vmin's feels

Ему всегда нравилась его крепкая шея, эти невероятно широкие плечи и острые линии выпирающих ключиц. Ему нравилась его бархатная кожа, пускай не идеальная в местах, но она всегда выглядела как медовая карамель, особенно когда поблёскивала на солнце от выступившего пота. Ему нравилась линия его подбородка и скул, а еще больше — когда Тэхён позволял колючей щетине выступить на своём идеальном лице. И, в общем-то, Чимину нравится всё это до сих пор, особенно сейчас, когда Тэхён сидит с обнаженным торсом перед зеркалом, а гример старательно выводит тонкие линии шипов на толстой колючей ветке, что словно трещина разрастается на коже Тэхёна. В какой-то момент он поднимает глаза и ловит взгляд Чимина в зеркале. Они поджато друг другу улыбаются и, как только гример заканчивает свою работу, Чимин позволяет себе подойти к Тэхёну ближе. Он кладёт ладони на его опущенные плечи и рассматривает в отражении рисунок. — Что скажешь? — спрашивает Тэхён. — О-о, им очень понравится, — улыбается Чимин, заставляя Тэхёна тепло улыбнуться в ответ. — Думаешь? — наигранно дёргает бровями Тэ. — Знаю, — бросает Чимин, чуть сильнее сжимая его плечи. А потом в гримерную входят Сокджин и Юнги. Они уже готовы к выступлению, оба разодетые в черные сетки, что подтянуты портупеями и удачно подчеркивают тату и пирсинг на груди. На ногах — кожаные брюки клеш и тяжёлые ботинки. Их глаза подведены яркими стрелками, а губы горят смазанной помадой. — Готовы? — спрашивает Юнги, бросая на Тэхёна оценивающий взгляд. — В прошлый раз рисунок был проще. Тэ пожимает плечами и находит свой белый корсет, надевая его на голое тело. — Огонь, — произносит Сокджин, разглядывая образ друга, и тут же переводит взгляд на довольное лицо Чимина. Он, к слову, сегодня тоже весь в чёрном — его кружевная майка нехотя скрывает подтянутое тело, кожаные шорты подчёркивают талию, а тяжёлые ботфорты дополняют образ, как и подаренные фанатами жемчужные украшения, висящие на шее. И совсем скоро все это снимется в порыве страстного горячего выступления. А, впрочем, ничего нового. — Выход на сцену через две минуты! — вещает кто-то из стафа, и все четверо проверяют микрофоны и свои инструменты, чтобы вскоре сделать эту ночь ярче. Чтобы сделать её незабываемой для своих фанатов, так же страстно любящих рок, как и они. Чтобы зажечь на сцене пламя, отражающееся в глазах восторженных людей, и в который раз отдаться музыке, раствориться в ней. Чтобы чёрные волосы Юнги потели и липли ко лбу, когда он будет отбивать бешеный ритм на ударных. Чтобы Сокджин с Чимином носились по сцене, вцепившись в свои гитары, и падали на колени перед зрителями, в попытке отдышаться. Чтобы Тэхён поражал всех своим рычанием в микрофон и глупыми затеями снова прыгнуть в толпу. Чтобы эта толпа безудержно танцевала и рвала голос, громко подпевая любимые песни. Чтобы эта ночь горела, а они — все вчетвером, вспотевшие, уставшие, но довольные и возбужденные, вскоре вновь завалились в гримерку и рухнули на диван, смеясь и пытаясь отдышаться. Позже дыхание придёт в норму, и они начнут расходиться. Все, кроме Тэхёна. Он все ещё сидит на диване, широко расставив ноги и прикрыв глаза. И хотя сердце бьется ровно, его кожа все еще горит огнем недавнего концерта. — Эй, Тэ, — в тишине раздаётся знакомый голос, и Тэхён лениво открывает глаза. Он тут же ловит взволнованный и одновременно теплый взгляд Чимина. — Ты в порядке? — Конечно, — усмехается Тэхён, рассматривая своего друга. Его красивое личико с размазанным макияжем и наполненное усталостью тело. — Иди сюда, — хлопая себе по коленям, произносит Тэхён. Чимин послушно подходит и привычно располагается на чужих коленях, вновь обнимая Тэхёна за плечи. — Оу, что это? — спохватывается Тэхён, замечая у Чимина что-то в руках. — Ах, это… — усмехается Чимин и отводит взгляд в сторону. — Видишь ли, наш гример хорошо сегодня поработал. Особенно над этим, — он проводит пальцем по шее Тэхёна, оценивая рисунок. А потом поднимает на него взгляд, тут же встречаясь с черными глазами. — Но, знаешь… — продолжает Чимин, — как по мне, этот рисунок не закончен. — Не закончен? — дёргает бровями Тэ. — Почему? Чимин пожимает плечами и выставляет между их лицами фломастер. — Ты доверяешь мне? — спрашивает он, серьёзно глядя на Тэхёна, как будто от этого зависит его жизнь. — Сделай это, — усмехается Тэхён и не перестаёт наблюдать за Чимином, когда тот радостно снимает с фломастера колпачок и принимается старательно выводить задуманное. По началу кажется, что ничего не меняется, но вскоре линии складываются в цветок, и эта жуткая колючая ветвь на шее Тэхёна оживает. Она наполняется цветом с каждым новым касанием фломастера к коже, и Тэхён задумчиво мычит, когда Чимин увлеченно прижимается к нему ближе. — Главное не испорти, — шутливо бросает Тэ. — Не испорчу, — заверяет Чимин, серьёзно хмуря брови и закусывая губы. И весь этот момент до предела интимный. Не сказать, что это впервые, нет. Они бывали в ситуациях и поинтересней, чего только стоят их концерты или фотосессии. Но это… Это что-то новое. Это близость и тепло чужого тела, искусство, что рождается в моменте, их дыхание, обжигающее кожу, блестящие глаза и… поцелуй. Чимин смеется. — Тебе нравится? — Нужно было сделать так, чтобы ты нарисовал это до концерта, — тянет довольное Тэхён и вновь целует его руки. Чимин снова радостно смеется. А потом хватает Тэхёна за скулы и мягко прикасается губами к его щеке. — В следующий раз обязательно нарисую, — шепчет он, смотря в чужие блестящие глаза. — Завтра, — шепчет Тэхён. — Завтра, — усмехается Чимин.