Драбблы по к-поп

Слов больше нет. Слова закончились, остались только неопределенные междометия, да разбросанные вокруг них нелепые знаки препинания. Джиён понимает все катастрофические объемы собственной пустоты всякий раз, как оказывается в одиночестве. Именно поэтому он старается больше не оставаться один. Язык шершавый, словно у кота, он проходится по нёбу, будто наждачка, тщетно пытаясь выскрести из хозяина немоту. Только вот невдомек глупому, что для этого царапать нужно глубже. Куда глубже. Нет слов. Джиён думал, у него всегда будет внутри то_самое. То горячее, мощное, толкающее вперед. Дающее ему единственную приемлемую альтернативу безграничному ужасу перед небытием. Следовало знать, что «всегда» чересчур обманчивое понятие. Он пробегается пальцами по клавиатуре, перебирая все возможные сочетания букв, и слышит тревожный нарастающий звон. Будто огромная хрустальная лавина несется вперед, сметая все на своем пути. Сколько раз он обманывал самого себя? Гений? Надежда YG? Какую из этих медалей он может с чистой совестью повесить сейчас себе на грудь? Какую из этих корон способен надеть, не рискуя сломать шею? Он думал, что после того, как начал говорить в «Coup d’etat», замолчать будет уже невозможно и тот, кому предназначались главные_строки сможет… Ответит… До… Свидания. До свидания, Квон Джиён, ты собирался с мыслями слишком долго. Пальцы с треском опускают крышку ноутбука, тянутся за телефоном, по памяти находят иконку камеры. Экран отображает уставшего. ПУСТОГО. Кого-то. Его Джиён не знает, хотя пора бы уже познакомиться, с ним ему предстоит провести остаток своей очень тихой жизни. Губы тянет, Джиён не сразу понимает, что дело в ухмылке. Он, если честно, даже не сразу вспоминает слово «ухмылка». Нет больше слов. И последние скоро покинут его. Усиливающийся перезвон заставляет вены дрожать и чесаться, Джиён сжимается в комок, мечтая вытащить каждую из этих вибрирующих наполненных кровью трубок и смыть их все в унитаз. Сколько раз он обманывал себя, считая, что именно этим он должен забивать себя под завязку? Именно безграничным запасом слов. Складывая их в коробки и коробочки, развешивая их вокруг, наклеивая изнутри собственной головы вместо обоев. Все они не стоят НИ ЧЕ ГО Когда нет того, кому ты можешь их сказать. У Джиёна есть целый мир. Но нет никого. И ничего. Кроме этого проклятого звона. Пальцы сжимаются в кулаки, впиваясь ногтями в кожу. Звук становится нестерпимым. Джиён зажимает уши и только потом позволяет себе посмотреть на экран мобильного. Пальцы как всегда быстрее мыслей: «ответить» Молчание. Тихий голос, такой далекий, что становится совсем невмочь, произносит всего три слова: - Я слышу тебя. Лавина проносится сквозь Джиёна, разрывая его на части, послушно вытаскивая из него жилу за жилой, разбрасывая его окровавленные ошметки по стенам. Коробки и коробочки рассыпаются трухой, позволяя запрятанным в них словам разлететься вокруг. Подхваченные сквозняком, они быстро проносятся мимо широко распахнутых глаз Джиёна и плотным облаком выскальзывают в приоткрытую форточку. Он стонет, оседая на пол, а потом хохочет, словно безумный. - Отлично, - улыбается в динамиках голос и отключается, оставляя после себя невесомое покрывало коротких гудков. Джиён не спешит подниматься на ноги, он давно не был настолько легок. Он даже не уверен сейчас, что касается спиной пола. Медленно, очень медленно он вытягивает из запястья последнюю вену с привязанным к ней полуистлевшим «всегда». Мотает головой, сминая кровавый моток в кулаке. Какое к черту «всегда»? Только «заново». Нет слов? К черту эти, он соберет другие. Потому что его слышат. Слышат. Слы. Шат.