The Fatal Man

Бывает же иногда такое! Будильник сработал ровно в полночь, и ты вроде бы слышишь его сквозь сон, но оглушительный звон плывёт по воздуху, как плавленый сыр, и затухает где-то в подушке. Как же хочется, чтобы это был вовсе не сыр, а сперма. Уснуть навсегда в коконе из спермы. Тёплая вязкая струйка стекла по щеке. Ты не одна в комнате. Большая тень поднялась у стены над кроватью. И Меган пропала. Куда ты ДЕЛ Меган? Тед лежит на её постели с лёгкой дружелюбно-сардонической улыбкой в пол-лица, закинув ногу на ногу, и вызывающе смотрит на меня. Провал... В момент нервного пробуждения Меган сидит верхом и радостно гогочет. — Попала-а-ась! Попалась, попалась! Не будешь больше давать наш номер посторонним, и наш адрес! И вообще, чтоб ты знала, я же ревную! Мужика она захотела... Мне что, член тут по-тихому растить и кучеряшки? Меган неугомонно прыгала сверху, придавливая всем телом. — Ой слушай, перестань. Расти что хочешь. Ты хуже всех сессий и похмелья вместе взятых! Не шуми так, у меня перед занятиями будет этот звон в башке стоять всё следующее утро! — Ой-ой, за-ну-да! Зануда, блин, с недотрахом, он у тебя просто Сенаторский какой-то! Меган склонилась над ухом и пропела колыбельную, иногда она умела быть трогательной, прямо как мамочка, хотя от своей воинственно религиозной ты сбежала два года назад, сбежала в колледж. Шило на мыло. Но это шило выбираешь вроде как по доброй воле. — Это ты врубила чёртов будильник? Знаешь, кто ты после такого подлого поступка? Социопатка! Я чуть не оглохла! И ты с трудом достаёшь из гудящей головы разные новомодные психотермины, только-только входящие в обиход. — Да-да, и чуть не забеременела! Может, во сне, как Дева Мария от Святого Духа? Кстати, и чуть не назвала меня взбалмошной сукой, и мне показалось, ты хотела меня обнять. Если что, я — твой ловец снов. Спи спокойно, моя сладкая. Дверь я на ключ заперла... А ты тут с открытой спала, между прочим. Хоть бы защёлкой воспользовалась! — Не могла. За щёлкой. Пошли все на фиг! — Ну всё, спи. Я ведь недолго гуляла сегодня у своих, правда? Ты даже в розыск не успела объявить! Слышно как Меган давится смешком. — Могла бы и позвонить... А кстати... Ты не звонила сюда вечером? — Не-а... А что, кто-то позвонил? — Наверное... призрак какого-то убитого в прошлом прямо в этой комнате немого чувака... Меган заняла своё законное место, сгребая под себя одеяло, и продолжала улыбаться. — Или кто-то из твоих суицидников и демонстрантов решил докопаться... — Исключено. Номера засекречены. Коды выброшены в синее море. — Оу, ну тогда остаётся... маньяк. И ещё одна ночь прошла как на вертеле в попытках уснуть после слов Меган. *** Следующим утром чуть не доехала на автобусе зацепом, ибо он слишком рано откатил от остановки. До универа было всего пятнадцать минут хода, поэтому можно было и так добежать, как за морковкой. Студентов потихоньку засасывало большими агломератами в аудитории. Я нашла свою группу и присоединилась к каким-то здоровенным парням в идеально отглаженных воротничках и джемперах, за спинами которых совершенно терялась. Ещё чуть-чуть и впендюрюсь в кого-то из них лбом по самые лопатки. Сегодня я пунктуальна. Парни передо мной оживлённо обсуждают свежеиспечённый документ Верховного суда, мораторий на применение высшей меры наказания в штате Вашингтон. Кто-то из них встревает с рассуждениями о природе морали со времён действия принципа Талиона, и её отличие от подлинной справедливости. У парочки высоколобых спорщиков дело и суд доходит и до слов Гегеля. Обычная студенческая суета, пока я не замечаю нечто необычное. Я начинаю слышать знакомый голос где-то далеко впереди. Тот самый глубокий голос, уверенный и несколько смешливый тон. Я схожу с ума? И в голове динькают, стукаясь друг о друга, кубики мятного льда в стакане с водкой. Тот самый голос. Честно оттарабанив свои академические часы, я неловко задержалась во дворе в лучах догорающего августовского солнца. Последний день августа стоит того, чтобы проживать снова и снова бесконечно. Я огляделась в сомнениях, в общагу совсем не хотелось идти, да и никуда не хотелось вообще, роились нехорошие мысли, не почудилось ли мне опять с утра... Может, пора уже найти себе нормального парня?! Решила или идти топиться, или топить в бокале в ближайший бар. Важно и решительно закинув сумку за плечо, я зашибла этой махиной кого-то из выходящих со двора следом за мной. — Оу! Слишком крутой приём, гард! — словно комментатор футбольного матча по-спортивному прикрикнул он, хватаясь за сумку и одновременно слегка прижимая меня к себе за бёдра. — Извинит... — проглотила окончание, увидев его вновь. — Сорри, Тед! Привет! И мы оба рассмеялись как дети. — Пора бы тебе перестать меня всё время бить, это ведь считается абьюзом? — Ну прости-прости... мою маленькую страсть. — Упс... — он застыл на месте, наблюдая за моей реакцией и широко улыбаясь. — Что? — А я бы узнал каждую из твоих страстей сполна, если не расскажешь обо всех, то-о... всё равно разузнаю. Он озорно хохотнул, сияя в закатном солнце в полный рост. Вроде и взрослый, но вёл себя как проблемный, хулиганистый мальчишка с этой скрытной улыбкой, скрывающей слишком многое, как это обычно бывает. — Не сомневаюсь. Но всё-таки зря ты бутылку тогда слимонил. Я абсолютно серьёзно взглянула ему в глаза, хотя жар спутанных желаний и подползал к моим таламическим ядрам. Медленно, но верно, как диверсант. Он кокетливо мигнул и опустил глаза, ковыряя мыском ботинка газон. — А мне показалось, хорошая идея! — Ага, точный бросок в сумку, питчер! — теперь уже я изобразила милого спортивного комментатора. — Хорошая идея — хранить её у тебя. — Ну, как я и говорила на днях, Виноградный День — это мой потолок. И он снова приятно рассмеялся. — Кхм... Оно для особых случаев, а романтические ужины не каждый день случаются. — Тоже про меня! Я без них долго живу. Так что и не открою, забирай, не то засужу, лжезаконник. — Слишком кисло! А могли бы хлопнуть на двоих. Он картинно покачал головой, ещё пристыженно ухмыляясь. — Воровство тоже до добра не доведёт. Потому будем спасать ситуацию серьёзной профилактикой! Тебе пить большую часть, запомни! И я заговорила с ним как с рекрутом. — Окей. Я согласен на профилактику, если ты согласна на ужин... — Хм... Даже не знаю, что и ответить. Но на диване в хлам ночевать не оставлю, сразу в участок! Казалось, непринуждённо хохотать стало между нами стойкой привычкой за эти дни. — Тед? Его глаза цепко ухватились за меня в этом мостике взглядов. — А я ведь подумала тогда, что мне за такую дорогущую бутылку вина придётся расплатиться натурой... Он смущённо потёр лоб ладонью. Или это был жест последней надежды, чтобы не выдать ещё более заинтересованный и похотливый взгляд. — Так или иначе, уже можно начинать... И его голос приобрёл новые оттенки глубины и серьёзности намерений, словно лезвие топора с хрустом вгрызалось в древесину с поступательной неизбежностью. — Можно спросить тебя кое о чём? Я решилась, нарушила обозначившуюся паузу в нашей уютной закатной беседе. — Без проблем, детка. — Почему ты... Почему не позвонил мне всё же, это же не самое великое дело, не Гранд Каньон перейти, а? Старалась выглядеть беззаботной, как могла, как будто всё до лампочки, но мысль заела, и это оказалось заметным. — Ну-у... если честно, только честно, по большому секрету, я звонил... прошлой ночью, ты ответила, а я перенервничал, вот и всё. Больше так не буду. Стоишь вот так с человеком и не знаешь в один момент, что ему отвечать. Что отвечать на странное поведение. Чудно поступать так и смотреть сейчас на меня как ни в чём не бывало. Что он хотел сказать этим? — Звони только если очень захочешь помолчать, — нежно отшутилась я. — И в любое время? — Ну, моя соседка по комнате крепко дрыхнет обычно... так что... да. — Ахах, буду иметь в виду. Но смех получился каким-то мучительно загадочным. Этот день обещал стать ещё утомительнее под вечер из-за эмоциональных перегрузок и сексуального заряда, который я получала от него. Надо как-то быстро улизнуть, буквально раствориться в воздухе. — Но предупреждаю, я новичок во всех этих делах... Тед взглянул с ребяческим любопытством и огоньком в глазах. Воистину неутомимые люди существуют! — Новичок в чём? — Ну... колледж, много новых людей, знакомства... шуры-муры... отношения, вся романтическая хуетень, это никогда не было моей сильной стороной. Он сразу как-то заискрился. Склонил голову набок и оглядел меня изучающе. — По-моему, я здесь оказался не случайно. Может, я стану твоим проводником в этот безумный, безумный, безумный мир... — Даже наверняка, Тедди! Мне захотелось вдруг так его назвать, на что его взгляд, обращённый в мою сторону, стал глубже и острее, вскрывая мою суть. — Выпьем сегодня вечером? Его лицо сделалось абсолютно мрачным. — Э-эм... Да, конечно, почему нет? Только... — Значит, свидание! Я не успела ничего сказать и даже завершить свою прежнюю мысль, как он резко развернулся и зашагал к машине, по-прежнему мрачнее тучи, как будто стараясь поскорее скрыться из вида.