Тайная жизнь Юрия Анатольевича

      Хоть Юрию Анатольевичу сначала жутко хотелось спать, действительно заснуть удалось только к утру - ночь выдалась не из легких. Родная кровать казалась то ли тесной, то ли жесткой - найти удобное положение в ней было не такой простой задачей. Проснулся Юрий с жуткой болью в голове, разбитый, будто с огромного похмелья. Подобные пробуждения случались у него только в разгар приемных комиссий, когда от непосильного объема работы и жутчайшего стресса мигрень разгоралась с раннего утра. Открыв глаза и обнаружив вокруг родные интерьеры, он даже на секунду подумал, что все истории со сменой имени и страны были лишь затяжным кошмаром, бредом, который может произойти с живым человеком разве что в каком-нибудь фантастическом фильме. Захотелось крепко обнять жену, чтобы почувствовать ее тепло рядом и вновь погрузиться в дрему. Рука по инерции потянулась в сторону второй половины кровати, и тут пустота холодной жесткой поверхности внезапно отрезвила разум. Ладонь, будто бы напоровшись на колючую проволоку, резко отскочила и тяжело обрушилась на грудь.       Ольга Николаевна лежала совсем в другой постели, и ее обнимали совсем другие руки. От этих мыслей хотелось по-волчьи зарычать и начать рушить вокруг все, что хоть немного могло служить напоминанием о счастливой семейной жизни. Юрий Анатольевич уже представлял в голове, как плазменный телевизор срывается с кронштейна и летит из окна, подушки рвутся пополам, разнося по всей спальне пух, вся мебель превращается в гору деревянных щепок... от нарастающего гнева он не заметил, как прокусил губу до крови. "Неужели опоздал? Неужели потерял самую сокровенную мечту, так к ней и не прикоснувшись?" - единственное, что сейчас царапало изнутри душу бедного эмигранта. Нет, Ольга Николаевна совершенно была не виновата в том, что вышла замуж. Юрию Анатольевичу и в голову не могла прийти такая мысль, что она его предала или совершила измену. Наверное, в браке она снова обрела счастье и расцвела, как тогда - в Крыму. С кем-то другим она ехала из ЗАГСа на большом белом лимузине, кто-то другой надевал ей кольцо на палец, кого-то другого теперь докучали Олины родители, кто-то другой занял место Юрия Анатольевича!       Чтобы отойти от лишних эмоций, которые вот-вот парализуют все когнитивные способности и заставят натворить кучу глупостей, он решил представить альтернативный ход событий: а что бы было, если бы Котя так и осталась одна? Неужели было бы лучше узнать, что Ольга Николаевна все эти годы страдала по погибшему мужу, поэтому так и не смогла найти человека, который бы вытянул ее из депрессивного омута или, хуже того, алкоголизма? Вряд ли Юрий Анатольевич смог бы подобрать удачные слова, чтобы оправдать ее мучения - попросту нельзя вразумительно ответить, почему он десять с лишним лет спокойно жил в западноевропейской стране в амплуа зажиточного преподавателя, так и не найдя малейшей возможности связаться с семьей. От таких рассуждений ревность и досада сменились на невыносимое чувство вины. Пока Ольга заливалась корвалолом и крепкими напитками, Юрий неспешно пил мокко в кофейнях, пока она вместе со сватами собирала деньги на "похороны", он ездил по немецким автобанам на новом BMW прямиком из салона, когда Евгеша стала стабильно держать кровяное давление своих бабушек на аномально высокой отметке, поражая их своими подростковыми метаморфозами, ее "покойный" дедушка даже не хотел думать о подрастающих внуках, чтобы лишний раз не расстраиваться из-за невозможности их увидеть. Ковалев за пару секунд превратил себя из несчастной жертвы обстоятельств в подлого подонка и злодея. С этого момента в нем существовали только стыд и раскаяние, которые толкали на неотложные поиски Ольги Николаевны, чего бы это не стоило. Страх этой встречи и возможных недопониманий он воспринимал теперь как заслуженные муки совести.       Юрий Анатольевич быстро оделся и спустился к девушке-консьержке, которая помогла вчера с арендой квартиры. - Здравствуйте, милая девушка, Вы, наверное, помните меня... - Да-да, конечно, Вы вчера приехали к Ковалевой в гости, но не знали, что она уже тут не живет. Я не успела узнать Ваше имя... - Юрий Анатольевич - Приятно познакомиться, а я Катерина, уже год здесь работаю... - Я на самом деле, Катерина, хотел поинтересоваться... Вы случайно не знаете, куда именно переехала Ольга Николаевна? Видите ли, я со вчерашнего дня никак не могу до нее дозвониться, видимо, она сменила номер телефона, а общих знакомых у нас нет, я ее одну в Москве знаю... Не поможете мне в этой трудной ситуации? - Извините, но адреса я не запомнила, Ольга Николаевна оставила только свой номер, когда еще тут жила. Я сейчас посмотрю в записной книжке, там все номера жильцов должны быть...       Девушка дала Юрию Анатольевичу заветную числовую комбинацию, которая была ценнее, чем пароль от баз данных крупного банка или код от сейфа с золотыми слитками. Вновь оказавшись в собственной квартире, он поспешно разделся и начал переписывать номер с бумажки в память телефона. Но под каким предлогом осуществить звонок? Как подобраться к ее новому жилищу? Только полный идиот может напрямую рассказать все, как на духу, звоня с сим-карты, купленной у "барыг" в подземном переходе (Юрий Анатольевич по-прежнему боялся бюрократической волокиты, поэтому старался сохранять анонимность и делать как можно меньше манипуляций со своим новым паспортом). Внезапно в голову пришла наивная, но единственная за долгое время идея. Он хорошо помнил, как Котя ненавидела готовку, да и кухонную рутину в целом, поэтому семейные приемы пищи состояли преимущественно из даров супермаркета или ресторанной доставки. Вряд ли Ольга могла искоренить в себе тягу к японским суши или итальянской карбонаре. Юрий пошел ва-банк, решив изобразить нерусского курьера, который запутался в адресе доставки. Переделать немецкий акцент в кавказский ему не составило труда: - Ало здравзтуте, я поехаль к вам с достаувкой, а адрес нэт нигде, я совсем запутанный хожу есть жи, скажите номер дом, квартира, пожалста, куда мнэ ехат?       Из телефона послышался знакомый голос, который тут же эхом распространился как горячая волна по всему телу: - Вы ошиблись, я ничего сегодня не заказывала. Хотя, постойте, наверное, опять Саша захотел очередное "авторское" блюдо к ужину. Господи, как будто бы у нас есть деньги на бесконечные доставки из ресторанов. Что же, товарищ-курьер, не отказываться же от заказа. Записывайте адрес...       Ольга Николаевна продиктовала улицу и номер дома - это был дом в частном секторе, как и говорила вчера консьержка. Юрий Анатольевич поразился тому, как безупречно сработала его хитрость. Теперь перед ним лежал не только листок с ее номером телефона, но и полный адрес - месторасположение дома, в котором Котя теперь каждое утро встречает рассветы с другим мужчиной. О том, что некий Саша - его давний и близкий друг Беркович, Ковалев даже не догадывался. Разве могла Ольга выйти замуж за этого оболтуса, ничего, кроме раздражения, не вызывавшего?       Юрий начал поспешно собираться - теперь от сокровенной мечты его разделяло совсем ничего. Он надел свой самый лучший костюм, черную, без лишних изысков, куртку поверх и клетчатый шарф, который стал заключительным штрихом в этом образе. К счастью, Котя сохранила его вещи в полной сохранности, как и внешний вид квартиры. Вместо такси Юрий Анатольевич взял каршеринговую машину - говорливые таксисты с играющим нон-стоп шансоном были сейчас некстати, потому что в дороге к любимой хотелось собраться с мыслями в полном одиночестве. За рулем хотелось давить газ в пол до отсечки, подрезать всех, кого только можно, давать волю своей нервозности во всех проявлениях, но бескрайние московские пробки помогли усмирить воспламененный пыл Ковалева практически в первые минуты езды. Иллюминация светофоров и рекламных баннеров, видовое разнообразие машин в потоке от гнилых "девяток" до длиннющих "мерседесов" с мигалками и какафония самых разных звуков огромного города погрузили Юрия Анатольевича в сеанс двухчасовой депривации.       Наконец, он смог свернуть с оживленной трассы на дорогу к частному сектору, которая с каждым километром все больше погружалась в лесной массив. Вокруг начали появляться силуэты домов, самые разные по очертаниям. Почему-то Ковалеву захотелось резко сбросить скорость и начать ехать максимально медленно, словно крадущийся в ночи вор. То ли громкая работа двигателя ощущалась, как нечто инородное в девственно чистом природном пейзаже, то ли ему на подсознании не хотелось привлекать к себе лишнее внимание местных - непонятно. Наконец, Юрий Анатольевич нашел тот самый дом, адрес которого Ольга надиктовала якобы заплутавшему доставщику еды. Он заглушил машину примерно в метрах пятиста, выходить пока не решался. Благо, уже вечерело, поэтому незваный гость был не так заметен в темноте. Ступор завладел послушным телом так, что Юрий не мог сдвинуться даже на миллиметр, схватившись правой рукой за ручной тормоз, как за стоп-кран. В таком состоянии оставалось возможным только наблюдать за всем, что происходит вокруг, как терпеливый снайпер из своего укрытия.       Это было довольно странно, но света не было ни в одном окне, хотя время было еще далеко не ночное, да и вряд ли Ольга могла куда-то надолго уйти, если знала, что в любой момент может приехать курьер, которому и так было довольно нелегко в своей работе. Когда к конечностям вновь вернулась способность двигаться, Юрий Анатольевич решил тихо открыть дверь и выйти из машины. Не закрыв центральный замок, чтобы не шуметь сигнализацией, он стал тихо идти в сторону Котиного жилища. Дома явно кто-то был, потому что по мере приближения отчетливее слышалась музыка, более того, ее периодически меняли и проматывали, правда, расслышать, что же конкретно там играло, он не мог. Напряжение вновь подступало к ногам и рукам, а от крадущейся неуверенной походки Юрий все больше походил на домушника, он и сам это понимал, поэтому стал бояться того, что какой-нибудь бдительный сосед поднимет тревогу, заприметив что-то подозрительное. В окне можно было разглядеть женскую фигуру с тонкой сигаретой в руке, и если бы рука периодически не двигалась для очередной затяжки, можно было бы счесть ее за неподвижную статую.       Любопытство одержало верх над страхом и чувством самосохранения, поэтому Юрий Анатольевич решился подойти к этому окну уже вплотную, сохраняя при этом неизменную скытность. В музыке, которую уже можно было безошибочно определить, он узнал старые вкусы своей Коти - ну кто еще будет слушать песни Земфиры холодным осенним вечером, если не она? Теперь единственная граница между ними - эта холодная толстая стена, к которой он прижался, как бесшумный японский ниндзя. Как теперь оказаться по другую сторону? Вдруг она не одна дома? Но слушать музыку на полную громкость, да еще и в кромешной темноте, можно только в полном одиночестве, зная наперед, что эту идиллию наедине с собой никто не прервет. Нужно просто выждать идеальный момент. Отступить назад, находясь в нескольких метрах от нее - значит обесценить огромный путь сюда, а потом винить себя в неиспользованном шансе до самой смерти!