То, что не убивает нас, делает сильнее

      Боль.       Что такое боль? Боль — это страшно, она преследует тебя всю жизнь, она везде и всюду, хочется лезть на стены, лишь бы её не чувствовать. Но физическая боль ничто, по сравнению с болью потери.       Куро часто думал о том, что люди не вечны, что рано или поздно, каждому из них придёт конец. Люди так эгоистично умирают, оставляя дыру в твоей душе, пожирающую тьму внутри. Нет больше того тепла, той улыбки и смеха, что горели жизнью как и эти карие глаза. Эти глаза навек закрыты под монетами, это тело холодно и лежит в гробу, пока земля скрывает его в своих объятиях. А Куро все сидел перед плитой из камня. Он не уходил отсюда так давно, ему не до еды. Ему хочется лишь уснуть, уснуть и больше никогда не просыпаться.       Его мысли прервали звуки шагов, эти шаги он не с кем не спутает. Он слышит его усмешку у себя в голове. А после смех, хочется начать биться головой о эту плиту, но он понимает, что гость не издал и звука, а всё это лишь его разум. Он чувствует руки у себя на плечах, словно обнимают. После же его лицо поднимают за подбородок, заставляя смотреть вперёд, а на ухо слышен шёпот: — Ты слышишь это, братец? Эти крики, твои крики. Слышишь свои слёзы? Они капают на пол, как дожди, прелестный звук. — голос был с той усмешкой, но в нём не было того удовольствия, что он должен испытать, видя горе ненавистного брата.       Что же не так с его головой? Чего он хочет? Словно слыша эти вопросы, Уныние продолжил. — Я помню твоё выражение лица, когда он погиб, помню твой крик и слёзы, это и правда сделало меня счастливым на мгновение. — с присущим часто безумием в голосе, говорил тот, но после вдруг в его глазах появилась скука и голос вновь стал вялым. — А потом я увидел в тебе себя тогда, когда ты убил Учителя…       Куро уже не хотел слушать, хотел просто уйти, закричать, выпустить всё из себя. — И мне даже стало тебя жаль… Ненадолго, всё же, теперь моя месть закончена. — Куро не верил, его голос охрип от долгого молчания. — Разве ты не хотел меня убить?.. — Смерть будет слишком легким наказанием, живи, помня смерти дорогого тебе, живи, видя убийцу своего счастья. — тот засмеялся, громко, истерически, в своём стиле, а после добавил: — А я буду рядом, буду наслаждаться твоим горем, твоей болью, отчаянием, унынием…       Их фигуры были друг на против друга, их глаза теперь были похожи, оба испытали одну боль. Боль стала тем, что сделала их одинаковыми.