Системная Ошибка! Ещё больший злодей не должен ломать бедную историю!

Поздравляю всех читающих с новогодними праздниками! Это был крайне тяжелый год, который обрушил слишком многое в жизни. Особую благодарность выражаю тем светлым людям, что поддержали меня в комментариях под обращением (Kate_Demon, Aishil, monic_zelin, Нстюша, Тютелька). И выкладываю первую часть похождений горе-наследника Цзян. По хронологии глава идет накануне Сожжения Облачных Глубин. Очередной низкоуровневый неупокоенный с диким воем накинулся на беззащитную худощавую спину. Ловким движением клинка гордый наследник Цзян устранил проблему. Оглянувшийся убийца лишь скользнул безразличным взглядом по своему ровеснику и кивнул, словно бы так и полагалось поступить потенциальному врагу по отношению к вэневскому сторожевому псу. — Хм, благодарностей не надо, — сумел напустить на себя гордый вид Цзян Чэн. Однако ему действительно было несколько неудобно перед этим молодым человеком, точнее он был смущен нелепой оплошностью, что привела к едким шуточкам второго надзирателя. Дело в том, что… — Браво! Благородный гун* спас свою прекрасную возлюбленную, — со спины послышался этот до боли насмешливый тон, к которому были прибавлены громкие хлопки. Ошибочно принятый за девушку паренек с завидным хладнокровием лишь равнодушно пожал плечами. Этой манеры полного игнора (как самой удачной) теперь придерживался и гордый наследник Цзян, уже зная, что старик наверняка остановится, когда поймет, что эти поддразнивания не вызывают «забавной» реакции. С шумом выдохнув и благополучно проигнорировав очередную подколку, Цзян Чэн оглядел разорванное и затоптанное нечистью фиолетовое знамя родного клана. Кто бы мог подумать, во что превратится это место всего лишь за несколько недель без присмотра, когда мама приняла трудное решение отозвать всех адептов в Пристань. Отец (а возможно и все предыдущие поколения их достойного семейства) это точно не одобрит, когда узнает. Да, и дедушка Юньшан-цзюнь все спорил с матушкой по этому поводу. Но разве это могло остановить мадам Юй? Юноша раздраженно выпрямился, пытаясь избавиться от накатившего сожаления. Он такой идиот! Столько глупостей наворотил! И в итоге оказался в этой безвыходной ловушке… Потерев проклятый символ на запястье, Ваньинь сухо произнес: — Здесь ничего не оказалось. Он и не надеялся на чудесные находки… Его мотивы направления поисков в родных (пусть и очень отдаленных) владениях были совершенно иными. Однако само появление здесь заставило сердце заныть от тоски. — Не похоже, чтобы здесь было что-нибудь, кроме истлевших костей и озлобленных речных гулей. Просто недавно оставленное крохотное поселение, — самым что ни на есть отстраненным тоном произнес старый веневский пес. Цзян Чэн сжал кулаки. Сколько раз этот ехидный старик уже испытывал его терпение?! А ведь ранее наивный юноша думал, что главной головной болью всегда будет его закадычный друг. Однако Вэй Ин в действительности был просто славным остроумным парнем, который иногда (часто) поддается эмоциям и перегибает палку, а бедный Цзян Чэн не всегда успевал закрыть ему рот… Именно это выводило из себя! Вызывало неприятный зуд внутри, ведь Усянь должен был хотя бы немного думать о последствиях! А этому шалопаю еще многое сходило с рук! Но Цзян Чэн знал, что Вэй Ин никогда не делал плохого целенаправленно. Все его проступки, даже избиение этого «павлина» из Цзинь, были не со зла! Цели же этого старикана были более чем злонамеренными, и Ваньинь ощущал на себе постоянное давление. — Это место является одним из храмов предков. Нашим захоронением. Поэтому я собираюсь навести здесь должный порядок, — как можно более уверенней заявил наследник Цзян. Старик Вэнь Лэнсяо шутливо присвистнул и отпустил издевательский поклон: — Как пожелает юный господин! — Я и сам справлюсь, — замечая, как без должного пиетета этот вэневский пес начал ногой сгребать остатки кланового знамени, рявкнул Ваньинь. — Ох, не сердитесь так, благородный господин! Этот слуга на самом деле очень полезен! Он нашел причину того, почему эти гули пробрались в сей храм и близлежайшее поселение, — показывая на разорванные охранные талисманы, Вэнь Лэнсяо ничуть не сбавил едкости в голосе. Цзян Чэн прижал ладонь к пульсирующим вискам. «Успокойся, » — приказал он сам себе, вытаскивая очередное быстро высыхающее тело нечистого из святыни. — Пчхи! Столько пыли, нужна тряпка. А-Дянь, сбегай-ка в поселение и найди что-нибудь похожее. Сомневаюсь, что благородному господину понравится, если мы порвем оставшееся клановое знамя. Если что, молодой господин, мы не мародерствуем! Просто исходим из мер чрезвычайной необходимости. Вы разрешите? — казалось, старик говорил учтивейшим тоном, к которому было не подкопаться, однако задорные огоньки в этих серых глазах порядком напрягали Ваньиня. Однако и слабину дать он не имел права!  — Кхм, да, хорошо. Даю разрешение, — со всей важностью, на которую был способен, кивнул благородный наследник, стараясь не замечать расцветшей хитрой ухмылки на губах старого лиса, и также строго прибавил: — Пусть этим займётся твой юный соклановец, а ты останешься здесь. Женоподобный юноша лишь несколько раздраженно дернул плечом и с высокомерием присущим всем в солнечном клане развернулся, щелкнув каблуками. Однако, каково ни было его отношение к Цзян Чэну, все было лучше подколок этого старого лиса! Возможно, логичней было бы отослать именно его, но мало ли что этот едкий хитрец мог сотворить в одиночку! Нет, пусть уж лучше будет в пределах видимости! — Захвати метлу, хворост и что-нибудь перекусить, — вдогонку весьма энергичным голосом прокричал Лэнсяо, женоподобный юноша, оглянувшись, молча кивнул. «И все-таки, кого он мне напоминает?» — отстраненно подумалось Ваньиню. Сходство явно было очень поверхностным, но почему-то задевало. Тряхнув головой, юный наследник переключился на выползшую новую партию речных гулей. — Ох-ох, и что им неймется?! Простые речняки должны быть менее шустрыми и почти не озлобленными. Мои бедные старые кости! — устало (и совершенно притворно) вздохнул старый лис, проворно выхватывая меч. — Да, именно из-за этого факта еще живет теория, что легенда о радужной жемчужине правдива, — кивнул Цзян Чэн. -Ну, да, — едко фыркнул старик. — Та романтически трагичная легенда, из-за которой мы сюда и пробрались. Напомни-ка, о чем она? А то подводит память, а вы, юный господин, столь жестоки, что подробностей этому больному старику даже не соизволили подсказать! Эх! Затем вэневский пес огромным прыжком влетел в центр волны гулей, и там настолько умело орудовал своим клинком, что на какой-то момент Цзян Чэн даже замер, любуясь этим парадом смерти. Старик не делал ни единого лишнего движения, и каждый замах поражал одну (или даже парочку) целей. Однако, поймав насмешливо-едкий взгляд, Ваньинь проглотил горький ком и также принялся зачищать местность. А между тем вредный старик еще и болтать успевал! — И хорошо, что я столь предусмотрителен, что, направляясь сюда, все-таки послал за информацией… Вы поправляйте, если что. Все-таки это ваши исторические хроники… Давным-давно… М-мм. Это произошло лет триста назад, да? Так что не так уж и давно. Но мы отвлеклись… Ух ты, какой шустрый! — обращая внимание на подошедшего вплотную гуля, старик прекратил изливать яд. Цзян Чэн в мыслях искренне пожелал удачи мертвяку, пусть ему бы пришлось попотеть, зачищая местность в одиночку, но, по крайней мере, этот выводящий из себя галдеж прекратился бы. Этот старик вообще знает, что такое личные границы? Святые места? Он мог хоть немного уважения проявить, пусть даже ко врагу?! Как учил Конфуций! И понятно, что старый лис выводит специально, но они же сейчас сражаются! «Один словом — Вэнь!» — замахиваясь для следующего удара, печально констатировал наследник Юньмэна. — Так вот, это трагичная история любви начиналась до ужаса слащаво и банально. Двое из разных кланов полюбили друг друга. И вообщем, не было никаких преград для соединения их браком. Молодые люди были равны по положению, то есть свободны и состояли в древних могущественных кланах, что не враждовали друг с другом. Ах, казалось, их союз создан самими Небесами! Девушка была младшей сестрой главы Цзян, а паренек племянником… Хм? Если я не ошибаюсь, но, вроде, главы Лань? Или одного из старейшин, что также был близким родственником к Главе. Не суть важно, главное, что всех этот брак устраивал. Они даже получили разрешение у тогдашнего Верховного Заклинателя. Беда случилась именно на бракосочетании. Как назло в наши края пожаловал Странствующий Император, имеющий весьма великую драконову силу, обозначенную целым гаремом прелестниц. И вот, он решил оказать наивеличайшую честь и посетить сие торжество лично. Намерения, правда, у Императора в самом начале были самые, что ни есть чистые. Он даже приготовил пару артефактов легендарного уровня в честь столь счастливого события. Две радужные жемчужины, что должны подарить вековое здоровье и помочь в парной культивации. Однако случилось непредвиденное! Красота одной персоны имела столь затмевающий все разумное эффект, что Имперское Светлейшество отказал в своей милости прямо на бракосочетании и забрал эту персону в свои Владения. К огромному, очень трагичному потрясению этим человеком был жених. И, разумеется, нашему ордену пришлось гасить недовольство от сего недоразумения. И вроде бы даже обошлось без излишней крови, да? — патетично фальшивым тоном изрек этот вредный представитель Вэнь. Ваньинь скрипнул зубами, оглядывая быстро разлагающиеся трупы гулей. — Ну, вот и все. Теперь нужно убраться, — вздохнув, так бесяще улыбался старик, однако, отойдя (этим явно намекая, что не примет участия в дальнейшем упокоении), продолжил уже без утайки саркастично: — Ах, все это очень трагично!!! Однако все могло закончиться более-менее приемлемо, если б не пресловутое упрямство вашего клана. Невеста, что была разлучена со своим возлюбленным, решила поселиться именно здесь, на месте их первой встречи. Там еще что-то упоминалось про романтику, но опустим, а то, юный друг, у вас и так страшное лицо. В итоге, она не приняла оставленный Императором дар, и он был похоронен в темных водах сего водоема. Более того, дева Цзян решила больше не совершенствоваться. И вскоре это место стало чем-то вроде малого храма благочестия, куда отводили всех невест перед торжеством. Здесь же вроде не больше века назад нашли упокоение кости, тех малоизвестных, низкорожденных храбрецов, что противостояли Безумному Генералу. Что же, касается, моего мнения, то последние действия невесты явно были глупыми, и это доказало время. Эх, её следовало отговорить… Ведь, когда Императора призвали на Небеса, жених, которому насильно скормили жемчужину, был освобожден, но он уже не застал в живых свою возлюбленную. В итоге, бедолага ушел в одиночную медитацию на века. — Ваше мнение никого не интересует! — не сдержавшись, рявкнул Цзян Чэн. — Ох, я задел вас? Этот слуга нижайше извиняется! Но у него возник один вопросик. Юный господин, почему мы не ищем жемчужину в темных водах, а занимаемся расчисткой храма? Да, еще с таким видом, словно пытались там что-то обнаружить? — задал крайне неудобные вопросы старый лис. Получается, он все знал заранее, но предпочитал смотреть, как Цзян Чэн врет и ломает комедию?! Ваньинь собрал всю свою силу воли в кулак, чтобы не выдать себя еще больше. Вообще-то это место было обыскано вдоль и поперек, притом им самим. Точнее парочку лет назад Вэй Ин, у которого явно иногда что-то зудело в пятой точке (иначе никак Ваньинь не мог объяснить столь целенаправленного желания рассердить матушку и получить за это Цзыдянем), завлек его сюда, и они вместе обыскали каждый укромный уголок этого водоема. Ну, почти весь. Их поймали, когда А-Ин воровал лепешки. И, ух, как им влетело! Причем, не только Усяню. Мама сердилась так сильно в последний раз только, когда они посреди тайной ночной вылазки угодили в медвежью яму. Да, и отец в этот раз был предельно строг. Он, конечно, кратко выразил мысль о том, что пылкий интерес к легендам и следование к неизведанной цели похвально, однако после закатил целую лекцию о том, что некоторые вещи нельзя трогать ни при каких обстоятельствах и что нужно всегда соразмерять свои силы, а затем заставил их вдвоем целую неделю переписывать исторические хроники. И в этот раз он не разжалобился ни на нытье А-Ина, ни на мягкие просьбы сестрицы. «Но сейчас это просто необходимо, » — вспоминая отцовский выговор, Цзян Чэн решительно отмел все сомнения. — Простым нырянием здесь не обойдется. Да, и не получится у нас, пока не приведем все в относительный порядок, слишком много было гулей. И нам, возможно, потребуются иные ресурсы, — Цзян Чэн нервно кашлянул, чувствуя, как горят щеки. — Например, из солнечного клана. — О-оу, скорей всего это так. Вы чем-то смущены? — остро вглядываясь в покрасневшего наследничка Цзян, насмешливо хмыкнул Вэнь Лэнсяо. — Неважно! Сначала нужно привести здесь все в порядок, — вновь вспыхнул юноша. В действительности, приведение в порядок этого заброшенного храма было, куда важней, чем старания Вэней в поисках здесь древнего артефакта. Этим Цзян Чэн собирался оставить непрямое послание, что с ним все в порядке. Существовал небольшой риск того, что даже подобное непрямое послание способно разрушить душу, однако не мог больше изводить себя. Ведь юноша был так близко к родному дому. Пролететь всего пару часов и можно было упасть в теплые объятия родных людей! Он просто должен был сделать хоть что-то (хотя бы для собственного успокоения)! А если Вэнь Чао сподобится найти нормальный поисковый артефакт, то… Он мог вернуться в Пристань Лотоса, как можно скорее. С триумфом! И отец вновь будет здоров… — Хм, — надзиратель задумчиво уставился куда-то вдаль. — Кстати говоря, это не твоя собака? Ей похоже нравится этот бродячий рыжий щенок. Юный господин ничего не сделает? У щенка наверняка целая куча блох и иных болезней. Вам все равно? Цзян Чэн удивленно моргнул от столь резкой смены темы разговора, а затем все же оглянулся и несколько заторможенно-потрясенно наблюдал картину «милого» знакомства ободранного щенка с его драгоценной Кувшинкой. — Кувшинка! Фу! Пшел отсюда, дворняга! — дернулся юный заклинатель к своей собаке. Рыжий бродяга, тут же поджав хвост, нырнул в заросли, а Цзян Чэн явственно ощутил огорчение Кувшинки. — Этот трус тебя недостоин, — погладив макушку верного друга, успокаивающе произнес Ваньинь, Кувшинка недоверчиво покосилась на хозяина. Тихое хихиканье от насмешливого старика вновь заставило почувствовать юношу последним дураком! Благо вовремя появился второй надсмотрщик, и вся троица принялась за расчистку близлежайшей территории. Закончили лишь к закату. Восстановив охранные талисманы и прибрав храм до приличного состояния, они, разумеется, сильно устали и решили переночевать, а уж потом посылать весточку Вэнь Чао. -… и если б Вэй Ин послушал бы меня… — не то чтобы он так часто жаловался на этого раздолбая, просто вино (что некстати нашли эти мародеры) и детские воспоминания словно язык ему развязали. Вообще-то он все это время стойко отказывался от умелых уловок пригубить парочку стаканчиков с «новыми друзьями», однако в этот раз юный заклинатель просто даже и не заметил, как это произошло! — О, значит, так все и было? Так вот, что произошло с наследником Цзинь? И почему столь многообещающая помолвка была расторгнута. М-да уж. А вы, юноша, даже не знаю… На словах вы словно бы хотели быть на месте вашего друга? Так ведь? Вы постоянно говорите о благоразумности… Ворчите на него. Это столь… Правильно? Кажется, этот старик теперь все понимает, — многозначительно-едко доводил до бешенства этот дрянной старик. Взрыв был неизбежен. — Ты!!! Песий сын! Заткнись, наконец! — схватив за отвороты воротника острослова, опьяневший Цзян Чэн легко встряхнул этого хиляка. — Дагэ! — воскликнул женоподобный, однако был остановлен старшим. — Не кипятись по мелочам, А-Дянь, — также спокойно усмехался Вэнь Лэнсяо. — Ты… — срывающимся от гнева голосом выговорил Цзян Чэн. — Я разве не прав? — выгнул бровь старик. — В чем ты можешь быть правым?! — прошипел юный наследник Цзян. — Почему же вы так злитесь? Разве столь благоразумный юноша, помнящий о долге перед семьей, сбежал бы неизвестно куда? Нет, так бы поступил только безрассудный молодой человек… Такой как Вэй Усянь, да? И его жертву все запомнят, ведь у него, как всегда, все получится, хоть это и кажется невозможным, не так ли? Однако его рядом нет. Остались лишь вы. И вам, как воздух, стало этого не хватать… И вы сделали подобное инстинктивно, даже не задумываясь, словно бы это был он… Словно снова он увлек вас в авантюру. Я понятно изъясняюсь? — все улыбался этот безумец. — Какая чушь?! Я, по-твоему, пес на поводке?! У меня нет воли или разумения?! — еще сильнее дернул тушку надзирателя Цзян Чэн.  — У вас есть воля. Но она желает, чтобы вы были тем, кем вы не являетесь, — хмыкнул старик. — Я — не бездарный глупец! Я знаю, кем я являюсь! Свое положение! И какие у меня обязательства! Я — наследник клана Цзян! — бешено вскричал Ваньинь. — Естественно, но разве вам при побеге не казалось, что ваш друг где-то рядом? И вместе у вас обязательно все получится? — все продолжал ядовито ухмыляться старший вэневский пес. Цзян Чэн потрясенно разжал руки. «Спокойно, он просто снова действует на нервы. Он просто играется. Он… Я выдержу, » — Ваньинь попытался вернуть контроль в свои мысли, поэтому, сжав кулаки, он резко развернулся к выходу из скромного (по размерам) служебного помещения, пристроенного к храму для обслуживающих адептов. — Мне надо проветриться. Здесь слишком жарко и воняет гнусными Вэнями. Не преследуйте меня, — предупреждающе рыкнул он, занося ногу за порог. И на этот раз надзиратели его послушали. Полуостров Юндэ Цянь (вечное благочестие), на котором располагался храм, оказывался отрезан в сезоны дождей, и к поселению предусмотрительно был проведен узкий мостик (для простых жителей). Цзян Чэн, покачиваясь, перегнулся через перила и всмотрелся водную гладь спокойной части протоки. Белоснежные цветы только начали проклевываться и, судя по их количеству, они через месяц покроют небольшую запруду. Прямо, как в родной лотосовой пристани. Юноша, закрыв глаза, тяжело вздохнул, ночная прохлада помогала остудить голову. Хотелось даже вспомнить старые добрые времена и окунуться в тихие воды. — Я просто сделал глупость, — закрыв горящее лицо, прошептал юноша. — Целую череду глупостей. Ведь на самом деле… Ему просто… В начале он был в гневе, затем пришло осознание того, какую страшную ошибку он совершил, обвиняя во всем друга детства (почти брата!). Он не должен был… Однако трудное положение, исчезновение А-Ина, общее восхищение (как затаенное собственное, так и соклановцев) превратили вину в нечто неподобающее. И наследник Цзян все больше начинал злиться; и вот, когда Вэй Усянь вернулся, он даже не пожелал нормально поговорить, и тот ушел… Они так и не попрощались… Теперь Цзян Чэн мог честно признаться себе, что им двигали не только зависть и амбиции, как он беспрестанно пытался себя убедить. В самых затаенных мыслях он, как верно предположил вредный старик, в действительности представлял их новое совместное путешествие. Даже не так! Подошел бы простой разговор, где он бы все высказал этому безбашенному прохиндею, и они разработали стратегию, как выбраться из этого плачевного положения. Или хотя бы держать связь и делиться идеями… Юноша же наивно полагал, что, хорошо зная друга, сможет его быстро найти. А в итоге все сложилось еще более дурацки, однако повернуть назад в самом начале не позволяла гордость, а после пленения и клятвы вэневским псам это стало совершенно невозможным. «Однако старый лис не прав! Во всем не прав!» — твердо решил Ваньинь. Он не настолько глуп, чтобы испытывать подобную больную зависть! Просто… Всплеск воды отвлек от путанных размышлений опьяненного юношу. Вспышка лунного отражения идеально быстрого замаха поразила наследника Цзян. В переносном смысле… Прекрасная дева исполняла смертоносный танец с копьем на том берегу, прямо у самой кромки воды. Лунный свет падал на светлые волосы этого божества, создавая священный ореол. И Цзян Чэн серьезно гадал, какая именно богиня спустилась с Небес. Или водная озорница из народа Лутин**? Или вернувшаяся Чан Э***? А может сама Нюйва. Правда, с такой страстной воинственностью и умелостью… Юноша, хмурясь, стал в уме перебирать всех воинственных божественных существ, могущих принимать столь прекрасный женственный облик. Цзян Чэн не ведал, сколько он провел в полупьяных пространных рассуждениях о личности божественного видения, когда тоненький вскрик и торопливое шуршание шагов по тонкой полоске песчаного побережья заставили инстинктивно оторвать завороженный взор от чудесной воительницы на нечто более приземленное. Незнакомая девушка, разодетая, как служанка богатого дома, безбоязненно неслась прямо к богине. И та, нарушая образ, удивленно остановилась. В этот же миг тонкая, старая досточка, носящая гордое наименования ограждения, на которую и облокотился Ваньинь, не выдержала и с громким треском преломилась. И надо отдать должное усердным тренировкам, взрастившем прекрасные рефлексы. Юноша даже в опьяненном состоянии успел ухватиться за неповрежденные перила, и те, на счастье, устояли. А вот, правая нога благородного наследника именитого клана подвела и, заскользив по сырой древесине, звучно шлепнулась в темные воды. В поднятых брызгах он все же разглядел, как служанка без должного пиетета энергично указывала в его сторону, и божество действительно смотрело на его неловкий позор. Совсем не так древние сказания описывали встречи юношей с божественными созданиями. Впрочем, ледяная вода, в достаточной мере попавшая на лицо, несколько прояснила туман в голове. И когда юноша почти молниеносно вынырнул на мостик, рука уже лежала на эфесе. Стойка полуобнаженной богини также намекала на возможный бой. Ему явно были не рады. Не о таком вещали сказания предков. Впрочем, и само видение теперь казалось простым человеком. Луна зашла за тучи, и лоск светлых прядей совершенно поблек. Перед ним стояла красивая, но вполне земная девушка… В нижних одеждах… И он следил за полуобнаженной… «Не подглядывал! В конце концов, это мои владения! И эта развратная женщина сама затеяла это непотребство здесь!» — внезапное смущение обратилось в бурный гнев, который мог лишь взорваться неуместной стычкой настороженных незнакомцев. Однако вспыльчивый, пьяный юноша меньше всего думал о разумности подобной враждебности. — Кто ты?! И как смеешь ты творить подобное на землях перед храмом?! — крайне резким тоном возмущенно вскричал наследник Цзян. — Хаа? С какой стати я должна на ночь глядя представляться наглому незнакомцу?! Или уважать заброшенный храм слабого клана, который не в состоянии позаботиться о почтении своих святынь?! — почти таким же тоном отпарировала эта бесстыдница, еще и выставив одну руку в бок (вторая же умелым хватом сжимала копье). «Её что, совсем не волнует, что она практически обнажена?» — эта удивительно назойливая мысль все никак не хотела уходить из головы юноши, перебивая даже обиду от оскорблений. Ведь он мог бы просто приглядеться к глубокому вырезу полу распахнутых нижних одежд, чтобы… В общем, можно было разглядеть буквально ВСЕ! Цзян Чэну очень хотелось вслух прокричать, чтобы эта бесстыдница прикрылась и лишь мысленный образ хихикающего Вэй Ина о том, что он становится похожим на одного из благочестивых сухарей из Ланей, останавливали юношу. Вэй Ин… Вот, он смог бы придумать что-то… Пауза затягивалась, становясь неловкой и накапливая явное напряжение. А на уме у полностью растерявшегося юноши не было ни одной блестящей мысли. Он должен был сделать выбор: либо дать достойный отпор, либо попытаться больше не накалять ситуацию. Последнее было, наверно, разумней, но честь клана нужно было отстаивать! Не хватало еще, чтобы эта дрянная женщина что-либо потом клеветала где-либо! «Не отвлекайся! Это сулит лишь смерть!» — мысленно перебил себя Ваньинь, сосредотачиваясь на настороженной воительнице. И как раз вовремя, пока он размышлял о целесообразности вызова на схватку в его ситуации с таким явно опытным (но нагим) противником, юноша чуть не пропустил приближение еще одного чужака. На этот раз это был мужчина средних лет, внешностью и одеждами напоминавшего тщедушного (по телосложению) мелкого чиновника. Тот с безбоязненной комичностью размахивал руками подбежал к бесстыднице и менторским тоном высказал, что копилось на языке у Ваньиня. — С таким поведением понятно, почему ни один столичный, благородный господин уже не смотрит в вашу сторону! А о вас идет молва, как о сумасшедшей. Запахнитесь, наконец! Сколько раз повторять, что незамужней юной деве благородных кровей нужно всех встречать с кроткой улыбкой, еле виднеющейся из-под плотной вуали. Нужно проявлять учтивость в разговоре с любым незнакомцем, мало-мальски достойно выглядящим. Особенно в этих краях! Нам не нужны лишние проблемы! Итак, то, что вы задумали, крайне рискованно! — отчитывал чиновник. Но воительница лишь по-детски капризно сжала губы и, хмыкнув, демонстративно задрала в сторону сморщенный носик. — Этот неуклюжий дурак первый начал! Тем более, мой отец, Великий Генерал Шань, всегда учил, что нельзя спускать глаз с подозрительных незнакомцев, встреченных в пути, и всегда держать оружие под рукой. Будешь перечить и ему?! А, по-твоему, получается, что я должна отвлекаться на такие мелочи, как затягивание одежд и раскланивание перед потенциальным врагом? Ха! Если б это был мой доспех, я бы еще подумала! Кстати где он? — служанка тут же дернулась куда-то. А Цзян Чэн все никак не мог понять, не смотрит ли он спектакль для одного зрителя. «Постойте, она сказала, Великий Генераль Шань? Тот самый?!» — заторможено все же дошло до него, и по и так напряженной спине побежал холодок. — Госпожа, не позорьте ваш род еще более! Вашего же отца!!! — практически прорыдал чиновник и уже менее уверенно пробормотал: — Не говоря уже о том, как вы выбираете окружение. Всех этих подозрительных людей… У вас совсем отсутствует то самое, известное чутье вашего отца. — Прекрати! Ты — самый подозрительный из моего окружения! Думаешь, я не разгадала твой план по отвлечению моей персоны от этой прекрасной возможности? За кого ты принимаешь эту старушку? За наивного, капризного ребенка, который клюнет на схватку с мифическим животным и, предав обещание, покинет место встречи? Тем более… — Надувая щеки, воительница в действительности начинала напоминать неразумное дитя, что совершенно сбило с толку итак растерянного и смущенного юношу. О нем что, позабыли? Девушка, явно следила за ним боковым зрением, но столь наглое игнорирование было недопустимо для хорошего воина. Он ведь мог воспользоваться секундным промедлением и… Впрочем, ничего такого наследник Пристани Лотоса не планировал. Вспышка гневной неловкости несколько прошла, и Цзян Чэн все яснее начинал понимать, что ему вновь следовало быть сдержаннее и осторожнее. Достойнее!!! Ваньинь осторожно поменял позу, горделиво приосанившись. Он должен был умело напомнить о своем существовании и окончательно сгладить сей нелепый конфликт, как полагалось наследнику Цзян! Разумеется, он не простил этой сумасшедшей бесстыднице обидные слова и оскорбительные действия, но упоминание Великого Генерала несколько охладило пыл. Они итак были в опале у солнечного клана, лишние конфликты были совершенно не нужны! — Кхм, — неуверенно кашлянув, решился привлечь к себе Цзян Чэн. -… стоит вам напомнить, кто привел вас в беду не так давно в той авантюре на Черном Рынке… — Хватит спорить! Я лучше знаю! — Кхем! Простите! — Однако как только на юноше вновь сосредоточилось все внимание, тяжелая рука с хлопком опустилась на плечо, а затем крепко сжала ведущую руку. Противно знакомый голос с поддельной старческой хрипцой, оглушительно громко воскликнул: — Ого! Какая встреча! Вот, уж правду глаголют про судьбоносность пересечения некоторых жизненных путей! И поморщившийся от крика в уши Цзян Чэн мог с удивлением наблюдать за крайне быстрой переменой на миловидном личике воительницы. Сначала чистое потрясение, затем намек на улыбку, а уж потом полное облечение. Она опустила копье и покачала головой подбежавшей служанке, несшей кожаный нагрудник и достаточно громоздкую сумку. — Госпожа? — голос спорившего прежде мужчины устало дрогнул. Он явно (как впрочем, и Ваньинь) предчувствовал неприятные открытия. — Это же демонический управляющий, от которого девочки… Кхм… То есть мой неплохой знакомый, — как-то уж совсем странно проговорилась девушка. Демонический управленец? -Ох! Для меня большая честь, что вы меня запомнили! Вам от батюшки достался ястребиный взгляд, — задумчиво почесывая чисто выбритый подбородок и едва проклюнувшиеся седые усики, хитрый лис и глазом не моргнул на явную оскорбительную оговорку, однако находящемуся в непосредственных принудительных объятиях Цзян Чэну показалось, что уголки губ старого провокатора дернулись в мимолетную горькую ухмылку.  — Ээ, да, — невероятно, но эта полуголая бесстыдница, кажется, сумела смутиться.  — Что же, думается мне, что стоять здесь в ночи не самое удобное место для душевного разговора. Давайте пройдем внутрь и обсудим подробней, какими судьбами наши дороги вновь скрестились, — вкрадчиво произнес вэневский лис, отпуская Цзян Чэна и с удивительной грациозностью приглашая неожиданных гостей в место их скромного обустройства. Цзян Чэн, мысленно фыркнув о напрочь фальшивой манерности вэневских псов, начинал медленно осознавать нечто совсем неприятное. Эта развратница, судя по ее словам, являлась ближайшей родственницей Великому Генералу, однако вела переговоры с вэнями. Конечно, политика была весьма сложным искусством, издревле наводненным всяческими лживыми уловками. Все всегда обманывали всех, пытаясь извлечь все для собственной выгоды. Однако в действиях людей всегда прослеживалась логика и некая закономерность. Те всем известные истины. Например: Цинхе Не брататься с Цишань Вэнь не пойдут, солнечный клан подавляет всех, а имперцы всеми силами хотят подавить солнечный клан. И скорее могут быть обнаружены связи бычьего клана со Столицей… Но все всегда оказывалось сложней. «Эх, права была матушка, когда отчитывала, что я прогуливаю дипломатию. Но эта наука всегда слишком давила на голову, да и бабушка Юй серьезно захворала, а с новым учителем это было просто невыносимо, не говоря уже о Лань Цижене. Эх, » — мысленно вздыхал Цзян Чэн, пока смущенная воительница, наконец, сообразила, что пора бы одеться, а уж потом куда-то идти. Когда же юноша инертно развернулся проследовать за старым надзирателем, откуда-то позади словно из тени выскользнул второй вэневский пес, молодой наследник понял, что его надзиратели наверняка не сразу явили свои персоны, а какое-то время следили за ним. Может с самого начала. Эта догадка всколыхнула новую волну раздражения. — И сколь долго вы еще собирались скрываться? И почему вообще явили себя? — тихо, но все же крайне выразительно прошипел Ваньинь. Вэнь Лэнсяо, приостановившись, взглянул на молодого Цзяна с явной усмешкой. И бедный юноша сразу прикусил язык. Поздно. — Вы задали два взаимоисключающих вопроса, боюсь для бедного старика ваши мысли слишком сложны, — манерно выгибая бровь и прикладывая руку ко лбу, явно фальшиво вздыхал этот дешевый шут. — Не понимаю, что вам нужно от этого бедного старого раба. Рука юноши дернулась к вороту идущего на шаг впереди провокатора, но на этот раз была ловко перехвачена. И юноша беспомощной тряпицей вновь оказался в руках обидчика. — Поэтому этот старик ответит по своему разумению. Он просто рад, что юный наследник Цзян оказался не столь неуправляемо импульсивен и непослушен, как ходили слухи. У вас была неплохая реакция, как только прошел первый постыдно глупый импульс броситься в схватку. Неплохо работает и голова, когда вы ей думаете. Но этого все еще недостаточно. Надеюсь на ваше последующее сотрудничество, — прямо в ухо прошептал прожжённый вэневский пес и, хлопнув по спине, выпустил свою остолбеневшую жертву. Некоторое время Цзян Чэн ошеломленно стоял на месте, покуда его вновь не хлопнули по спине. На это раз более легко, можно сказать, в сравнении со старым лисом осторожно притронулись. Юноша оглянулся на второго надзирателя. — А вы ведь понравились дагэ, иначе бы он так бы не возился с тобой, — внезапно задумчиво произнес этот женоподобный юнец. И тут смятение вновь вылилось в неконтролируемое раздражение. — Думаешь, я не понимаю, что происходит?! И чего вы от меня хотите?! Понравился, как же?! Думаешь, после этого я проникнусь к тебе или к нему? У меня своя голова, и сам знаю, как мне поступать! — гневно скидывая руку вэневского пса, прорычал Цзян Чэн. На что юный надзиратель практически с таким же раздраженным высокомерием бросил: — Очень нужно! А неплохой ум и выучка не компенсируют всю твою идиотию. Твое дело, как к нам относиться и что предпринимать. Хочешь все ухудшить, пожалуйста! Я же буду действовать соответственно своей миссии. Не забывай об этом! Глаза женоподобного, как всегда, были скрыты челкой, однако Цзян Чэн был уверен, что они были полны неподдельной убийственной угрозы. Он снова сжал кулаки. Нельзя! Эти вонючие вэни в одном все же были правы, он не должен поддаваться гневу. Слишком много ошибок уже было совершено. Не хватало совершить очередную (наверняка последнюю) глупость! Он должен был… Подыграть? «По сути у меня нет выбора, » — с глубоким трагизмом констатировал наследник Цзян, однако все же расправил плечи и твердым шагом проследовал в храм. Они в полнейшем молчании успели прибрать застолье (Цзян Чэн даже внес лепту, задвинув пустые кувшины в темный угол и открыв двери для проветривания), когда «дорогие» гости явились при полном параде. И незнакомая бесстыжая воительница теперь в богатых одеждах выглядела, как благопристойная дева, которой не место в скромной тесной каморке простых служителей. Впрочем, все очарование вновь развеялось со скоростью молнии, стоило богатой девице раскрыть рот. Ведь вместо положенного приветствия и последующего знакомства, та с горячностью припадочной стала нести какую-то оскорбительную чушь про эти края и своих великих предков. Так что даже парочка ее уже знакомых спутников-слуг, переглянувшись, горько вздохнули. Кувшинка, все это время дремавшая в углу, даже настороженно навострила уши. Юный заклинатель после столь горького опыта больше не торопился упрочнить их ментальную связь, однако в этот раз сама собака словно настороженно вопрошала насчет шумных и явно неприятных хозяину незнакомцев. Цзян Чэн легонько качнул головой, наблюдая за воительницей, уже усевшейся на скамью у стены без малейшего намека на женственную элегантность или скромность. — Кхем, приличия действительно ни к чему. Но давайте по порядку. Ваши спутники — ваши преданные слуги? — похоже даже старому лису было сложно выловить полезное из этой сбивчивой речи. Дева словно запнулась и, покосившись на мужчину, недавно спорившего с ней, неловко ответила: — Э, да. Самые проверенные. — Вот, как. Что ж, юная госпожа Шань, давай этот добрый дядюшка-управляющий прояснит всё немного точней. Кстати говоря, это мои младшенькие подручные братья. Симпатичный и незаменимый скромняга А-Дянь и хмурый, но вспыльчивый малыш Чэн-Чэн. Он молод и рос в этих землях, поэтому для него трудно слушать твои неаккуратные слова, — самым что ни на есть добродушным тоном пел старый лис, «малыш Чэн-Чэн» едва улавливал привычные издевательские нотки. И при новом похлопывании плечу наследник Цзян даже сумел выдавить некое подобие оскала, что при сжатых кулаках явно не могло являться образчиком дружелюбия и почитания старшего. Впрочем, этой наглой девице, похоже, было совсем все равно. Она, капризно скривившись и задрав нос, лишь фыркнула: — Не знала, что жители этого края могут пойти в Вэнь вместо Цзян. Видимо, действительно худой клан. Цзян Ваньинь еще раз убедился, что приятной эта дева могла быть лишь на приличном расстоянии, когда молча выполняла изящные «па» копьем. Однако Вэнь Лэнсяо, быстро преградив ему обзор, продолжил уточнять: — Так-так, я так понимаю, что тот провожатый из Черного Рынка и рассказал о ситуации с кланом Цзян, а также предложил вам вернуть сокровище предков? — Вы тоже считаете меня слишком доверчивой? Но отправившись сюда, что я увидела? Разруху! Мой предок вместе с Императором добывал жемчуг в битве с гигантским морским чудищем с тысячью щупалец! У меня есть права судить! — бесстыже давила глупая девица. — Какие права?! Это был имперский подарок! Разве это можно оспаривать? И барьер кто-то вероломно уничтожил, поэтому здесь столь много разрушений от гулей! — не вытерпев, со скрипов в зубах выдавил Цзян Чэн. — Хм, мне сие неведомо. Но ты же не будешь утверждать, что это место было оставлено потому, что клан Цзян слаб? — спокойно заявила эта пигалица. — Ты… Чем же ты отличаешься от падальщиков, что сбеж… — начал шипеть наследник Цзян. — Малыш Чэн-Чэн! Не горячись! Разумеется, когда кто-то проявляет слабость, найдутся и те, кто этим обязательно воспользуется. Это логика жизни, которую тебе определенно стоить освоить. Нам даже повезло, что весть об оставлении этих областей с легендарным сокровищем не разошлась столь широко, иначе бы конкурентов было намного больше. Давайте вернемся к вашему дальнейшему плану действий. Я так понимаю, что этот доверенный человек отлучился, чтобы достать дорогостоящий поисковый артефакт. А тем временем в вашей стороне, занимающейся зачисткой буйных гулей, возник разлад. Ваши, очень проверенные, слуги не особо доверились вашим же решениям и решили сорвать встречу посредством обмана и вашего увода отсюда. Не самый разумный план, надо признать. Да, и достойным поведением это не назвать. Так что я даже могу понять ваше раздражение. Однако кое в чем они все-таки могут правы, вы так не думаете? — речь старого лиса текла на удивление успокаивающе размерено. Он явно обладал умением преподносить нехорошие вести в лоб при этом не вызывая травмоопасных ситуаций. «Это естественно, ведь! Иначе бы он долго не прослужил в Цишань Вэне. Однако со мной он не церемонится, » — на удивление спокойно подметил Цзян Чэн. Гнев от слов нахалки все еще кипел внутри, но ничего не обдуманного совершать уже не хотелось. — Хм, — снова фыркнула девица, но отчитывать старого лиса не стала, просто нехотя заметила: — вы также весьма внимательны. Благодарю за совет, но я сама в состоянии трезво оценивать риски. Неприкрыто тяжелые вздохи «доверенных слуг» явно говорили о противоположном. — А знаете, мы вам можем даже помочь. В конце концов, мы преследуем здесь две цели. Первой является расчистка местности от нечисти, второй же — возможное приобретение бесценного артефакта. Можно уточнить у юной госпожи, насколько велика необходимость приобретения сей жемчужины лично для вас, а не для восстановления справедливости для вашего предка? — продолжал вкрадчиво давить Вэнь Лэнсяо. — Ну… — воительница замялась, однако после паузы несколько дергано выдавила: — Я так решила! У радужной жемчужины множество полезных свойств, поэтому… Она бы нам очень не помешала. — Юная госпожа Шань… Как, впрочем, и малыш Чэн-Чэн… Да, тебе тоже полезно послушать совет этого доживающего свой век старика. Есть простой и прекрасный способ выявить нужное в вашей жизни. Нужно закрыть глаза и некоторое продолжительное время провести в таком состоянии. Можно даже сесть в позу начальной медитации, однако в транс не впадать. И не засыпать! Когда же ты почувствуешь себя одиноким в кромешной тьме четко задать вопрос. О том, чего действительно желаешь и что для этого нужно сделать. Ответить нужно предельно честно. В конце концов, ты отвечаешь самому себе, обман ни к чему. Так, в принципе, можно получить ответы на многие проблемные ситуации. Выбрать самое нужное, — совершенно серьезно произнес вэневский пес. — И словно бы в жизни не бывает безвыходных ситуаций, — не удержался от сарказма наследник Цзян Чэн. — Бывают. Это очень даже хорошо, если ты это понимаешь. Но и на них можно в темноте можно найти приемлемый компромисс. А бывают и такие вопросы, на которые просто не хочешь отвечать честно даже и перед самим собой, ведь так? — старый лис, говоривший все это время вполоборота (чтобы видеть всех), полностью обратил взор своих насмешливо острых глаз на наследника лотосовой пристани. Юноше инстинктивно захотелось поежиться и отвести взгляд, но вместо подобного позора он горделиво приосанился и прищурился, пытаясь придать лицу невозмутимо важное выражение. Увы, это вызвало лишь новую гадливую ухмылку, наконец, старик отвел неприятно острый взор на гостей. Впрочем, не только он отреагировал подобным образом. Юная воительница также с холодным выражением выпрямилась и прохладно произнесла: — Благодарю за совет. Я учту. Весь ее упрямый вид говорил об обратной позиции, хотя сам Цзян Чэн, вот, в ее ситуации посчитал, что совет старого лиса вполне приемлемен. Ей не была жизненно необходима радужная жемчужина. Не то чтобы он уступил семейную реликвию, даже если б была весомая причина! Однако слушать эти глупые разглагольствования о каких-то там правах и оскорбления в слабости родного ордена было выше его сил. Его отец лежал между жизнью и смертью! Сильные мира сего ополчились против Цзян, а он должен слушать эту дурынду, которая осмелилась лаять о том, что было бы неплохо разграбить их храм?! А ему еще смели что-то вякать о том, что он не сдержан?! Он не был глупцом и видел очевидную выгоду такого заискивания и уговоров. Ведь совсем скоро эта девица получит редкий поисковый артефакт, который она может «одолжить». А еще лучше, если б она (по старой дружбе) все сделала сама, а потом отдала на блюдечке с золотой каемочкой радужную жемчужину. «Вот, только согласиться ли на такое эта бесстыжая женщина?» — хмыкнул про себя Цзян Чэн. Все это было слишком сложно! Что задумал этот старый лис, угрозами приказывая терпеть и подыгрывать? Также напрягала подобная «дружба» с вэнями. Самые безумные сомнения наводняли итак обеспокоенное и уставшее сознание юноши. Вдруг этот старый лис придумал сверхсложную интригу и ее сейчас разыгрывает? Или же ему приказали? Ваньинь раздраженно тряхнул головой, чтобы подобные глупости оставили его разум. Он еще раз потер руку с духовным контрактом. Метка никуда не делась! А значит, Цишань Вэнь рисковал младшим наследником? Навряд ли! Да и как эта девица могла что-либо изменить? Скорей всего ее появление действительно случайно. Так что следовало улыбаться и стоить из себя «малыша Чэн-Чэна». Наследник лотосовой пристани вновь прислушался к увиливаниям Вэнь Лэнсяо. И вроде все шло хорошо, хотя воительница и упрямо взбрыкивала, но вроде бы соглашалась. Юноша почувствовал, как его в этом невероятно душным помещении стало клонить в сон, голова была неимоверно тяжелой и начинала неприятно зудеть. Беседа присутствующих подозрительных персон постепенно превращалась в неразличимый гул. «Нехорошо. Не стоило мне вообще пить!» — Цзян Чэн вновь тряхнул головой, но на сей раз это отдалось острой болью в висках. Типичное состояние после перепоя, хотя он вроде и не напивался так, как, например, с Вэй Ином. — Вэй Ин, интересно, как бы он… — тихо начал бормотать Цзян Чэн, но тут же осекся, ловя настороженный взгляд одного их своих надзирателей. И как никогда он ощутил удушливое одиночество. Даже в своем одиночном странствии паренек не чувствовал это столь остро, как здесь посреди толпы враждебных чужаков. Ведь тогда он действительно мог притвориться, что закадычный друг рядом, и скоро они смогут найти выход из всего этого кошмара. Вместе. — Мне нужно выйти! — воскликнул Ваньинь, привлекая внимание всех присутствующих, и тут же, не замечая подозрительных прищуров, резко направился к выходу. Слишком душно! Казалось, что если он сейчас же не покинет это тошнотворное место, то просто задохнется! Однако свежий воздух почему-то лишь обострил боль, к которой прибавился рвотный рефлекс. Бедный наследник Цзян вновь оперся на ненадежные перила и, прикрыв глаза, часто задышал. Представать глупым перепившим мальчишкой, которого еще и стошнило, не хотелось совершенно! Позади затрещала древесина, явно привлекая к себе внимание. Цзян Чэн даже не обернулся, теперь он точно знал, что его надзорники могли скрывать свое присутствие от него полностью. Так что хотя бы назло… Да и показывать зеленоватый оттенок лица также не особо хотелось. — Похоже, наследник Цзян все же принял мудрое решение послушать этого бедного старика и воспользоваться техникой «Полной Концентрации». Похвально, — издевательски произнес старый лис. Цзян Ваньинь лишь скрипнул зубами, вопрошая, когда же, наконец, закончится его черная полоса нелепиц и неудач. Почему за ним должен был выйти именно этот выбешивающий тип?! — Это тяжело… Тяжело решать. Идти против своих устоев, избирая для себя важнейшее. Честь семьи, друг или их же здоровье. Иногда стоит поступиться и выбрать, — почему-то вредный надзорник на этот раз решил понести мутную псевдо философскую чушь, а не сразу заметить тошнотворное самочувствие Чэн-Чэна. Выходило не слишком-то вежливо. А впрочем, когда до Цзян Чэна с некоторым запозданием дошел смысл слов, то дикое негодование вновь переполнило чашу терпение. «Заткнись! Заткнись! Если ты не замолчишь, то я пошлю к лютому весь оставшийся здравый смысл!» — мысленно взвыл юноша. — Поэтому нам стоит… — словно заметив что-то неладное, старый лис все же оборвал себя. Цзян Чэн готов был готов обернуться и, наконец, высказаться, а может даже наброситься. Однако заторможенная реакция с дурным самочувствием не позволила воспроизвести все эти действия одновременно или хотя бы плавно. Поэтому когда он все же развернулся, то успел взглянуть на старика. И бранные слова застряли новым комом в горле. Из полутьмы его прошивал ледяным взглядом смертельно опасный хищник, который уже приготовился к схватке. «Старик серьезен!» — подавляя инстинктивную дрожь, Цзян Чэн схватился за меч и только затем, вглядевшись, заметил, что вэневский пес смотрел не прямо на него, а куда-то в бок. Тогда же совсем рядом раздался тихий голос с неприятной хрипцой: — Какая чушь! От первого слова до последнего. Отступиться от своих же чести и принципов? Кто в этом и следующем мире тогда будет уважать его? Желаешь, чтобы этот малый в следующей жизни превратился в навозного жука? Но что еще можно ожидать от жалкой псины Девятой. Этого чудовища! Хотя думаю, этому обучил тебя подлец Пятый. Не зря же ты был так на нем повернут. Что кривишь лицо, правда не по нраву? С годами стал более чувствителен? Или может мнителен? Ах, да! Я же был так невежлив! Какая встреча! Давно не виделись, Синьлое. Плохо выглядишь даже для пса, и должен признать меня это несказанно радует! Чего не скажешь о твоем присутствии здесь. Посторонись и не мешай, иначе твоим младшим птенчикам никогда не взлететь. — Жэнь Мэй, как бы банально это ни звучало, но я догадывался, что эта авантюра твоих рук дело. Так задурил голову молодой деве. Даже прихвостней своих прихватил. А Первый Палец Черного Рынка? Не боишься гнева Великого Генерала? — голос прожжённого вэневского пса в этот раз звучал без привычных издевательских ноток. Было видно, что старик готов к нападению в любое мгновение. Цзян Чэн, подавив волны неуместного страха, медленно повернул голову. На расстоянии чжана**** стояла троица, укутанная в черные плащи. — Это уже не твои проблемы. И с тобой, умирающим от отравы стариком, я говорю лишь из уважения к нашим с Девятой связям. Проваливай отсюда поскорей, иначе я с удовольствием покончу и с нашей давней враждой, — сквозь зубы прошипел незнакомец. Его лицо было полностью скрыто полутьмой и капюшоном, но Цзян Чэн был уверен, что оно выражало крайнюю степень ненависти. Более этой троицей ничего не было сказано. Они важно прошествовали мимо, причем первый задел плечом вовремя не отошедшего Цзян Чэна. Однако самым поразительным стало то, что этот язвительный старый лис, несколько сгорбившись, уступил. И даже более того! — Что ж, полагаю, что нам действительно не следует вступать в конфликты. А-Дянь, малыш Чэн-Чэн, собирайтесь, мы вскоре уйдем, — приглушенно произнес вэневский надзорник. — Что?! Что значит уходим?! — возмущению наследника клана Цзян не было предела, однако старик отмашкой хмыкнул что- то невразумительное про то, что сегодняшнюю ночь они точно использовать не будут, а нарываться лишний раз неохота. Цзян Чэн мог лишь хлопать ртом, как выброшенная на берег рыба. Этой старой язве вдруг спорить и нарываться неохота?! Ему?! Он что, струсил?! Вот, так просто поджал хвост?! Куда подевалась вся эта бравада прожженного пса?! Или все это лишь на словах? «Вонючие трусливые вэневские псы. Только и могут раскрывать свою грязную пасть в беспроигрышной ситуации. А чуть что бегут!» — клокотавший внутри гнев готов был вырваться после того, как его потянули наружу. Он почти не слушал, о чем говорил этот старый трус с наглой девицей. Вроде нес какую-то вежливую чушь. И когда Ваньиня потянули за локоть, тот хотел вырваться. Однако он явно недооценил силу старого лиса. — Пусти! Я никуда не пойду! Вы, воню… — после бесплотных попыток хотя бы ослабить железную хватку, гневно зашипел наследник Цзян. И тут же он ощутил резкий удар в шею, затем свет померк. Он уже не слышал возмутительно лживых объяснений лиса в его неадекватном пьяном состоянии, а также не видел перемигиваний и перешептываний с благородной генеральской дочкой. Впрочем, скорей всего он не заметил последнего и в более здравом и спокойном состоянии, так мастерски это было проделано. Проснулся Цзян Чэн, когда солнце уже стояло высоко. Кто-то упорно лизал лицо шершавым языком. Поморщившись от ослепляющего солнца и болей в теле и отогнав собаку, юноша некоторое время вообще не мог понять, где находится. Лесная чаща? Они с Вэй Ином вновь отправились на охоту за фазанами? Тогда почему закадычный друг не разбудил привычным толчком в бок, а его будила Кувшинка? Или же… В горле было сухо до горькоты. Он напился? Точно! Воспоминания ночных похождений, а также неудач прошедшего месяца водопадом накрыли юношу, заставляя в гневе отшвырнуть накидку, что накрывала его, и подскочить. Небольшая поляна встретила его мирным птичьим щебетом и таким привычным шумом быстротечного течения воды. Это место могло бы показаться разгневанному юноше знакомой, но ему в этот момент было, мягко говоря, не до разглядываний. — О, вы проснулись? Должно быть хотите пить. Держите, — за спиной раздался знакомый и вкрадчивый голос. Однако развернувшийся наследник Цзян «доброты» в виде чаше с водой не оценил, грубо выбив подношение из рук старого лиса. Впрочем, тот, казалось, даже не обиделся, лишь горько ухмыльнулся. — Вы — трус!!! С какой стати я должен отдавать семейную реликвию, которая могла бы спасти моего отца, этим падальщикам?! А вы просто поджали хвост! Вот они, прославленные воины клана Вэнь! — истерично восклицал Ваньинь. Он чувствовал, что может сойти с ума от переполняемого гнева. Он готов был вступить в схватку, ведь они первые отступились от своих слов! А еще через миг ушат ледяной воды внезапно вылился на полыхающего парня. Оглушено развернувшись к наглецу, бедный гордый потомок великого клана мог только потрясенно таращиться на наглого женоподобного надсмоторщика. — Напились, господин? Или благородному гуну надобно еще водицы? — совершенно спокойно произнес этот высокомерный наглец. — Вы… — Ваньинь просто растерял все слова. — Ну-ну, детишки, теперь давайте успокоимся, — с гаденькой ухмылочкой миролюбиво произнес старый лис. Цзян Чэн ответил волчьим взглядом, затем с силой зажмурился, вновь сжал кулаки и, как можно спокойней, приказал объясниться. По фырканью женоподобного он определил, что тон точно не был достаточно вежливым, но старик все же лаконично ответил: — Этот человек представляет опасность. Он второй по важности в Черном Рынке. Личная тень Молодого Главы. Даже можно сказать, что без него эта преступная сеть не смогла столь разрастись. Он действительно силен. — И вы просто сбежали? А может вас что-то связывает? — вспоминая разговор этих двоих, не мог не подметить Цзян Чэн. Между этими явно было нечто, что любой слепец назвал бы давней заклятой враждой. Не то чтобы он так желал лезть в чужие дела, однако сейчас дело касалось благополучия семьи! — Да, нас связывает долгая и очень запутанная история. Она началась задолго до нашего с ним рождения, с гонений на клан У. Точнее может даже раньше. А закончилась в Башне Познания Десятого старейшины. Хотя это также нельзя назвать окончательным завершением. Вам стоит знать лишь только то, что этот человек по-настоящему безумен и готов на любые подлости ради Главы Черного Рынка. И сейчас он наверняка желает воспользоваться случаем и, подставив госпожу Шао Цзунь, добыть желаемое для его господина бессмертие. Радужная жемчужина ведь гарантирует сверхуспешную культивацию. Лезть к нему не является хорошим решением, — с тяжелым вздохом произнес старик. И хоть его голос звучал серьезно, но юноша осознал, что от него отмахиваются и переводят тему. — Башня Познания и клан У? — нахмурился Цзян Чэн, с трудом нащупывая в пока еще мутной с похмелья голове нужное. По словам закадычного друга его память была злонамеренно въедливой, однако запомнил он кое-какие факты о том и о другом вовсе не потому. Да и стоило ли вообще об этом говорить с вэневскими псами. Однако все же позволять переводить тему он не имел морального права! Он должен был зацепиться… — Клан У? Хм, это те отступники, практиковавшие Темный Путь? Разве их не уничтожили больше полувека назад, как только про их злодеяния прознали? — медленно выговаривая вопросы, Цзян Чэн попытался сделать вид, что с трудом вспоминает, однако не был уверен, что старый лис купился на его вымученные артистические замашки. В конце концов, во всякой совместной авантюре Вэй Ин, перетягивая внимание на себя, врал гораздо изобретательнее, тогда как Ваньинь просто пытался не отсвечивать и отсиживаться в тени, полагая, что со своим выразительным лицом будет бесполезен или еще более усугубит положение. По правде говоря, он вообще считал, что ложь и притворство ни к чему хорошему не приведут и лучше сразу сознаваться, однако и сдавать друга также не мог. Вот, и приходилось, как-то подыгрывать. Так что опыт имелся, путь он и состоял в основном из постыдно-горьких разоблачений. Однако, как бы то ни было, старик вроде как совсем не обратил внимание на некоторую напряженность вспыльчивого юнца, только лишь с мягкой улыбкой заметил: — Вы совершенно правы. Не знал, что в Цзян уделяют столько внимания истории Вэня. И в особенности что нечто такое запомнит их наследник. — Кхм, да. У меня была хорошая подготовка, — неловко отводя глаза, хмыкнул Ваньинь. На самом деле сей факт помогла запомнить назойливая болтовня Вэй Ина, просто помешанного на Темном Пути и на тех крупицах информации о нем, затерянных (или специально запрятанных) в анналах истории. И тут совсем не помогали отговорки о том, что Вэни могли что-то выдумать, чтобы обвинить нечестивый клан (на этом историческом витке солнечный клан был вполне миролюбив). Этот остолоп Вэй Усянь даже выкопал какое-то древнее сказание про данный приснопамятный клан У и Короля Демонов! Насчет Башни Познания, то Цзян Чэн и сам не понимал, почему сие столь давнее, детское воспоминание так четко врезалось в память. Может потому, что это был редкий случай их совместного путешествия с отцом наедине (юноша даже точно не помнил появился ли Вэй Ин, но, кажется, что, как раз накануне отец и принес пугающе грязного оборвыша). Но скорей всего потому, что тетушка Биншуан рассказала страшную сказку столь живо, что ему снились кошмары еще пару лет, и он даже созывал старшую сестру и Вэй Ина спать втроем. В общих, чертах это был простой «визит вежливости», когда между их орденами не было стольких противоречий (точнее, до того, как Вэни совсем распоясались!). Однако гостевые апартаменты были недоступны из-за грандиозной стройки на Главной Площади, поэтому они с отцом остановились у Шестого старейшины, дядюшки Софан. Он недавно женился на тетушке Юй Биншуан, которая являлась внучатой племянницей Главы клана Юй, а также она (также как и матушка Цзыюань) являлась воспитанницей ныне покойной бабушки Цзян. Ходили, правда, грязные слухи о том, что ей прочили пост папиной наложницы, однако с некоторых пор юноша старался не слушать всякую тошнотворную чушь. Тем более, что мама всегда воспринимала тетю, как младшую сестренку, которой до сих пор писала письма. Тетушка же благополучно вышла замуж за дядюшку Вэнь Софана и последовала неизбежная разлука с нечастыми визитами. И в тот раз отец, поддавшись уговорам, решил остановиться прямо у Шестого, к которому в сей знаменательный день с визитом на чай зашел Десятый старейшина; и по медленно-мирной беседе стало понятно, что полный бардак и огромная перестройка на Главной площади была вызвана именно им. Он недавно вступил в должность и не желал жить в зловещем том «зловещем месте» на отшибе, что принадлежали прошлому старейшине. Маленькому А-Чэну, оставленному вечно занятым на переговорах отцом, было жутко любопытно про все это, но незнакомый шишу казался слишком отстраненно-строгим, что после сухого кивка приветствий совсем не обращал на него внимания, да и с дядюшкой он имел лишь шапочное знакомство. Так что он, зацепившись за свой интерес, смог спросить об этом тетушку поздним вечером. Тогда-то она и рассказала историю про жуткую Башню с сумасшедшим старейшиной-отступником, мучавшим невинных десятки детишек. Теперь, разумеется, он мог лишь смеяться над постыдными детскими страхами. Увы, и детали с высоты возраста стерлись практически все остального детали сего рассказа. А тетя все же запомнилась, как добрый человек, у которого все пошло не столь радужно, как хотелось бы. Позиции Шестого пошатнулись, затем произошел тот вопиюще неправильный случай с ногами тёти, и Цзян Чэн иногда немного даже жалел, что никак не мог помочь этим неплохим людям. И крупица света потонула в полной мгле ублюдочно лживых псов солнечного клана! Кому-то может показаться, что он слишком категоричен, но чаша терпения была наполнена серьезными обидами! Однако, что он мог?! Теперь она была частью другого клана, самого могущественного из существующих! История с тетушкой лишь убеждала (как, впрочем, и увещевания родителей), что Вэнь — это опасный, непредсказуемый хищник, с которым не следовало связываться лишний раз. «Поздно! И не об этом сейчас речь!» — заставляя рассеяться таким уютным воспоминаниям о друге и тетушке, немного успокоившийся Цзян Чэн вдруг осознал, что вновь чуть не попался на уловку старого лиса. Ему ведь действительно не следовало задумываться о скрытых от чужих глаз делах тиранически жесткого клана. Его должно интересовать лишь то, что могло помочь родному Цзян. Здесь и сейчас! — Как хорошо, что молодой наследник Цзян все знает и понимает. Думаю, мы вместе можем… — старый вэневский пес явно планировал запутать его. — Мы возвращаемся. И добываем радужную жемчужину, меня не волнуют ваши трудности, — перебив этот лепет, твердо произнес Цзян Ваньинь. Старый надзиратель насмешливо приподнял брови, женоподобный лишь нахмурился. — Вы, видно, кое о чем забыли. На кону не просто здоровье моего отца или благосостояние клана Цзян, а душа вашего младшего наследника. Он душой поклялся мне, что сделает все возможное в кратчайшие сроки для нахождения способов излечения моего отца, а по итогу получается, что именно вы, Вэни, чините препоны. Вы бежите, как трусливые шавки, при возникновении первой трудности! А что будет дальше? Видно, вы совсем не боитесь потерять младшего наследника, — задирая рукав вверх и показывая метку договора, отчеканил Цзян Чэн, и в наступившей паузе вновь твердо повторил: — Мы возвращаемся. Это мой приказ! — Да как ты смеешь угрожать?! — вдруг вспыхнул Вэнь Хэйдянь и схватился за меч, однако также внезапно схватил подзатыльник от старшего. — Не горячись, А-Дянь. На этот раз наш благородный гун прав. При таком раскладе мы действительно не можем отказать. И мы можем лишь надеяться, что наследник Цзян трезво взвешивает риски, — осадив своего соратника, старший надсмотрощик с выбешивающей ухмылочкой вновь остро смотрел на Цзян Чэн. Этот взгляд привычно заставил кулаки молодого наследника сжаться. — Да, я все прекрасно осознаю! — гордо вскинув подбородок, без промедлений ответил Ваньинь. — Вот, и отлично! — хлопнул в ладоши старый лис и далее вкрадчиво заметил: — Вы также должны понимать, что без доверительной командной работы мы рискуем не справиться. Цзян Чэн поджал губы, поведение старого лиса сбивало с толку. Казалось, что этот пройдоха все давно предвидел, и в разозленном юноше страстно горело чувство противоречия. А каком доверии он говорит?! Это трусливые вэневские псы! Однако не было уже иного выхода! И хоть сейчас ему и казалось, что он совершает сделку с демоном, но это произошло гораздо ранее. Так что на какие-то вещи действительно придется закрыть глаза, как учил этот старый лис. — Хорошо, — после непродолжительной паузы выдохнул, наконец, согласие наследник Цзян. — О, тогда нам нужно стать ближе. Как насчет того, чтобы теперь называть шишу Лое? Я не против того, чтобы ты использовал сокращение моего первого имени. Так даже привычней. А-Дянь будет откликаться на дагэ. Что так хмуришься, А-Дянь? У нас появилась очаровательная сестренка. Ты должен привыкать. Тогда может шиди? Э, теперь злится наш малыш Чэн-Чэн. Но для шисюна, А-Дянь, ты слишком… Хорошо-хорошо, будешь шисюном, только не криви так свою симпатичную мордашку. Или хотите снова зваться возлюбленными друг дружки? Малыш Чэн-Чэн… — вдруг понесло старого лиса куда-то совершенно не в ту степь. Весь этот неважный бред, не только снижал степень серьезности происходящего, но еще очень напоминал Цзян Ваньиню речи своего взбалмошного друга. Но если разыгравшемуся Вэй Ину мысленно посмеивающийся наследник Цзян мог дать шутливый тычок (лишь для вида своей благопристойности), то вэневскому старику, наоборот, возникло желание врезать, лишь усиленное странной схожестью характеров с утерянным другом. Однако Цзян Чэн сдержался и ограничился лишь криком со вложенной всей возможной злобой: — Я вам не малыш Чэн-Чэн!!! — Тогда, как тебя называть? Может А-Чэн? Хм, а как насчет сяоди*****? — все улыбался вредный старикашка, словно не понимая, к чему клонит «малыш Чэн-Чэн». «Успокойся! Крики не помогут. Этот старик продолжит смотреть на меня, как на капризного ребенка, над которым можно издеваться. Нужно выпрямит спину и спокойно все высказать, » — мысленно одернул себя Цзян Чэн. — Имена, конечно, крайне важны, но лучше обсудить нечто более важное, — медленно выговаривая каждое слово, произнес юноша. — Имена также весьма важны. Как говорит моя матушка, они не только являются выражением этикета, а отражают нити наших взаимоотношений. Хм, звучит как-то слишком помпезно. А еще мы кое-кого ждем. Так что можно обсудить пока и это, — отмахнулся Вэнь Синьлое и тут же с ехидцей хмыкнул: — Это важно и для быстрой кооперации друг с другом. Так что лучше потренироваться отзываться. Ну же, сяоди. Назови меня шишу Лое. — Чушь собачья! — Цзян Чэн все же не смог скрыть зародившуюся взрывоопасную смесь смущения и гнева. В итоге, они провели полдня в спорах над подобной ерундой. При этом юноша настолько увлекся, что даже не заметил, как на поляне появился еще один человек. Цзян Чэн нахмурился, невзрачная девушка показалась смутно знакомой. Он покосился на своего нового шишу, а тот в свою очередь сухо осведомился: — Преследования не было? Как дела у вашей госпожи? «Это же та служанка наглой бесстыдницы!» — с запозданием узнал Цзян Чэн и с укором посмотрел на старого лиса. Получается, он заранее планировал эту встречу, а вовсе не хотел отступать. — Что ты так смотришь, сяоди? Госпожу Шао также надо спасать от дурного влияния того безумца. Ведь он навряд ли захочет делиться радужной жемчужиной, поэтому также наверняка позаботится о благополучном исходе дочери Великого Генерала на круг перерождения. Проще говоря, ее ждет бесславная смерть. И вот, так вышло, что этот дряхлый старик на старости лет стал слишком сентиментален, чтобы допустить подобное. И раз мы решили все же добиться своего, лишняя пара рук не повредит, — словно прочитав мысли Ваньиня, стал оправдываться старый лис. Цзян Чэн мог бы холодно заметить, что ему дела нет до наглой воровки, однако сдержался. Зато донельзя наглая служанка озвучила его слова: — Вы также не особо внушаете доверия. Однако это указ моей госпожи. — Ох, чует мое сердце, что эта схватка будет просто убийственно занимательной, — горько усмехнулся Вэнь Синьлое, однако практически сразу хлопнул в ладоши и бодро произнес: — Тем интересней жить! Что ж приступим! Как вас зовут, о прекрасная и верная подручная госпожи Шао Цзунь? «Он снова за свое!» — мысленно простонал Цзян Чэн. Никто из присутствующих и не заметил, как Кувшинка, виляя хвостом, подбежала к густому кустарнику и стала копошиться в нем, отвечая на приветствие рыжего щенка.