Системная Ошибка! Ещё больший злодей не должен ломать бедную историю!

Опасная женская троица премило улыбалась Лимину, а он-им. — Почитаете мне? — капризным тоном попросил он, передавая несколько смятую бумажку. И вновь инициативу перехватила блондинка, загораживая близняшек. — Давайте я! Я хорошо умею читать! — практически копируя интонации Линцзяо, воскликнула генеральская дочка. Она чуть ли не силком вырвала послание, затем, нахмурившись, выразительно прочитала. — Великий Шань был тяжело ранен, — и с чистым удивлением уставилась на вздорного Вэня. — Это все. Здесь больше ничего нет. — Вот, как. Что ж, хорошо, — загадочно улыбнулся второй наследник, а затем, вытянув голову, все же заинтересованно присмотрелся на более юных черноволосых прелестниц. — Юные девы, не подадите ли чаю? И Няо-эр (так обозвала себя генеральская дочь), у тебя что-то в глаз попало? Блондинка удивленно вытерла непрошенную одинокую слезу. Юные девы же настороженно переглянулись. — Молодой господин, может быть лучше я подам чай! — обиженно воскликнула блондинка. — А ты присядь ко мне поближе, — нагло обхватывая генеральскую дочку за талию, приказал злодей-соблазнитель. — Ох, — внезапно дернулась блондинка, но затем тут же расслабилась и натянуто улыбнулась. Краем глаза мужчина также заметил недобрые взгляды близняшек. — Шу-эр, как твоя простуда? Еще не прошла? — спросил он. Одна из двойняшек молча замотала головой. — Обратись к Чэнь Мо от моего имени, он быстро вылечит, — распорядился Лимин. — Да, господин, она обязательно сходит, — учтиво поклонилась вторая сестра. — Вот, и хорошо. Можете идти. Миняо, ты тоже. Придешь поздно вечером, — деловито распорядился мужчина словно обыденные приказы раздавал, а не собирался с девушкой провести ночь. Блондинка в ослабших объятиях едва ощутимо вздрогнула, но согласно кивнула. — Это большая честь для меня, — наконец, получив свободу и тут же натянув фальшивую улыбку, низко поклонилась «счастливица». «Честь? Ну-ну, » — мысленно фыркнул юзер, когда опасная троица все же покинула его, вслух же он просто тяжело вздохнул. Вновь со спины послышалось вежливое покашливание. — Прошу прощение, но вы уверены в том, что хотите сделать? — спросил Чжулю. Его тихий голос звучал необычайно неуверенно. — Да, будем действовать по намеченному плану, — кивнул Лимин, а затем устало облокотился на подушки. Все же неделя недосыпа сказывалась. Он прикрыл глаза, и дремота сморила его. В начале сновидения были мутными. Затем все громче начинали звучать эти обличающие голоса… Их было великое множество… — Ты же не мог! Ответь! Это же было не специально? Он знал, что это было запланировано… Но отчего-то становилось горько… Он просто не хотел, чтобы они страдали. — Я разочарован в тебе. Забавно! Это была их общая задумка! И инициатором был вовсе не он. Почему же теперь только он не прав? — Судьба? Мир? Да, что ж ты о них не вспомнил, когда натворил все это! И теперь ты что-то вякаешь мне? А я ведь считал тебя другом! Как ни странно, он тоже… — Ты мог бы хотя бы оставить хорошую память об усопшем! Не затаптывать их Святыню! Их Последнюю Надежду! Я, как последний людоящер, знаю, что такое потерять последние следы своего происхождения! А ты… Агррр! Все твои дурацкие страхи! Ненавижу тебя за такое! А он, значит, не терял последнее?! Здесь же была иная ситуация! Это было просто нецелесообразно! И его страхи вполне обоснованы! Они бы все сгинули, но пусть он снова будет плохим?! — Ты-дьявольское отродье! Это ты все распланировал, да?! И не мать я тебе! Он давно ничего не ждал от этой женщины. Но вот, это было слишком несправедливо!!! Он ведь вообще здесь не причем! Просто не увидел подвоха! — Все имеет свою цену. И ты сделал правильный, менее затратный рациональный выбор. Ты выстрелил. Это было хладнокровно просчитанное решение. Отлично! Я, как твой дедушка, очень гордился тобой в тот миг! Почему же ты отказываешься от этих сладостей? Тошно!!! Слишком скверно… — Все из-за тебя! Моя девочка погибла из-за тебя! Она верила тебе! Просто сгинь! Верно… Его вина… Не уследил… — Послушай, ты можешь мне не верить, но на самом деле я понимаю твою боль… «Нет! Не понимаешь!!! Ничего ты не понимаешь, мерзкий старикашка! Замолчи! Заткнись!!!» — мысленно взвыл вселенец, пытаясь перекрыть эту ментальную пытку. И старикан говорил все тише, пока совсем не затих, явно недоговорив. Юзер, наконец, приоткрыл глаза. Вокруг стояла непроглядная темень. Перед ним парило две иссохшиеся уродливые тени. Два смутно-прозрачных трупа… А за ними буквально пылал огненно рыжий кот, от золотого сияния глаз которого было уже не оторваться. -Что тебе надо? Зачем ты это все устроил! — находясь в полнейшем раздрае, воскликнул вселенец. Впрочем, он и не надеялся на ответ. Его же пришли карать, как самозванца. Но зачем бить напоследок так глубоко?! Но ему ответили. — Сожаление. В тебе есть к ним сожаление. Ритуал упокоения не был проделан, как надо, так что у них остался лишь ты… Сожалеющий, — Хоть низкий голос звучал отдаленным эхом, юзер понял смысл сказанного. — Сожалею? Об этих людях? — И тут же, словно бы по наитию, пришло осознание того, кто именно стоял перед ним. Те двое, что первыми умерли при осуществлении его плана. — Сожаление? Ха-ха-ха! — во весь голос горько рассмеялся Лимин. Это было слишком нелепо! Чтобы он… В конце концов, Фатум вообще сказала, что это было роковым стечением обстоятельств! И в дальнейшем погибнут могут многие… И он уж точно не будет корчить ноющего страдальца, постоянно раскаивающегося за каждый грех! Он итак пытается свести смерти к минимуму, в отличие от тех, кто орет о «несправедливости и зле»! Когда же упертый «грешник» отсмеялся, ничего не изменилось. Призраки все стояли над ним, а кот не отводил взгляда. Попаданец лишь фыркнул: -Привяжешь их ко мне? -Нет. Но ты способен подарить им упокоение. Я чувствую, — Чувствует он! Вселенец сдержал разросшееся до предела раздражение и, наконец, посмотрел на смутные тени. -Получается, они не обретут покоя. И будут блуждать по миру, творя еще больше зла, пока их не упокоят или же просто уничтожат. И, возможно, они вполне достойны только последней участи. Впрочем… Не мне судить, — уставившись в непроглядную темень, с кривой усмешкой произнес он. А затем, выругавшись, достал из-под подушки недавно изготовленный талисман, на котором было просто выведено «Очищение». -Черт возьми!- вновь выругался он, активируя бумажку. Тьму заполнил яркий свет, и вот, вместо теней перед ним предстало двое мужчин средних лет в ослепительно белых одеждах. — Проживите следующую жизнь более удачно и счастливо. Больше не вляпывайтесь в такое д*рьмо, убл*дки глупые! Постарайтесь уж там за меня, — все еще раздосадовано напутствовал Лимин. Духи переглянулись, а после низко поклонились и растворились в воздухе. Тьма стала рассеиваться. И кот поднялся. — Это был единичный случай! Эй! Запомнил! — сварливо закричал попаданец. Кот остановился, махнул хвостом. — Добро пожаловать в Цишань Вэнь, теперь по-настоящему,— пронеслось в юзерской голове. Затем наглая рыжая морда посмела раствориться в исчезающей Тьме. — Черт! — вновь выругался попаданец. Осознание всей обвинительной какофонии нахлынуло с новой силой. Однако, как бы ни было горько, он хотел услышать больше! Понять, разобраться! Как бы Система ни покарала. Но сирены почему-то не последовало… Впрочем, возможно, он бы… И эти призраки… [Юзер! Юзер! Что это было?! И почему вы плачете?]- глубоко шокированная Фатум даже забыла про свое обыденное истеричное состояние. — Черт побери, — быстро стирая слезы, вновь вслух пробормотал Лимин. [… Даже не знаю, что и сказать… Хотите баллы?] «Заткнись! Просто заткнись! Как ты не понимаешь?!» — грубо оборвал ее юзер. […Эээм?..] «Да, ты же просто программа…» [Знаете, а вот, это сейчас прозвучало почему-то очень обидно! Я- твоя Артист Фатум!]- обиженно заметила Система. «Моя? Да? Хех, » — усмехнулся юзер.-"Ладно, так уж и быть… Подари же мне баллы.» [Ха-а?! Да пошел ты! Кретин! Придурок!] — начала ругаться уже она. Юзер лишь улыбнулся, давненько он не слышал от нее ругани, даже истерики стали какими-то жиденькими. А ему сейчас была необходима ядреная ругань… И вообще, это были слезы обиды и злости! Им снова воспользовались, надавив на больное! Он не чувствовал никакого сожаления! [Неудачник! Что теперь-то будешь делать? Раз раздал все талисманы! Баллов-то больше ни на что не хватит!] — под конец истерики взволнованно спросила Фатум. «Пойду отниму оставшиеся у Вэнь Нина. Ладно, они все равно были подстраховкой. Справлюсь как-нибудь,» — самонадеянно фыркнул попаданец. Когда после смутных заверений Фатум, он покупал эту опцию «единичного очищения», то вообще не рассчитывал ни на что хорошее. Как оказалось, он был прав лишь отчасти. Энергии тратилось просто уйма и, если юзер все правильно понял, большая ее часть уходила на моментальную трансформу из чистой Ци в некое магическое действо. То есть там, где обычный заклинатель применит разученную технику, талисман или, на самом блестящем уровне, произнесенное про себя заклинание, юзер мог моментально выбрать опцию и получить результат без тяжелых усердных лет теории и практики. Но это лишь на первый взгляд казалось столь удобным. При усердном разучивании техник заклинатель познавал не только новые знания, но и себя самого. Свои пределы и таланты, а слова заклятия служили мостиком постепенного превращения таланта в мастерство. Когда же все происходило по системную хотению, неподготовленный организм насильственно заставляли вдруг выдать последнее. Естественно, тратилось больше положенного, чем при нормальных очистительных техниках. Плюс к тому, он все так же мог надеяться лишь на силы этого тела средненького культиватора, который навряд ли сможет завалить высокоуровневую нечисть! В итоге, получалось, что он мало того, что выматывался больше необходимого, так очистить кого-то серьезного все равно не мог, да и необычная техника могла привлечь ненужное внимание ко внезапному экстраординарному гению Вэнь Чао, что неожиданно может провернуть такое, где даже Нефриты должны проговаривать заклятья про себя. Однако, уже зная, что приобретает, он хотел попробовать создать своеобразный буфер обмена. Тот мостик, что отсутствовал и на что тратилось большая часть энергии. И чтобы не изобретать ненужных «велосипедов» он выбрал для этого метода создание талисманов. Первый блин, конечно, у него при всем старании вышел комом; точнее кровь носом пошла, а бумажка сияла похлеще обещанного райского света в конце тоннеля. Горе-заклинатель сначала запихнул ее под подушку, так та также тускло засветилась. Пришлось, чтобы не вызвать излишних подозрений, отдать ее наивному Вэнь Нину, что без вопросов принял сей дар, прислушиваясь, правда, к предупреждению активировать лишь на большом расстоянии. Однако особого ожидаемого вреда телу опция при таком юзерском контроле не принесла. Только пришлось восстанавливаться с полдня. Второй раз получилось гораздо лучше. Уже понимая принцип жадных до энергии опций, Лимин просто при медитации на время частично заблокировал некий оптимальный объем Ци, а затем все с таким же усиленным контролем распределил вновь купленное (ибо эту опцию надо приобретать каждый раз) «единичное очищение» на два талисмана. И в этот раз все вышло более менее прилично. Он вновь один изготовленный талисман передал Вэнь Нину с указом обязательно опробовать. А затем объяснил свой план. Точнее каждому он по-своему его объяснил, иначе они бы не поняли, не поверили, да и вообще… Некоторым нечто лучше и не знать… Слишком уж деликатное дело он задумал… Хотя, например, старушка Лянлу, похоже, не совсем поверила. Поэтому он и отдал Вэнь Нину талисманы для подстраховки. Что же касается всего остального, попаданец мог лишь гадать, надеяться на лучший исход, да устало потирать переносицу. Менять что-то было слишком поздно. Раздался шум отодвигаемой двери, и в комнату вплыла красотка. Ее щеки пылали, взгляд был опущен. — Эта слуга пришла обслужить господина этой ночью, — она замерла в низком поклоне. — Да, нам нужно кое-что обсудить этой ночью, — прожигая прищуренным взглядом светлую макушку медленно проговорил Вэнь Лимин. Девушка, наконец, подняла голову и плавно подошла ближе. — И что же этот господин хочет узнать? — напряженная улыбка все больше походила на оскал. Девушка подходила все ближе. — Ты специально захватила тело генеральской дочери или действительно ничего про нее не знала? — холодный вопрос заставил девушку замереть. Он видел, как изумленно расширились ее глаза, как заметались, обшаривая углы. Но это было лишь секундное промедление перед мгновенно принятым решением. — А как вы догадались, юный господин? — в жестоком тоне не осталось ни грамма учтивости. Злобная ухмылка уже кривилась без утайки. — Дело в том, что я немного знал о той, в кого ты умудрилась вселиться. И с самого начала все не вязалось. Тогда я пригляделся повнимательней. Последней проверкой была сегодняшняя записка. Дочь Великого Генерала должна знать все его имена. И, в принципе, она его узнала и все поняла, это выразилось в чуть запоздалых слезах горечи заточенной души, — с надменной ухмылкой полного превосходства объяснил Лимин. — Ааа, понятно. Что ж, ты не такой дурак, как говорят. Но явно не умный, раз подпустил… — глаза вспыхнули алым и уже на подлете фраза была закончена. — …так близко. Однако приблизиться к кровати не позволил метнувшийся алым всполохом «верный пес». Впрочем, рефлексы генеральской дочери оказались более чем отменными, и одержимая использовала на полную. Она с жуткой скоростью выгнулась и перекувырнувшись ушла, алые всполохи лишь немного подпалили отворот с кончиком пояса. Чжулю, не останавливаясь, погнался за одержимой, но та снова ушла, на этот раз подпрыгивая до высокого потолка и впиваясь в него когтями. Из-под распахнутой полы голубого ханьфу прицельными тенями выскользнуло три кинжала, ускоряемых темной энергией. Телохранитель еле успел отбить их. — Чжулю, она нужна живой и невредимой! — вновь напомнил Лимин, которому не хотелось иметь дело еще с папочкой-генералом. — Это будет сложно, — хмыкнул Чжулю, кидаясь вперед. Одержимая же, подтянувшись и раскачавшись, смогла ногами коснуться потолка и, оттолкнувшись до выбоин на гладкой поверхности, также понеслась в нападение. И в этот же момент брошенные ей ножи ожили и продолжили атаковать. Молниеносно ощутив волну темной энергии, Чжулю дернул голову. Однако он зря переживал, «молодой господин» уже сжимал свой меч, а чистая Ци завихрено рассеивалась после отбитых двух кинжалов. Подопечный успел даже ухмыльнуться в ответ до того, как Чжулю столкнулся с одержимой. Однако в момент переключения внимания третий нож вонзился в спину телохранителя, тот вздрогнул и ослабил атаку лишь на мгновение. Лишь на миг! И этого хватило… Одержимая, неожиданно крутанувшись в воздухе, понеслась к молодому господину. Чжулю явно не успевал! Откинутый и раненный он ничего не мог! Лишь наблюдать, как подопечный успевает отпрыгнуть на ковер, где… Лимин ловко ушел от внезапной ножевой атаки, что уже было достаточно удивительно для человека начавшего недавно вставать с кровати. Ему просто повезло, что он вовремя рассчитал и был готов к такому исходу. Однако к ранению телохранителя он готов не был, так что чуть было не проморгал смертельно опасный шанс. Он еле успел вскочить на ковер, но, поскользнувшись, больно шмякнулся перед одержимым врагом. Та с кровожадной улыбкой не заставила себе ждать, но, ступив на ковер, тут же замерла, окруженная золотым светом… — Это… Грр, — яростно прорычала.  — Что ж, просто поговорить у нас не получилось. И да, этот очистительный круг под ковром рисовала сама Вторая старейшина. У тебя нет шансов, — поднимаясь, спокойно произнес вселенец, а затем покосился на Чжулю: — Ты как? — Со мной все в порядке. Главное, вы как? — резко выдергивая темную сталь из своего тела, глухо произнес телохранитель так спокойно, словно бы все прошло ровно по плану. Вселенец тяжело вздохнул, это начинало несколько раздражать! Днем было даже забавно наблюдать за вытянувшимся лицом, когда вселенец, объясняя план, как бы невзначай ступил в этот круг и… Ничего не произошло! Верный пес Жоханя тут же стал кланяться и извиняться. А вот, потом, смотря в эти искренне счастливые карие глаза, вселенец вновь почувствовал себя грязным обманщиком. Однако, если отбросить все это нытье, его замыслы (и тот и другой) сработали! Осталось лишь чуток поднажать! Тело девушки дико извивалось, глаза ярко пылали алым. Вэнь Лимин направил энергию в завершающий иероглиф, как показывала ему старейшина. Призрак нехотя вышел из тела. И только тогда юзер стер один из символов на магической ловушке и, вытянув руки вперед, воскликнул: — Давай же обсудим все до конца! Покажи мне свою боль! Широкие рукава скрыли свет магических символов. Под одеждой вся верхняя половина тела была испещрена ими и представляла собой новую хитрую западню для нечестивой души. Он долго уламывал бабушку Лянлу на этот эксперимент! Вначале юзер прикинулся человеком, опасающимся того, что он может быть одержимой душой, и все же заставил ее начертить на полу очистительный круг. Под выразительным взглядом Второй, что явно намекал на его безумие, он сначала запустил манекена, одержимого злобным духом, и после проверки на действенность, сам вошел в круг. Несмотря на все уверенные заявления Фатум, что все пройдет успешно, сердце в тот раз билось, как сумасшедшее. Это был, конечно, огромный риск, и при неудаче юзер мог полагаться лишь на развившиеся заговорщицкие обоюдные отношения (в конце концов, именно эта горе-провидица ему предрекала спасение всего мира!). Но в действительности ничего не произошло! Под особо неверящее выражение Второй многоуважаемый внук, наконец, соизволил рассказать, зачем ему понадобился этот круг. И, похоже, она не поверила ему до конца, насчет одержимости одной из подаренных прелестниц, скорее решила, что это его очередной бзик. Так что вначале она наотрез отказывалась экспериментировать с нанесением символов на живой объект (то бишь на его драгоценную тушку). Однако он завлек ее жаркой полемикой на эту тему с изменением некоторых символов. В итоге, через часик попаданец все же добился небольшой такой проверочки совместного их умственного труда (исписывая его тело, она, правда, ворчливо причитала, что из-за шрамов все неровно получается и, дескать, она не будет виновата, если ничего не выйдет; также постоянно называла изращенцом!). И под ее строгим контролем с мелким духом он прекрасно справился, хотя «удовольствия» от этого процесса было ниже плинтуса. Бессвязный эмоциональный поток нечисти ощущался крайне живо, Лимин даже несколько проникся гением Вэй Ина, что терпел (контролировал и даже культивировал) злость сотен неупокоеных мертвецов. Однако благодаря печатям старейшины он смог легко подавить духа и даже видениями с положительными эмоциями уговорить на упокой. А Вторая, покачав головой, похвалила идеальный, практически «гениальный» контроль как при использовании их изобретения (равномерное и своевременное вливание энергии в символы, что также уже подпитаны ее энергией), так и в эмоциональном спектре. Однако в сей миг цель была несколько сложней… И под встревоженный зов подскочившего телохранителя, он потихоньку уплывал в эмоциональную бурю темной души. Надо ли говорить, что все свои эксперименты они производили в отсутствии надзирателя и предполагаемой одержимой… Маленькая мирная деревушка. Райский, казалось бы, уголок. Все счастливы… Она непризнанная старшая дочь, что не имеет таланта. Она так старалась, но все лишь качали головой. Слишком опасно! Она не могла справиться с «яростью меча»! И после очередного провала она решила успокоиться и стать верной служанкой для подрастающих единокровных сестриц. Они также рано лишились матери, а их маленький вассальный клан нуждался в сильных заклинателях. Ведь они были пусть и не близко, но все же не так уж далеко от «Разрастающегося Солнца» (так это называл отец). И пусть вроде они находились под защитой Цинхэ Не, но шли годы и все хмурее становились все вокруг. Она многого не понимала, но могла почувствовать нарастающую Тень… И вот, Тень накрыла их земли. Люди в бело-красном внезапно объявились на пороге их дома. Они вели себя крайне развязно, но она все терпела (даже похабные взгляды), пока один из них с совершенно необоснованными обвинениями не попытался схватить под локоть младшенькую сестренку, самую тихую. Тогда она вспылила, хоть и под гаденькие улыбки и понимала, что этого-то они все и добивались. Однако прямого столкновения удалось избежать -прибыл отец с молодым главой Цинхэ Не, и трусливые вэневские псы, поджав хвост, отступили. Однако ненадолго… Они напали внезапно, без всякого предупреждения, неубедительно объясняя потом, что это в ответ на то «страшное оскорбление». Яростный огонь и предсмертные крики заполнили мирный уголок. Казалось, Небеса разверзлись, и на них пал их Гнев. Это был Ад. Но за что?! Она видела смерть отца. Ему отрубили голову… Ее тут же попытались обесчестить, но затопивший гнев придал сил и давно запечатанный дар прорвался… Она и не заметила, как ее короткий клинок оказался рядом, а головы обидчиков снесены. Безумно смеясь, она утопала в крови… Затем где-то вдалеке ей почудились детские крики, и она вспомнила о сестрах… — Сестры! Сестры!!! Сестры… — только и звенело в ее мыслях. Она даже не помнила, когда и как погибель настигла ее. Может быть, когда искала, а может и раньше, после убийства отца. Но она так их не нашла, отчаяние и злость все больше захлестывали, доводя до безумия. Наконец, вспышка белого света обездвижила ее, но не упокоила. Стандартное упокоение не смогло ей подарить новую жизнь. Слишком велико было желание найти сестер и расквитаться с врагами. И оно только росло со временем. Сколько прошло, неизвестно, казалось, что целая вечность прежде, чем юные ручки ласково коснулись проклятой стали ее клинка. Ее сестры вернулись за ней. И эта радость от встречи могла принести упокоение, но слишком глубоко въелась неотомщенная ненависть. Она требовала крови! Вскоре они нашли способ общаться друг с другом, и был придуман этот глупый план. Они должны были захватить тело драгоценного наследника, затем подобраться к Верховному и обезглавить это жуткое отродье, что не имело право именоваться человеком! — Глупый план, — прокомментировал вселенец. И невиданная ярость захлестнула с новой силой, пытаясь смыть сознание. Уничтожить проклятого Вэня на корню! Но печати старейшины работали отменно. — Он никогда не подпустит меня к себе, — также спокойно сообщил попаданец, показывая тот кусок воспоминаний, где Вэнь Жохань требует с него клятву. Ярость сменилась растерянностью, а затем горьким осознанием. А под конец последовал панический порыв вырваться. — К сестрам!  — Поняла, — спокойно заметил проклятый Вэнь. Вырваться, естественно, не получилось. — Бесполезно. Они не смогут вырваться из-под опеки Второй старейшины. Действительно, на что вы надеялись, — подлил он масло в огонь паники. И для большей наглядности Лимин показал кусок их разговора со старушкой Лянлу. Паника достигла пика, проклятая душа, пытаясь выбраться вредила себе, магические символы горели огнем так, что горе-экспериментатор решил больше не пробовать подобное (по крайней мере на собственной шкуре). — Мы можем договориться! Решай, что для тебя важней: месть или их жизни! — резко перешел он к главному. Темная душа замерла, а затем инстинктивно обрушила целый ураган презрения и ненависти. — Вэнь! Вэнь! Вэнь!!! Убью!!! Убью… Однако затем вроде вихрь начал ослабевать. — Как видишь, я не питаю к Верховному… Заключим обоюдо… Они выживут, если поклянешься! — захлебываясь в чужой злобе, он все пытался донести разумное. Вихрь существенно ослабел. — Клятва?  — Договор на служение. Будь моим мечом! Все выживут. Я сохраню им жизни. Нет выбора… У тебя, — все же эта переделка уже хорошенько вымотала его. Сил почти не осталось. Поэтому юзер решил, что это была его последняя попытка, после которой он просто развеет строптивую душу. Вновь поднялся вихрь негодования, и вселенец приготовился все закончить, как внезапно все стихло. — Хорошо, Вэнь! Клянусь! Я буду твоим мечом, покуда мои сестры будут находиться в целости и сохранности! — буквально выплюнула темная душа, но он знал, что та при их ментальном контакте не могла лгать (как, впрочем, и он). [Юзер! Юзер!] Лимин раскрыл глаза, чувствуя неловкое дежавю: его вновь бережно приподняв, держал верный телохранитель, внимательно при этом вглядываясь в лицо. -Все в порядке, это я, — устало улыбнулся Лимин. Брови Чжулю сошлись на переносице: — Господин, нам надо кое-что обсу… И тут бабахнуло так, что, казалось, обрушиться весь павильон. Темный дух, витающий рядом и предчувствующий беду, обеспокоенно рванул на грохот, туда же дернулся и заполошный юный господин. [Поздравляю! Вы чуть не лишились критичных 750 баллов и одного хорошего человечка! Юзер, вы снова чуть не облажались!] — язвительно проворчала Система, подогревая стремление попасть на место взрыва, как можно скорее. И после короткого, но яростного спора с Чжулю (точнее ворчал и доказывал он, а верный пес просто молча взял его на руки, да так еще уставился, что юзер проглотил все свои возражения), ему пришлось смириться с беспомощно-постыдным положением «на ручках». Как оказалось, рухнул не весь павильон, а только часть. И вселенец был явно не прав, когда оценивал свой первый опытный талисман. Высокоуровневую нечисть при таком объеме и концентрации очистительного заклятия повредить или даже размазать ему бы удалось… *** «Он изменился,» — в последнее время все чаще эта мысль вертелась в голове Вэнь Нина. В начале эти изменения показались очень пугающими, и Цюнлинь просто решил, что друг детства полностью обезумел от случившегося с ним. В тот миг этот человек испугал его, как никогда ранее. Тогда тысячи мыслей проносились в голове. Что их раскрыли. Что он опять всех подвел: бабушку, сестру, Вэй Усяня… Так что, и угрозы о сестре он воспринял крайне серьезно. Ему даже поначалу не верилось, что Чао-гэ так просто отпустил его, что их с родными никто не караулит за углом. Однако не жалел о своих скоропалительных решениях в той мере, в которой следовало бы. Зная подробности из первых уст, Вэнь Нин не считал кланы Цзян и Лань виновными, но понимал, что это мало, кого будет волновать. И он был готов принять всю вину на себя, любые пытки! Но ничего… Что было очень странно. Сразу после случившейся трагедии со вторым наследником их уже приглашали на допросы, но все же статус второй старейшины помог им выкрутиться, а сейчас… Однако день прошел спокойно, бабушка, несмотря на все его уговоры, села гадать и уже после приступа болей отправилась куда-то, угрюмо приказав никуда не ходить. А он просто места себе не находил! В голове стало немного проясняться… После всего произошедшего столь внезапно… И… Хоть бабушка и поддержала их план, сказав, что от Судьбы не уйти! Он же действительно собирался уйти из клана! От сестры и бабушки за этим красноречивым проходимцем! Он, конечно, не считал Вэй У Сяня плохим, но… Что же теперь… А тогда, что бы тогда он бы делал?! Будет ли война?! Предчувствие чего-то жуткого, нависшего тяжким бременем над головой не проходило со дня трагедии, но теперь давило, что Цюнлинь в панике просто задыхался. И ожидание стало самым противным. К ночи бабушка Лу вернулась, но ее смутных скупых пояснений было мало! Она узнала, что Чао-гэ частично утратил память и что он защищал провинившиеся кланы. Защищал?! Этот человек, что… И что более пугало, что о служке торговца никто не вспомнил, хоть вроде его и искали. Но что потрясало, так это солнечная клятва… Получалось, что слухи были верны, и их Глава… Было слишком страшно об этом даже думать! Вопросов наплодилось немало. Бабушка также говорила, что его друг детства станет (судя по раскладу) чем-то важным в будущем, что все как-то странно переменилось и надо бы навестить родственника. Где-то в это время он обнаружил парик. Парик Вэй Усяня! Точнее тот, что они давали ему! И Вэнь Нин понял, что тот что-то слышал из их разговора, но почему-то не зашел. Может ли быть, что он что-то не так понял?! Цюнлинь заметался по округе, но, в конце концов, так никого и не нашел. А затем стало поздно! Надпись во все звездное небо жирным росчерком отгородило «до» и «после», сделав из веселого жизнерадостного паренька отступника, преследуемого самым могущественным заклинательским кланом в этих землях! — Господин Вэй, — прошептал он, окаменев на какое-то время. Горечь вперемешку с совершенно необоснованной виной отравляла его думы. Он, всегда такой осторожный, не доверяющий никому кроме двоих самых близких и родных людей. Он, казалось, нашел доброго знакомого. Того, кто мог бы стать другом… Открытого, такого смелого паренька, что сначала поддержал его (незнакомца), а потом поверил и также хотел быть другом! И вот, теперь все изменилось! Казалось, этот шанс непоправимо ушел навсегда, возможно, по его же вине! В расстройстве чувств он чуть не совершил глупость, но бабушка Лу бдела в этот раз над ним, решив пойти по наименее опасному пути. Хватит уже так рисковать! Взволнованный до предела Вэнь Нин был не согласен, но его даже слушать не стали, просто вырубили до следующего вечера. А там… В общем, бабушку Лу так и не пропустили к тому, кто мог ответить на все вопросы. Однако его бабушка всегда была очень волевым и упрямым человеком, она, несмотря на все невзгоды, столько лет в одиночку тянула их с сестрой. И они все же пробрались к Вэнь Чао. «Он изменился! Очень! Но…» — второй раз лихорадочно обдумывал все Вэнь Нин. Человек, лежащий перед ним, был вроде все таким же раздраженным, злым, резким и все же… Чао-гэ с осторожностью подбирал слова, смотрел так настороженно, как на чужих. Внимательно и с такой ужасающе холодной отстраненностью изучал. Вэнь Нину было очень не по себе. И хоть тысяча вопросов вертелось на языке, но он не мог вымолвить ни единого! Он действительно потерял память? Тогда как узнал о них? Почему отпустил? И вообще, что там с Вэй Усянем?! И последний вопрос он, набравшись мужества, все же вымолвил. Он должен знать! Однако Чао-гэ легко ушел от ответа, обвинив в том, о чем бы А-Нин никогда не подумал. С самого детства, с тех самых пор, как бабушка взяла их на воспитание, и они рассорились с Чао-гэ, он жил несколько обособленно от других. Не то, чтобы он ненавидел весь Цишань Вэнь, но он не был слепцом и видел, как бабушкино окружение негативно реагировало на то, что творилось вокруг в ордене. Многого он, конечно, еще не понимал, но считал себя достаточно взрослым, чтобы сделать определенный выводы… Да и ему самому, пусть и нечасто, но доставалось от окружения Чао-гэ. Сам же бывший друг редко, когда в этом во всем (издевательствах над ним) лично принимал участие, но он либо не замечал, либо подначивал (в зависимости от настроения), до открытого насилия, впрочем, не доходило. Всего лишь обидные прозвища, шепотки и смешки, иногда толчки или иная неприятная мелочь, Вэнь Нин уже привык. Он научился уходить, прятаться, быть настолько тихим, что никто не замечал. И только лишь на этом Турнире бабушка, как назло, решила, что ему пора показать себя… И тут второй наследник вдруг с жестким взглядом прямо задает вопрос, на чьей он стороне, сообщая о жертвах, раскрывая глаза на реальное положение дел. Но ведь Вэнь Нин лишь желал совсем иного! Он не думал, что последствия для тюремщиков будут именно такими! Он думал… В растерянности он онемел, бабушка Лу что-то пытается возразить, но Чао-гэ остается неколебим и закрыт, поэтому даже его суровая наставница решила несколько схитрить, временно отступив. Однако то, что он сказал А-Нину напоследок вновь ошарашивает… Заставляет оглядываться, осекаться, надеяться и страшиться… «Он изменился, но это вроде бы и неплохо, » — с осторожностью подумал Вэнь Нин, когда после третьей встречи они с бабушкой стали проводить у прикованного к постели Чао-гэ целые дни. И это оказывается не так уж и плохо. Действительно! Несмотря на то, что он остался раздражительным и каким-то уж слишком отдаленно-холодным. А также капризным и развратным, но все это как-то не так невыносимо, как раньше. Может быть потому, что он больше не задирался и не кривлялся? Они, наконец, смогли нормально разговаривать! Оказалось, что Вэнь Чао, когда хотел, мог быть приятным собеседником! И пусть второй наследник упорно молчал насчет своих секретов, и многое им в друг друге было не слишком приятно, но они сумели найти какую-то странную гармонию. Иногда Вэнь Нин, забываясь, мог даже описать эти дни, как суматошно, неловко счастливые. Чао-гэ даже проявлял некоторое сочувствие, когда бабушка вдруг начинала рассказывать нечто ну совсем смущающее. И все чаще Цюнлинь ловил себя на мысли, что, возможно, так бы и сложились их взаимоотношения, не будь той ссоры и препятствия в виде четвертого дядюшки с его прихвостнями. Вполне ведь возможно? — Привет! Ты ведь А-Нин? Внук Второй и сын покойного Четвертого? Хочешь, расскажу секрет? — важно подходя, вдруг, ни с того ни с сего, начал говорить второй наследник. Пятилетний малыш А-Нин несколько раз уже видел этого мальчика и даже ловил любопытствующий взгляд семилетнего А-Чао, но они, увы, были не представлены… Правда, кое-какие слухи доходили даже до него. Говорили, что тот недавно оправился от смерти матери, как, в принципе, и не столь давно потерявший родителей Цюнлинь. Ему казалось, что они очень похожи. Угрюмая вдруг постаревшая бабушка очень пугала его, а усталая, постоянно сидящая за книгами сестра совсем не замечала. Однако он был не очень смелым мальчиком, поэтому, наверно, шумные чуть более старшие дети не обращали на него внимания. А еще некоторые из них обидно дразнились, обзывая его, как потерявшего вес… Парией из павшей ветви! Это было очень обидно! В итоге, он часто возвращался со слезами на глазах. Бабушка ворчала и качала головой. Он ей не рассказывал обо всех обидных вещах, предчувствуя, что ничем хорошим это не закончиться. Впервые в жизни к нему подошли без угрозы… И он так испугался, что тут же спрятался за дерево, правда, осторожно выглядывая. Второй наследник тоже почти всегда был один. После смерти матери многие почему-то решили, что Глава быстро найдет себе другую жену, и второй (не наследник) ребенок первой фурэн сгинет. Всем было видно, что Главе было плевать на посредственного второго наследника, чье развитие было столь медленным, что разочаровавшийся Верховный уже отдал его на поруки целителям… Так, по крайней мере, А-Нин знал из подслушанных разговоров. Однако А-Чао не испугался всех этих шепотков! Он с независимым видом проходил мимо сплетников, словно их не было. Так задирал нос, что (несколько раз это было на глазах у А-Нина) падал из-за того, что не смотрел под ноги. Это восхищало, хоть и казалось чем-то забавно-глупым. А несколько раз Чао-гэ даже им отвечал или мстил, пакостя потом, и все доходило до Большого скандала! Все жаловались на него, однако наказывали второго наследника не так уж и часто… И вот, в какой-то момент А-Чао заметил А-Нина и с ужасно деловым видом подошел, чем очень потряс последнего. Через какое-то время они все же поговорили и хоть мальчику, и показался второй слишком уж выпендривающимся, но все же с ним было интересно. Они договорились встретиться вновь… Где только потом они ни были! Во что только ни играли! Вначале исследовали потайные лазы, потом играли в какую-то странную игру в спасение мира, в которую авантюрный старший привлек и взрослых. Это было очень интересно, хоть иногда казалось немного опасным! Потом они начали тренироваться, и Чао-гэ вновь творил какие-то странные глупости, что все чаще стали пугать А-Нина. И все же ему никогда не было скучно! Но все изменилось буквально в один миг… Шла тренировка. Они стреляли из лука. У Чао-гэ не получалось, он громко ругался и как будто бы даже злился по этому поводу, тогда как у А-Нина все получалось, словно бы само собой. Конечно, дело было в упорных дополнительных тренировках и потом лишь в природном таланте! А вот, второй наследник, кажется, несколько пренебрегал первым. Впрочем, А-Нин знал, что на самом деле он вроде злился после очередного Большого Скандала. Поэтому мысли его друга, видно, вовсе не были сосредоточены на усердных тренировках. — А-а-а! К лютому все! — выругался А-Чао, артистично бросая лук к ногам. — Ах, я могу помочь, — подошел Четвертый. А-Нину он не нравился из-за неприятного взгляда и мерзкой ухмылки, что становилась почему-то еще более отвратительной, когда этот человек стал отпускать жиденькие усики. Однако этот мужчина сам ему ничего не делал, точнее обычно делал вид словно бы А-Нина и нет вовсе, и мальчика это даже в какой-то мере устраивало… Но вот, он вдруг обратил внимание на Чао-гэ… Как выяснилось позднее, после очередного большого скандала, Верховный передал все полномочия на воспитание второго наследника новоиспеченному Четвертому старейшине. Тогда А-Нин еще мог посочувствовать другу детства, нисколько не покривив душой! Ведь по слухам выходило так, что Глава решил полностью устраниться от воспитания младшего сына. В сердце А-Нина болезненно кольнуло, но Чао-гэ, казалось, этого не осознал… Однако затем все пошло вовсе не так, как нафантазировал Цюнлинь. Никаких издевательств или злых слов. Наоборот! Теперь второго наследника радостно окружали все те злые сплетники, что ранее по углам шушукались и хихикали над ними. Как понял А-Нин (также много позднее), они все вдруг осознали, что Глава не собирается обзаводиться ни новой женой, ни иными наследниками… И так как первый наследник после побега был под строгим надзором, оставался лишь недалекий второй. Посыпались горы нелепых комплиментов, дорогих подарков вперемешку с порою странным подобострастным поведением. Однако Чао-гэ и не думал таять! Скорее он мстил! За каждое скверно когда-то сказанное слово, грубый жест, надменный взгляд… Он был очень груб и донельзя вздорен со своим новым окружением. Но он был всего лишь маленьким мальчиком. В итоге, ему чаще всего заговаривали зубы, хоть он и отбрыкивался до последнего. Однако А-Нин все равно перво-наперво восхищался своим другом, пока, наконец, ни понял, что своеобразная месть стала привычкой, а затем перешла и вовсе в причудливую манеру общения. Мало по малу, все границы приличий стирались, и из простого вздорного мальчишки он превращался в кого-то совершенно невозможного в общении, что видел в других лишь мишени для самоутверждения. Это было очень неправильно! Но А-Нин ничего не мог поделать! Впрочем, он понимал, что в большей степени он сам в этом виноват! С того самого времени, как Четвертый подошел к ним, А-Нина стали намеренно оттеснять, отдалять, что, собственно, не нравилось друзьям обоюдно. Но «врагов» было слишком много! В итоге, лишь Чжулю, этот молчаливый страж, мог оказать хоть какое-то сопротивление этим постоянно лезущим лизоблюдам (да, и то не всем!). Однако он приставлялся ко второму наследнику лишь на выездах или официальных встречах. Иногда он мог навестить второго наследника, но в строго свободное время, которого у него почти никогда не было! Так что постепенно А-Нин отдалялся. Эти люди делали для этого все! Да и ухудшившийся характер Чао-гэ стал играть в этом процессе немалую роль. Однако они все еще были друзьями, до того случая, о котором не хотелось вспоминать, вот совсем, никак! — Значит, он может и не вспомнить больше ничего? — на днях зайдя к шисюну сестры, напрямик спросил Вэнь Нин у старца. — Может и не вспомнить. Если честно, гарантий никаких, — тяжело вздохнул Чэнь Мо. И где-то в глубине души шевельнулась постыдная темная надежда. Он понимал, что тогда у такого прекрасного целителя, как Чэнь Мо, могут быть серьезные проблемы при провале, но все же… «Может быть именно этот случай он не вспомнит никогда, » — подумалось ему. Правда, он понимал, сколь жалки его надежды. Найдутся ведь обязательно те, что напомнят. Славные времена не вернуться никогда! А ведь Чао-гэ никогда не был столь плох, как ему приписывают слухи; в конце концов, даже в самые страшные и гневные моменты он все равно останавливал свое разошедшееся окружение, и Цюнлинь на дрожащих ногах убегал целым и невредимым. Что будет, когда Чао-гэ все вспомнит и увидит его рядом с собой? Насколько силен будет его гнев? Глава Вэнь наверняка вскоре его простит, и все ведь вернется на свои места, а то и станет хуже! «Как бы там ни было, но я отдам долг за спасение сестры!» — таково было его окончательное решение. И хоть это было не совсем спасением, но Цюнлинь хорошо понимал, чем рисковал Чао-гэ в том случае с отравлением и когда скрыл его участие в побеге виновных кланов. И когда Чао-гэ решился «кое-что рассказать» и даже попросил помощь, он без колебаний решился помочь! Он, сжимая талисманы, даже практически не слушал его объяснения. В конце концов, они были направлены больше в сторону его бабушки. — И я должна тебе поверить? Они-хорошие девочки! — ворчала бабушка Лу, словно бы отметая все аргументы — Значит, несмотря на все мои доводы, вы не верите мне? — огорченно произнес Чао-гэ. — А я этого не говорила. Просто… Одно дело проводить вместе дни, ухаживая, болтая или даже проводя невинные опыты. Другое же содействовать друг дружке, рискуя жизнями. Эта старушка, разумеется, готова. А внук? Он верит мне? — вновь юлила бабушка, А-Нин подавил тяжелый вздох. Его единственный старший родственник бывала мнительной, однако вовсе не плохой. И даже сейчас, хоть она и говорила о взаимной выгоде, но на самом деле у нее скорее язык отвалится, чем она в действительности что-то попросит у Чао-гэ, но нужно же показать собственную важность. — Я верю Вам. Даже, если исходить из логики, то Вам просто невыгодно было открыто отдавать мне служанок, заранее зная об их злых намерениях. Слишком высок риск провала, который потянул на дно ваше итак шаткое положение. Лучше было провернуть это скрытно. И Вы даже могли это сделать, когда я предлагал тайный сговор. Но дело даже не в этом, я действительно хочу доверять Вам! Давайте же попытаемся вместе поверить друг другу, — весьма красноречиво вещал Чао-гэ. Бабушка лишь фыркнула, но, помолчав немного, все же кивнула. — Что ж, давай попробуем, — угрюмо подытожила она. — Полагаюсь на вас, — легко (и как-то чуждо) улыбнулся старый друг, и Вэнь Нину показалось, что говорил он именно ему. Чао-гэгэ полагается на него?! День пролетел очень быстро. И вот, бабушка ловко перехватывает двух девушек, те, обеспокоенно переглянувшись, все же послушно пошли следом. И они, усевшись за чай, что-то начали обсуждать, и даже Вэнь Нину была видна нервозность близняшек. Юные девы всяческими способами пытаются увильнуть, но бабушка, казалось бы, этого совсем не замечает. — Госпожа Вэнь Лянлу, моей сестре в последнее время нездоровиться, — уже напрямую говорит одна из них. -Понятно-понятно, — кивает его бабушка, громко ставя чашку с недопитым чаем.- Знаете, а я считала Вас очень перспективными молодыми девушками, даже хотела забрать себе под опеку. Ну что, пойдете? Хоть я уже спрашивала, но может, все ж вы передумаете? Она внимательно заглянула сестрам в глаза, те лишь опустили головы. — Это Честь для нас, но… Боюсь, мы не можем, — вежливо и несколько нагловато отвечает все та же девушка. — Понятно, значит, не передумаете… А что если эта бабушка скажет, что все знает. И у вас ничего не выйдет, — несколько опечалено улыбнулась старейшина. Вэнь Нин видел, что на самом деле она все еще не верит и ждет, что девушки ничего не поймут, что все еще можно уладить. Но близняшки мгновенно бледнеют, а затем одна из них (что все время молчит) выхватывает из-за пазухи темную бутыль и разбивает ее. Бабушка Лу еле успевает поставить щит, а он в панике лишь теряет один из отданных Чао-гэ талисманов. Высвобожденная Тьма со всей яростью на набрасывается на выставленные наспех духовные щиты Второй. И вроде даже справляется, как огромные лапы темной скверны вдруг все же проламывают светлый барьер и хватают его. Он слышит хриплый отчаянный вскрик бабушки, чувствует боль от захвата, но паники нет. Скорее он понимает, что снова облажался. Ничего не смог, даже более… Стал помехой! — Вам не справится! Даже если положите нас! — отчаянно хрипит бабулька. -Эта Заточенная Первородная Тьма прямиком из проклятых мест Юньмэна! Это высококлассный черномагический артефакт! Выкрасть его незаметно из запасников черного рынка было нашей первоначальной целью и стоило огромных усилий, и лишь затем нам так повезло услышать про сбор наложниц младшему Вэню! Мы не можем упустить этот шанс! Нам нужно лишь добраться до главного здания, и мы отпустим его. Вы, госпожа, были очень добры к нам, поэтому мы отпустим вас, — самоуверенно рассказала одна из сестриц, однако ее голос заметно дрожал. — Бесполезно! Даже так Вам не победить! — хрипло вскрикнула бабушка, но было видно, что готова была отступить. — Ну, и пусть!!! — безумно вскричала девушка и уже совсем тихо забормотала: — Мы заберем сестру и сумеем завершить месть. Мы сумеем. Сумеем. Тиски Тьмы сжались сильней, и Вэнь Нин, поморщившись, увидел, что бабушка начинает опускать руки, сдаваясь. «Нет!!! Только не из-за меня!» — эта отчаянная мысль сделала его немного безумным. Он просто не может допустить такой конец! Только не сейчас, когда он поклялся помочь! Но что он мог?! Внезапно он почувствовал тепло, исходящее откуда-то из-за пазухи. Темно-зеленые глаза опустились туда, откуда лился неяркий свет даже несмотря на плотный кожух… «И будь, что будет!» — окончательно решился Цюнлинь, с болью выдирая руку из стальной хватки Тьмы. Юная дева удивленно блеснула покрасневшим от одержимости темных практик глазом. — Что ты задумал? Не дергайся! — прошипела она, мысленно приказывая темным лапищам стиснуть его сильней. Вэнь Нин не сдержал вскрика, чувствуя кислое железо во рту. — А-Нин! — встревоженно всхрипела бабушка. Она была готова опустить все щиты. Но Вэнь Нин, печально улыбнувшись окровавленными губами, покачал головой. Он достал из-за пазухи ярко светящийся талисман, что до этого лежал в специальном кожаном кожухе. -Бесполезно, — фыркнула юная отступница, явно колеблясь усиливать хватку. Вторая молчаливая сестрица, что все это время держала духовные щиты над ними (видимо, они все же опасались, что Тьма выйдет из-под контроля), удивленно посмотрела на свою близняшку. А Вэнь Нин, не колеблясь, продолжал вливать собственные силы (всю свою решимость!) в уже итак пылающий иероглиф, затем… -ЧЕРТ ПОБЕРИ!!! * — активируя талисман, вскричал Вэнь Нин и ослепительно яркий поток смыл буквально все. Впрочем, ослеплённый и оглушенный Цюнлинь завис в невесомости лишь пару мгновений, затем чьи-то сильные руки быстро схватили его, не особо церемонясь, зажали вместе с теплым, но, в итоге, бросили на жесткий пол. Вэнь Нин тихо простонал в ответ на такое обращение. Все неимоверно болело, но он сумел разлепить глаза. Два скорченных темных силуэта боролись уже с яростью Света, щиты трещали, перенаправляя сконцентрированный поток — Мог бы и бережней обходиться с моим внуком, — с трудом (явно сквозь зубы) произнесла бабушка Лу, даже не оглядываясь на А-Нина. — Кха, я итак нехило рисковал, выскакивая под удар… Кха-ха, о мои бедные кости. Именно твой любимый внук, о Небесная, все это и натворил! Так сконцентрировать огромное количество очистительной Ци, что она стала служить обратной цели и разрушать! Кха! — непрестанно кашляя, ворчал старичок-управляющий. На миг он оглянулся, и Цюн Линь рассмотрел его истекающие кровью цицяо. А-Нин попытался взволнованно дернуться к бабушке, но не смог даже шевельнуться. Мутнеющим взором он мог лишь скосить глаза на шевельнувшихся рядом двойняшек. — Молчать! Это все дурные эксперименты Чао-Чао. Твоего юного господина! И не называй меня Небесной! — упертая бабушка Лу все же не смогла оставить без внимания это несправедливое обвинение, переругиваясь даже в такой ситуации. Впрочем, ее голос звучал на удивление задорно, а щиты стали вроде мощней. Или поток бил не столь сильно? — Ох, уж, кха-кха… Он, похоже, в этом дурней моей матери. А я ведь действительно планировал отдохнуть, — пожаловался старик и в этот миг все затихло. Старики почти одновременно упали на колени. Сзади послышались шаги, и в бывшую приемную спустилась потрепанная парочка. Точнее, на ногах был один Чжулю, юный же господин покоился на его руках. Однако, завидев, всю разруху и виновников всего этого, он с вытянувшимся лицом все же дернулся встать на свои собственные ноги, и был бережно опущен верным телохранителем. Именно тогда же вскрикнула до сих пор молчавшая двойняшка. — Сестра! Заклятье старшей! Оно стерлось с языка! — отчаянно вскрикнула она, ее сестрица, все это время прикрывающая рукой явно поврежденную половину лица, встрепенулась — Да, теперь все кончено, — с победной ухмылкой произнес Вэнь Чао, в огромную дыру, что совсем недавно было второй половиной павильона, влетел короткий меч, упавший прямо в руки говорившему. Двойняшки сразу же дернулись было, ног также обессиленно упали, их изнеможденные побледневшие лица отражали потрясенное отчаяние. Все было кончено. -Нам, милые девушки, еще предстоит трудный разговор, но вначале… Все к лекарю! Нужно разбудить слуг, проверить все, разобрать завалы… Вэнь Синьлое, займешься этим после посещения целителей, — тут деловито распорядился жестоко сердечный Чао-гэ. Старичок жалобно застонал: — А можно мне в отставку чуть пораньше? Ваши планы это слишком… Кхе-хе-хе… Для моих старых костей. Второй наследник пропустил его жалобу мимо ушей. Заворчало что-то бабушка, но А-Нин уже не улавливал смысла. Сознание покинуло обессиленное тело. *** Обозревая разрушения, вселенец вновь спорил с Артист Фатум. В ангелоподобном режиме она всегда не особо сильно отбивалась. А юзер внутренне все бушевал. Каким-то невероятным чудом обошлось без жертв. Но снесло половину сада! Это хорошо, что была ночь, и навороченный системный скилл был направлен в нежилую сторону. А чтоб, если прямо на них?! Рассматривая раскуроченную стену павильона и толстой садовой изгороди, развалившиеся части беседки и клочья деревьев с кустарниками, он мог лишь мысленно беситься. Все эти повреждения были, конечно, вызваны выдергиванием и вжатием чудовищной силы в каменную твердь скалы (а не самим очистительным заклинанием), на которой даже вмятины остались. Представлять себя или же иных живых существ не хотелось, но возмущенная фантазия не слушалась. И ведь Система предлагала использовать это оружие массового поражения для очищения от отравы змеюки Цзяо. От павильона тогда бы и камня на камне не осталось бы, как и от всех них?! Фатум умоляюще заверяла, что дело было именно в его изобретенном способе, что с просто невероятной концентрацией запирала очистительную энергию в талисман, а также в отчаянной сосредоточенности самого Вэнь Нина, что также влил всю духовную энергию без остатка. Лимин лишь раздраженно отмахнулся. «Ну-да, ну-да, я вновь один во всем виноват. А твои опции просто невероятные блага Высших!» — саркастически фыркнул он. Однако развивать спор не стал, Фатум в этом режиме больше ныла да хныкала, соглашаясь буквально со всем, что он говорил. Это было не особенно интересно для его кипящего для споров сознания. Его не успокоила даже системная надбавка в сотню баллов, что с шестью сотнями очками, полученными за относительно успешное окончание самоспасительной миссии, было не так уж и плохо. И теперь на его жизненно важном балансе было больше семи сотен очков. Не так уж и мало, но, если подумать, не так, чтобы и много. Фатум пиликнула о том, что уходит на перерыв, и юзер вновь ощутил укол одиночества, всецело осознавая, что стоит один среди разрушений. Словно бы единственно выживший… Странное ностальгически-отчаянное чувство полного опустошения накатило на него. Вдруг за спиной хрустнула ветка, вызвав хоровод мурашек по спине. Вэнь Лимин оглянулся и обнаружил плетущегося и шатающегося «верного пса Жоханя». Вселенец тяжело вздохнул и покачал головой на просто баранье упрямство этого мужчины. Но почему ему просто не поддаться тройной дозе снотворного?! Почему не забыться целебным сном, пока он наедине договориться о кое о чем с милыми близняшками, что для безопасности уже были скованны специальными наручами. Он ведь специально вышел побродить по окрестностям, ожидая, когда снотворное подействует на его бдительного надзирателя и не менее вредоносного старикана управляющего. Ведь в этом не было ничего страшного! Хоть этот мир и был полон всяческих опасностей, но мог ведь он на несколько мгновений расслабиться на предполагаемо прекрасно охраняемой территории. Он ведь недавно встал после сумасшедшего постельного режима! Хотелось окунуться в одинокую беззаботную тишину, ощутить свежего ночного воздуха и плотную землю под ногами… И вот, Система отключилась… -Господин, вы в порядке? — прохрипел Чжулю. Видок у того буквально был, как у сбежавшего из-под надзора недолеченного больного. Бледный, полуодетый, с перебинтованным плечом… «Да уж, дела у меня получше, чем у тебя! И что, вот, со мной может случиться за несколько минут, что ты меня оставил без присмотра? Я ж не беззащитное дите, в конце концов!!!» — мысленно проворчал Лимин. Именно в этот миг из полуразрушенной ограды отвалился камешек размером с его дурную головушку и нацелился как раз на невезучую юзерскую макушку. Лимин ловко уклонился и выразительно взглянул на Чжулю, как бы говоря: — «Вот, видишь. Я не такой уж и беспомощный.» Чжулю завалился на колени, но явно не от преисполненного почтения. Снотворное брало свое. — Поспи. Тебе нужен отдых, — необычайно заботливо заметил вселенец. — Моло… госпо… — прошептал напоследок Чжулю перед тем, как рухнуть на обломки беседки. «Ну, вот, и что мне с ним делать? Безжалостно бросить?» — тяжело вздохнул попаданец и тут же прибавил: — «Фатум ведь не простит» -А мне ведь нельзя перенапрягаться. Может позвать кого? Снова поползут слухи, — тихо ворчал он уже вслух, подходя к очередной невинной жертве его «коварных» планов. Вновь устало (и даже как-то виновато) вздохнул и, закинув на свое плечо обнаженную мускулистую руку, все-таки с кряхтением и сопением поднял бесчувственного мужчину. — Твою ж! Ты весишь тонну! Возможно, тебе не стоит так увлекаться тренировками? Я ж в другой раз могу и не дотащить, — тихо ворчал Лимин, медленно переставляя ноющие ватные ноги. Он прошел с половину пути и, приваливая на садовое деревце спящего мужчину, поднял голову на яркий полумесяц.- Знаешь, твоя верность так раздражает. Она ведь буквально растрачивается в пустую. На неправильного человека… Не того, понимаешь? Естественно, Чжулю ничего не ответил, лишь упрямо сопел во сне. Вселенец еще какое-то время печально рассматривал профиль верного пса, размышляя о превратностях судьбы. Был ли истинный Вэнь Чао для Чжулю «тем человеком», за которого стоило умирать? По его мнению, определенно «нет»! Но кто он такой, чтобы судить по какой-то недостоверной новелле обо всем? Тем более, и он сам вряд ли будет более достойным… Затем, тяжело вздохнув, вселенец вновь перевалил немалый вес «ненужных проблем» на свои-чужие только оправившиеся плечи и медленно поплелся вперед. Разбуженные битвой слуги после первичной уборки были отосланы досыпать, чтобы с утра приняться за более капитальные работы. Также как были отосланы и прибежавшие адепты из главного здания с отмашкой на взрыв артефакта Второй. К счастью, это их устроило. Было также решено, что все обитатели (в том числе и он)главного павильона поживут пока в трех одноэтажных. Так что «дом родной» был пуст. Но не совсем… У самого порога стояла одинокая хрупкая фигура, закутанная в темный плащ. Она нервно ходила взад вперед, но, заметив их, довольно шустро кинулась вперед. Впрочем, юзер все-таки успел ругнуться на тему того, что его территория какой-то проходной двор, где проблемы и подозрительные сущности решили свить змеиное гнездо. Незнакомка, правда, не имела убийственного намерения. Впрочем, это еще ни о чем не говорило. Как и округлившейся животик, что, раздвигая полы, отчетливо выпирал из-под неправильно подобранного по размеру темной накидки. Как и небрежно откинутый капюшон, открывающий весьма симпатичное личико. Как и слезы блестевшие в яркой зелени глаз. Так что Лимин был готов откинуть Чжулю, отражая удар… Однако прекрасная незнакомка не подбежала вплотную, остановившись на расстоянии пары шагов и с острожной надеждой заглядывая в его глаза. — Братец Чао, как услышала, что здесь что-то вновь произошло, сразу направилась сюда. Как ты… Прости! Я такая эгоистка! Просто ты — единственная моя надежда. И услышав о том, что с тобой что-то случилось, я все равно могла думать только о своей беде! Прости! Прости! Ты итак много пережил! Но, прошу тебя, помоги Вэнь Сюю, также как в прошлый раз! Я почти не могу… — невнятно пролепетав все это, она громко разрыдалась. Здоровый глаз Вэнь Лимина начал поддергиваться, но в остальном он остался неколебим. Даже выдавил искреннюю улыбку! — Прости, сестрица, но я могу лишь догадываться, кто ты. Ты — жена моего брата? — крайне мягко ответил попаданец, готовый бросить Чжулю и ловить гипотетически шокированную беременную. Дун Лиу все же осталась на ногах, только несколько побледнела и зашаталась. — Значит, ты действительно не помнишь, — убито произнесла она. — Так, давай, мы посидим внутри. Выпьем чаю, и ты подробней расскажешь о своей беде, — все же бережно подхватывая под локоть беременную, он чуть сам не упал, но упрямо потащил внутрь павильона. Женщина безвольно пошла за ним. Уже внутри он усадил невестку и бережно уложил Чжулю. Однако на этом не остановился, днем пусть и было тепло, но ночная прохлада была вряд ли полезна для раненного или взволнованной беременной, так что он, как заботливый хозяин, побежал за подушкой и одеялами. Устроив, наконец, бедных, он кинул задумчивый взгляд на Чжулю. «Сколько он еще проспит? Лучше бы всю ночь. Надо бы продумать, как более естественно подвести его к сумасшествию милого папочки и уговорить предоставить не такой правдивый доклад. Синьлое вроде тоже должен поддержать…» — мысленно размышлял вселенец, внешне же успокаивающе улыбнулся и пообещал: — Сейчас приготовлю чай, и мы все обсудим. Однако эти поиски и приготовление к чаепитию заняли гораздо больше, чем он предполагал. В гостиной же все это было тихо, так что настороженный попаданец чуть не уронил поднос с чаем, когда увидел нависшую над беременной высокую фигуру, что бесцеремонно дернула явно испуганную женщину на себя. -Эй! — окрикнул Лимин, готовый отбросить поднос и броситься на защиту. Однако выглянувший из облаков полумесяц осветил полуразрушенное помещение, открывая личность враждебного незнакомца. Им оказался Вэнь Сюй. Заметив попаданца, он расплылся в несколько натянутой улыбке. — Братишка Чао, прости, что потревожили, — голос фальшивого брата вроде был таким же радушным. — Старший брат, — вежливо кивнул Лимин, отмечая, как неудобно беременной в словно бы бережных объятиях возлюбленного мужа и болезненную бледность Вэнь Сюя, заметную даже ночью. — Еще раз прости за столь поздний визит моей жены. Просто она… В последнее время случилось многое. Дун Джэна сильно ранили, я плохо себя чувствую… Вот, она и напридумывала всякого. Преувеличила, переволновалась… Извини. И я бы очень хотел поговорить с тобой побольше, но не сейчас, — продолжая устало улыбаться, он объяснил все достаточно спокойно, затем перевел взгляд уже на свою жену: — Верно, радость моя? Нам ведь не стоит беспокоить младшего по таким пустякам? Дун Лиу поджала губы, отвела глаза, но все же слегка кивнула. -Ну, мы пойдем. До скорого, братишка, — ласково попрощался Вэнь Сюй И они удалились, оставляя попаданца в полной растерянности. Однако последний взгляд оглянувшейся беременной говорил сам за себя. Что-то серьезное происходило. Причем, это было связано с прошлым прежнего хозяина тела, и Вэнь Сюй это от него хочет скрыть… «Черт! Черт! Черт!!!» — в сердцах выругался попаданец, вновь вглядываясь в такую нужную и слишком опасную опцию, вспоминая при этом те разрушения, что наделала одна вроде бы безопасная дешевая абилка. Затем, он, прикрыв и устало выдохнув, решил сначала заняться безотлагательными запланированными делами, ночь ведь не была резиновой, а сделать предстояло еще много… Приходилось выбирать!