Системная Ошибка! Ещё больший злодей не должен ломать бедную историю!

В городе Юнь Пин стоял обыденный гвалт. Особенно у центра: возвращались утлые лодочки с утренней рыбалки, торговцы же грузили товар. И на широкой пристани то и дело возникали стычки за место и нерасторопность, шумные приветствия и даже жаркие торги. Внутренние улочки также были полны жизни, не всегда, правда, праведной… Усталая троица адептов ордена Юньмэн Цзян хмуро сидела в одной из достаточно приличных забегаловок. Еще в последний их визит они бы, возможно, с удовольствием и присоединились к общей шумихе. А будь Вэй Ин с ними… Изменилось слишком многое. И такие наивные молодые лица теперь смотрели на весь мир исподлобья. А усилившийся контроль мадам Юй вообще не казался непреодолимым кошмаром, скорее, наоборот, служил чем-то отвлекающим от упаднических настроений. И когда после всего случившегося и их собственного провала она с тяжелым вздохом наказала идти прочь на отдых, им даже захотелось, чтобы госпожа заорала о том, какие они бесхребетные неудачники и отходила хорошенько Цзыдянем. И вот, теперь они, изгнанные прочь, угрюмо пялились на нетронутый алкоголь и яства. Ни у кого не было желания даже пригубить. — Может… — что-то хотел предложить самый упитанный из всей троицы, но его вдруг перебил подошедший разносчик, принесший поднос, наполненный более качественной выпивкой и закуской. Адепты с удивлением уставились на эту явную ошибку, даже и не думая притронуться к этому искушению в виде искусно зажаренного молодого вепря. — Мы не заказывали, — буркнул один из них. — Это, о благородные господа, щедрое угощение даровал вам, вон, тот господин в углу, — широко улыбаясь, сообщил разносчик. Вся троица с разумными сомнениями взглянула на рослого мужчину средних лет, приветливо отсалютовавшего явно наполненной чашей. Адепты переглянулись и, осознавая, что никому из них этот мужчина незнаком, уставились на загадочную персону с еще большим подозрением. Однако они не были бы из юнь мэна, чтобы не попытаться прояснить ситуацию. Пусть за это время многое случилось, заставляя усилить бдительность, однако Юнь Пин они всегда считали «своей» территорией, располагающейся в непосредственной близости от Пристани Лотоса. Кем они будут, если начнут дрожать перед простым незнакомцем у «отчего» порога? В итоге, медленно подходя ближе и даже уже заметив под накидкой одежды Цинхэне (клана, адептов которого мадам Юй приказала избегать наравне с Вэнем), они все же решились завязать разговор. Мужчина средних лет понимающе ухмыльнулся на их настороженный взгляды и, казалось, вовсе не разозлился. Он спокойно пригласил их присесть. И вскоре на отчаянно усталых лицах молодых людей все же зажглась искра вовлеченности в разговор. Этот мужчина оказался очень ловок на язык, так что выпивка и вепрь все же ушли влет, видя, с каким аппетитом их новый знакомый расправляется со своей порцией, юные адепты просто не смогли устоять. Они долго болтали обо всем и ни о чем, осторожно обходя все острые углы. Но, в конце концов, они все же неизбежно наткнулись на них. — Значит, вы из уничтоженного несколько лет назад вассального клана Цзоу, чьи остатки присоединились к Цинхэ Не? — спросил толстячок, тут же получая под ребра от лидера их отряда, что понимал, насколько бестактен этот вопрос. Но, казалось, незнакомец только этого и ждал. — Да, наш клан уничтожил Цишань Вэнь, сфабриковав эти глупые обвинения, — с живостью объяснил он, залпом выпивая все. Наступила неловкая пауза. Все понимали, что мужчина продолжит, и он вновь подал голос, в котором явственно слышалось сожаление. На этот раз он говорил долго и взволнованно. Сначала в красках описал их уничтожение, затем жизнь у Цинхэ Не, потом вновь приступил к смутным намекам на что-то… Троица, проникнувшись историей, уже более охотно отвечала, хотя всю осторожность они все же не откинули, но незнакомец не сдавался. Выпивке и закуске, казалось, не будет конца. Не успевали оголодавшие за эти дни от нелегких времен парни доесть одно, приходилось пробовать другое. — Может быть, мы в сей миг и не можем считаться друзьями, но мне действительно больно видеть уничтожения иных кланов этим грязными псами! Надо же что-то делать! Понимаете? Они же не остановятся! — наконец, незнакомец вышел на прямую словесную атаку. Порядком опьяневшие юноши оживленно закивали, и лишь лидер отряда несколько нахмурился, явно задумавшись над чем-то. — Извините, но нам пора, — произнес лидер, медленно поднимаясь. — Эй! Но ведь он прав! Тот же шисюн Вэй У Сянь! Разве справедливо его изгнание?! И то, что мы натерпелись в темницах! И Глава еще не очнулся! Все это из-за Цишань Вэнь! И даже побег насле… — вдруг насупился толстяк, но тут же был остановлен вторым членом отряда, что толкнул его под столом. -Сяо*, погово… — тихо начал было их лидер. — Почему я должен оглядываться у порога родного ордена?! — разошелся упитанный юноша. — Вот, именно, — поддакнул незнакомец, но затем примиряюще развел руками: — Я не прошу ничего такого. Просто у меня сердце обливается, наблюдая за всем этим. Если есть, чем помочь, то я с радостью! Незнакомец, казалось, был очень искренен. Так что даже лидер опустил свою настороженность и с усталой улыбкой ответил: — Спасибо, мы будем рады любой помощи. Они вновь уселись обсуждать разное, но говорили уже смелее и громче. Сильно захмелевшие юноши даже не заметили, как сгустилась вечерняя тьма, и придорожная закусочная полностью опустела. Несколько раз к ним уже подходил все тот же разносчик, но незнакомец умелым жестом отсылал золотой монетой его прочь. Наконец, когда неожиданно крепкие парни из Юньмэн Цзяна вымотались и уснули на месте, теплая улыбка сошла с лица их внезапного собутыльника, сменившись крайне задумчивым выражением. Окинув напоследок холодным взглядом всю троицу и подсунув хозяину лавки еще денег со сложенной запиской (которую поспешно накарякал) крайне сентиментального содержания, назначенного обдурить этих наивные головы, мужчина поспешил выйти, там его уже ждала группа людей в черных одеяниях, что сразу уставилась на вышедшего. — Я сам доставлю информацию второму наследнику, — холодно распорядился он и, вскочив на меч, крайне быстро исчез за горизонтом в направлении Цишань Вэнь. Ранним утром в коленопреклонной позе Вэнь Лухо стоял у постели только проснувшегося второго наследника, тот смерил неожиданного гостя пронзительно проницательным взглядом, от которого у опытного убийцы пошли мурашки дурного предчувствия. «И все-таки моя госпожа была права. Второй наследник действительно интересен. Братец Синьлое, этот ушлый жук, не зря тогда проявил упорство, чтобы зацепиться здесь,» — подумалось Лухо перед тем, как он емко рассказал о причинах срочного личного визита. — Понятно, значит, наследник клана Цзян сбежал в неизвестном направлении. Предположительно в поисках лекарства, что могло бы пробудить нынешнего Главу Юньмэна, — равнодушно кивнул Вэнь Чао, словно бы это ничего не меняло. В покоях вновь стало тихо, наследник просто устало закрыл глаза и замер на достаточно продолжительный период времени. Вэнь Лухо не шевелился, ожидая любой реакции (от гнева до простого молчаливого жеста, приказывающего испариться). Когда же юный господин все же раскрыл очи, то крайне острое зрение убийцы уловило странный голубоватый отсвет в недавно исцеленном глазе. Впрочем, Лухо решил не заострять на этом свое внимание, его сверхчувствительность бывало выдавало небольшие искажения, которых в действительности не существовало. Госпожа Девятая, ласково успокаивая, называла подобный зрительный обман ценой, что он платил за свои преимущества. И Вэнь Лухо их практически всегда контролировал. Поэтому убийца просто опустил глаза и усилил контроль. — Чжулю, подай карту, — холодный приказ был незамедлительно исполнен. А второй из специального отряда убийц отметил отчетливое сходство между Верховным и его Вторым наследником, что заставило еще раз убедиться в верности слов своей госпожи. — Исходя из твоих же наблюдений, маленькие группки адептов Юньмэна в последнее время лихорадочно обыскивали окрестности. И теперь мы даже знаем причину. Однако своего горе-наследничка они так и не нашли. Что это нам говорит? Либо горе-наследничек настолько умен, чтобы умело спрятался от всех знающих его людей, либо его просто не там ищут. Погода сейчас не особо летная. Внезапные грозы и ветра… Хм… Думаю, стоит посмотреть, вот, эту область, — закончив свои негромкие размышления, юный наследник уверенно постучал по области, граничащей с проклятыми местами. Убийца удивленно моргнул, но тут же взял себя в руки. — Да, именно здесь. Он, возможно, ищет… Впрочем, неважно. Вместе с Вэнь Синьлое обследуйте эту область, жду доклада, как можно быстрей. Если горе-наследник там, то схватить живым и невредимым и привести прямо ко мне, — моментально все уверенно распланировал второй наследник. Вышколенный убийца умело спрятал все свои возражения и лишь кивнул, поднимаясь с колен. — А да, если ваш старший вновь будет ворчать что-то о своих костях, напомни, что он пока еще не отослан, — догнал убийцу голос юного наследника, и его острый слух внезапно уловил теплые нотки. «А этот старый прохвост времени даром не теряет. И уже сумел завоевать некоторое расположение,» — мысленно фыркнул Лухо, вслух же ни слова, ни жеста не обронил, лишь еще раз почтительно поклонился. Бывший старший уже ожидал его снаружи. — Слышал? — ухмыльнулся Вэнь Лухо. — Да, -Будешь ворчать, дагэ? — Естественно, после успешного завершения поворчу, — без тени насмешки кивнул Вэнь Синьлое. И Лухо понял, что лидер был уже полностью настроен на задание, просчитывая возможные варианты. И в его голове даже не мелькает сомнения в бредовости самой миссии. Не сговариваясь, они быстро двинулись прочь от одноэтажного павильона, что сейчас занимал наследник. И уже на границе владений второго Вэнь Лухо открыл рот. Однако приближающиеся тихие шаги позади помешали, расспросить подробнее о житье-бытье в услужении «безумного» второго господина, чья популярность в определенных значимых кругах росла с прямой пропорциональностью ухудшению общей репутации. Кто-то ловко преследовал многоопытных убийц, причем, явно не намного уступал в умениях скрытности. Вэнь Синьлое, ухмыльнувшись, остановился, Лухо замер позади старшего. Из тени дерева вышел Сжигающий Ядра, причем, вид «верного пса» был крайне мрачен. — Вы что-то хотели, Чжулю? — издевательским тоном произнес Старший. Чжулю сдвинул брови. У Лидера не было права называть личного телохранителя второго наследника просто по имени, тот явно своего разрешения не давал, а по иерархии на данный момент старший братец был всего лишь управляющим. Это было сделано лишь, чтобы спровоцировать всегда сдержанного собеседника, что отчего-то легко позволял такую вольность второму наследнику, при этом даже не морщась. «Чжулю», несмотря на все слухи, не был недалеким человеком и ясно осознал скрытую подколку. Сам же Лухо лишь возвел глаза к утреннему небу. Лидер был в своем репертуаре. Язвительный и толстокожий. — Это вы что-то хотите от моего господина. И я хочу знать ваши цели, — спокойно (но с определенным нажимом) спросил Сжигающий ядра. — Вашего господина? Цели? — еще шире ухмылялся старший братец, но Вэнь Чжулю проигнорировал эти явные подколки и все также пялился на бывшего лидера убийц. Обстановка начала накаляться, и Вэнь Лухо начал готовиться к битве. О верном псе хоть и ходила репутация весьма сдержанного человека, но гэгэ имел дар выводить из себя любых существ (и живых, и мертвых). Наконец, Вэнь Синьлое все также ухмыляясь, со вздохом ответил: — Что, открытого диалога не получится? Эх, жаль. Я планировал подружиться с тобой… Ну, эх, ладно. Отвечу. Честно говоря, у меня не было никаких особенных намерений, когда я пришел сюда. Просто хотелось мирного времяпрепровождения, так сказать, напоследок. Но твой хозяин оказался интересным и, если уж быть откровенным до конца, то при выборе убийства из двух наследников, я бы теперь колебался намного дольше. И, возможно, даже выбрал оставить в живых именно второго. Так что не злись и не подозревай так сильно, распугаешь всех потенциальных союзников. Или ты ревнуешь? Я очень постарел за последнее время, и кости так сильно болят. Ты не в моем вкусе. В отличие… Вот, последнюю недоговорённую фразу ему явно даже мыслить не стоило! Сжигающий Ядра понесся вперед, используя свою знаменитую технику, Страший, естественно, ловко уклонился и побежал. За ним ринулся и Лухо, проклинающий на ходу длинный язык лидера с его извращенным чувством юмора. Именно из-за своего неспокойного нрава он ведь и находился теперь в столь плачевном состоянии. Покинутый своей разозленной матерью и смертельно отравленный. Что стоило ему не заходить так далеко в борьбе с той змеей. Хотя это была и месть, но все же… Вэнь Лухо скосил глаза на легкомысленную практически незаметную улыбку гэгэ. Она, как всегда, была холодна. — У меня что-то с лицом? — тут же спросил Вэнь Синьлое, даже не оглядываясь на подопечного. — Нет, По поручению своей возлюбленной Девятой госпожи он, пользуясь их достаточно устоявшимися отношениями, должен был разузнать побольше о втором наследнике, но он и слова выдавить из себя почему-то не мог. Странно. Ведь этот человек лишь помеха на пути к единственной возлюбленной. Но, вот, он ушел… И все должно было измениться… — Думаешь, мне стоит сбрить бороду? — совсем уж не в тему спросил Вэнь Синьлое, когда они зашли в каморку Лухо. — Ты постарел, — зачем-то буркнул также не впопад Лухо. — О! Ты заметил! А я уж думал, что кроме нашей матери ты никого вокруг давно не замечаешь, — Старший язвил, как всегда. Но на этот раз его давно неработающая подколка прошла через толстый заслон, и заставила вспомнить Лухо о своем побочном задании. В принципе, Вэнь Синьлое действительно ни в чем не солгал Вэнь Чжулю. После отравления лидер, получивший долгожданную отставку, откровенно скучал. Так что, его даже радовала вся эта суматоха, возникшая после совершенного покушения на второго наследника, но лишь до поры до времени он был взволнован. Оказалось, что участь отравленного старика быть оставленным в покое. Никто так и не принесся с поручением, и зашедший навестить только оправившегося бывшего лидера Вэнь Лухо отлично уловил то волнение. Ведь когда он появился на пороге, тот уже был в полной экипировке, а ярко зеленых глазах горела готовность быть нужным. Тогда впервые Лухо ощутил некую тяжесть в груди, когда признавался, что пришел просто проведать. Однако не в принципах старшего братца сидеть просто так. И он выпросил у Первого старейшины (с которым имел достаточно хорошие отношения) эту возможность, да и их каким-то непостижимым образом подговорил ввязаться в эту чистейшую авантюру со вторым наследником. Он, как чуял, что там вскоре будет «интересно», и он вновь окажется в эпицентре важнейших событий. «Этот шелудивый старый пес! Гэгэ, почему ты не можешь помереть как-нибудь более спокойно!"-Вэнь Лухо знал, что его ворчание бессмысленно. Не подвернись это, старший братец нашел бы «иные» приключения, может быть, даже отправился в странствия. В таких раздумьях прошла вся дорога до обозначенной области. И хоть поднялось уже высоко, в этих землях стояла угрожающая полутьма, явно кричащая зазевавшимся о том, что нужно разворачиваться и бежать подальше, сверкая пятками. — Кстати говоря, это поручение… Второй наследник был весьма уверен. Что скажешь? — все же первым подал голос Вэнь Лухо. — Раз так сказал юный господин, то не стоит в нем сомневаться, — равнодушно пожал плечами Старший. Он уже полностью был сосредоточен на выполнении миссии. — А ты весьма уверен в нем, — хмыкнул Лухо, также вглядываясь во туманную дымку. — Он может показаться слабым самоуверенным дурачком, простым безумцем. Но нет. В нем есть надломленность, но он не сломан. Еще барахтается, держит глубоко внутри еще какие-то внутренние устои. И эти его смешные принципы, прямо как у Пятого старейшины. И если сравнить старшего и младшего наследников… Хм, забавно! Один кажется идеальным и правильным, таким сильным, но на деле же я чую в нем непозволительную слабину. И совершенно противоположное я вижу в младшем. Интересно даже, сколько еще продержатся его смешные принципы, — улыбка старика впервые была столь горькой. И он вспомнил о Пятом… «Плохо, похоже, второй наследник действительно нравится нашему старому жуку,"-сделал вывод убийца и отчего-то вновь на душе стало как-то тяжело. — Ну, что? Теперь у тебя есть, что передать Матери. На более полный доклад, думаю, ты наскребешь, — ловко ущипнув за щеку, понимающе ухмыльнулся Старший. Вэнь Лухо почувствовал, как горят его щеки. Он не знал точно, покраснел ли. Да, и на вряд ли это произошло. Он ведь был готов, что старший прознает о его задании. Просто этот жук всегда умел выводить его из себя. В памяти ярко вспыхнула картинка, когда он, подросток, снизу вверх угрюмо смотрел на этого противно ухмыляющегося молодого и красивого мужчину то и дело щиплющего его щеки и приговаривающего при этом, что тот точно не в меру растолстеет и совершенно ясно не добьется никакой любви со стороны Девятой. Слабый, доносящийся с иной стороны пригорка, находящегося на самой границы видимости, шум развеял раздражающее воспоминание и заставил убийцу сосредоточиться. Увидев перемену в своем подчиненном, Синьлое также насторожился. И уже через миг они устремились к подозрительному шуму. На другой стороне наследник клана Цзян отчаянно отбивался от навки, что ранее явно была собакой. Вэнь Синьлое выразительно посмотрел на своего подчиненного, как бы говоря, что и дня не прошло, как они по «безумной» наводке обнаружили нужного человека. Вэнь Лухо лишь возвел глаза к мутному небосводу, как бы отвечая, что и не сомневался никогда в долбанутости этого мира и горе-наследничка из Цзян, что имел ума меньше птичьего, раз действительно решил сбежать именно сюда. Дальше переговариваться они не стали. Оба за годы совместных тренировок и миссий настолько хорошо знали повадки друг друга, словно бы являлись одним целым. Поэтому Вэнь Лухо, даже не оглядываясь, бросился на отбивающегося мальчишку, тот, явно не ожидавший атаки, легко был прижат к земле, а его меч быстро перекочевал во вражеские руки. — Что?! Не трогайте мою Кувшинку! Она поправится! — отчаянно вскричал этот горе-наследничек. — Ты?! Совсем спятил?! — сильнее прижал его к земле Вэнь Лухо и с удивлением оглянулся на старшего. Рык одержимой собаки еще не стих. — А?! Совсем спятил?! — еще яростнее вскричал убийца, уже обращаясь к бывшему лидеру. Тот, оказалось, теперь и не думал убивать эту собаку. Он решил взять ее живой! Накинувшись голыми руками на зверушку размером с повозку! В тисках сжимая дико извивающееся животное, он крайне живо ставил талисманы на белую меховую шкурку. — Ух, а других, более ласковых слов у тебя для меня нет? А то, что врагу, что мне все одно кричишь, — закончив это безумство и отскочив на приличное расстояние, прокомментировал братец Синьлое. — Да ты… — начал было говорить Лухо, но тут заворочался горе-наследничек, никак не желающий отскакивать от явно опасной навки, пришлось вначале вырубить его, а затем вновь повернуться к умалишенному. — Что? Может, я просто люблю собак. Полюбил за время отставки, — скорчил невинную рожицу мужчина, но под скептическим взглядом все же раскололся. — Я выполню это задание с отличием. Даже жизнь невинной собачки спасу! — Эгэхэ?! — выдавил из себя нечто нечленораздельное Лухо. — Знаешь, только ради такого твоего потрясенного лица и стоило попробовать быть героем, — саркастически ухмыльнулся «герой», сковывая огненными цепями зверя и запечатывая в специальный ларец.- Дома посмотрим, что с этим можно сделать. Думаю, второму господину понравится эта зверушка. Особенно, если он узнает, что она дорога нашему новому пленнику. «Рассчетлив, как всегда,» — с облегчением вздохнул Вэнь Лухо. Возвращение прошло без происшествий. Наследника Цзян заковали и поместили в специально приготовленные покои, зверушку также передали. И вот, и этот день закончился также, как и предыдущий, только забегаловка была его собственной, выстроенной на окраине для «менее почетных» гостей; а рядом теперь сидели те, кого он называл своими братьями, что, выпивая и зорко выглядывая реакции друг дружки, скупо делились свежими новостями. — О! Получается, у нас появилась сестричка, — тепло улыбался Вэнь Синьлое. — Скорее бешеный дикий звереныш. О чем Девятая только думает, — угрюмо буркнул Вэнь Хэйдянь. — Ох, словно ты был пай-мальчиком. Ладно уж, смирись и попытайся хорошо воспитать нашу сестренку, — наставительно фыркнул Старший, привычно растрепав волосы на макушке младшего. Вэнь Лухо ответил ему угрюмым взглядом из-под всклокоченной челки. — Ох, он сейчас так тебя напомнил. Только убийственного намерения не хватает, — еще шире заулыбался Старший, толкая Лухо под бок. — Пф, — лишь фыркнул в ответ второй по старшинству.- Было за что. — Да уж, помню тот момент, когда ты, замедлив культивацию каким-то сложноустроенным артефактом, вдруг узнал, что нашей Матери на самом деле не нравятся люди постарше. Вот, тогда ты готов был меня просто разорвать за эту шутку, — все улыбался этот престарелый негодяй. — Это вовсе не смешно! — рыкнул Лухо, замечая то, с каким странным выражением смотрит на них их самый младший названный брат. — Кстати, слышал, что ты сам отказался от лидерства. Что так? — напрямик спросил у него Старший. Лухо лишь пожал плечами, отвечать ему совершенно не хотелось. — Дагэ** Лое-сюн, а вы не думаете вернуться? — неожиданно спросил Вэнь Хэйдянь. Наступила наполненная странной неловкой горечью пауза. — Пролитую воду не собрать. Да и если даже постараться, она не будет прежней, — все также улыбаясь, спокойно покачал головой Вэнь Синьлое. — Но ведь Девятая… — сжав кулаки, горячо попытался вещать младший, но тут же был прерван их бывшим лидером. — Дай угадаю, Мать простит меня, если я буду доносить на своего нового господина? Юного второго наследника, — фыркнул Вэнь Синьлое. Самый младший тут же захлопнул рот, но выражения угрюмого упрямства не поменял. — Может даже даст мне противоядие, и я вновь стану прекрасным и сильным лидером специального отряда. Правильно я рассуждаю? — достаточно спокойно говорил он, но младший, уже чувствуя подвох, лишь осторожно кивнул. — Саньгэ***, я знаю, что ты рос также в непростых условиях. Ты должен хоть немного понять. Я многое в своей жизни терял. Один раз потерял все: отчий дом, имя… Я думал, что никогда не смирюсь, думал, что никогда не стану Вэнем. Но как-то постепенно все изменилось. Я стал Вэнем. Я и не думал, что когда-нибудь еще раз утрачу практически все… Так резко все ушло, и я теперь простой умирающий старик. Я не вернусь и не стану ничего конкретного докладывать Матери. Я хочу остаться простым умирающим стариком, бесконечно ноющим о больных костях, — непривычно серьезно произнес Старший, и Вэнь Лухо окончательно осознал, что он действительно не вернется. Никогда. Это понял и Вэнь Хэйдянь. И они как-то незаметно перевели разговор в иное, более безопасное, русло, обсуждая последние новости о здоровье А-Джэна и его сестры, скандального торговца, на которого якобы здесь напали и ограбили, и потравили новую байку про бродящего по ничейным степям явно безумного генерала, все кого-то выискивающего. Теплая медлительная беседа продолжалась до сумерек. *** А между тем, в уютной вэневской гостевой из угла в угол бешено рыскал юный наследник Цзян, в голове которого проматывались все воспоминания ближайщих дней. Как вообще так вышло?! Он уже задавал себе этот вопрос… Всего несколько дней назад он метался по своим покоям, каждой частичкой души ощущая эту гнетущую тишину, что накрыла всю Пристань Лотоса. Все переменилось слишком резко. Он просто не знал, что делать! И где нелегкая носит Вэй Ина?! Он теперь отступник! Им вернули мечи, сняли обвинения, навесив все на лучшего друга детства. Поганые вэневские псы! Когда он ругался на друга, то никогда по-настоящему не желал подобного. Просто все обрушилось, и он выплеснул свою правоту невовремя. А в итоге… Что в итоге?! Бесполезный! Слабый! Никчемный! Он ничего тогда не смог сделать, не может и сейчас, а в будущем… — Будет ли оно? Это светлое будущее. Да, уж этот великий мученик Вэй Ин спас нас! Снова буквально в одиночку всех спас! Герой, нечего сказать! — вновь все больше распалялся Цзян Чэн. Усталая мама была угрюма и тиха, как никогда. И все равно все ходили на цыпочках, исполняя любое пожелание госпожи. И хоть Пристань Лотоса никто не осаждал, создавалось совершенно противоположное ощущение. Со дня на день они ожидали прибытия родственников матери, а также ее лучшей подруги, что уже задерживалась. Зато Глава Цинхэ Не имел наглость прийти без приглашения. Правда, пробыл на этой аудиенции совсем недолго, Цзян Чэн только и успел, разузнав, подбежать к приемной, как двери распахнулись и из них буквально выбежал молодой Глава, что явно сдерживался из последних сил. — Глупая женщина, — успел услышать Цзян Чэн перед тем, как глава быков удалился на такое расстояние, на котором его было не догнать. Наследник Цзян яростно сжал кулаки, прекрасно понимая, кого именно имел в виду достопочтимый Глава. Никто не смел оскорблять его матушку! Он хотел было броситься следом, но его вовремя остановила вышедшая госпожа Цзян. Одним только взглядом и покачиванием головы. Цзян Чэн поджал губы и бросился в противоположную сторону. Он добежал до запертых покоев своего «верного» друга и стал бешено стучать в них, словно ожидая, когда старый друг после попойки вновь подерет глаза и выйдет, приветливо улыбаясь и мимоходом решая все сложности. — Вэй Ин! С какими призраками ты шляешься?! Я же… — Цзян Чэн оборвал себя на полуслове и просто опустился на пол. Волна ярости, наконец, сошла на нет, и за свое ненормальное поведение он ощутил прилив стыда. Не выдержал. Сорвался. Слабый. Выхода нет. Уже порядком поврежденные кулаки вновь сжались. — Брат, — нежный голос тихо позвал его. Цзян поднял голову и попытался выдавить улыбку. Наверняка получилось неважно. Впрочем, и у сестры в последнее время не получалось улыбаться с той же теплотой. От этого он вновь ощущал это непереносимое чувство, разжигающее безрассудное пламя внутри. Надо было что-то делать! Он должен придумать что-то! Вон, у Вэй Ина же получалась любая (даже смехотворно безумная!) задумка. Они с сестрой, конечно, искали методы, перерыв всю библиотеку, расспросив всех торговцев. Но ничего пока не помогало. Целители (как свои, так и приглашенные) качали головами, уверяя, что на Главе нет никакого проклятия, а организм уже полностью восстановился и здесь дело в шоке, что испытал отец после временной остановки сердца. И теперь все зависит от того, когда оправиться его сознание. Лицо матери с каждым днем становилось все черней. При редком совместном времяпрепровождении она то и дело из-под нахмуренных бровей кидала долгие взгляды на пустующие места, но ни единого бранного или злобного слова в адрес отсутствующих она не говорила. Она вообще практически ничего, кроме коротких указаний, не произносила. А по бессонным ночам, как однажды вызнал заглянув в родительскую комнату Цзян Чэн, она недвижно сидела у кровати отца, лишь иногда поправляя повязки и что-то чуть слышно при этом бормоча. А-Чэн очень боялся за ее здоровье, но снова ничего не мог поделать! А на днях явился Вэй Ин! Казалось бы, он должен был обрадоваться… И в какой-то мере Цзян Чэн действительно ощутил облегчение. Друг был жив и даже мог улыбаться им с сестрой. Он смел улыбаться, словно ему все нипочем!!! Отчаяние вдруг превратилось в жгучий гнев, который практически было не сдержать! Но, похоже, не он один был так зол. Активированный Цзыдянь оглушительно вспорол землю в непосредственной близости от носа улыбающегося друга, как бы разделяя их с сестрой от этого идиота. — Явился-таки! За мной!!! — яростный вскрик, казалось, вернул прежние времена, и взгляд матушки вновь горел ничем не скрываемым недовольством. Однако это ощущение быстро ушло. Мама ведь практически никогда не действовала наедине, предпочитая устраивать разборки с немедленным наказанием прямо на месте. В сердце юного наследника закралась тревога. — Этот идиот… — совсем тихо прошептал он и, переглянувшись с обеспокоенной сестрой, скрытно проследовал до дверей в приемную. Правда, зайти так и не решился. Мать ругалась, втаптывая друга в грязь, Цзыдянь безжалостно хлестал так, что дрожали уши Ваньиня. Но, вот, когда Цзян Чэн, не выдержав, потянулся к дверям, и в этот миг едва слышно матушка произнесла «это». — Все из-за тебя. Ты наглый мальчишка. Ничтожный! Если в тебе есть хоть капля совести, иди и принеси то, что вылечит моего мужа, — с горькой злобой прошипела она, а уже громче прибавила: — Впрочем, что я несу?! У тебя никогда не было совести! Бери деньги и проваливай в ту хижину, что указана на карте! И чтоб мои глаза тебя больше не видели! Что-то звонкое явно рассыпалось по полу. Но Цзян Чэн на это уже не обратил внимание, как и на клятву Вэй Ина обязательно найти лекарство. Лишь одна противная злобная мысль выжигала изнутри все разумение: — «Матушка верила в Вэй Ина!» Верила, что он найдет средство! От Цзян Чэна она подобного за все это время ни разу не попросила, лишь вяло указывала сидеть тихо! Она совсем не верила в собственного сына?! И ведь если вспомнить так было всегда. Вэй Ин, как бы ни наказывала и ругала она, всегда был лучше во всем по ее же словам! А Цзян Чэн лишь должен стараться не отставать! Никчемный! Он отошел от дверей быстрей, чем закончился их «разговор». И просто бросился к псарне и там провел весь день, пока жгучая злоба не сменилась новой волной самоедства, а к нему не подошла сестра. Она извиняющим тоном рассказала, что матушка наказала Вэй Ину отправляться немедленно без прощаний, и тот быстро покинул Пристань Лотоса, лишь издалека крикнув ей, чтобы они поберегли друг друга, и что он еще обязательно вернется. — А, понятно, — равнодушно кивнул А-Чэн, но на самом деле где-то вновь заскреблось обвинительное чувство того, что он специально так здесь просидел, а ведь они никогда могут и не увидеться. Никогда! Он посмотрел на дружелюбно виляющих четвероногих друзей, и его лицо вновь омрачилось. — Раз излечился от своего страха, мог бы и войти. И когда это указания матушки для него были нерушимы, — фыркнул он, не сдержавшись — А-Чэн, не надо так, — огорченно произнесла сестрица, вкладывая всю свою болезненную усталость. — Ладно, он ведь обязательно вернется. Пойдем, — поднимаясь, он выдавил улыбку. В глазах же пряталась мрачная решимость. Этой же ночью он, прихватив все свои сбережения и Кувшинку (самую верную собаку), покинул Пристань Лотоса с твердым намерением первым найти средство, способное вылечить отца. «У меня намного больше шансов! Меня никто не ищет, как отступника. Есть деньги, связи и статус,» — вполне разумно рассуждал Цзян Чэн, словно бы забывая, что не все мире так просто. А еще он, хоть и не мог в этом признаться до конца, но в тайне мечтал все же пересечься с Вэй Ином и уже вместе отыскать искомое лекарство. Поэтому, вспоминая, с каким увлечением его старый друг рассказывал о темных областях, поспешил именно туда. Это было глупой затеей! От начала и до конца! Во-первых, в сезон гроз ни один юный заклинатель в одиночку летать не решиться. Так что пришлось идти пешком, что уже было не самым приятным занятием. Во-вторых, уже на утро пришло осознание того, что он вообще-то ничего толком и не знает (ни местоположение друга, ни, тем более, средства, что могло бы хотя бы чисто на уровне предположений помочь). В-третьих, мать наверняка его ищет. В-четвертых, это вообще было первое его одиночное путешествие! И оно сразу же почему-то стало выглядеть не так, как врал Вэй Ин, расписывая красочную жизнь бродячих заклинателей. Хотя вроде все те же дороги и люди, но незримое темное чувство полной изоляции, оторванности от всего, словно окутывало юного наследника. Он был один (кроме собаки)! Никого с кем бы разделить разговор. В-пятых, его с тяжестью одиночества стало преследовать ощущение того, что кто-то обязательно следит за ним, кто-то схватит и… Напряжение… Страх… Вина за новый проступок… Все давило! И лишь это глупое врожденное упрямство не дало повернуть назад. «Вернуться со слезами на глазах? Кем в таком случае я буду? Тряпкой!» — гордо вскинув голову, юный наследник упрямо следовал намеченному пути. Где-то на середине ему от одиночества пришла еще одна «великолепная» мысль. Хотя вообще-то она сидела в голове с самого начала, но теперь он окончательно оформил ее. Он твердо решил начать культивировать с Кувшинкой. И хоть у него точно не было особого таланта в этой области. Но в какой области вообще он был особо талантлив?! Вполне ведь возможно, что что-то с того времени да поменялось! Да, и вообще при старании он мог бы преодолеть эту пропасть! Сначала стать средним «укротителем», а затем уже… Юный наследник Цзян никак не мог признать, что добивающим ударом по самооценке стала новость о том, что Вэй Ин, оказывается, имеет потрясающий врожденный дар и в этой области! И теперь у него есть свой оборотень, с которым он имеет беспрецедентно сильную ментальную связь! И это собака!!! Рыжий щенок какой-то дворняги… Это могло показаться очень смешным. Особенно если учесть фобию самого Вэй Усяня, но Ваньиня это в конец взбесило. Почему так?! Он столько лет считал этих четвероногих своими друзьями, но, в итоге, даже они предпочли Вэй Ина. Так что, перечитав взятые пособия, он со свежими надеждами приступил к процессу установки базовой привязки. К сожалению, даже на начальных этапах возникали сложности, что, сколько бы он ни бился, высились нерушимыми стенами. Собачье сознание, казалось, непроницаемым, и сил для простого создания контакта затрачивалось просто жуткое количество. Даже он, недавно сформировавший золотое ядро, с трудом мог удерживать эту кратковременную связь. Вспомнились строгие отцовские слова о том, что либо он основательно будет заниматься закреплением ментальной связи с самого детства, либо ничего из этой затеи не получиться. А он любил бесконечно отлынивать, сбегая куда-нибудь играть вместе с Усянем. В итоге, ничего путного не выходило, и он забросил это дело, лишь номинально имея зачатки связи с умершей не так давно Лилией. С Кувшинкой же он ни разу и не пробовал культивировать до этого времени. Но он лично симпатизировал ей, и она вроде также, что уже по воспоминаниям должно облегчать задачу. Однако почему-то выходило даже хуже, чем с покойной Лилией, но Цзян Чэн не сдавался. Еще свежа и глубока была рана, нанесенная самооценке! Так что в какой-то из дней он так увлекся своими размышлениями, что и не заметил почерневшие небеса. Углубившись в свои мысли, юный наследник Цзян рассеяно решил, что скоро разразится очередная гроза. «Какая досада! И спрятаться негде!» — угрюмо подумалось А-Чэну. И все же, оглядываясь по сторонам, он обнаружил небольшое углубление в скале, однако до нее надо было еще добежать. Где-то на полпути дорогу внезапно затянул туман, а затем послышалось повизгивание. Вспышка чужой боли прошла сквозь обеспокоенное сознание юного заклинателя. Впервые собака сама попыталась с ним связаться. — Кувшинка! Кувшинка! — тут же стал звать собаку обеспокоенный хозяин. Но она больше не откликалась. А ментальная связь указывала лишь на сильный ужас животного, однако и он отзывался лишь слабой пульсацией. Наконец, Цзян Чэн понял, что сам и не заметил, как ступил на границу проклятых земель. Однако страх потерять единственно оставшегося собеседника в его бравом путешествии превысил все остальные опасения. — Кувшинка! — с криком он ринулся в самую гущу тумана. Однако у мутных очертаний холма его ждал уже не верный пушистый компаньон. Точнее, все же он… Только размером раза в два больше, с костяными наростами на спине, выступающими огромными клыками и когтями. А еще в его «милую девочку» темными волнами стягивалась вся отрицательная энергетика этого места. И Цзян Чэн с запозданием осознал свою роковую ошибку. Быстро вкладывая поверхностные знания о культивации в собачье сознание и закрепляя их совместной медитацией, он в спешке явно что-то где-то перепутал. А потом… Потом он все больше концентрировался на поддержании связи, даже не озаботившись, насколько его оборотень все понял и как проходит его культивация. Он… «Кувшинка! Это я! Не бойся, мы все исправим!» — попытался достучаться до нее Цзян Чэн, но зверь ответил лишь яростным рыком. Ужас верной собаки сменился темными все нарастающими ментальными волнами, грозившими поглотить уже и самого хозяина. Однако упертый юный заклинатель до последнего пытался достучаться до своей Кувшинки. Он не знал сколько кружил у зверя, отбивая атаки и судорожно выдумывая способы безвредной очистки, что были доступны ему в тот момент. Увы, их практически не было… И во всех их надо было вначале как-то остановить одержимого зверя. — Кувши… прошу, — он не знал, слышали ли его отчаянный вскрик появившиеся из ниоткуда два темных силуэта. Мелькнула смутная надежда на то, что его нашли соклановцы, однако она быстро развеялась. Как только один из них ловко прижал его земле, а второй бросился к одержимой собаке. И юный, такой гордый заклинатель мог лишь молить враждебных незнакомцев о пощаде для своего четвероногого друга, которого так подвел. А затем, его, кажется, вырубили. И вот, он здесь. Неизвестно где, но судя по богатой обстановке и специфичным наручам, сдерживающим его духовную силу, он находился во враждебном клане. Цинхэне или Цишань Вэнь? Впрочем, гадать долго даже не пришлось, дверь отворилась и в комнату зашел человек, которого Цзян Чэн меньше всего хотел видеть, ибо он на пару с Вэй Ином был причиной их бед. За спиной этой гадкой персоны, как всегда, угрожающе возвышался бессменный телохранитель. Верный пес, исполняющий любые (даже самые грязные) приказы. — Вэнь Чао! Так это Вэни все устроили! Что Вам нужно?! Выпустите меня! Где Кувшинка?! — в гневе сжав кулаки, вскричал юноша. Возможно, ему стоило вести себя чуть потише, но столько всего свалилось, и теперь, он увидел настоящего виновника. Он даже был готов получить от «верного пса» четкий удар в грудь! Он не отступит! До конца будет держать голову высоко, а плечи расправленными! До конца!!! Однако Вэнь Чао лишь улыбнулся и одним спокойным жестом остановил встрепенувшегося телохранителя. Взгляд Цзян Чэна невольно переместился на позолоченную полумаску, за которой наверняка скрывались шрамы. Последствия того случая… — И я Вас приветствую, наследник клана Цзян. Располагайтесь поудобнее. Нам есть, о чем поговорить. Чая? Может Вы голодны? — крайне учтиво произнес этот грязный пес Вэнь Чао, чей рот обыкновенно открывался лишь для высказывания чего-то странно-глупого и безусловно высокомерно злобного. Цзян Чэн на миг настолько растерялся от такого полного отсутствия злобной реакции, что не нашел ничего лучше в ответ, как просто с преувеличенной обидой в голосе отказаться: — Я не голоден! Это прозвучало как-то совсем уж по-детски, и Цзян Чэн почувствовал, как к щекам приливает кровь. Идиот! Не хватало еще засмущаться перед врагом! — И вообще, где Кувшинка? Выпустите меня! — в этот раз он попытался придать голосу большей грозной требовательности, наблюдая за тем, как второй наследник Вэнь без какого-либо напряжения садиться и просит подать обед на двоих. — Вы уж извините, но я проголодался. Возможно, и Вы все же попробуете. Моя кухарка отлично готовит, — продолжал строить из себя заботливого хозяина этот придурок. — Да кто вообще захочет есть твою поганую еду! — не выдержав, вскричал Цзян Чэн, и когда подали поднос он просто гневно толкнул ногой его с содержимым на пол. Еда с определенном шлепком и треском посуды разлетелась по полу. Однако даже это, вызвало лишь покачивание головой и неодобрительное поднятие одной брови. На него смотрели, как на непослушное дитя! И кто?! Этот взбалмошный кретин! — Ну, вот, вообще-то вы могли просто отставить еду в сторону. Ее потом отдали бы более нуждающимся. Какая растрата, — покачал головой этот… Цзян Чэн уже просто даже слов не мог подобрать на это разыгрывающееся представление. Он, пленник, еще и, оказывается, в чем-то виноват?! — Я требую, чтобы меня отпустили! — срывающимся голосом заявил юный наследник Цзян. — И я Вас, скорей всего, и отпущу, — совсем уж неожиданно кивнул Вэнь Чао, аккуратно, по всем правилам, отпивая чай. — Что… — совсем смешался А-Чэн — Присядьте, — что-то в тоне младшего Вэня заставило ноги Цзян Чэна согнуться и аккуратно опуститься на предложенное рядом место. «Успокойся! У тебя есть возможность сбежать! Надо вначале заговорить им зубы,» — все же собрался с мыслями юный наследник. Он совершенно не поверил словам Вэнь Чао, чье необычайное спокойствие просто выбивало из колеи. Однако иного выхода, как послушать младшего Вэня, у него не было. Со Сжигающим Ядра он и в нормальном состоянии не справился бы, не то, что без меча и со специальными наручами, лишающими сил. Да, и даже если ему каким-то чудом удалось бы прорваться за пределы этой комнаты, куда бы он делся в центре Цишань Вэня? Остыв, он даже несколько пожалел о своей истерике, в конце концов, ему стоило быть несколько более сдержанным, даже если в противниках сейчас был всего лишь этот вздорный чудик. Он ведь Вэнь… Осознавая свою глупость, Цзян Чэн подобрался и говорил уже, как полагается благородному наследнику. — И что же нужно второму наследнику Вэнь от меня? — достаточно спокойно спросил Цзян Чэн.  — Всего лишь сотрудничества, что, возможно, поможет нам всем примириться — хищно улыбнулся Вэнь Чао, и Цзян Чэн готов первым вырвать свое золотое ядро, если хоть кто-нибудь в этом оскале обнаружил бы следы дружелюбия. — Чего Вы хотите? — севшим голосом спросил Цзян Чэн. Этот разговор пугал его теперь больше, чем само пленение. И сейчас он, возможно, был бы даже рад простым пытками. Ведь в них не было б подвоха. — Вы не верите мне. Что ж, справедливо. Я ведь делал лишь противоположное… А если я скажу, что действительно готов помочь в вашей столь плачевной ситуации. Что проникнулся Вашим положением? Вы же просто хотите помочь своему отцу. Так чтобы он гордился Вами. Заметил! Мне, эх, очень хорошо понятны Ваши чувства, — не отрываясь, смотрел на него Вэнь Чао. У бедного юного наследника мурашки обратились в настоящую дрожь. «Понимает он… Да, может быть и действительно… Ходили ведь слухи, что он никчемный. И наверняка Верховный недоволен им,» — мысли быстро вертелись в голове растерянного юноши. А-Чэн абсолютно точно не мог поверить такому злодею, что явно вынашивал какие-то планы! Точнее даже не он, а Глава Цишань Вэнь! Все они! — Я не совсем понимаю Вас, — сглотнув, Цзян Чэн решил притвориться глупее, чем он есть, на что Вэнь Чао выдал новую хищную улыбку, от которой вновь пересохло горло.- Кхм, может чай и не помешал бы. — И действительно. Чай никогда не может быть лишним, — любезно кивнул Вэнь Чао, жестом приказывая подать чай. И Цзян Чэну, завороженно смотрящему на чаинки, укладывающиеся на дно чашки, начинает казаться, что он попал в какой-то очень бредовый сон. Ведь этот вздорный идиот никогда бы не стал столь жутким противником! Но этот кошмар и не думал заканчиваться, и приходилось думать над следующей фразой. — Ну-у, что же, объясню яснее. Я хочу Вам помочь найти лекарство для вашего отца. И да, это нужно мне по многим причинам. Они могут показаться не особо благородными, но, во-первых, как я уже сказал, не только вы желаете быть замеченным своим отцом. Эта первая причина. Из нее проистекает вторая. Я не особо разбираюсь во всякой политике, но даже я чувствую, как накаляется обстановка. И мне бы очень хотелось большей ясности. Может, Вы думаете, что меня привлекают насилие и трупы, но нет… И свою месть я бы хотел совершить лично и только над тем, кто действительно причастен. Считайте, что я также ощущаю некоторую вину из-за того, что все так обострилось. Ну, а третья причина уже мной также высказана. Эх, отступник Вэй Ин… И не надо мне сейчас гордо плеваться вашей крепкой дружбой. Я не прошу его предавать! От вашего клана, в принципе, требуется просто встать с колен. Или мои мысли вновь слишком сложны? — ухмыляясь, Вэнь Чао нес какую-то мутную заумную чушь, от которой у Цзян Чэна кружилась голова. Сложно не то слово! Этот злодей явно темнил! Затем последовал тяжелый вздох. — Однако по Вам видно, что Вы просто так мне не поверите. Хорошо. Как насчет клятвы? — вновь выбил новое потрясение у Цзян Чэна. -Клятвы? — настороженно переспросил юноша. Такие вещи были слишком дорогостоящими, чтобы ими так просто разбрасываться. Он готов был пожертвовать таким ради договора… Да, что там! Вэнь Чао готов был поклясться душой?! Это было слишком даже для сказочного сна! — Да, я подпишу духовную клятву о том, что буду помогать Вам в поисках лекарства для вашего отца, пока он не вылечится, или пока вы не оставите попытки, — совершенно спокойно кивнул этот ненормальный. — Ваши условия? — прохрипел Цзян Чэн, наконец, осознавая, где кроется подвох. — Вы не связываетесь с вашим кланом и не пытаетесь сбежать от людей, приставленных мной, — с улыбкой выставил вроде бы приемлемые условия этот негодяй. Вроде бы… Он итак не собирался пока связываться в родными… Это было бы просто недопустимо!!! — А если я откажусь, — спросил Цзян Чэн. — Тогда Вам придется остаться здесь, — последовал вежливо холодный ответ, — и смириться с бездействием. — А так, я буду что-то решать? Буду такой же марионеткой! — вырвалось у Цзян Чэна. — В клятве будет прописано мое намерение помочь в кратчайшие сроки. Это ли не главное? — пожал плечами Вэнь Чао и, внимательно взглянув, добавил: — Выбирайте. Это будет только ваше взрослое решение. Цзян Чэн вновь вздрогнул и снова отвел глаза. Взрослое решение. Внезапный груз ответственности навалился с новой силой. И пока Вань Инь мучился над дилеммой, Вэнь Чао вытащил из-за пазухи светящийся свиток. — Вам решать, — вновь произнес явный злодей. Цзян Чэн, поджав губы, выхватил артефакт и внимательно вчитался в текст. — Хорошо, я подпишу, — наконец, важно кивнул юный наследник. Письменный набор появился слишком быстро, и вот, он уже сжимает кисть. Запястье кольнуло от отпечатка клятвы, затем он наблюдает, как быстро подписывает ее Вэнь Чао, все еще гадая, в чем подвох. Наступила напряженная пауза. Вэнь Чао поднял глаза, он был совершенно уверен, словно бы не рисковал ничем. — Ах, да. Мы очистили твою собаку. Кувшинку, кажется, — поднявшись, вдруг добавил он, а затем распорядился: — Освободите наследника Цзян. Наручи тут же были сняты. Дверь вновь отворилась, и Кувшинка, целая и невредимая, виляя хвостом, подбежала к хозяину. Цзян Чэн, не сдерживая радости, обнял свою, казалось бы, утерянную навсегда собаку, еще пахнущую теплотой родного дома… — Для ее очищения нам со Второй старейшиной пришлось поломать голову. Вам стоит быть аккуратнее, — фыркнул Вэнь Чао. — Это не Ваше дело! — тут же отрезал Цзян Чэн. Второй наследник вновь выразительно поднял бровь и покачал головой. — Действительно не мое, — спокойно согласился Вэнь Чао, а затем деловито спросил: — Обсудим подробности вашего дальнейшего путешествия? Цзян Чэн кивнул. По прошествии часа он уже оглядывался на Безночный Город в сопровождении старика и юной хрупкой девушки, облаченных в черное. Также он знал, что от его имени в Пристань Лотоса будет послана недавно открытая Лунная Трава. Однако он не чувствовал должного облегчения… В своих же покоях улыбался Лимин: — Весьма удачные коррективы. И главное, нам удалось провернуть все, более-менее, скрытно, да Вэнь Чжулю? Верный телохранитель лишь тяжело вздохнул, явно не поддерживая все это безумство.