Octobertales

      Фабрицио покосился на висящий на гвозде козий череп, украшенный незнакомыми ему рунами и парой пёстрых лент. Череп подумал и тоже покосился. Фабрицио потянулся было поправить – его внутреннее равновесие просто бесилось от таких вещей, но поспешно отдернул руку, заметив, что дверь начала открываться. – Сколько раз говорить, приворотами не занимаюсь, Ческо, лучше побрейся и причешись как следует, и то вряд ли сработает, – за дверью, отворившийся даже не на половину, никого не было, но голос колдуна явственно доносился откуда-то из глубин дома вперемешку с мерным звяканьем. Пахло какими-то травами и дымом сосновых поленьев. – Синьор Мета, вы не могли бы... – Фабрицио не рискнул проходить дальше, памятуя о том разе, когда в него врезалось чучело ворона, успев обругать последними словами, прежде чем выпорхнуть на свободу.       (Позже ворон был замечен в одном из курятников, отловлен и водворён на законное место на полке, а колдун, пожав плечами, доверительно сообщил, что собрал это чучело из покрашенных петушиных перьев.) – А, капитан, это вы... – звяканье прекратилось, послышались торопливые шаги, затем дверь окончательно распахнулась.       Раздался возмущенный клекот, сопровождаемый хлопаньем крыльев, но в этот раз Фабрицио был уже предусмотрительнее, успев поймать бывшего-петуха-а-теперь-ворона своей шляпой. – Благодарю, – колдун щелкнул ворона по клюву, и тот замер, – Думаю, вы ему просто нравитесь. – Я так и подумал, – пробормотал Фабрицио.       Эрмаль Мета – а именно так звали колдуна, за какие-то прегрешения распределенного сюда пару лет назад из Академии – отличался редкостной непредсказуемостью, изобретательностью, а также неисчерпаемым запасом ехидства, в чем капитан Моро уже успел не раз убедиться, равно как и все остальные жители окрестных выселков. Однако работу свою колдун выполнял добросовестно, да и вообще, успел как-то уже прижиться. – Вы по долгу службы или по личному вопросу? – Эрмаль склонился над какой-то металлической заготовкой, постукивая по ней небольшим молотком, – Осторожно, не влезьте в пентаграмму, она заряжена. – Жалоба на вас, сеньор Мета, – Фабрицио по краю обошел расчерченный на деревянном полу круг, заполненный изломанными линиями, цифрами и какими-то незнакомыми знаками, – От сеньоры Карбоне. – И что же я натворил на этот раз? – поинтересовался колдун, откладывая молоток и еще раз осматривая свою работу. – Сглазил корову. Навел на неё порчу, если точнее, – Фабрицио только вздохнул, вспоминая тот скандал, что с необычайной для её лет энергичностью устроила сеньора. – Да, я ведь только этим и занимаюсь, и диплом для этого же получал, – Эрмаль фыркнул, – Чаю? Или чего покрепче? – Я при исполнении, вообще-то. Вы бы с ней поговорили... – С кем, с коровой? – тот сделал большие глаза, одновременно с этим уже вытаскивая из очага кипящий чайник. Две кружки уже стояли на столе, судя по всему, вопрос про чай был риторическим. – Для начала можно и с ней, – Фабрицио улыбнулся, наблюдая, как колдун с хозяйственным видом разливает чай; подождал, пока тот поднесёт свою кружку к губам, и добавил: – Между прочим, у сеньоры и её младшей дочери есть на вас некоторые виды...       Эрмаль едва не выронил эту самую кружку, ошарашенно уставившись на него. Где-то за спиной что-то стукнуло об пол – видимо, ворон, как всегда, подслушивал. – Я же её корову сглазил. Или она думает, что это такой обряд ухаживания? А если у неё куры помрут – всё, считай, руку и сердце предложил?       Тут уже Фабрицио не выдержал и рассмеялся, глядя на искренне возмущенного Эрмаля. – А что было, когда ей забор ураганом повалило... – как бы между прочим заметил он. – И что, ураган – тоже я? – Нет, это было еще до вашего приезда, но, возможно, это тоже припомнят, как грозное знамение, – Моро потянулся было к кружке, но тут в дверь постучали. – Если это Ческо, то, клянусь своим хвостом по трансформациям, превращу его в какое-нибудь страховидло в лапоточках, – Эрмаль направился к двери, на ходу поднимая чучело ворона и возвращая его на полку.       Стук повторился. Фабрицио на всякий случай поменял кружки местами – не то чтобы он не доверял Эрмалю, но, помнится, когда они только познакомились (и совершенно не понравились друг другу), Фабрицио был не слишком осторожен, и однажды с неделю проходил перекрашенным в рыжий после приглашения на чай. С тех пор много воды утекло – особенно если учесть, что он пытался эту рыжесть смыть, – Эрмаль даже извинился, правда, кажется, не слишком сожалея, а Фабрицио обзавелся небольшой паранойей. Издержки службы, что поделать.       От двери донесся чем-то озадаченный голос колдуна. – Капитан, мне кажется, вам стоит это увидеть...       ...За дверью, своротив с гвоздя многострадальный череп козы – ещё и не настоящий, насколько помнил Моро, а вырезанный из дерева и покрашенный под кость, – стояла корова, задумчиво смотря на не менее задумчивого Эрмаля.       На первый взгляд в ней не было ничего необычного. На второй взгляд в глаза бросалась веселенькая пурпурная окраска вместо привычных черных пятен. – Ты точно её ничем не... косо не смотрел на неё, в общем? – от удивления Фабрицио и сам не заметил, что перешел на «ты». – Во-первых, это не я, во-вторых, я бы выбрал другой цвет, не такой... вопиющий.       Эрмаль протянул руку к корове. Та меланхолично обнюхала её и продолжила что-то жевать, кажется, рукав чьей-то рубашки. Где-то вверх по улице послышались витиеватые ругательства, постепенно приближающиеся. – Мне, кстати, недавно пообещали направить сюда практиканта, – вдруг сообщил колдун, – Так что, возможно, это тоже просто знамение, хотя я бы проверил, не пропадала ли у кого свекла в больших количествах. Но это уже по вашей части, капитан,– тут он хитро подмигнул. – И после смерти мне не обрести покой... – хрипло прокаркало чучело ворона откуда-то из-за спины.       Фабрицио, в кои-то веки, был с ним абсолютно согласен.