Я не знал что ты псих

       Мы снимали с Кристом небольшую убогую однушку, когда оба решили начать заниматься музыкой. Хотя возможно, настоящей музыкой в то время ещё и не пахло. Мы были просто затравленными подростками, которые после школы захотели пресловутой «самостоятельной жизни» и возможности выпивать когда вздумается. Денег у нас не было ровным счётом нисколько и перебивались мы как могли. Я окончательно порвал отношения с предками. Да, пожалуй не стоит так называть моих родителей, особенно маму, бабушку, ведь они делали все, чтоб я был счастливым, сытым и довольным, а я как самая паршивая мразь так с ними обошёлся. Я позор семьи. На самом деле это так мерзко ощущать: что ты не оправдал надежд, что ты стал выпивать и попадать в полицейский участок, что в тебя верили, а ты скатился на самое дно человеческого существования, да много чего ещё… Не поверите, но мне иногда даже стыдно перед ними за то, что я так опустился. Иногда.        Пока я не устроился на автомойку, жить в принципе было не что. За квартиру мы заплатили лишь за первые несколько месяцев, и то благодаря тому что я за дёшево продал некоторые свои вещи (пару медальонов и старинные серебряные часы, которые тайком украл у отца), а Крист вроде как занял у каких-то богатеньких знакомых, которые грозились его избить если он вовремя не вернёт им всю сумму. А теперь уже эти месяцы давно прошли, и мы очень боялись что нас со дня на день вышвырнут на улицу, и придётся бомжевать, ибо домой возвращаться я ни за что не хотел, да и Крист придерживался такого же мнения. Есть было совершенно нечего, в нашем опустевшем холодильнике повесилась не одна крыса, от голода у меня сводило живот и я мучился бессонницей еще сильнее, чем раньше. Я, который был и так худощавого телосложения, похудел ещё сильнее и сейчас казалось, что я выгляжу как какой-то педик-наркоман, который ещё и болен чем-то смертельным, вроде СПИДа. В общем, были далеко не лёгкие времена.       Но потом, спустя какое-то время наших страданий и скитаний по юго-востоку штата, мы все же наши себе кое-какую подработку и вроде бы как стало хоть немного полегче. Квартиру мы нашли другую, потому что из той нас все же выгнали, а Криста все же хорошенько помяли его дружки. — А-а-а, черт, Курт!!! Блять, они нашли меня!!! Курт, они меня нашли!!! — мой друг ввалился на порог квартиры с отчаянными воплями, пока я сидел на полу и записывал аккорды к новой песне. Эх, пришлось вставать. Ого, судя по его внешнему виду, его и вправду хорошенько помяли. — Это они сделали? Твои богатенькие дружки? Я же предупреждал тебя, а ты не слушал, — не знаю почему, но я знал, что так и будет. — Да, блять. Я не знаю как!!! Их было много, я пытался убежать, но… — он продолжал орать, махать руками перед моим лицом, пытался снять свои грязные кроссовки. Впрочем, и он тоже был весь в грязи. — Они догнали меня, и стали требовать деньги!!! Курт, они требовали!!! — (я как бы не удивлен), наконец он сбросил с себя обувь и поплелся в ванную, явно хромая, причём, кажется, сразу на две ноги. Начал крутить кран, так словно бы хотел его сломать. Бешеный псих. — Крист, успокойся, хватит. — Он умывался проточной водой, а я достал вроде как чистый носовой платок и перекись водорода, которая сейчас оказалась очень необходимой. — Успокойся. — Блять, так нельзя было. Я же просил их дать мне ещё три дня и я все верну. Помнишь, меня же почти приняли на ту работу? Помнишь, а??? — Успокойся, Крист. Успокойся, мать твою!!! Хватит. — Он тяжело дышал и сердито взглянул на меня, стоящего с платком рядом с ним вплотную. Кровь по-прежнему сочилась у него из разбитого виска, разодранной губы, из носа… Блин, надеюсь они не сломали ему нос. — Чего ты хочешь? — он снова сердито смотрел на меня, словно бы это я его так отпиздил. — Вытереть кровь на твоём разбитом ебале, сука. Стой, не беси меня! — я лишь коснулся раны на его виске, как он дёрнулся. — Стой, блять!!! — Он пытался убрать мои руки. — Хорошо, тебя не возьмут ни на одну работу в таком виде. Ты хоть это понимаешь?! Ты выглядишь словно сбежавший из тюрьмы. — Наконец он сдался. — Блять, ладно, мне уже похуй на все. Лишь бы только взяли на этот раз. Он перестал сопротивляться, отмахнулся и позволил мне продолжать. Я смачивал кровавый платок ледяной водой из-под крана, потом шипящей перекисью, которая на удивление оказалось в тумбочке рядом с ванной, после чего прикладывал к его лицу. И через какое-то время кровь остановилась, а он не выглядел так ужасно (выглядел, но уже не так, хотя бы крови не было). Он был такой здоровый, рослый, высокий, и он мог запросто вскинуть меня себе на плечо, как ребёнка, к тому же я весил ровно половину его, если даже не меньше. А сейчас у меня было какое-то лёгкое ощущение, что я оказал ему помощь, хоть и медицинскую, но как-то помог ему. Это после стольки-то моих разрушающих поступков, драк, краж, насилия и прочего дерьма, которое я делал, я кому-то помог. Да, не кому-то, а своему другу, но все же это было как-то странно и приятно одновременно. На следующий день он чувствовал себя лучше, да и нос у него правда был в порядке. Я был рад этому, как щенок брошенной ему кости. Все таки он был единственный человек, поддерживающий меня в то не простое время, и я был ему очень благодарен просто за то что он меня не кинул, как это сделал бы пожалуй любой другой парень, столкнувшийся с проблемами. Тогда мы поклялись отомстить тем мудакам во что бы то ни стоило.        В то время мы мало где были, но все же иногда выбирались во всякие пивные бары, клубы — места, куда приличным людям опасно даже заходить. Я зависал с Кристом, Майком и Брэндоном, мы были вроде как хорошими друзьями. Майк и Брэндон — это ребята с которыми я познакомился на одной из заправок; они были такими же распиздяями как и я, им было чуть за двадцать и поэтому мы сразу нашли общий язык. Потом к нам присоединился ещё один юный мечтатель, любивший по бухать и покурить, которого звали Гарри Смит и он был к тому же музыкант — это было уже интереснее. Он говорил, что он неплохой барабанщик, который сотрудничает с некоторыми уже известными к тому времени группами. Только потом я понял почему он с ними был.        Дрыщавый и низкий, с копной всклоченных чёрных волос, тупыми, но очень смешными шуточками и мастерским умением подкалывать всех и вся, Гарри Смит был душой любой компании. Денег у него не было, он был приезжим с юго-запада, вроде как с Детройта или Оклахомы, эта информация не отложилась в моей голове, но он умел делать деньги буквально из воздуха, и я поначу не понимал как ему это удаётся. У него было дофига знакомых, парней и девчонок, которые крутились рядом с ним. И — понятное дело, что это было не просто так, и секрет не только в его обаянии. Однажды я узнал об этом от него самого.        Мы были в одном из баров, в ту ночь Майки и Брендона не было с нами, и я нашёл только Гарри. В самый разгар ночи в помещение ворвались какие-то огромные ребята, все в чёрном и явно агрессивно настроенные — такие частенько встречались в местах, подобных тому, в котором мы в ту ночь бухали и прожигали жизнь (ничего нового). Они сразу уложили охранника и кого-то ещё, двух парней попавшихся им под руки; к тому же, повсюду раздавались крики, хотя большая часть толпы была порядком уже бухая или обдолбанная. Судя по всему, эти громилы искали какого парня. Тогда я понял, что среди них был Босс — это главарь одной преступной банды, которая когда-то хорошенько поднялась. Ужасный тип не имеющий никак принципов, мочивший всех кто ему каким-то образом встал на пути — и это все я знал про него только по слухам. Правда, иногда в такие бары врывались полицейские и забирали некоторых, излишне обдолбавшихся парней вместе с собой. Пару раз, или даже больше, таким образом и я попадал в участок. Меня сажали в камеру на пару недель, видимо для того чтобы я исправился, но это больше было смешно чем похоже на правду. Что могло такого произойти, чтобы я стал лучше, исправился — я даже и сам не знал. Действительно, все что было самое плохое со мною кажется уже произошло. Я не видел этого Босса раньше, но много слышал о нем. Блять, он и правда был мерзким: огромный как шкаф, лысый, с ужасной квадратной мордой и сломанным носом, его кулаки были размеров моей головы, к тому же они все были в ожогах и гематомах, он сам был в тюремных татуировках и от него несло какой-то убийственной вонью, словно бы он сам сатана, явившийся на нашу грешную землю. Даже от Гарри, который кажется мылся раз в год, и то пахло лучше. — Гарри, это тот самый Босс? — я был слегка напуган, потому что сегодня мне не очень то хотелось ввязываться в какую-то плохую историю или быть побитым. — Да, а откуда ты знаешь? — мелкий жевал жвачку, пафосно причмокивая, и был абсолютно расслаблен. — Так о нем все говорят, — я удивленно смотрел на него. — И чё? Вот теперь будешь знать. — Слушай, мне кажется, пора съебывать от сюда, пока он не добрался до нас, — я привстал с высокого стула, надеясь что сейчас он наконец-то двинется с места, но этого не произошло. -А чего ты так боишься? Он же не в тебе пришёл? Курт, что ты за ссыкло такое, а? — чертов мудак Смит проговаривал каждое слово.       Не успел я опомниться, как в ту же секунду Босс со своими дружками оказались рядом с нами. Я отшатнулся в сторону, готовый удирать, но как сказал этот ублюдок, пришли они и в правду не за мной. А за ним. Огромный верзила одной ручищей схватил моего мелкого приятеля за шею и поднял его, наверное, на полтора метра от пола при этом сыпля на него какие-то страшные угрозы, так что я даже не мог понять. Блять, я не знал что делать. Пьяная толпа с замиранием смотрела и ждала, что будет дальше. Он тряс его как котенка, брызгал на него слюной, требовал что-то; Гарри же не мог ничего ответить потому что тот его душил в прямом смысле этого слова, а я стоял как вкопанный, как полнейший идиот, пока его трясли. — Мне нужно сейчас… Двадцать грамм… Двадцать грамм, ублюдок… — это все что я услышал из рычания этого громилы. — Да-а-а, да-а-а, — все что он смог прокричать, несмотря на удушение. — Быстро, ублюдок ебаный, — он разжал свою ладонь, поднимавшую лохматого, и тот с высоты упал об пол, кряхтя и держась за шею. Он лежал на полу и я хотел было кинуться к нему, но он поднял руку, типа давая мне знак «не вмешивайся». Не прошло и минуты, пока Смит валялся и давился слюной, как он вскочил, и крикнул Боссу: «Не здесь, разберёмся на улице, » — и пошёл в сторону чёрного входа, а сразу же за ним этот верзила и его помощники. Люди расступались, пропуская их, я по-прежнему ошеломленно стоял, и единственное на что я надеялся — это то что они его не грохнут.       Да, черт возьми. Мне было страшно, я первый раз видел Босса, и я понятия не имел что он связал со Смитом. Двадцать грамм? Двадцать грамм — тогда я понял что речь шла о наркотиках. Что ему надо было? Зачем весь этот сраный спектакль в баре? И к тому же, я никогда не слышал чтобы мой друг говорил о нем. Боссу нужны были наркотики, а у Гарри они были. Тогда я ещё не знал, что у него был настоящий героин. Блять, я был в растерянности, пока снова не увидел среди толпы, уже порядком притихнувшей, Гарри. Босса не было, все оставалось как и час назад. Я подошёл к нему, когда тот оперся на барную стойку, тяжело дышал и вытирал кровь с разбитого носа. Видно Босс врезал ему еще и напоследок. — Блять, что произошло?! Слушай, ты знал что он придёт?! Знал?! Знал, скажи?! — я начал кричать на него как бешеный. — Ох, ну и помял он меня. Пиздец. Да ещё из-за таких пустяков, — он начал хрипло кашлять, держась то за шею, то потирая нос. — Пиздец. Сука. А-а-а-а… — Пустяков? Ты продаёшь наркоту?! Это пустяки?! Он наконец перестал кашлять, выпрямился и на удивление достал из куртки помятую пачку новеньких тысячных долларовых купюр. — Вот зачем он приходил. Смекаешь? — он повертел пачкой у меня прямо перед носом и вернул её на место. — Это героин? Да? — Да, малыш, это героин, — он потрепал рукой меня по волосам, и приблизившись, шепнул мне прямо в ухо, — Ничего в этой жизни не бывает бесплатно. Ни-че-го. Малыш, запомни это. Ты просто аленький наивный мальчик. Он расхохотался, а мне хотелось избить его еще сильнее, чем это сделали те громилы, насколько он был противным, но я решил что сегодня ему уже хватит и я обязательно побью его в следующий раз. Он ещё пожалеет о своих словах. Мудак херов.        С этого ублюдка Гарри и начался наш героиновый путь, который вёл нас к скорой смерти. Но мы были такими молодыми и безмозглыми, что не понимали к чему все это может нас привести. «Молодость прощает всё» — разве не так говорит нам какая-то известная фраза? Я скатывался на самое дно.       В очередной раз мы решили собраться у одного из парней, чтобы получить порцию яда, дозу наркотиков, которой хватит чтобы совершить какую-то дикую херню, о которой либо мы не вспомним, либо придётся пожалеть. Нас собирал вроде как друг Гарри, которого звали Фред или Боб, не помню, но он тоже был торговцем дури и вокруг него было всегда куча всяких отбросов, социального мусора, вроде тех кем мы тогда и были. Я шёл с Кристом, это была ночь, прохладная осенняя ночь, которую мы собирались зверски убить, растоптать, заколоть, чтобы та встречала рассвет, издавая предсмертные хрипы и содрогаясь от предсмертных конвульсий. Нас переполняла злость, неимоверная злость и ненависть, желание крушить все вокруг, убивать, терзать, хотя мы ещё даже не приняли ничего подобного. Это было что-то вроде ломки, которую мы испытывали, подсаживаясь на иглу. И сейчас мы, сплошные сгустки мрачной энергии, злости и жестокости, торопились на встречу героиновому белому порошку, который облегчит наши чувства, или же наоборот, усилит их в тысячи раз. Небо было каким-то неестественно ярко-синим, звездным и высоким; было полнолуние и, кажется, именно лунный свет освещал нам дорогу, ибо вокруг даже не было фонарей, но мы шли по незнакомой дороге и не сбивались с пути.        Наркотики отнимали у нас время. Иногда ни я, ни кто-то из парней не брали в руки гитары целыми неделями, а то и месяцами. Мы умирали как творческие личности, как люди, которые могли сделать что-то хорошее в этом ужасном мире, если бы не эта наркота.        Именно в ту ненавистную ночь, когда мы уже плотно подсели на дурь, я и познакомился с Экслом Роузом. Тем крутым парнем, которого так недавно я видел на сцене и которым безумно восхищался. Что ж, «в живую» он был ещё лучше, чем со сцены. Наверное, я никогда не забуду ту нашу самую первую встречу. Первое что я заметил — это его бешеная энергия. От него шла на километр сумасшедшая энергия, которая притягивала к нему взгляды, заставляла замечать его, выделять их всей толпы. Это было что-то пободное магниту, то что должно быть у каждого настоящего творческого человека, музыканта, который так недавно стал крутой рок-звездой. Немного придя в себя, я стал рассматривать его внешность. Когда он подошёл ближе я заметил, что роста он почти такого же как и я, может чуть повыше. Худощавое телосложение подчеркивала облегающая тело одежда: это были зауженные, вроде как кожаные штаны и светлая майка, которые явно были не в самом лучшем состоянии, но тем не менее на нем смотрелись просто идеально. Мистер Роуз был весь такой манерный, пафосный, наглый, вызывающий, что это не могло не показаться противным, и даже когда мы ещё не познакомились, сразу вдруг возникло какое-то враждебное чувство и в то же время странная заинтересованность, которая продолжала манить и притягивать. — Э-эй, чуваки, — тот парень (он был уже изрядно пьян), к которому мы пришли выкрикнул и привлёк наше внимание. — Чуваки, — он специально сделал паузу, чтобы народ немного притих. — Чуваки, имею честь представить вам, — он снова прерывался, его шатало во все стороны, но кое-как он все же держался на ногах. — Имею. Честь представить вам, — он махал руками, пытаясь показать на Роуза, — звезда настоящего рок-н-ролла, король сцены, неподражаемый… — Эксл Роуз!!! — на этом моменте он чуть было не упал, но тот, кого он только что так пафосно представил, вовремя подхватил его и усадил на ближайший стул, дабы избежать каких-либо проблем. К «звезде рок-н-ролла» сразу же подошли какие-то рослые бородатые мужики, которые жали ему руку и что-то с жаром говорили, он улыбался и кивал им; что именно они говорили из-за шума невозможно было разобрать, да я и не пытался. Я смотрел на него, как под гипнозом, наблюдал за его движениями, шагами, взмахом рук — блять, даже здесь, в сраном пабе, он был просто великолепен, он был чертовки сексуален, мать твою! У меня прям слюни текли при виде него, и я не мог сдержаться.        Наконец, после всеобщего внимания к его знаменитой персоне, он заметил меня, ошеломленно застывшего в темном углу, и повернулся в мою сторону — мне сразу стало страшно и я почувствовал как на спине выступил холодный пот. — А ты кто такой? — встряхнув длинными волосами и выпустив изо рта сигаретный дым, обратился он ко мне. — Это он тебя привёл сюда? — он показал на Смита, а я чувствовал его невероятно горячий взгляд на себе и по всему моему телу пробежала мелкая дрожь. У него был такой низкий, бархатный тембр голоса, что все волоски на моем теле разом приподнялись, и все что я смог выдавить из себя это тихое глухое «да». — Так значит он и с малолетками возится, ага, ещё бы… — он продолжал смотреть на меня и мне становилось более и более неловко. А-а-а-а, помогите!!! — Эксл Роуз, — он протянул мне руку в знак знакомства и вот тогда я был уже полностью сбит с толку. Сам Эксл Роуз протянул мне руку! Боже, как дышать!!! Блять, неужели это не галлюцинации!!! Не прошло и мгновения, как последовало наше первое рукопожатие, я все же смог протянуть ему руку — его ладонь была сильная и жилистая, говорящая об уверенности и стойкости человека, несмотря на его манерный вид. — Кобейн… Курт… Курт Кобейн, — тихо промямлил я, запинаясь. — Кобейн значит… А мне Смит про тебя рассказывал. — парень с наслаждением затянулся. — Ты ведь музыку хорошую делаешь, да? Он мне сказал об этом. И гитарист из тебя не плохой. Так? Что-о, еб твою мать?! Неужели этот чёртов сукин сын рассказывал ему… Ему… про меня? Блять, блять, блять… Мои мысли разбегались. И я отчаянно ловил ртом воздух, не зная что ответить — это было слишком тяжело! — Ну-у-у, я начал совсем недавно… Хорошей музыкой это не назовёшь. Так, пустяки, несколько композиций… — мне было жутко неловко в его присутствии, мне хотелось сбежать, скрыться или даже провалиться под землю, лишь бы не чувствовать его жутковатый взгляд на себе. «Почему мне так неловко в его присутствии?» — я спрашивал сам себя. «Может из-за его нагловатой манеры говорить с кем-либо? Или от того что он невероятно хорош собой? Или из-за того, что он так испепеляюще смотрит на меня своими влажными сверкающими глазами? Эх, лучше бы он так не делал.» — Говоришь несколько? Что ж, это уже хорошо, — он огляделся по сторонам, смахивая пепел с сигареты, видимо его кто-то окликнул. — В этом убогом городишке мало кто занимается чем-то стоящим, редко можно найти настоящий талант. Люди престали писать ради слушателей, они пишут только ради их денег. Да и вообще они живут только из-за денег, а такой продажности не место в свободном творчестве. Эксл говорил, а я вслушивался в его низкий прокуренный голос и чувствовал как по моему телу пробегают мурашки. Я не мог поверить что такой человек как он стоит сейчас рядом и обращается ко мне. — Да, это точно, — едва слышно ответил ему я, и длинноволосый снова пристально посмотрел на меня.  — Люди сгнили, сгнили до нутра. Думаешь им нужна живая музыка? Им нужно то что сможет их вернуть к существованию? — он выдыхал дым мне прямо в лицо, от него несло перегаром, одеколоном и чем-то еще, что я не мог уловить. Я молчал и не знал что ответить, мои мысли словно бы все до одной выветрились из головы. — Молчишь? — он слегка усмехнулся, а мне по-прежнему было жутковато в его присутствии. — Правильно, ты еще слишком зеленый чтобы что-то понимать, — его опять кто-то окликнул. — «Сейчас, иду!» — и потом снова, обратившись ко мне, — Но знаешь, мне бы хотелось как-нибудь послушать то дерьмо которые ты со своими дружками сочиняешь. — Черт, его лицо было так близко, что я мог сосчитать количество волосков на его бровях, разглядеть его правильные черты с точностью до миллиметра, когда он вдруг резко повернулся и зашагал от меня к ждущей его толпе людей.        Я смотрел на его стройную фигуру, отдаляющуюся от меня, словно по-прежнему был в оцепенении. Что? Что сейчас произошло? Неужели? Неужели это был тот самый Эксл Роуз? Неужели это был тот самый музыкант с которого я так хотел брать пример, с которым я так хотел познакомиться хоть когда-нибудь? Неужели это произошло? Я стол как вкопанный и не мог поверить в случившееся. Мне казалось что я слишком обдолбался и все что сейчас было — это всего лишь галлюциногенный бред. О не-е-ет, я стал тереть глаза, потом долго моргал, но все было как прежде. Бар, полно народа, чьи-то крики, музыка, сверкающие огни, запах сигаретного дыма. Я вздрогнул и чуть было не закричал от того что мне на плечо опустилась чья-то тяжелая рука. Ох, это был Томас. — А, ты чего меня пугаешь, — я отпрянул от него — он вырвал меня из моих размышлений. — Что-то ты пугливый стал, — он захохотал, словно бы он какой-то старый пират, разогнувшись назад. — Тебя прямо не узнать! — Да, давно не виделись. — Да что там давно — тысячу лет! Я помню тебя еще совсем мальчишкой! — Ты тоже стал выглядеть старше, гораздо старше своих лет, — этот здоровяк Томас был моим давним знакомым; когда-то он жил рядом с моей семьей и часто бывал у нас в гостях. Я ненавидел его пренебрежительное отношение. — Ну так, никто не молодеет! Время — эх, время — никого оно не щадит… Так жаль… — он начал нести всякую херню, и я его не слушал, мне было всё равно, я был сосредоточен совсем на другом. Мне хотелось увидеть моего нового знакомого, если его можно так назвать. Интересно, кто-нибудь заметил что я часто оглядываюсь? Я знал, что он рядом, я словно бы ощущал его присутствие, но нигде не мог разглядеть его.        В ту ночь я явно перебрал с дурью и алкоголем. Я помню, как уже будучи сильно пьяными, я тащил Гарри в засратый туалет, где мы снова и снова нюхали чистый кокаин под видом заменителя сахара; нас здорово вставляло с него и какое-то время мы смотрели на ослепительные звезды и вспышки света, возникшие перед глазами. После этого я чувствовал огромный прилив сил, и мне хотелось ломать и крушить все подряд, мне хотелось, чтобы эта ночь принадлежала мне, и я мог делать абсолютно все что захочу. Я уже смутно помню, как я что-то дико кричал, залазил на барную стойку, падал с неё и снова продолжал вести себя неадекватно. Я лез с кулаками к какому-то здоровенному парню, и он конечно же вдарил мне так что я отлетел к противоположной стене, но кровь во мне по-прежнему бушевала, и мне, судя по всему, было все мало и мало. В итоге я подрался с ним, с кем-то еще, разбил ни одну бутылку об чью-то голову, мне хотелось драться, драться, драться пока я не сотру кулаки в кровь и не свалюсь на пол без сил, пока я не докажу всем что я сильнее и лучше их и всех здесь присутствующих. Короче говоря мы устроили настоящий разгром в этом бедном заведении, трещавшем от нашего пьяного натиска. В конце я уже помню как оказался на улице и блевал прямо на асфальт, меня просто выворачивало наизнанку, а чьи-то заботливые руки не позволяли мне повалиться на землю.        Я очнулся с ужасной головной болью, совершенно не понимая где я нахожусь. Я лежал на холодном полу, ибо кровати в полутемной комнате не было, вокруг было тихо и я не мог уловить ни звука. Боже, какая ужасная боль! Что-то мне давно уже не было так херово после пьянки. Я попытался привстать, опираясь на пол, протер руками глаза и вроде как огляделся. Где я? Квартира точно не моя, и не кого-то из моих знакомых — она была совсем чужой. Блять, что херня?! Мне срочно нужно встать, чтобы хоть как-то прояснить ситуацию. Я чувствую что мои джинсы слишком грязные и сырые и от них ужасно воняет, впрочем как и от меня самого. Да блять, мне противно от самого себя! Несмотря на ломоту во всем теле, я все же встаю, кряхтя как старый дед. Комната, в которой я очнулся была совсем маленькая, в ней было навалена куча грязных шмоток (вроде тех что были сейчас на мне самом), засохшие остатки еды, несколько смятых жестяных банок из-под пива, много окурков, использованных презервативов и кое-где даже валялись шприцы. В углу, рядом с окном, которое было почти занавешено шторой, стоял стол на котором что-то лежало вроде каких-то бумаг, мне стало любопытно, и в душе я надеялся что это лежат деньги ибо мои карманы были совершенно пусты, а бумажник я походу потерял и это было уже не первый раз, поэтому я как бы и не удивлен. Шатаясь и придерживаясь за стену, я направился к столу. Да-а, мать вашу, это и вправду были деньги — несколько тысячных купюр и какие-то листы, похожие на расписки, но почерк был слишком неразборчивым, да и я в принципе не пытался что-то понять. Я быстро схватил все деньги и запихнул себе в карман, радуясь что мне будет на что жить ближайшие пару недель. — Положи на место, — я реально подпрыгнул на месте от испуга и, обернувшись, не поверил своим глазам — В дверном проеме, облокотившись на стену стоял ни кто иной как Эксл Роуз. Меня словно кипятком ошпарило. Блять!!!  — Деньги на место положи. Я все видел. — Он по-прежнему стоял на месте и приказывал мне своим твердым уверенным тоном. — Да, да, сейчас, — к моему разочарованию, мне пришлось вытащить только что спрятанные деньги из кармана и кинуть их обратно на стол, мысленно ругая себя. Блять! Блять, как я мог не услышать его шаги?! — Вот, все. — Значит ты у нас любитель взять чужое, да? Мелкий ублюдок, — одним движением руки он вынул что-то из-за пояса и медленно направился ко мне. Он подбросил в воздухе этот предмет и я заметил что это был складной нож, лезвие которого он сразу же разогнул. — Значит любишь воровать, да? Ублюдок ты херов, — я стоял как вкопанный, а он все приближался, зловеще сверкая глазами и через пару шагов, из-за того что комната была слишком небольшой, он оказался в метре от меня. — Фу, так ты еще и обоссался пока здесь спал, — он отпрянул назад, скривив свое милое личико и захохотав. Я хотел было что-то сказать, как тут же, двое моих друзей выскочили из-за двери и так же дико заржали как кони вместе с Роузом. Это были Гарри и Боб, походу это они меня и притащили сюда. — Суки, это из-за вас я оказался здесь, да?! — я заорал на них; мне было совсем не смешно, и я, отпихнув их, направился к двери, оставив их в комнате втроем. Мне нужна была ванная, и я сразу же нашел ее. Открыв кран, я стал жадно пить ледяную воду, потому что я только что осознал, как сильно меня мучила жажда. Наверное, я надеялся хоть немного избавиться от ужасного похмелья и головной боли. Блять, мне было слишком плохо, я думал что сейчас я снова блевану, но мне не хотелось этого делать при них, а точнее при нём. В моем воспаленном от алкоголя рассудке не укладывалась мысль, что я сейчас нахожусь скорее всего в квартире Роуза, что я спал на этом полу, что он сейчас смеялся надо мной, пытаясь угрожать. Я поймал себя на мысли, что мне очень понравилось то как он смеялся. Черт, он был таким… Милым… «Да он наверное вовсе не плохой парень.» А вот я сейчас выглядел и правда херово. Посмотревшись в зеркало, я увидел, что у меня разбит висок, и на щеке видна запекшаяся кровь, волосы спутанные и грязные, на кофте какая-то грязь — похуй. Мне похуй на то, как я выгляжу, на то, кем я стал, на все в этой проклятой жизни. «Но тебе важно его мнение» — прошептало мое подсознание, но я послал его куда подальше. Что будет, если я вдруг окажусь влюблён? Нет, этого не может быть, я слишком бессердечный, этого не произойдет. Этот дерзкий музыкант не сможет заполучить моё сердце, и вообще я просто слишком много бухаю. Моя голова по-прежнему раскалывалась, мне хотелось лечь, упасть, провалиться в сон, исчезнуть хоть на какое-то время.       Почему же я снова жив? Ведь я делаю все чтобы сдохнуть. Почему?