнись. Тед оглянулся, но погони за нами уже как не бывало. Тогда он припарковался возле своего дома, и я рассмотрела это аккуратное, двухэтажное, белое строение с пышным садом. — Я могла бы просто объясниться перед тем полицейским, что здесь нет никакого криминала, — пошутила я, намекая на свой внешний вид в этот час. — Мы приехали. И тебе бы лучше не нарываться! Тед осклабился и азартно сверкнул глазами. Он снова взял меня на руки, чтобы донести до крыльца, и уже очень скоро мы оказались в милой маленькой гостиной с большими окнами, идеально организованным пространством и особенной атмосферой уюта и порядка вещей. — Здесь по-домашнему мило... Но мне всё равно нужны мои вещи. У меня уже ноги замёрзли, Тед. — Я могу согреть. У нас вся ночь впереди! Он навалился сзади, затягивая в жаркие объятья, и мои стопы укрылись в тепле его носков, а я сама укуталась на груди. Клонило в сон, и мне давно пора было быть в постели, всем своим видом я демонстрировала, что мне необходимо лечь, хоть мы по-прежнему топтались на паркете. Тед гладил меня, его раскованные ласки требовали продолжения без ограничений. Пальцы блуждали под майкой. — Я должна выспаться после сумасшедшего дежурства. Ты позволишь мне? Можем мы просто уснуть вместе... Призывным мутным взглядом молила я, взирая снизу вверх в его руках. — Конечно... Я буду рядом всегда. Мягко, убаюкивающе ответил Тед, и слова заставили вздрогнуть всем телом. Лихорадочная дрожь вдруг охватила меня, только вот растирания могли привести к оргастическому взрыву. Тед сильнее прижал меня к себе. — Если не перестанешь так дрожать, я просто возьму тебя прямо сейчас. Он возбуждённо дышал, но в голосе сохранялась твёрдость. И я сжалась в его руках в один маленький комочек, на своих бёдрах ощущая каким твёрдым становится он, как настойчиво исследует мои губы, водит по ним пальцем. — Почему ты такая... ты такая... Мы переместились на диван, и Тед включил телевизор, однако ночной фильм не смог оторвать нас друг от друга. Поцелуй плавно перетекал в другой поцелуй, превращаясь в бесконечный влажный трип. Я была податливой и сонной, а поглаживания Теда нежными. Его ладонь уютно покоилась на моём животе под майкой. Это был самый сладкий сон. Глубокой ночью, после того, как я безмятежно уснула в объятьях Теда на диване, он перенёс меня в спальню, потому что наутро я проснулась уже в его постели. Он так же крепко прижимал меня к телу, а ещё раздел. Я была абсолютно голой в его объятьях. Как он сам.