Бисексуалы из высшего общества или проблемы благородных господ

Люди говорят, любовь слепа. Не значит ли это, что она слепа и в отношении пола? © Неизвестный автор

Россійская имперія. Санктъ-Петербургъ.

Набережная рѣки Мойка, 94. Юсуповскій дворецъ. 7 (20) мая 1913 года 11:00

***

— Феликс, что ревнует тебя Его Императорское Высочество Дмитрий Павлович Романов. Если так, то прекрасно понимаю его, — сладострастно прошептал английский шпион, разведчик, журналист, второй секретарь английского посольства в Санкт-Петербурге и адвокат мистер Освальд Рейнер, граф Уэссекский над ухом своего любовника князя Феликса Юсупова, лёжа с ним в одной постели. — Мистер Рейнер, всё именно так, как вы и говорите, но я стараюсь Великого князя Дмитрия Павловича особо не расстраивать, — с фальшивой лаской в голосе прошептал своему любовнику князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон. — Феликс, я бы тоже ревновал к такой прекрасному античному телу как у тебя и красоте лица с профилем древнегреческих Богов Олимпа, а твой царский птенчик не может жить без тебя. Я же не зря сюда приехал вместе со своей второй супругой и твоей любовницей Елизаветой и нашими детьми включая её трёх детей от двух прошлых браков с офицерами императорской свиты, — с ядовитой интонацией парировал английский шпион, разведчик, второй секретарь английского посольства в Санкт-Петербурге, журналист и адвокат мистер Освальд Рейнер, граф Уэссекский. — Ах, тебе не терпится! — наигранно с театральной гримасой на лице вздохнул своему возлюбленному богатейший князь в Российской империи Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон. — Я дрожу-с, Ваше Сиятельство от страсти! — коварно прошептал своему любовнику мистер Рейнер, граф Уэссекский и дьявольски улыбнулся своему любовнику и другу с момента обучения в Оксфордском университете князю Феликсу и рука англичанина скользнула по внутренней стороне бедра князя и поднялась наверх. — Рейни, ты приехал-с в Санкт-Петербург вместе со своей женой и моей любовницей Елизаветой как мой друг и возлюбленный или всё же, как агент секретной службы SIS? — томным голосом спросил 26-летний князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон у своего любовника. — Скажем, как друг, который работает в SIS. В общем, меня сюда отправили с секретной дипломатической миссией под видом адвоката и журналиста. Кстати я, завтра записался на Высочайшую аудиенцию мол, хочу про царскую чету статью в своей британской прессе «The Daily Telegraph» написать в светлых, верноподданнических и радужных тонах. Думаю, он даст своё согласие на публикацию статьи в прессе, — с чувством собственного достоинства ответил своему любовнику английский шпион, разведчик, журналист, второй секретарь английского посольства и адвокат мистер Освальд Рейнер, граф Уэссекский. Разведывательная служба Великобритании официально получила свой статус 4 июля 1909 года, чувствовалось, что война с Германией не за горами. Немцы желали потеснить англичан в колониях и не скрывали агрессивных намерений: в прошлом году, находясь на дипломатическом приёме, будущий глава Secret Intelligence Service с начала июля 1909 по 14 июня 1923 года отставной капитан третьего ранга мистер Мэнсфилд Смит-Камминг лично слышал, как немецкий посол в Лондоне Вольф-Меттерних заявил помощнику статс-секретаря по иностранным делам сэру Артуру Никольсу буквально следующее: «Между 1866 и 1870 годами Германия сделалась великой державой, но побеждённая ею Франция и Англия поделили между собою мир, в то время как Германия получила одни крохи. Теперь настала для Германии минута предъявить свои законные требования». Да и перехваченная тогда же телеграмма русского посла в Лондоне, графа фон Бенкендорфа, свидетельствовала о том, что к осени Германия потребует от Франции территориальных уступок в Северной Африке. Мистер Мэнсфилд Камминг гордился тем, что система связи с агентом была разработана им лично. Несмотря на кажущуюся простоту, она полностью оправдывала себя, хоть и была до крайности проста: агент, выехав предварительно в другой город, отсылал зашифрованное письмо вполне невинного содержания на адрес ничего не подозревающего обывателя, допустим, в Москву. Последний, будучи уверен, что всё дело в тайной любовной связи и за вознаграждение пересылал почту в указанное имя в какой-нибудь Выборг с отметкой «до востребования». В условленный день курьер получал нужный конверт и привозил его в Санкт-Петербург, где оставлял в тайнике, в так называемом почтовом ящике, откуда стараниями дипломатического курьера оно попадало в английское посольство. Несколько длинно, зато надёжно, но в случае если вдруг сообщение удастся перехватить противной стороне, то выйти на агента будет практически невозможно, потому что обывателя использовали втёмную и на нём вся длинная нить обрывалась. — Оззи, ещё пара лет и ты себе в британское королевское правительство по головам дорогу проложишь, а то и через постель влиятельных мужчин во всей Великобритании так, должно быть, привычней тебе и быстрее, — с озадаченным лицом ответил любовнику аристократ, прикусив нижнюю губу и нежно потрепал за ушком своего любимого французского бульдога по кличке Панч, который мирно сопел в бежевом кресле. Из мемуаров князя Феликса Юсупова: «Часто говорят, что английская политика эгоистична. Альбион называют «коварным другом», врагом всему миру, заявляют, что он рад чужим бедам и сам им способствует. Я политику ненавижу и англичан политически оценивать не хочу, я видел, каков англичанин дома: он радушный хозяин, большой барин и верный друг. Три года, проведённых в Англии — счастливейшее время моей молодости». Феликс разблокировал достижение «Срачи с вайфу» в виде нашей коварной союзницы-соперницы Великобритании. — Кстати служба внешней разведки Великобритании тебе выражает огромную благодарность за твои можно сказать некоторые шпионские услуги особого рода, — взвизгивая от возбуждения, простонал мистер Рейнер, граф Уэссекский со странным огоньком в глазах и страстно поцеловал своего возлюбленного. — Рейни, конечно спасибо! Хоть я вам помог буквально несколько раз, но я совершенно не гожусь для работы шпиона. Я никогда не был британским агентом Его Величества и не хочу им быть, — тягостным тоном протянул князь ответил Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон. Впрочем, Феликс не видел ничего предосудительного в том, что быть немного использованным в интересах другого государства и в этом случае определение «полезный идиот» выглядит вполне уместным. Старшие офицеры британской разведки в Санкт-Петербурге хорошо понимали, с кем имеют дело и неспроста обратились за помощью именно к князю Феликсу Юсупову — скучающему бездельнику, кокаинисту, именитому плейбою, вхожему в любой аристократический дом, будущему родственнику самого Всероссийского императора, но только из-за громкого пикантного скандала с его участием это оказалось не просто войти в ряды Романовых. — Это тебе нужно сделать спасибо за помощь в сборе информации весьма пикантным образом направленной, но ты справился на «ура» и я со своей супругой Элизой или более официально миссис Элизабет Александра Рейнер был радушно принят в высшем обществе Санкт-Петербурга по твоей протекции, — с чувством собственного достоинства проговорил английский шпион, разведчик, журналист, второй секретарь английского посольства в Санкт-Петербурге и адвокат мистер Рейнер, граф Уэссекский. — Если Его Императорское Величество, Николай Александрович узнает о моих сомнительных связях с иностранной спецслужбой, то не знаю что будет, — обречённо вздохнул князь Феликс Феликсович Юсупов, граф Сумароков-Эльстон. — Феликс, никто ничего и никогда не узнает об этом. Наша спецслужба и её сотрудники включая меня и мою вторую супругу Елизавету, которая является твоей любовницей тщательно умеют хранить секреты, — стальным голосом отчеканил мистер Рейнер, граф Уэссекский и стал прокладывать на груди у князя Феликса страстные дорожки поцелуев. Британская королевская семья, кроме того, откровенно воспрепятствовала всем попыткам вывезти семью императора Николая II, отказав не только в присылке британского крейсера, но и даже в теоретическом предоставлении приюта на Западе. Конечно, за истёкшие пять веков британская секретная служба не ограничивалась одной только специализацией на политических убийствах. Её интересы были и остаются более чем широкими. Характеризуя «рыцарей плаща и кинжала» с Туманного Альбиона, необходимо отметить чрезвычайно важную, фактически предопределяющую тактику и стратегию британской секретной службы черту. МИ-6 никогда не стремилась к расширению кадрового аппарата и поэтому никогда не была многочисленной разведывательной службой. Однако во все времена она оказывалась чрезвычайно эффективной, но дело в том, что на протяжении веков малочисленность её кадрового аппарата всегда компенсировалась масонством. В первую очередь, естественно, британским масонством, для которого секретность деятельности и применение тех же самых специальных средств такие же альфа и омега деятельности, как и для разведки. В Англии же процессы зарождения, становления и развития, как самой секретной службы, так и масонства всегда шли рука об руку, и было бы весьма удивительно, если бы они не оказали друг на друга соответствующего, глубоко взаимопроникающего влияния. В арсенал британских спецслужб входит филигранно отточенное, фактически переходящее в искусство умение широко привлекать к своим операциям интеллектуальную и деловую элиту, а то и сливки общества из числа аристократии, вплоть до представителей королевской фамилии и это умение также пришло из масонства. Не менее бесценным богатством в этом арсенале числится и столь же виртуозное умение заблаговременно подбирать контингент пособников на вырост в целях их дальнейшего использования в наиболее грязных и чреватых громкими скандалами в случае разоблачения операциях от идеологических диверсий до откровенного террора с этим же обстоятельством также связано и искусство тонко работать с предателями и изменниками. Характерно, что прекрасно зная, что перед ней отбросы общества, британская спецслужба преднамеренно и очень тонко возвышает их в собственных же глазах, сажая тем самым на такой крючок, с которого они никогда не смогут сорваться. Чрезвычайное место в этом арсенале занимает искусство, ничем не выдавая не своей причастности, ни тем более своей заинтересованности, будоражить умы целых поколений различных стран интеллектуальными всевозможными продуктами, апеллирующими к характерным для любого нормального человека чувствам справедливости, борьбы против зла и насилия, взывающими к чести, достоинству и даже к чувству прекрасного. Причём, именно в этом искусстве особое место занимает умение провоцировать увод целых обществ и государств с эффективных для их развития путей, представляющих опасность для самой Великобритании. В этом же ряду умение провоцировать буйное, но крайне пагубное увлечение всевозможными ложными идеями и мифами, в том числе в истории. Вплоть до откровенного опорочивания подлинной истории, однако, только чужими руками и с чужого плацдарма. Это, кстати, мы наблюдаем сегодня на поле нашей истории, включая период Великой Отечественной войны. Масоны — лишь ширма и инструмент для куда более мощных закулисных сил мирового уровня, собравшихся ещё в последней трети XVIII века в организации, которая известна как «Комитет 300». Об этой организации упоминает и Линдон Ларуш, известный американский экономист. Происхождение «Комитета 300» окутано тайной, но достоверно известно, что он возник в недрах секретного комитета, то есть департамента разведки, Ост-Индской компании. К нему ведут следы от ордена иллюминатов творца всех революций в Европе, начиная с Великой Французской. В самом же комитете особо выделяется английская ветвь, так называемая «European Black Nobility», что в переводе означает «Европейская Чёрная Аристократия». МИ-6 отличает высочайший уровень интеллектуальной деятельности и огромные финансово-экономические возможности. — Оззи, если бы было так просто. Император Николай II мой будущий родственник ведь я же скоро женюсь на его племяннице, дочери его родной сестры Великой княгини Ксении Александровны, а именно на Великой княжне Ирине, — безапелляционным тоном резюмировал герой столичного бомонда. — Ага, и спишь с её кузеном Великим князем Дмитрием Павловичем! Видно ты очень хочешь войти в ряды Романовых через царских родственников Ирину или Дмитрия неважно главное результат ты и твоя семья, а тем более твоя мать, княгиня Зинаида Николаевна Юсупова очень хочет породниться с царской семьёй и вы используете любые способы, чтобы достичь желаемого результата, что же это заслуживает уважения или, хотя было одобрения, так как это не совсем честные способы. В общем, ворота Дмитрия оказались слишком узкие, поэтому не получилось через них войти и пришлось искать другие, и ты нашёл в лице Её Императорского Высочества Великой княжны Ирины Александровны Романовой! — саркастично высказался английский шпион мистер Освальд Рейнер, граф Уэссекский. — Я очень сильно люблю свою Августейшую невесту Ирину и её двоюродного брата Великого князя Дмитрия Павловича Романова, но из-за одного человека наш брак с Ириной под угрозой срыва, потому что он сообщил царской семье о моих интимных отношениях с Великим князем Дмитрием Павловичем, — умиротворённым голосом пролепетал князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон. — Кто он? — с любопытством поинтересовался английский шпион, разведчик, журналист, второй секретарь английского посольства в Санкт-Петербурге и адвокат мистер Освальд Теодор Рейнер, граф Уэссекский. Оказывается, князь Феликс всё это время был близок с одним из Романовых и на его кузине Феликс собирается жениться. Становилось ясно от кого нередко приходили любовные письма от адресата «Your sweet Prince». Что мистер Рейнер, граф Уэссекский мог иметь против таких тайн, когда сам мало посвящал, кого бы то ни было в свою жизнь из-за своей профессии шпиона и разведчика? Оставалось только принять факт наличия такой связи. — Это не важно, — коротко ответил светский лев и герой столичного бомонда. Князь Феликс ответил на страстный поцелуй англичанина и можно было, как следует развлечься душой и телом с возлюбленным, не боясь быть пойманным с поличным, поскольку, ни царственной невесты Ирины, ни её кузена Дмитрия дома не было, а прислуга или люди которых он считал таковой в расчёт не брались. Феликс чувствует хитрую улыбку англичанина, а объятия так близко прижимают князя Феликса к телу секретного агента Его Величества. Феликс почти растаял от нежных прикосновений рук англичанина, что гладили его ниже поясницы, шумные вздохи и ахи прямо в губы друг друга. Освальд или Оззи целует жадно своего любовника Феликса, перебирая в тонких пальцах, унизанных перстнями волосы, что дороже всех бриллиантов и изумрудов на свете. Феликс как может, сдерживает и глушит стоны, зажимая ладонью рот, второй рукой вцепившись в плечо агента Его Величества, принимая грубую ласку. Изнеженный аристократ князь Феликс Юсупов чувствует давление руки Освальда на своей спине и прогибается сильнее, тесно прижимаясь, к его телу бёдрами и громко застонал, от мощного оргазма, который сотряс его тело. Выждал он недолго совсем, стал Феликс торопливо бедрами двигать и сладко он постанывал, надрывно, чувствуя, как тело его судорогой наслаждения сводить медленно начинает, а тем временем своими руками по телу стройному скользил англичанин, лаская беспорядочно, часто пальцы на поясе его, смыкая, да дергая на себя властно и уверенно, словно ещё глубже в тесноту жаркую протолкнуться пытался. Ритмично Освальд Рейнер своего любовника сжимал в себе и выгибался на нём сильно, словно в танце своем диком. Восхищённо Освальд смотрел на него: знал он, что огня в Феликсе много. Вновь Феликс Юсупов резко бёдрами двинул, и тут же застонал он сладостно, чувствуя, как плоть своего любимого на всю длину проникает в него, теплотой приятной внутри заполняя. Не подумал более ждать Освальд Рейнер, да стал двигаться тут же, крепко Феликса за бёдра узкие держа, но заставил себя Феликс о боли этой не думать, отпустить её, да в ощущениях более приятных да ярких раствориться. — Фике, наши общие оксфордские друзья до сих пор не могут забыть наших похождений по лондонским пабам и ресторанам! — в блаженстве простонал британский шпион мистер Рейнер, граф Уэссекский. Появление Феликса в Оксфорде стало событием: для переезда из Лондона князь нанял целый железнодорожный состав, а такое мог себе позволить только единственный наследник крупнейшего в России многомиллионного состояния. Богатый хлебосольный князь, который не жалел денег на сомнительные развлечения, тут же стал любимцем студенческого общества, а сокурсники в подражание его причудам разгуливали по улицам Лондона в женских платьях, спорили за право выгуливать юсуповского бульдога, трепетно ждали приглашений на роскошные балы, ужины и светские приёмы, участвовали в бесконечных затеях, розыгрышах, карнавалах и грустили, когда князь уезжал в Россию, к матушке. Юсуповы владели сотнями тысяч десятин земли: лесопилки, фабрики и рудники, сахарные и кирпичные заводы приносили семье больше пятнадцать миллионов золотых рублей годового дохода. Им принадлежат тридцать семь имений, четыре дворца в Санкт-Петербурге и три в Москве были обставлены антикварной мебелью французских королей. Жемчужина «Пелегрина» любимая драгоценность матушки Феликса, княгини Зинаиды Николаевны Юсуповой некогда считалась главным украшением короля Испании Филиппа II. Эта жемчужина по преданию одна из двух, принадлежавших самой египетской царице Клеопатре, а вторую великая грешница Египта растворила в уксусе на пиру, данном ею в честь Марка Антония, а затем она выпила этот уксус, чтобы осталась единственная в мире такая жемчужина как она сама, поскольку царица Египта Клеопатра поспорила с ним сможет ли она выпить самый дорогой напиток в истории. Княжеская картинная галерея соперничала с Эрмитажем, а черноморский летний дворец Юсуповых в Кореизе соседствовал с императорским дворцом в Ливадии, и хозяева дворцов нередко наведывались, друг к другу в гости. В Лондоне князь Феликс Юсупов прославился как законодатель светской моды: «Итак, учиться я учился, но лондонская ярмарка тщеславия всё более меня захватывала: квартира на Керзон-стрит показалась мне мала, и снял я большую у Гайд-парка: украсить её постарался, как мог, и преуспел. Попугаиха Мэри восседала в прихожей средь растений и плетёной мебели направо шла столовая, украшенная делфтским фаянсом стены были белы, на полу чёрный ковёр, на окнах оранжевые шёлковые занавеси, а на стульях яркая индийская обивка в синих разводах под цвет фаянса. Стол по вечерам освещала лампа из синего стекла и серебряные канделябры с оранжевыми абажурами в двойном освещенье лица гостей становились странно-фарфоровые. Налево шла гостиная с большим окном посреди в ней стояли рояль, горки красного дерева, диванчики и глубокие кресла, обитые кретоном с зелёной китайской росписью. На зелёных, в тон, стенах цветные английские гравюры у камина белая звериная шкура на чёрном ковре свет только от ламп. Сразу за этой гостиной гостиная поменьше с новейшей мартиновской мебелью в спальне серых тонов голубая занавеска образовывала альков по обе стороны кровати за стеклом над лампадками иконы серая лакированная мебель и черный напольный ковёр в цветочек». — Рейни, но были моменты о которых вспоминать совсем не хочется, но я о них не жалею об этом. Се ля ви! — умиротворённым голосом пролепетал светский лев и герой столичного бомонда князь Феликс Юсупов, лёжа в постели с любовником и с театральной гримасой на лице скорчился. Он поставил жизнь в Оксфордском университете на широкую ногу, поэтому успехами в учёбе порочный аристократ естественно не блистал, но зато быстро совершенствовал английский язык и с головой окунулся в новую для него атмосферу светского Лондона. Почти каждую ночь «Rolls-Royce» князя Феликса Юсупова мчал молодых людей и одну даму миссис Элизу Рейнер, графиню Уэссекскую в разные сомнительные заведения Лондона, поэтому весёлая компания устроилась в мягких кожаных диванах, освобождаясь от манерных сумочек, женских туфель и шляпок с приколотыми париками и перьями. Каждый поход с князем Феликсом Юсуповым превращался в эротическую мистерию: фантазия князя, разгорячённая рассказами Оскара Уайльда и рисунками О́бри Ви́нсента Бёрдсли постоянно рождала всё новые шалости, а друзья могли переодеться женщинами и отправиться в казино, или устроить переполох в каком-нибудь ресторане, или разыгрывать уморительные сценки в поезде, в парке, на улице. — Это ты о наших злоключениях в самом злачном районе Лондона под названием «Сохо», где царит: пьянство, разврат, преступность, болезни, наркомания и проституция? Но было очень жарко. Это была идея моей супруги и твоей любовницы Элизы переодеть нас и наших общих оксфордских друзей в элегантные женские платья, парики, меха и сверкающие драгоценности, но адреналин в крови зашкаливал! — с блаженной улыбкой на лице простонал своему любимому английский шпион Его Величества мистер Освальд Теодор Рейнер, граф Уэссекский. Правда, бывали случаи, о которых не очень хотелось вспоминать: однажды 16 марта 1910 года князь Феликс Юсупов, со своим любовником, мистером Рейнером и его второй супругой миссис Элизой Рейнер, графиней Уэссекской и их просто оксфордскими друзьями и именно миссис Элиза Рейнер, графиня Уэссекская нарядила мужскую компанию в элегантные женские платья и сверкающие драгоценности и ярко накрасила их косметикой под воздействием кокаина, опиума и алкоголя забрались в редкостно злачное место в самом криминальном районе Лондона под названием «Сохо», где правит балом: пьянство, разврат, преступность, болезни, наркомания и проституция. Квартал Сохо — милый сердцу обители, маленького оазиса адского угара и чада кутежа в центре уныния и отчаяния. Здесь вы можете найти себе партнёра любой ориентации, наркотики и алкоголь естественно за деньги. В настоящее время существует улица с гей-барами, так что если вас будут грязно домогаться мужики не говорите, что вас не предупреждали! И как только их неугомонный заводила князь Феликс Юсупов разыскал этот грязный притон под названием «Бригантина»?! Сначала они просто веселились, пили, пели и танцевали, но потом на хорошо одетых, благоухающих дорогим французским парфюмом светских дамочек, в дорогих платьях, модных шляпах с париком с перьями и драгоценностях обратили внимание крепко подгулявшие моряки королевского флота Его Величества, чуть не целая корабельная команда. Студенты Оксфордского университета Феликс, Элиза и итальянец Луиджи Франкетти вовсю флиртовали с одним моряком, играя роль роковых соблазнительниц хотя их сокурсники почувствовали опасность и умоляли их уйти. Они доигрались до того, что предводитель моряков огромный, покрытый расплывшимися татуировками бородатый детина возжелал князя Феликса в образе элегантной английской леди и поволок его в отдельные нумера этажом выше. Покусились раззадоренные гуляки и на остальных английских «дам» включая одну настоящую леди миссис Элизу Рейнер, графиню Уэссекскую. Тут началась потасовка, досталось всем, и растерзанная пьяная великосветская компания улизнула каким-то чудом, в рамках полицейской оперативной разработки: ведь с полицией Скотланд-Ярда в таком виде было встречаться небезопасно. Поклонников однополой любви не жаловали, ни полицейские, ни пьяные матросы в грязном притоне и даже газеты стыдливо называли таких «джентльменами с грамматическими ошибками», намекая на то, что благородное слово здесь неуместно. — Рейни, милый, ты помнишь мою фамильную икорницу? — взвизгивая от возбуждения, простонал светский лев, а вот английского шпиона Его Величества мистер Рейнера всего передёрнуло, а Феликс с хохотом принялся изображать приступ тошноты. До тех пор, пока не появился князь Феликс икорниц в Оксфордском университете не видали. Он же привёз с собою серебряное чудо, размером, походившее на ведро, а видом на византийскую крестильную купель. Не раз довелось княжеским гостям откушать чёрной икры из этой ведёрной купели, причём по-астраханский, то есть ложками, а на одной вечеринке князь Феликс с приехавшими из России приятелями наполнили икорницу водкой от бренда «П. А. Смирнов». Компания студентов честно пыталась одолеть угощение, но даже самый стойкий не увидел ёмкость опорожнённой хотя бы наполовину. Зато потом всем было одинаково плохо, а агент британской разведки, разведчик, журналист и адвокат мистер Освальд Теодор Рейнер, граф Уэссекский болел неделю, клялся, что едва не умер и зарёкся больше не пить с русскими. — Водка в икорнице! Фи, как вульгарно! — с театральной гримасой на лице скривился секретный агент Его Величества. — Рейни, зато ты первый раз в жизни узнал, что такое водка, а у нас в России это, скажем так национальный напиток, а ещё медведи, балалайка, шапка-ушанка, матрёшка, самовар, Кремль и казаки! — иронично заметил 26-летний богатейший князь Феликс Феликсович Юсупов, граф Сумароков-Эльстон и со всей любовью погладил своего друга и любовника по голове. — Фике, ты в Оксфорде тем ещё кокаинистом «прошампаненным» был. Свой серебристый «Роллс-Ройс» до сих пор, поди, оплакиваешь? — остроумно подметил мистер Рейнер, граф Уэссекский с хищной улыбкой на лице. Феликс сам водил двухместный «Rolls-Royce Silver Ghost» легендарный «Серебряный призрак» банкира Роллса и механика Ройса, установивших на модель 1906 года небывалый шестицилиндровый двигатель мощностью десять лошадиных сил. Феликс для пробы совершил пробег из Лондона в Эдинбург и обратно, а «Silver Ghost» уверенно разгонялся до восьмидесяти миль в час и всю дорогу шёл только на высшей передаче, расходуя на 100 миль четыре галлона бензина. В тот вечер князь уступил место за рулём приятелю, но после ужина с обильными алкогольными возлияния в элитарном ресторане «Виктория» надо было успеть вернуться в Оксфорд к положенному времени не позже полуночи. За три опоздания студенту грозило исключение из университета, а два раза князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон уже опаздывал из-за вечеринок. «Silver Ghost» мчался вдоль железной дороги, пьяные приятели болтали о всякой ерунде: от Лондона до Оксфорда от силы полста миль, потеха для Rolls-Royce, который в тумане Альбиона на полном ходу пробил дорожную ограду, и автомобиль вылетел на рельсы. Каким чудом, каким невероятным рывком он успел вывернуться из-под колёс мчавшегося навстречу поезда неизвестно. Смерч лондонского поезда оглушил и отбросил князя Феликса на железнодорожную насыпь, оставив целым и невредимым. Приятелю повезло меньше: он переломал кости и застрял в искорёженном авто, а затем к счастью, из будки путевого обходчика князь дозвонился до оксфордской больницы и вызвал карету скорой помощи. В колледже он появился с опозданием на два часа, но ввиду извиняющих обстоятельств не был изгнан. Даже после аварии князь Феликс Юсупов сохранил редкий авантюризм, не утратив юношескую веру в собственную неуязвимость. Однако матушка взяла с него слово беречь себя, поэтому теперь за рулём нового просторного лимузина «Rolls-Royce Silver Ghost Double Pullman» сидел шофёр-француз. — Рейни, у меня 22 июня 1908 года убили старшего брата Николая на дуэли. Я тоже считал, что это способ снять боль, — жалобно простонал своему любимому любовнику светский лев и князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон. Однако в лондонской жизни князя Феликса были и курьёзные случаи: «Провёл я несколько дней на острове Джерси, поскольку интересовался животноводством остановился однажды на пастбище полюбоваться стадом превосходных коров одна подошла к моему автомобилю и глянула на меня своими большими добрыми глазами с такой, как мне показалось, симпатией, что мне вдруг безумно захотелось купить её. Хозяин коровы поломался, однако уступил, вернувшись в Лондон, я поручил скотину миссис Хфа, приятельница моя приняла корову с радостью назвала её Феличита и повесила ей на шею ленточку с колокольчиком Феличита приручилась, как собака она следовала за нами по пятам, разве что не входила в дом, а осенью настала мне пора возвращаться в Россию, но, когда я хотел забрать корову, чтобы отправить в «Архангельское», то миссис Хфа заявила, что туга на ухо и понять не может. Я написал ей на листке: «Корова — моя», она тотчас порвала бумажку не читая, дунула на обрывки и глянула с вызовом злой умысел был налицо и я решил Феличиту похитить: собрал я друзей, мы надели маски и отправились ночью в Кумб-Спрингс. Увы, шум мотора разбудил привратника, тот, приняв нас за грабителей предупредил хозяйку, старушка спрыгнула с кровати, схватила револьвер и принялась палить по нам из окна наших криков она не слышала. Когда от пальбы проснулся и повскакал весь дом удалось, наконец, втолковать хозяйке, кто мы такие. Наша хитрованка угостила нас вкуснейшим ужином и напоила так, что мы не только корову, а и самих себя забыли. Накануне отъезда я дал прощальный ужин в «Бёркли» ужин окончился маскарадом в мастерской приятеля-художника, на другой день я покинул Лондон, увозя с собой самые лучшие и долгие воспоминания». — Фике, я тебе вот что скажу это способ избавиться от влечения к морфию и опиуму. Милый, а ты помнишь тот проигрыш в казино Лондона? Феликс, противный, зачем ты и Элиза нас тогда увели? Стоило накрывать трауром два стола, чтобы тут же спустить всё на третьем и остановиться? — с недовольным голосом с ноткой высокомерия протянул секретный агент Его Величества. Этот ритуал англичане позаимствовали у крупнейшего европейского игорного дома «Дворца казино» в Монте-Карло. Каждый рулеточный стол имел свой банк, свой денежный запас и если этот запас кончался банк объявляли сорванным, стол закрывали чёрным сукном и прекращали за ним игру: сначала друзьям невероятно везло: они дважды сорвали банк, дважды ставя на цифру «34», и служащие казино уже чувствовали себя как на иголках, но тут фортуна отвернулась от весёлых студентов Оксфордского университета. Безмятежность и веселье, кутежи с цыганами и с проститутками, озорные мальчишники с обильными возлияниями, балы и рауты составляют досуг князя Феликса в Российской империи. Весь этот праздник жизни происходил на глазах у высшего общества и падкой до сенсаций прессы, но особенно, среди голодающего крестьянства и пролетариата, но ещё большее удовольствие ему приносило пребывание в Европе, подальше от глаз злоязычных русских газетчиков. На элитных курортах Лондона, Ниццы, Парижа, Биаррица, Монте-Карло и Канн в основном проходит его лёгкая, беспечная жизнь. Никакой работы, никаких обязанностей только гольф, светские мероприятия и поездки в фешенебельные игорные заведения Монте-Карло. Светский человек с головы до ног, как тогда говорили «Le Beau Brummell» (законодатель мод). Феликс останавливается в роскошных отелях «Ritz» или «Континенталь», в которых для его свиты, снимаются целые этажи, посещает шикарные рестораны и казино Монте-Карло, где навытяжку стоят все от хозяина до метрдотеля, а прочую публику не пускают. Если аристократ входит в роскошный «Дворец казино» в Монте-Карло под руку с очередной элегантной французской куртизанкой в сопровождении свиты, то двери запираются и ставки поднимаются до полумиллиона рублей. Роскошный «Дворец казино» Монте-Карло, элитные виллы Ниццы, тонкий уайльдовский разврат Туманного Альбиона, секс и авантюры окружают Феликса и его свиту, сражающихся с коварной судьбой, а на карту поставлены жизнь, деньги и любовь! Кто же окажется в итоге победителем? — Рейни, но в Российской империи говорят: играй, да не отыгрывайся, и ещё говорят: уговор дороже денег. Джентльмены, в конце концов, мы же не за тем шли! — назидательно сказал своему любовнику князь Феликс Феликсович Юсупов, граф Сумароков-Эльстон. В 1910 году аристократ Феликс воспользовался правом второкурсника, снял в городе целый дом и немедленно принялся за его благоустройство. Приложенные старания, недурной вкус Феликса и огромные деньги князей Юсуповых скоро принесли свои плоды: неказистый оксфордский домишко превратился в роскошный дворец и побывать здесь в гостях было честью не только для студентов, но и для светской публики из Лондона. Например, театральный деятель Сергей Павлович Дягилев только что впервые привёз в британскую столицу «Русские сезоны» и произвёл настоящий фурор. Знаменитому русскому балету рукоплескал британский король Георг V и королева-мать Александра Датская, старшая сестра вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны, а Сергей Павлович Дягилев со своим любовником, солистом балетной труппы польским танцовщиком Вацлавом Нижинским после ошеломляющих представлений ныряли в лимузин князя Феликса Юсупова тот самый «Rolls-Royce Silver Ghost Double Pullman» и ускользали сюда, в Оксфорд, к своему гостеприимному и щедрому поклоннику. Став, наконец, хозяином собственного дворца в Лондоне, князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон смог развернуться действительно по-королевски. Вскоре его жизнь превратилась в безумную череду банкетов, королевских балов в Альберт-Холле, приёмов в саду, неистовых празднеств с застольями и танцами до рассвета. Ночи напролёт проходили за карточными и игорными столами случались и дикие мужские сборища, заканчивавшиеся, как правило, приглашением дам лёгкого поведения либо мужчин-проститутов. — О, как! — игриво прошептал мистер Рейнер, граф Уэссекский. — Рейни, а помнишь, как мы однажды разыграли русскую водку на аукционе в Лондоне или как ты агитировал народ в Гайд-парке голосовать за лейбористов! — давясь смехом, произнёс князь Феликс Юсупов. Это круто иметь по-настоящему лучшего друга и любовника, который понимает тебя с полуслова и искренне поддерживает во всех начинаниях. — Помнишь наши с Елизаветой даже будучи беременной и нашими общими оксфордскими просто друзьями чуть ли не ежедневные похождения по самым злачным местам Лондона и её окрестностям, умопомрачительные бал-маскарады, где моя вторая супруга и твоя любовница Елизавета нас переодевала в роскошные женские платья, парики со шляпками и драгоценности, вечеринки в ресторанах и клубах до упаду, миллионные проигрыши и выигрыши в казино, вызов дам лёгкого поведения, обливание шампанским, гонки по улицам Лондона подшофе и прочее. Ещё я никогда не забуду, то, как мы в ресторане «Виктория» во время кутежа 6 марта 1910 года при помощи сабли снесли горлышко от бутылки шампанского и это сделал именно наш друг Эрик Гамильтон, а потом стали им обливаться, а затем я метким выстрелом из табельного револьвера чуть не снёс люстру под хохот великосветской публики и пьяной королевской гвардии, а затем мы на конях заскочили на Тауэрский мост, а предложил это итальянец Луиджи Франкетти, но заступничество королевской семьи спасло меня от исключения из армии, Оксфорда и из разведки за неподобающее поведение, а тебя из только из Оксфорда. Феликс, помнишь, как я с тобой «прятался» в уборной элитарного лондонского ресторана «Виктория» вместе с английскими банкирами! Чуть не забыл тебе рассказать, то не так давно наш просто друг Эрик Гамильтон стал англиканским священником, но видимо таким образом замаливает грехи своей бурной молодости. Я и Елизавета попытались с ним поговорить в его сакристии, но тот ничего нам не объяснил, поэтому с ним невозможно ни о чём поговорить кроме как о религии, а затем Эрик отпрыгнул от нас как от прокажённых, когда я просто дотронулся до его плеча! — с неким эстетическим удовольствием протянул своему любовнику английский шпион Его Величества, разведчик, журналист, второй секретарь английского посольства в Санкт-Петербурге и адвокат мистер Рейнер, граф Уэссекский. — О, да это было просто феерично! — взвизгивая от возбуждения, простонал светский лев. — Феликс, ты в каких отношениях находишься со старцем Григорием Распутиным? Нет, я не в этом смысле просто в свете молвят, что ты часто бываешь у него дома на Гороховой 64 по несколько часов и что вы там делаете, если это не секрет?! — с умным лицом на английском языке с явным акцентом поинтересовался английский шпион, разведчик, журналист, второй секретарь английского посольства в Санкт-Петербурге и адвокат 24-летний мистер Освальд Теодор Рейнер, граф Уэссекский и посмотрел куда-то в пустоту как будто не подозревал ничего плохого. — Мы были приятелями, а познакомила нас в конце 1909 года его поклонница и моя знакомая Мария или Муня Головина, но потом этот деревенский полуграмотный сибирский мужик рассказал венценосной чете о моей интимной связи с Дмитрием, тем самым сорвал помолвку Дмитрия на Великой княжне Ольге Николаевне и мою на её кузине, Великой княжне Ирине и после его рассказа царская чета больше и слышать не хотят обо мне с Дмитрием какая уж там помолвка после такого grand scandale, а потом оказывается, что Распутин влюблён в мою невесту Ирину и сам хочет на ней жениться, тем более пытался её изнасиловать в столичном ресторане, но к счастью адъютанты Дмитрия спасли Ирину от надругательства над ней этого противного Распутина, но простить его после этого не могу, — с горечью в голосе протянул князь Феликс Феликсович Юсупов, граф Сумароков-Эльстон. — Ну, если ты спишь в одной постели с наследником российского престола, то будь готов к такому повороту событий, впрочем, твой царский птенчике, Великий князь Дмитрий полностью порабощён тобой и выглядит каким-то твоим покорным рабом, который без твоего приказа и рот не имеет права раскрыть, а как твоя будущая супруга Великая княжна Ирина Александровна на это реагирует, или она не знает о твоих особых отношениях с её кузеном Великим князем с Дмитрием Павловичем Романовым? — язвительно прошипел английский шпион Его Величества мистер Рейнер, граф Уэссекский. — Ирина наш роман вполне одобряет, но с условием, чтобы мы это не выносили на всеобщее обозрение. Она застала нас в одной постели в лондонском отеле несколько месяцев назад, но не стала закатывать скандал, поэтому Ирина приняла это к сведению. В ней, кстати, отсутствуют чисто женские качества, которые так меня раздражали в остальных женщинах, потому что Великая княжна Ирина выросла среди шести братьев. Ирэн меня поняла я рассказал всё о своей жизни без стеснения про свои походы по ресторанам в женских платьях и про бисексуальность и что в женщинах меня противило, и она поняла меня, за что ей безумно благодарен, — вдруг глубокомысленно изрёк князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон. Впрочем, внеземная любовь к Великой княжне Ирине не мешала ему продолжать интимные отношения с её кузеном, Великим князем Дмитрием Павловичем Романовым и другими благородными господами, но в высшем обществе адюльтеры, то есть супружеские измены были можно сказать узаконены. Тщеславие, гомосексуализм, эгоизм, снобизм и недостаток ума были главные обвинениями в адрес князя Феликса едва ли не с детства. — Оу, это случайно не та история, о которой супруга или невеста узнает всё в последнюю очередь! Я понимаю, ты не можешь бросить Ирину прямо у алтаря, но зачем портить репутацию Великой княжне. Можно понять Юсуповых, они, таким образом, породнятся с царской семьёй, но зачем это Ирине? Она сама хочет отдаться в лапы этого сладострастного мoнcтpa! Но возможно Её Императорское Высочество Великая княжна Ирина Александровна Романова искренне полюбила тебя, потому что мечтает спасти тебя от древнегреческого порока. Возможно, Ирина является единственной женщиной, которая увидела в этом «золотом мальчике» не пороки, несметные богатства, красоту тела и лица, а какие-то душевые страдания и рану, нуждающуюся в бережном лечении, — саркастично подметил секретный агент Его Величества, изогнув бровь. Жёны гомосексуалистов специально ли такая порода существует или как-то сами по себе формируются, чаще всего просто ничего не замечают. Реже попадаются энтузиастки, стремящиеся собственным телом излечить мужа от вредного порока. Меньше всего, но их вообще мало мудрых жён, которые относятся к связям супруга на стороне одинаково, не различая, с любовницей он или любовником, коим к двум последним категориям по большей степени относится и сама 17-летняя Великая княжна Ирина Александровна Романова, член императорской фамилии, но при этом искренне любит своего жениха и вскоре супруга князя Феликса Юсупова. Довольно распространены фиктивные браки, чем-то выгодные для договаривающихся обеих сторон особенно для мужчины, чтобы скрыть свою нетрадиционную ориентацию с помощью женитьбы. Как правило, мужчине с гомосексуальными наклонностями легче найти общий язык с женщиной, чем с представителем собственного пола. Двое мужчин, мирно доживающих вместе до старости пример несравненно более экзотичный, чем славный в своём кругу рискованными похождениями фавн, окруженный в семействе детьми и внуками, но это далеко не тот случай. — Мы любим друг друга, но я не один кто к ней сватается, а ещё на руку и сердце Ирины претендует Эдуард, принц Уэльский и мой друг принц Христофор Греческий, который спал пьяным под роялем у меня во дворце после вечеринки, а полиция Скотланд-Ярда сбилась с ног, поскольку в Лондоне пропала Августейшая особа, но сама Ирина вроде как не против выйти замуж и стать королевой желательно за принца Уэльского, поскольку Великобритания намного престижнее, чем быть принцессой Греческой и Датской, и я тоже не возражаю этому, но, по словам моей невесты Великой княжны, её сердце принадлежит только мне и никому ещё, но она оказалась в тупике между короной Британской империи и любовью, — умиротворённым голосом пролепетал князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон. — О, это же хорошо если твоя невеста Великая княжна Ирина Александровна Романова выберет в мужья Эдуарда, принца Уэльского, то я со своей супругой и твоей бывшей любовницей Елизаветой как посланники и доверенных лица королевской семьи устроим самую роскошную и пышную свадьбу для дочери Великого князя и сына британского короля Георга V! А что касается неудачливого совратителя возможно будущей королевы Великобритании, так вот просто мои люди выяснили, что он очень близок к царской чете и пользуется их доверием, что они радушно приглашают его в царские покои это то, что нам и надо, в крайнем случае, можно попытаться завербовать его на английскую сторону и чтобы он, пользуясь своими сверхспособностями и фавором у царской семьи докладывал нам секретную информацию государственной важности, но в связи с некоторыми событиями это невозможно, но надо попытаться, — спокойным тоном резюмировал английский шпион мистер Рейнер, граф Уэссекский. — Нет-с. Меня от Распутина мутит и тошнит. Рейни, даже не думай об этом, но я могу тебя свести с его многочисленными любовницами из высшего общества. Мне противно и больно осознавать, что этот крестьянский мужик из Сибири имеет на них такое большое влияние. Запудрил венценосной чете мозги, прикрываясь благими и богоугодными делами, настолько, что они даже не замечают, как он открыто, пользуется своим привилегированным положением в высшем обществе и участвует в делах государственной важности, а императрица ему во всём потакает. Причём он это сам сказал Ирине, мол, я верчу державой, как хочу и император с императрицей моей марионетки, а вдобавок пытался её изнасиловать в уборной ресторана «Стольный град», — раздражённым голосом фыркнул князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон. Он не понимал, что им движет патриотизм и долг перед Родиной или личная месть и ненависть к этому человеку. — Так-с, почему вы ничего с этим не делаете? Ваша страна благодаря этому крестьянскому мужику с говорящей фамилией катится в бездну, а ваша императрица Александра Фёдоровна ему во всём потакает и защищает? — недоумённо на английском языке воскликнул британский шпион, разведчик, журналист, второй секретарь английского посольства в Санкт-Петербурге и адвокат мистер Освальд Рейнер, граф Уэссекский. — Оззи, а что мы можем сделать с ним? Многие говорили с императрицей Александрой Фёдоровной по-семейному Аликс, но она всех гонит в шею даже свою старшую сестру, Великую княгиню Елизавету Фёдоровну, тётю Эллу, которая весьма дружна с моей матушкой, княгиней Зинаидой Юсуповой, поэтому всё тщетно, поскольку всем тем, кто не согласен с миротворческой и высшей духовной миссии сибирского старца и крестьянина из Тобольской губернии Григория Распутина слова в императорском дворце императрица слова не даёт. Как будто он их всех там, в Царском Селе чем-то спаивает, но я даже не знаю с какой стороны штурмовать эту неприступную крепость, — с фальшивым придыханием проговорил князь и развёл руки в стороны. — Феликс, так может проблему надо устранить с корнем? — вкрадчиво с загадочной улыбкой на лице прошептал своему любовнику 24-летний английский шпион мистер Освальд Теодор Рейнер, граф Уэссекский как будто и не подразумевал в этом ничего плохого. — О чём ты говоришь? Рейни, газетам нужен скандал, иначе кто станет их покупать? Если скандала нет, его придумывают и ещё: сейчас Российская империя сильна, как никогда. У нас есть такая басня про маленькую собачку Моську, так вот она лаяла на слона и мечтала попасть без драки в забияки, чтобы все думали, что она очень сильная, и боялись. Вот свора таких Мосек и тявкают на Россию. Что же, прикажете-с слону всех передавить, — с преувеличенным пафосом заявил герой столичного бомонда и светский лев. — Феликс, устранить физически, если хочешь я лично это могу сделать, поскольку по долгу службы мне это делать не впервой, или мои люди, подстроив это как несчастный случай, мол, распутного Гришку зарезали ножом в пьяной драке возле его любимого ресторана никто даже не заметит кроме царской четы и его поклонниц. Зато отомстишь за свою с невестой и любовником из Августейшей семьи поруганную честь и достоинство, поскольку он публично перед Высочайшей семьёй обвинил вас в педерастии и пытался изнасиловать твою царственную невесту! — с ядовитой интонацией парировал на английском языке британский шпион Его Величества мистер Рейнер, граф Уэссекский. На губах у англичанина заиграла неприятная и злобная улыбка и тот уже предвкушал большой куш, ставка в котором была жизнь сибирского старца Григория Распутина. Он умел дёргать за нужные ниточки для достижения своих интересов, поскольку это главная обязанность для секретного агента и шпиона британской спецслужбы. — Даже не впутывай меня в это, — истерично заверещал аристократ и закатил глаза, но быть убийцей хоть и косвенным он не желал, хотя пару дней назад в своём театре в разговоре с Великим князем Дмитрием он высказывал похожие мысли насчёт убийства можно сказать царского фаворита. — Феликс, послушай меня внимательно твой Августейший любовник может тебе помочь в этом деле думаю, он не откажется. Практически все Великие князья и княгини хотят видеть на престоле после Николая именно Дмитрия, поскольку он молод, красив, любимец гвардии и воспитывался в семье Николая, потому он ему, как родной сын, поэтому, убивая Распутина ты таким способом обеспечишь, ему российский трон и станет он новым императором, так как неизлечимо больной цесаревич Алексей долго без помощи Распутина не проживёт, а у Великого князя Дмитрия Павловича есть шанс занять российский престол, и ваша страна может, превратится в хорошую конституционную монархию, так как Николай на такое не способен видно под влиянием контрреформ своего покойного отца Александра III Миротворца. Это можно провернуть с помощью дворцового переворота с участием гвардейских полков во главе с Дмитрием и, например Великим князем Николаем Николаевичем и они заставят Николая написать отречение от престола и все, и Дмитрий взойдёт на престол и женится на какой-нибудь немецкой принцессе, — взволнованным голосом произнёс английский шпион Его Величества, разведчик, журналист, второй секретарь английского посольства в Санкт-Петербурге и адвокат мистер Освальд Теодор Рейнер, граф Уэссекский и взял своего любовника за руку, опустившись на колени перед ним. Итак, лозунг был найден. Патриотический, монархический и даже очень антимонархический, что и было нужно: император дурак, пьяница и тряпка, у него под носом его жена изменяет с предателем Распутиным, он ничего не видит и императора нужно менять. — Я люблю его! — дрожащим голосом протянул аристократ. — Фике, этого бесхребетного мальчишку? Пусть из Августейшей семьи, но он может стать новым императором, по крайней мере, хуже его венценосного дяди, вернее кузена Николая II он точно не будет, поскольку, ни тот, ни другой внутренним стержнем, характером особо не отличаются и лично сам Государь Николай Александрович умом по управлению огромным государством, судя по мнению в обществе, но и сам Великий князь Дмитрий Павлович Романов тоже не будет хорошим и сильным монархом при таком-то воспитании и личных качеств. Боже мой, какой цирк творится в императорском дворце с Распутиным во главе! Да ты прав он и вправду их чем-то спаивает и сам дёргает за ниточки, а царская чета как шарнирные куклы, — с фальшивой лаской в голосе прошептал мистер Рейнер, граф Уэссекский и притянул к себе князя Феликса Юсупова за талию. — Рейни, но Дмитрий не такой как ты думаешь. Просто он весьма привязан ко мне, как и ко всем окружающим его людям, он фактически вырос без родителей, поскольку его мать Великая княгиня Александра Георгиевна Греческая и Датская умерла при родах, а отец Великий князь Павел Александрович женился морганатическим браком на баварской графине Ольге фон Гогенфельзен, которая родила ему троих детей, а от первого брака у неё родилось четверо детей включая баронессу Марианну фон Дерфельден в девичестве Пистолькорс, подругу Ирины, поэтому Великий князь Павел Александрович был выслан с новой семьёй в Париж, поэтому Великий князь Дмитрий и его сестра, Великая княжна Мария Павловна выросли под опекой Великого князя Сергея Александровича и Великой княгини Елизаветы Фёдоровны, старшей сестры императрицы, а потом после гибели Великого князя Сергея Александровича от бомбы террориста из партии эсеров Ивана Каляева 4 февраля 1905 года и после того как его вдова, Великая княгиня Елизавета Фёдоровна ударилась в религию и основала в Москве Марфо-Мариинскую обитель, так вот Дмитрий и Мария росли под опекой венценосной четы и в обеих семьях нравы походили на монастырские оно и не удивительно, что они привили Дмитрию и его родной сестре Марии только качества такие как: «Православие. Самодержавие. Народность», — снисходительным тоном ответил своему другу и любовнику князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон. — Феликс, тебе виднее, поскольку это ты спишь в одной постели с наследником короны Российской империи Великим князем Дмитрием Павловичем, а не я, а его Августейшая кузина твоя невеста Великая княжна Ирина Романова, — с преувеличенным пафосом заявил своему другу и любовнику мистер Рейнер, граф Уэссекский. — Оззи, и никогда об этом больше не говори, но я не убийца даже такого человека как этот Распутин, — стальным голосом отчеканил князь Феликс Феликсович Юсупов, граф Сумароков-Эльстон. — Достаточно раздавить этого Rasputin. Если он дискредитирует российский императорский дом Романовых, — снисходительным тоном ответил английский шпион, разведчик, журналист и адвокат мистер Освальд Рейнер, граф Уэссекский. — Не будет этого найдётся другой, так пускай уж будет этот. Пускай Распутин сукин сын, но он наш сукин сын, а вреда от него нет за исключением того, что он сообщил венценосной чете о моих интимных отношениях с Великим князем Дмитрием Павловичем, поэтому императрица Александра Фёдоровна расторгла помолвку Дмитрия на своей дочери Великой княжне Ольге Николаевне, а родители моей Августейшей невесты, Великий князь Александр Михайлович и Великая княгиня Ксения Александровна проделали тоже самое, а вдобавок вусмерть пьяный Григорий Распутин пытался в ресторане изнасиловать мою невесту Ирину и тот в неё влюблён и сам хочет на ней жениться, но я не убийца даже такого человека как он. Если Её Императорское Величество Александра Фёдоровна находит, что этот сибирский la muzhik забавен, пусть развлекается! И какое дело остальным? — раздражённым голосом фыркнул 26-летний князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон. — Феликс, ещё пока не забыл сказать тебя завтра вместе с твоей Августейшей невестой, Великой княжной Ириной Романовой пригласили на ланч в английское посольство на Дворцовой набережной, 4 в 12:00 часов, то если хотите, можете с Ириной и Дмитрием посетить. Вас на входе встретит леди Джорджина это супруга британского дипломата и посла в Российской империи сэра Джорджа Бьюкенена! — радушным голосом пролепетал на английском языке британский шпион, разведчик, журналист, второй секретарь английского посольства в Санкт-Петербурге и адвокат мистер Освальд Теодор Рейнер, граф Уэссекский. — Хорошо, — коротко ответил аристократ, поджав губы. — Феликс, ещё спасибо за твои некоторые шпионские вернее эротические услуги во имя Великобритании, но ты прав ты действительно не годишься на роль шпиона и разведчика, а вот на роль коварного обольстителя женских и мужских сердец вполне! — с ядовитой интонацией на ломаном русском парировал, языке своему любовнику английский шпион Его Величества мистер Освальд Рейнер, граф Уэссекский с 13 декабря 1907 года при женитьбе на английской проститутке Эмилии Винтер, поэтому король Эдуард VII даровал супругам графский титул, впрочем, брак продлился всего лишь один годаи восемь месяцев Освальд и Эмилия познакомилась на её так сказать «рабочем месте» в дорогом лондонском публичном доме «Westerville» в ходе чего супруги стали шпионами Его Величества, но после расторжения брака за каждым сохранился этот титул, а вдобавок титул графини Уэссекской перешёл к его второй жене Елизавете. Именно в пабе при вышеупомянутом публичном доме «Westerville» Освальда в его день рождение 29 ноября 1907 года после бурной ночи с проституткой Эмилией Винтер, которая вскоре стала его супругой завербовала британская спецслужба 3 декабря 1907 года мистер Рейнер согласился на заманчивое предложение, поскольку он не против, таким образом, поправить своё материальное положение, так как мистер Освальд Рейнер родился в семье провинциального драпировщика тканей, то единственный путь в люди лежал через постель государственную службу на короля, а его бисексуальность и привлекательная внешность стала приятным бонусом к его разведывательной работе. — Оззи, я в разное время соблазнил нескольких влиятельных мужчин в Лондоне, а потом одного из них во время интимной встречи у него в особняке я напоил снотворным, там самым украл у него из сейфа важные документы и сообщил вам то, что Российская империя отказалась участвовать в Балканской войне 1912 года не без участия того самого Распутина, который на коленях умолял императора не вступать в войну и действительно эта Балканская война не состоялась, — самокритично заявил 26-летний князь Феликс Феликсович Юсупов, граф Сумароков-Эльстон. — Феликс, — запыханным голосом проговорила, Её Императорское Высочество Великая княжна Ирина Александровна Романова, входя в спальню. — Ирэн, познакомься это мой оксфордский друг, а также адвокат, второй секретарь английского посольства в Санкт-Петербурге и журналист мистер Освальд Теодор Рейнер, граф Уэссекский, который женат на моей незаконнорожденной двоюродной сестре Елизавете. Оззи, а это моя невеста Её Императорское Высочество Великая княжна Ирина Александровна Романова, дочь Великого князя Александра Михайловича и племянница Его Императорского Величества! Ах, да я уже забыл, что вы уже знакомы, поскольку мы вместе с Елизаветой участвовали в коронационных торжествах в Британской Индии короля Георга V и королевы-консорт Марии Текской! — радостным голосом на английском языке воскликнул князь Феликс Юсупов. Он радушно представил своего интимного друга своей будущей супруге царских кровей, но утаив от неё, что это ещё один его любовник и то, что он является английским шпионом, агентом её двоюродного дяди, короля Георга V, а его супруга Елизавета Романовна Воронцова, урождённая немецко-прибалтийская дворянка из Эстляндской губернии Елизавета Луиза Каролина София Корнелия Шарлотта Вилма фон дер Уолдорф при третьем миссис Элизабет Александра Рейнер, графиня Уэссекская не его двоюродная сестра, а любовница и фаворитка. — Мистер Рейнер, мне очень приятно встретить вас снова после той коронации 12 декабря 1911 года моего дяди Джорджи. Вы надолго к нам приехали? — приветливым голосом на английском языке воскликнула Её Императорское Высочество Великая княжна Ирина Романова в элегантном шёлковом платье персикового цвета и принцесса протянула руку гостю. — Ваше Императорское Высочество трудно сказать, но на несколько месяцев точно! У меня завтра состоится аудиенция с вашим дядей Всероссийским императором Николаем II, поскольку я хочу, разумеется, при его разрешении опубликовать статью о царской семье в британской «The Daily Telegraph», — воодушевлённым голосом произнёс на английском языке британский шпион, разведчик, журналист, второй секретарь английского посольства в Санкт-Петербурге и адвокат мистер Освальд Рейнер, граф Уэссекский, который услужливо и учтиво поцеловал руку Великой княжны Ирины. — Мистер Рейнер, хотите чай со сдобными булочками? Я сейчас дам распоряжение кухарке и она вам приготовит всё, что вы попросите? — радушным голосом пролепетала 17-летняя Великая княжна Ирина Романова гостю, улыбнувшись и перевела взгляд на своего сиятельного жениха, князя Феликса Юсупова. — Ваше Императорское Высочество, спасибо вам за ваше гостеприимство, но мне надо очень срочно идти. Встретимся и побеседуем как-нибудь в другой раз, — мягким голосом ответил Высочайшей особе мистер Рейнер, граф Уэссекский. — Рейни, всего доброго, если что телефонируй! Может быть, встретимся с Ириной и Елизаветой сегодня вечером в ресторане у Кюба мы там уже были, если помнишь?! — с теплотой в голосе прошептал российский аристократ. Князь Феликс Юсупов по-дружески обнял своего друга и даже любовника. Это первоклассное столичное заведение известно, как место встреч балетоманов и золотой молодёжи. В конце 1904 года в ресторане «Кюба» был дан ужин в честь американской танцовщицы Айседоры Дункан, а 13 февраля 1911 года там же отмечалось 20-летие творческой деятельности прима-балерины Матильды Кшесинской. В ресторане «Кюба» за завтраками и обедами можно было встретить весь именитый, родовитый и денежный Санкт-Петербург и не было ни одного провинциала, попавшего в столицу, который не мечтал бы позавтракать у «Кюба» и глазком взглянуть, что там делалось по вечерам. У «Кюба» постоянно устраивались банкеты поклонников балета, который к началу XX века сделался любимейшим развлечением высшего света. Столица, открытая их глазам и кошелькам: сплошной кутёж в свистопляске огней, вдохах кокаина, выдохах шампанских пузырьков, стонах гитарных романсов и истеричном женском смехе. Ресторации, кабаре, кафешантаны раз за разом затягивают их в свою пёструю круговерть. Длинный купол «Медведя», тяжёлые люстры и хрусталь «Донона», умноженные отражения в зеркалах «Контана». — Феликс, хорошо посмотрим, но я вам вечером всё равно вам телефонирую, но мы с Елизаветой сегодня вечером ничем вроде не заняты, — мягким голосом проговорил на английском языке с акцентом мистер Рейнер, граф Уэссекский, улыбнувшись Феликсу и Ирине.

***

— Мой друг, мистер Рейнер только недавно приехал в Санкт-Петербург вместе со своей второй супругой миссис Элизой Рейнер, урождённой Елизаветой Романовной Воронцовой, которая является моей двоюродной сестрой по отцовской незаконнорожденной линии, с которыми ты познакомилась 12 декабря 1911 года в Британской Индии по случаю роскошной коронации твоего дяди Джорджи. Моя мать и отец Елизавету не сильно жалуют. Где была? — умильно прошептал князь Феликс Юсупов и крепко обнял свою Высочайшую невесту. — Я со своей родственницей, княгиней Долли Кочубей, Великой княгиней Марией Павловной, польской княжной Софией Любомирской и баронессой Марианной фон Дерфельден были у придворного ювелира Карла Фаберже заказали там комплект драгоценных украшений к нашей свадьбе, если такова вообще будет в свете последних событий, а баронесса Марианна фон Дерфельден себе заказала платиновый браслет с изумрудами и бриллиантами, а ещё сапфировые каплевидные серьги. Утром звонила Великая княгиня Елизавета Фёдоровна, тётя Элла, которой уже известна наша проблема, и она тоже хочет нам, помочь, которая тебя приглашает в свою Марфо-Мариинскую обитель ради излечения заблудшей души, — спокойным голосом поведала Её Императорское Высочество Великая княжна Ирина Александровна Романова и принцесса залезла в свою сумку, чтобы достать оттуда чек из ювелирного дома «Фаберже» и нашла там странный листок бумаги, которого там не должно быть и на свой страх и риск развернула его, и это её здорово напугало: «Великій князь Дмитрій отъ тебя что-то скрываетъ. Разгадай эту тайну?». Великая княжна испуганно посмотрела в сторону сиятельного жениха и незаметно скомкала листок и убрала его в дальний угол сумки. — О, это весьма неплохая идея! Моя матушка тоже хочет меня отправить в богоугодные заведения. Нет, я, конечно же, не против, — умиротворённым голосом воскликнул аристократ, сложив руки на груди. — Феликс, у тебя очень любящая и понимающая семья не то, что у меня из-за какого-то крестьянского полуграмотного и развратного мужика из Сибири готовы испортить мне жизнь и помолвку. Убила бы его, — злобно сквозь зубы процедила 17-летняя Великая княжна Ирина Александровна Романова и российская принцесса сморщилась при одном только упоминании о «грязном мужике из народа», который сумел втереться в доверие к Высочайшей семье, поэтому она была этим возмущена как так полуграмотный крестьянский мужик практически на равных общается с венценосной четой и их детьми. — Ирэн, давай не будем о нём говорить, поскольку меня от него мутит и тошнит при упоминании его имени, но я этого так не оставлю, — капризным тоном протянул своей Августейшей невесте 26-летний князь Феликс Феликсович Юсупов, граф Сумароков-Эльстон. — Ну, и наглые мужики пошли после отмены крепостного права! — высокомерно с преувеличенным пафосом заявила Её Императорское Высочество Великая княжна Ирина Александровна Романова и с пренебрежением к человеку, который пусть даже нанёс ей личную травму, таким образом, влез в её личную жизнь и пытался её изнасиловать в уборной модного ресторана «Стольный град». Чопорное великосветское общество было застигнуто врасплох при встрече с дерзновенно смелым русским мужиком, не делавшим никакого различия между окружающими обращающимся ко всем на «ты» не связанным никакими требованиями условности и этикета и совершенно не реагировавшим ни на какую обстановку. Его внимания не привлекала ни роскошь великокняжеских салонов и гостиных высшей аристократии Санкт-Петербурга, ни громкие имена и высота положения окружавших его лиц. — Ирэн, не то слово, — с ядовитой интонацией парировал своей невесте князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон. Молодому пресыщенному жизнью аристократу были безразличны крестьяне, как класс, но тёмный мужик из крестьян, очаровавший царскую чету занимал все его мысли. Князь Феликс как истинный представитель золотой молодёжи, интересовался модными течениями и необычными явлениями, занимавшими высший свет. К числу таких «диковин» относился и проповедник из Сибири, поскольку князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон специально через свою знакомую, дочь камергера Марию или Муню Головину познакомился с Григорием Распутиным вернее это сама Муня его познакомила, и знакомство с Распутиным для аристократа Феликса носило чисто мистический интерес к «Божьему человеку» из простого народа. Ещё князь увлекается мистическим богопознанием, религиозно-философским учением таким как: йога, теософия, оккультизм, спиритизм и часто со своим старшим братом, князем Николаем Юсуповым проводили спиритические сеансы со столоверчением по сей день вместе с Великими княгинями Анастасией и Милицей Николаевнами, поэтому их при императорским дворе называют «чёрным горем» или «чёрными женщинами» за их склонность к мистицизму. — Нужно с этим что-то делать? — задала риторический вопрос Её Императорское Высочество Великая княжна Ирина Александровна Романова. — Ирэн, а что мы можем сделать? Но опять же его убийство это не выход, но если ты желаешь его смерти, то хотя бы если не стать его любовницей, то хотя бы позвонить ему и назначить интимную встречу и там уже застрелить, — вкрадчиво прошептал князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон и аристократ с комическим сожалением развёл руки в стороны. — Феликс, я не знаю, придумай что-нибудь, пожалуйста! — истерично заверещала 17-летняя Великая княжна Ирина Александровна Романова, размахивая руками с золотыми кольцами и браслетами, поскольку она ждала от своего жениха решительных действий по устранению ненавистного ей сибирского старца. Для рафинированной принцессы и довольно надменной в общении с простолюдинами впрочем, она за свои семнадцать лет их никогда толком не видела за исключением прислуги у себя дома, но российская принцесса ведёт с обслугой довольно вежлива и обходительна, а насчёт остальных, то только на крупных народных гуляниях, например на 300-летие дома Романовых или во время Пасхи или Рождества, и, то мельком, но, тем не менее, надменность и высокомерие у Великой княжны Ирины Романовой отлично сочеталось с великодушием, открытостью, дружелюбностью и милосердием, но только для своих людей, а так она была снобкой презирающей людей из не из своего круга, но, однако она была готова помочь любому вне зависимости от социального происхождения человеку как это умещалось в ней одной нормальному человеку не понять было шоком, что обычный крестьянин смог завоевать доверие и любовь императора и императрицы пусть на почве болезни их сына, наследника престола цесаревича и Великого князя Алексея Николаевича. — Ирэн, я что-нибудь обязательно придумаю, но убийство это не выход, так что надо придумать что-то другое, — на повышенным тоне отрезал князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон. Конечно, Феликс ненавидел Распутина не только из-за его «дурного» влияния на царскую семью, но и по ряду личных причин мало того, что он рассказал венценосной чете о его интимных отношениях с Великим князем Дмитрием, тем самым сорвал помолвку Дмитрия на Великой княжне Ольге Николаевне и свою на Великой княжне Ирине Романовой так ещё по приказу своего отца аристократ «лечился» у него от гомосексуализма и от пристрастия к женской одежде. На, что Григорий ничего более целебного и приличного по отношению к другому мужчине, который ему в сыновья годится придумать, чтобы изгнать из князя Феликса порочную тягу к мужчинам не смог кроме, как положить Феликса через порог комнаты и стегать его розгами до крови по голой спине и ягодицам пока тот не молил о пощаде, но это никак не помогло, а то, что его интимные пороки теперь открылись Распутину, стало для аристократа серьёзной неприятностью и Феликс однажды не выдержал физических и душевных мучений от таких «сеансов лечения» и высказал о нём всё, что думает в довольно грубой форме из-за этого Григорий Ефимович пришёл в ярость и чуть ли его не ударил по лицу, схватив его за руки и чтобы отомстить князю, он рассказал императору и императрице о сексуальной связи Феликса и Дмитрия и сказал, то, что именно Феликс его совратил и пристрастил к «настоящей» мужской любви. Оскорбление, которое нанёс ему Феликс было отомщено, но какой ценой. Сами же участники конфликта себя виноватыми в данной «исторической ссоре» и процессе не считали и каждый думал, что он прав. Пожалуй, изнеженному аристократу Феликсу Юсупову в его мемуарах было и впрямь не слишком-то удобно вспоминать о таких пикантных деталях своего «курса лечения» у «грязного мужика» Распутина и он их существенно «облагородил». — Родился в деревни там и умри, — высокомерным тоном выпалила Её Императорское Высочество Великая княжна Ирина Александровна Романова с ноткой пренебрежения. — Ирэн, слышала новую пикантную новость из мира балета от моей знакомой, выскородной актрисы Александринского театра курляндской графини Катарины Ламздорф, вдовствующей княгини Волконской в православии Екатерины?! — взвизгивая от возбуждения, простонал князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон. — Какую? — лениво протянула принцесса крови. — Моя просто знакомая, прима-балерина Матильда Кшесинская развела у себя дома какой-то притон по сводничеству Великих князей с балетными танцовщицами. Как я и предполагал, она на своём дне рождении 19 августа 1911 года была инициатором знакомства князя императорской крови ныне Великого князя Гавриила Константиновича с балериной из кордебалета Антониной или Ниной Нестеровской так себе на вид, если честно, а Дмитрий неожиданно негодует по поводу этой ситуации, хотя сам у неё бывал, и это всё как-то нехорошо смотрится, слишком смахивает на ханжество и лицемерие. Может, конечно, бывал поначалу, а потом присмотрелся, и стало противно? Если верить словам той же графини Екатерины Ламздорф, то прима-балерина Матильда Кшесинская вроде как содержит моего кузена, графа Владимира Лазарева это сын родной сестры моего отца, а именно графини Елизаветы Феликсовны Сумароковой-Эльстон в замужестве Лазаревой, но он далеко не бедный человек, а судя по всему panna Матильда Феликсовна благодарность берёт натурой от молодого графа, который мой двоюродный брат, — с задумчивым взглядом ответил 26-летний князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон. Матильда Кшесинская пустила в ход деловую хватку, поэтому её дворец в Стрельне, если называть вещи своими именами, превратился в Великокняжеский бордель, можно так сказать, шестизвёздочный. Воспоминания балерины, современницы событий: «О её доме в Стрельне ходили легенды. Сколько юных танцовщиц, начинающих дебютанток прошли через этот дворец! Балерин собирали в огромном зале. Гасли свечи, в темноте открывались двери, и толпа молодых Великих князей радостными жеребцами врывалась в комнату это называлось «Похищение сабинянок». Живые картины продолжались до утра в бесконечных комнатах, где уединялись похитители и похищённые». Однако прима-балерина Матильда Кшесинская была слишком умна и деловита, чтобы ограничиться ролью бордель-мадам при Высочайшем семействе. Её дворец в Стрельне стал своеобразным штабом, где всевозможные дельцы и воротилы через Великих князей проворачивали крупные дела вроде выгодных концессий, таким образом, там вращались миллионы и прима-балерина Мариинского театра Матильда Феликсовна Кшесинская не могла не иметь со всего этого свой процент. Запись из дневника директора Императорских театров Владимира Теляковского от 26 ноября (9 декабря) 1916 года: «История с Шиманской продолжается. Говорят, что М. Кшесинская собиралась сегодня приехать ко мне переговорить по поводу Шиманской, но барон Кусов её отговорил, сказав, что ни к чему это делать, так как он уже говорил с Шиманской и посоветовал ей завтра не ходить на спектакль, сказавшись больной во избежание эксцессов. Что в этой истории интересно, это участие, которое принимает та самая Кшесинская, которая уже давно у нас не служит и в труппе не состоит. Кажется, так или иначе, но от этой наложницы никогда театр не избавится. Теперь только мы не её одну имеем, но кроме Великих князей Сергея Михайловича и Андрея Владимировича ещё её теперешнего любовника, артиста Владимирова — олицетворение хама и наглого нахала. Он себе позволяет самые невероятные выходки, как по отношению артистов, так и администрации. Сын конвойного солдата, будучи обласкан Кшесинской, он дошёл до того, что раз на сцене стал кричать, что всех чиновников надо перевешать. От военной службы его освободил Великий князь Андрей Владимирович, и когда его прикомандировали к канцелярии воинского начальника, он не захотел даже туда ходить и по приказанию Великого князя был освобождён. Когда третьего дня Шиманская явилась на репетицию, этот храбрый воин, находящийся на содержании у Кшесинской, кричал ей: «Долой Шиманскую!», при этом ему вторила целая компания, набросившаяся на одинокую девушку, считая, что статью в газетах написала она. Всё это довольно позорно. Не защищая самой Шиманской, я, тем не менее, не могу не выразить своего недоумения по поводу поведения труппы. Конечно, не Кшесинской критиковать Шиманскую, но она это делает из угодливости к своему самцу. Как всё это грязно, пошло и возмутительно. Между прочим, Кшесинская говорила с сестрой Шиманской по телефону, упрекая артистку Шиманскую в сожительстве с Головиным, на что сестра ответила, что может достать докторское свидетельство, что её сестра — барышня». — Королева русского балета эта Кшесинская не иначе! И чего вообще аж сразу двое Великих князей Андрей Владимирович и Сергей Михайлович включая моего царствующего дядю Николая Александровича в бытность свою цесаревичем нашли в этой Матильде, но ей тоже весьма лестно забраться на самую вершину балетного искусства при помощи покровительства своих любовников из императорского дома, но конечно её бездарностью в балете не назовёшь и она весьма талантливая артистка, но особой красотой не блистает, но возможно в Матильде Кшесинской есть какая-то изюминка, какой-то загадочный флёр, — капризным тоном протянула Её Императорское Высочество Великая княжна Ирина Александровна Романова. Запись из дневника директора Императорских театров Владимира Теляковского от 1 (14) марта 1912 года: «Казалось бы, что шум, поднятый прошлый год вокруг имени Кшесинской, рассказы об обыске и т.п. должны бы повлиять на жизнь и положение этой прима-балерины. Оказывается на деле обратное. Никогда вечера, устраиваемые Кшесинской, не достигали такой непонятной грязи, как теперь. Представители различных иностранных фирм вроде Крезо-Крупа и другие интендантские чиновники, евреи и т.п. желанные гости этих вечеров. В зале устроена сцена: наши молодые артистки танцуют в разных откровенных костюмах (Нестеровская), последствием испорченная жизнь, выкидыши и т.п. Даже старые балетоманы стали бояться ходить на эти оргии из-за компании, там присутствующей бывают Великие князья, их адъютанты Великий князь Дмитрий Павлович мне неоднократно ругал Кшесинскую. Сегодня Терещенко мне говорил, что адъютант князя Трубецкого говорил, что боится туда ходить прямо делается страшно, как бы вся эта компания не подвела бы Великого князя Сергея Михайловича в грязную историю и как всё это происходит на виду у всех?». — Ирэн, это дело вкуса, но если честно, то мне нравится прима-балерина Анна Павловна Павлова, но исключительно как балерина и муза и не более того! Как там поживают твои женихи королевских кровей. Не связывались ль вы? — снисходительным тоном ответил своей Августейшей невесте князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон. — Пока нет, но они сказали, что будут ждать любого моего ответа столько, сколько потребуется от меня, но я люблю только тебя и никого ещё! — с романтическим флёром протянула Её Императорское Высочество 17-летняя Великая княжна Ирина Александровна Романова. — Ирис, я тебе рекомендовал обратить свой взор на своего двоюродного брата или дядю Великого князя Бориса Владимировича, чья мать хочет женить своего почти 40-летнего великовозрастного сына с весьма сомнительной репутацией если уж не царской дочери, то на царской племяннице, чтобы таким образом приблизится к короне Российской империи, но впрочем, я тебя не заставлю это делать и выбор за тобой. Лучше иметь детей от прусского офицера и швейцарского врача, чем с русским царевичем! — сладострастно прошептал своей Августейшей невесте князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон. — Феликс, ты хочешь меня подложить в постель моего двоюродного брата или дяди, Великого князя Бориса Владимировича, поскольку я уже сама запуталась, кто кому и кем приходится в нашей семье, чья родная, а самое главное замужняя сестра с тремя детьми Великая княгиня Елена Владимировна твоя любовница и ты состоишь в любовной связи с Великим князем Дмитрием Павловичем, моим вместе с Борисом и Еленой Августейшим родичем. Неплохо ты так устроился, — снисходительным тоном ответила Её Императорское Высочество Великая княжна Ирина Александровна Романова и принцесса крови хитро улыбнулась. — Ирэн, но это всего лишь шутка касаемо Бориса, а с его родной сестрой Великой княгиней Еленой Владимировной мы уже почти расстались. Нас завтра мой друг мистер Рейнер пригласил на ланч в английское посольство на Дворцовой набережная, 4 в 12:00 часов, — дрожащим голосом протянул князь Феликс Феликсович Юсупов своей возлюбленной. — У моих родителей сначала родилась первая я, потом мои братья Андрей, Фёдор, Никита, Дмитрий, Ростислав и Василий. Мама безумно любила мужа и надеялась, что дети удержат его от многочисленных любовных похождений, но я знала только двух непоколебимо верных своим женам людей: моего дедушку, императора Александра Александровича, и моего дядю Ники. У каждого из них была до брака сильная страсть, а потом они не изменяли жёнам, но мой отец моряк не зря неверность моряков стала как бы общей страстью. Причём всё это по большей части происходило не только в далёких портах где-нибудь в Маньчжурии, но и на наших детских глазах. Постепенно каждый из наших родителей стал жить своей собственной жизнью, от нас они были очень далеки. Редко-редко они заглядывали ко мне в комнаты, и то на минуту, я же ходила к ним в определённое время и тоже лишь ненадолго. С отцом я в детстве была ближе, чем с матерью, это потом уже, когда я повзрослела, ей стало со мной интересно, а в детстве я её редко видела. Правда, иногда maman взбредало забавничать: например, на императорской яхте «Штандарт» вдруг Великая княгиня Ксения Александровна начинала швыряться яблоками, грушами, виноградом и хохотала. Это немедленно бывало подхвачено мною и братьями и другими нашими родичами. Все мы смеялись во всё горло, когда брошенный фрукт попадал в кого-нибудь, сидевшего на другом конце стола, теперь я вижу, что постороннему наблюдателю во всем этом могло показаться что-то дикое, но мы так радовались, что maman с нами, что она весела! По большей части она была очень грустна из-за отца, а потом сама стала находить утешение на стороне. Я помню, императрица Александра Фёдоровна и Великая княгиня Ольга Александровна, принцесса Ольденбургская обсуждали её друга, англичанина мистера Фэна. Заметили меня и умолкли, но я до сих пор помню возмущённую фразу императрицы: «Ma belle-soeur va bientôt s'arranger!». Было ужасно слышать это холодное «ma belle-soeur» от тёти Аликс, которая раньше всегда называла мою maman Цыплёночек, а свои письма к ней подписывала «твоя старая Курица». Они были раньше так дружны, но императрица Александра Фёдоровна ненавидит адюльтер! — умиротворённым голосом пролепетала 17-летняя Великая княжна Ирина Александровна Романова. — Ирэн, успокойся, пожалуйста, поскольку твои Августейшие родители в скором времени помирятся хотя бы ради своих детей, — нежно с любовью ответил принцессе крови князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон. — Как-то раз мы с maman приехали в Париж, чтобы посмотреть русский балет во время, так называемых «Русских сезонов» Дягилева. Не столь давно он впервые 19 мая 1908 года показал в Grand Opéra Бориса Годунова Мусоргского с Шаляпиным в главной партии. Я была с maman на всех премьерах как представители императорского дома Романовых. Сергей Павлович Дягилев был прав, когда посмеивался над французами, у которых балетное искусство совершенно выродилось в какую-то сценическую комедию, чтобы изумить парижскую публику, он пригласил лучших танцовщиков и балерин из Мариинского театра, так и из Большого театра. Его расчёты оправдались: Париж был совершенно сражён тем, что увидел в скромном, даже обшарпанном театре, где шли балетные спектакли. К сожалению, успех «Русских сезонов» привёл к тому, что ведущих наших танцоров совершенно невозможно стало увидеть на родной сцене: Анна Павлова, Матильда Кшесинская, Тамара Карсавина, Екатерина Гельцер, Вера Каралли, Маргарита Васильева, Антонина Нестеровская, Софья Фёдорова, Михаил Фокин, Михаил Мордкин практически не уезжали из французской столицы. Там же находился и божественный польский танцовщик Вацлав Фомич Нижинский и его родная сестра Бронислава, на которого я не могла насмотреться, когда стали открыто говорить, что он любовник организатора этих «Русских сезонов» Сергея Дягилева, я испытала странную жалость к этому волшебному созданию, к этому истинному чуду природы. Я, которая после твоего романа с моим кузеном, Великим князем Дмитрием, бурных ссор своей матери с отцом и её романа со своим мистером Фэном, родственником отцовой возлюбленной-американки, госпожи Воботан, я сделалась чрезвычайно склонна ко всяким перфомансам, теперь я считала должным посещать все спектакли с участием скандально известного танцовщика, хоть бы даже по нескольку раз. Впрочем, от премьерного показа от 8 июня 1912 года в парижском театре «Шатле» балета «Дафнис и Хлоя» с божественным Вацлавом Нижинским и Тамарой Карсавиной, который приводил меня в исступление, maman тоже была в восторге, — с теплотой в голосе прошептала Её Императорское Высочество 17-летняя Великая княжна Ирина Александровна Романова. — Каждая принцесса мечтает встретить своего принца, но если принц не идёт к ней, то принцессе надо взять всё в свои руки! — с романтическим флёром князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон. — Конечно, в детские годы я была далека от того, чтобы оправдывать увлечение maman Фэном, я его терпеть не могла, и, помню, моя гувернантка, графиня Екатерина Леонидовна Камаровская, была страшно шокирована, когда поняла, что я отлично осведомлена о сути их отношений, но ещё более она была шокирована однажды в Царском Селе, куда моя Августейшая кузина, Великая княжна Ольга Николаевна пригласила Екатерину Леонидовну посмотреть комнаты своих родителей, которые уехали в Петербург и вот в будуаре Александры Фёдоровны моя воспитательница увидела множество фотографий генерала Александра Афиногеновича Орлова, от юных его лет до предсмертных снимков, а он умер 4 октября 1908 года от горловой чахотки. Ольга с непроницаемым выражением сказала, что он был большой друг её maman. Когда графиня Екатерина Камаровская узнала, что графа похоронили в Царском Селе, хотя умер он в Каире, куда отправился лечиться около церкви, и что императрица Александра Фёдоровна ежедневно по особой дорожке ходит на эту могилу, всегда утопающую в цветах, молиться, она вообще едва сознания не лишилась, что дети императрицы в таком возрасте все знают и понимают, — глухо почти шёпотом резюмировала Её Императорское Высочество Великая княжна Ирина Романова. — Любовник самой богобоязненной императрицы Александры Фёдоровны это что-то новенькое. О таком даже Катарина не знает, — насмешливым тоном протянул князь Феликс Юсупов с дьявольской улыбкой на своём порочном лице. — Ну, я это не особо верю, но возможно тётя Аликс и была в генерала Орлова влюблена, но только безответно и не более того и цесаревич законнорожденный сын. Свадьбу назначили чуть не через полгода, чтобы приготовить придание моей будущей мамы, и я помню не так давно, дядя Ники, который с детства дружил с моим отцом рассказывал, что жених с невестой были тогда отчаянно влюблены: «Сандро и Ксения то и дело целовались. Вернее, лизались. Они лизались и обнимались, не обращая никакого внимания на окружающих. Твой покойный дядя Джорджи начал даже бояться, что дело дойдёт до греха. Ходил за сестрой, как привязанный, и вечно им мешал. Сандро на него страшно ворчал, а Джорджи ведь её стерёг!». Год назад, когда я считалась уже взрослой и со мной можно было говорить о разных не вполне приличных вещах, дядя Ники показал мне одно письмо моего уже умершего от чахотки дяди, Великого князя Георгия Александровича. Тогда родители были в очередном разладе, отец уехал в Америку к своей любовнице, и дядя Ники предложил прочитать это письмо, чтобы показать, как они были молоды и влюблены. Я то письмо записала для себя оно меня всегда страшно забавляло и как-то утешало. Вот оно: «Помнишь, ты мне писал о безобразном поведении Ксении и Сандро, я был действительно поражён всеми гимнастическими упражнениями, которые эти два субъекта производили весь день. Они чуть не продавили тахту и вообще вели себя весьма неприлично: так, например, ложились один на другого в моём присутствии и, так сказать, имели поползновения играть в папу и маму. При виде такого безобразия я даже обиделся. Это уже ни на что не похоже! Хорошо, что недолго до свадьбы осталось, а то, пожалуй, кончилось бы плохо! Я их срамил, срамил, но всё ни к чему: они продолжали упражняться с остервенением. Ну и народец!». Даже трудно поверить, что так было, что мои parents так страстно любили друг друга! — с романтическим флёром протянула Её Императорское Высочество Великая княжна Ирина Александровна Романова.

***

Россійская имперія. Санктъ-Петербургъ. Большая Морская улица, домъ 16. Ресторанъ «Кюба». 17:00

***

— Здравствуй, мой любимый и сладкий принц! Митя, ты, что не рад меня видеть, но почему же так?! — промурлыкал князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон над ухом у Августейшего возлюбленного и тот отстранился от него, а затем князь Феликс сел за ресторанный столик напротив Романова. — Феликс, испытываю злость, только когда ты выкидываешь такие фокусы! Вдруг нас увидят и доложат куда надо? — злобно сквозь зубы процедил Его Императорское Высочество Великий князь Дмитрий Павлович Романов своему сиятельному любовнику. — Митя, ведь раньше наша первопрестольная Москва стояла на семи холмах, а теперь на одном burge благодаря твоему Августейшему дяде, Великому князю Сергею Александровичу, московскому генерал-губернатору, но правда тот погиб от бомбы террориста 4 февраля 1905 года! — насмешливым тоном воскликнул князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон, сложив руки на груди. — Феликс, очень смешно! А вдруг по приказу моего венценосного кузена Ники за нами следят филёры на него это похоже? — раздражённым голосом фыркнул Его Императорское Высочество Великий князь Дмитрий Павлович Романов. — Митя, что же они доложат Его Величеству, поскольку мы же просто общаемся в столичном ресторане и не более того, — взвизгивая от возбуждения, простонал князь Феликс Феликсович Юсупов, граф Сумароков-Эльстон. — Феликс, видимо ты больше не хочешь жениться на Ирэн? И за что она тебя полюбила? А ведь к Ирине сватаются аж сразу двое женихов королевской крови. Ты славишься своей любовью к свободе, холодностью и цинизмом, ты делился со мной любовницами, не считаешь l'amour à trois развратом, начинаешь день с опиума и кокаина и заканчиваешь его водкой в компании цыган, а теперь говоришь мне, что будешь счастлив в браке, — тягостным тоном протянул Великий князь Дмитрий Павлович Романов. Мать любила князя Феликса больше всего на свете и говорили, что она мечтала о дочери и долго одевала сына князя Феликса в женскую одежду и отпускала локоны до плеч. Феликс был необыкновенно красив: аристократические черты лица, нежные красивые глаза, утонченные руки. Женщины влюблялись в него бесповоротно, но сам он был почти равнодушен к ним. Ходили самые тревожные слухи, предписывающие последнему отпрыску богатой семьи неестественную склонность к представителям своего пола. К тому же Феликс просто обожал выступать на сцене кабаре, часто играя и женские, и мужские роли. Он пытался выступать с сольными партиями в женском обличье в кабаре «Аквариум», но был опознан по драгоценностям матери. Разве такой человек должен был породниться с императорской фамилией? — Митя, почему? Очень хочу жениться, поскольку твоя двоюродная сестра Великая княжна Ирина Александровна Романова просто потрясающая барышня, и я сам не подозревал, что могу так любить! А что касается Эдуарда, принца Уэльского и моего друга принца Христофора Греческого, то мы знаем, что Ксения, Сандро и Минни заключат прекрасную брачную сделку. Власть-деньги, деньги-власть, а мне весьма лестно быть фаворитом и первым советником английской или греческой королевы! — с преувеличенным пафосом заявил любовнику светский лев и манерно вращая в руке бокал красного полусладкого вина. — Великая княжна Ирина Александровна Романова и Эдуард, принц Уэльский будут королём и королевой Великобритании! И не дай Бог обидеть королеву, — с неким эстетическим удовольствием протянул Великий князь. — Благо сама Ирина вроде как не против стать королевой, но только Великобритании и я тоже не возражаю её выбору, но если верить словам моей невесты Ирины она любит только меня! — восторженным голосом пролепетал 26-летний князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон. Великая княжна Ирина была редкой красавицей и стояла на одной из самых высоких ступенек социальной лестницы. Её дедом с материнской стороны был император Александр III Миротворец. Ирина более чем завидная невеста для кого угодно, в том числе и какого-нибудь европейского наследного принца, но Феликс Юсупов влюбился в неё, а она в него. Венчание Феликса и Ирины стала последней роскошной свадьбой Российской империи. Вскоре всю эту роскошь и лоск унесёт ветер войн и революций, а брак её родителей сначала шокировал общество русским Великим княжнам положено выходить замуж за иностранных принцев. Ирина росла без ласки, в атмосфере холодной отчужденности, и сама стала холодной и замкнутой. Внутренне она была очень ранима и чувствительна, внешне надменна и жестка. Ирина получила прекрасное образование, говорила на нескольких языках, была талантлива, великолепно рисовала. Великий князь Александр Михайлович собирался выдать её замуж за какого-нибудь наследного принца. Он видел Ирину на троне, поскольку она действительно достойна, быть королевой или императрицей. — Ну и, блядь, же ты! А помнишь в прошлом году мы с тобой ужинали в ресторане, но тут к нашему столику подбегает некий офицер в черкеске с кинжалом на поясе, опускается на колени и громко на а весь ресторан признаётся тебе в любви, — снисходительным тоном ответил Великий князь Дмитрий Павлович Романов и брезгливо сморщился. Издевательские нотки в ворковании Феликса окончательно вывели Дмитрия из себя: «Он берёт их, как трофеи. Я лишь очередной приз в этой череде», — в отчаянии подумалось Великому князю Дмитрию Павловичу. Он мигом представил свою голову, украшающую стены хорошо знакомого ему дворца среди таких же голов, с подписями и трогательными датами удачных охот. В глазах Великого князя Дмитрия колыхнулась зелёная застоявшаяся вода ревности. Эта топь затягивала и поедала всё, что было между ними хорошего, они оба старались цедить ее по капле, но порой наспех возведённые ими плотины прорывало, и тогда случалось то, что грозило случиться и теперь. Из мемуаров князя Феликса Юсупова: «Однажды, когда мы ужинали в ресторане, ко мне подошёл офицер императорской свиты, еще молодой человек, красавец, в черкеске с узкой талией и кинжалом на поясе: «Вряд ли вы узнаете меня, но может, вы помните обстоятельства нашей последней встречи. Они были довольно необычны. Я въехал верхом в столовую в вашем доме в Архангельском. Ваш отец рассердился и выставил меня вон». Ещё бы мне не помнить?! Я сказал ему, что был в восторге от его поступка и обиделся тогда на отца. Я пригласил его к столу, он сел и просидел с нами долго, говорить не говорил, но на меня смотрел неотрывно. — Как вы похожи на свою матушку! — наконец вздохнул он. По всему, он был взволнован, резко поднялся и, поклонясь, ушёл. На другой день он телефонировал мне в Царское и спросил, можно ли ему приехать ко мне, я ответил, что живу у родителей, а, учитывая прошлые обстоятельства, его визит в родительский дом не вполне удобен. Тогда он предложил увидеться в городе, я согласился и в назначенный вечер отправился с ним к цыганам. Вначале он был молчалив, но песни и шампанское оживили его, он заговорил, он сказал, что не мог забыть мою матушку и что совершенно потрясён моим сходством с ней. Что хочет встречаться со мной, он нравился мне, но всё же я ответил, что, может, и встретимся где-нибудь, но дружба меж нами невозможна. Больше я его не видел». — Он безответно влюблён в мою матушку, но та ему отказала, а тот на коне протаранил нашу столовую в имении Архангельское, поэтому мой отец его грубо выгнал, а я по её словам так на неё похож. Ну не сердись, Митя прошу тебя, но у меня с тем офицеров ничего и никогда не было, но только мы один раз вместе отдыхали в компании цыган вот и всё, но между нами ничего не было, — невнятно промычал аристократ и когда Великий князь Дмитрий Павлович сказал ему эти слова он вспомнил один неприятный момент, который произошёл с ним год назад, а случилось следующее: князь Феликс как обычно сидел в ресторане «Вилла Родэ» в женском обличье и вдруг он увидел своего злейшего врага, старца Григория Распутина, который был в компании дам из высшего общества, поэтому в этот момент в голове Феликса сразу созрел один коварный план, а придумал он следующее: он хочет опозорить перед всеми в ресторане, обвинив его в сексуальных домогательствах и сибирский старец Григорий Распутин тоже заметил эту незнакомую великосветскую «красавицу», но он не знал что эта барышня в красном платье и драгоценностях его бывший знакомый, князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон просто переодевшись в женский образ и он ничего, не зная, решил прелестную незнакомку ангажировать на танец и она, молча, согласилась, чтобы не выдавать себя раньше времени в ходе чего старец Григорий стал целовать и приставать к «барышне» ведь переодетый в великосветскую даму князь Феликс подстегнул его к приставаниям. Распутин не заставил себя ждать, а далее аристократ поднял его при всех на смех и назвал его громко на весь ресторан извращенцем и насильником, а сибирский старец и крестьянин Григорий Распутин в долгу не остался и дал громкую пощёчину князю Феликсу в образе элегантной дамы, так что от удара остался красный след на его щеке и при всех посетителях ресторана назвал его блядью и шлюхой. Оскорблённый и униженный князь Феликс спешно покинул ресторан весь в слезах и соплях и начал распускать грязные слухи про него среди высшего света при содействии баронессы Марианны фон Дерфельден, которая сама являлась любовницей Распутина, матери Зинаиды Николаевны и своих многочисленных друзей. Феликс со своей свитой довольно преуспели в этом деле, а баронесса Марианна фон Дерфельден в соавторстве с Феликсом докатились до такой степени, что они начали распускать слухи и сплетни, что сибирский старец и крестьянин Григорий Ефимович Распутин немецкий шпион и враг народа, который сливает информацию немцам, пользуясь безграничным доверием императора и его завербовал лично сам Кайзер Вильгельм II, почему именно немецкий они так и не решили, а поэтому под эгидой этих сплетен и слухов, которые не имеют ничего общего с действительностью практически всё высшее общество Санкт-Петербурга поверила князю Феликсу и его фаворитам как бы сказали в 21 веке запущена чёрная PR-кампания. Почему Феликс тут же не пристрелил Распутина? Убить развратного крестьянского мужика, посмевшего поднять руку на князя такой поступок одобрили бы многие. Правда, сама ситуация была уж очень двусмысленна. Может быть, поэтому Феликсу пришлось стерпеть? Князь Феликс Юсупов из-за всех сил пытается сделать так чтобы эти слухи дошли до Августейшей семьи и Государь отстранил его от имперского двора, но пока всё безрезультатно конечно Николай и Александра прекрасно знают какие нелицеприятные слухи ходят про старца Григория Распутина в высшем свете Санкт-Петербурга, но ничего не делали, мол, так и должно быть главное, что он в прямом смысле слова вытаскивает их сына, цесаревича Алексея и наследника престола с того света, но сплетникам и аристократам из высшего общества этого не объяснишь ведь не их ребёнок может умереть в любую секунду от гемофилии. Князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон на этом не остановился и решил ему отомстить всеми возможными способами за своеобразные «сеансы лечения», за ту громкую пощёчину при всех в ресторане, личное оскорбление и за недвусмысленные приставания там же в ресторане и за то, что он рассказал царской чете, что он и Великий князь Дмитрий Павлович связаны любовными узами, а такое аристократ какому-то крестьянскому мужику, который благодаря своему мужицкому уму, хитрости и изворотливости пробрался в высшие эшелоны царской власти и завёл близкую дружбу с венценосной четой простить не смог до конца своей жизни. — Митя, ты собираешься исполнить своё обещание, которое ты нам дал. Я уверен они тебе поверят ведь ты член Августейшей семьи, — вкрадчиво прошептал 26-летний князь Феликс Феликсович Юсупов и поцеловал Августейшего возлюбленного за руку. — Ты что с ума сошёл нас же видят? А что касается моего обещания перед тобой и Ирэн я постараюсь это выполнить, но я не знаю с какой стороны штурмовать эту неприступную крепость, но в противном случае Ирэн отдадут замуж либо за принца Уэльского, либо за принца Христофора Греческого по династическим мотивам, но зато ты будешь фаворитом английской или греческой королевы, — недовольным голосом протянул Великий князь Дмитрий Павлович Романов и резко одёрнул свою руку. — Митя, а ты бы не хотел занять российский престол? — с любопытством поинтересовался князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон и прокручивал в голове сегодняшний разговор с агентом британской разведки в Санкт-Петербурге. — Феликс, ты шутишь?! Там и без меня претендентов на корону Российской империи хватает и более того мой дядя вернее кузен Ники после такого мне точно престол не отдаст ведь я же разбил сердце его дочери, Великой княжны Ольги Николаевны, — издевательским тоном ответил Романов, изогнув бровь. — Мне кажется, что именно твой дядя Ники будет только рад такому императору, потому что ты воспитывался в его семье с детства, молод, красив и любимец Лейб-гвардии именно ты стране и русскому народу и нужен! — сладким голоском протянул аристократ, умолчав, что для этого нужно совершить очередной дворцовый переворот с участием гвардейских полков во главе с Великим князем Дмитрием Павловичем и входе чего Николая II вынудят отречься от престола, таким образом, Великий князь Дмитрий Павлович взойдёт на престол. — Феликс, нет к тому же главный наследник короны Российской империи это всё же больной гемофилией цесаревич и Великий князь Алексей Николаевич, — убедительным тоном заверил 21-летний Великий князь Дмитрий Павлович Романов и залпом выпил бокал шампанского под румынский оркестр. — Митя, не будет Григория Распутина не будет и цесаревича Алексея это же очевидно и как бы ни кощунственно это, ни звучало, но благодаря смерти цесаревича Алексея ты взойдёшь на российский престол! Более того же в твоей семье такие прецеденты уже были это я говорю о дворцовых переворотах 1725-1762 гг. — восторженным голосом пролепетал богатейший князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон. — О чём ты говоришь? — недоумённо воскликнул Романов. — Мы убьём его максимально открыто и чтобы его тело нашли это нужно чтобы царская семья поверила, что он мёртв и никакие лже-Распутины, как Лжедмитрии не появились в России и цесаревич без его помощи долго не проживёт гемофилия — это смертельная болезнь, а тот в прямом смысле вытаскивает с того света, а дальше ты должен возглавить гвардейские полки, которые вынудят монарха отречься от престола и он объявит тебя императором Российской империи, поскольку он тебе доверяет и вообще ты ему, как сын и станешь конституционным императором Дмитрием I каков чудный план! Согласись, что твой кузен император Николай II не самый сильный правитель, а ты молодой, умный, мудрый. Именно то, что нужно для России, для нас всех, — убедительным тоном заверил своего Августейшего любовника князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон, но специально так сказал Великому князю, чтобы проверить, способен ли он взять власть в стране в свои руки и аристократ странно озирался по сторонам элитарного ресторана. — Теперь слушай меня внимательно я не предатель! И пусть в твою голову больше не лезут мысли, что я способен на такое, — злобно сквозь зубы процедил Великий князь. Он вспыхнул и резко схватил своего любовника, князя Феликса Юсупова за горло. Это было настолько сильно и неожиданно, что у князя сорвалось дыхание, но потом Романов всё же отпустил любовника. — Митя, я же не заставляю тебя, но лично, на мой взгляд, это самое прекрасное решение для нас всех, — жалобным тоном протянул князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон и пытался отдышаться. — Феликс, замолчи. Я не хочу больше это слышать, как тебе в голову вообще пришло такое? Я так не могу, потому что я не хочу взойти на российский престол благодаря смерти ни в чём неповинного ребёнка, а именно цесаревича Алексея, — резким тоном отрезал Романов, и он был буквально вне себя от гнева. — Митя, прости, пожалуйста. Я просто подумал, что этот крестьянский мужик Распутин шарлатан и обманщик, который манипулирует твоей Августейшей семьёй для своих гнусных целей и к тому же он рассказал им о нашей интимной связи, тем самым испортил нашу женитьбу на Великих княжнах Ольге и Ирине, — с лаской в голосе прошептал светский лев, но видимо он поддался тлетворному влиянию агента британской разведки, который неспроста завёл этот разговор ведь в следующем начнётся империалистическая война за передел карты Европы и рынков сбыта, а в феврале 1917 года случится падение русской монархии и две революции. Англичане, разумеется, не хотели очень уж масштабных революционных потрясений в России. Они просто-напросто, высосав досуха золотой запас России и вдосталь использовав русское «пушечное мясо» в своих и французских интересах, решили заменить Всероссийского императора Николая II более послушной и управляемой марионеткой. Николай II всё же проявлял известную самостоятельность по настоянию супруги, но какая разница? Требовалась вовсе уж откровенная марионетка на троне, чтобы и слова поперёк пискнуть не смела. Вполне возможно, что эта роль как раз и предназначалась Великому князю Дмитрию Павловичу, который благодаря британскому правительству взойдёт на российский престол, поэтому английский шпион Его Величества мистер Освальд Рейнер, граф Уэссекский, и подготавливал благодатную почву для этого среди своих друзей-любовников из высшего общества. — Феликс, я согласен с тобой и я тоже ненавижу Распутина вместе с тобой и Ирэн, а тем более тот сообщил царской чете о наших интимных отношениях и пытался изнасиловать Ирину в уборной ресторана, но мои адъютанты помешали ему это сделать, но я не способен из личной мести причинить вред моему кузену, цесаревичу Алексею Николаевичу, а Распутин, если верить словам Ирины превратил царскую семью в каких-то послушных марионеток на троне и через них этот неграмотный, мужик управляет нашей страной, но нужно придумать что-нибудь другое, чтобы отвадить Распутина от императорского двора, но, не убивая его, — глубокомысленно изрёк Великий князь Дмитрий Павлович Романов, откинувшись на удобное бархатное кресло за столиком в фешенебельном ресторана «Кюба» и жестом позвал официанта. — Распутин настоящая чума Российской империи, а эта экзальтированная и помешанная на мистицизме немка — переносчик заразы и ведь так не может больше продолжаться. Распутин должен уйти, и растёт недовольство необычайных масштабов среди всех классов российского общества. Если этот Всероссийский император Николай II не может справиться со своими обязанностями, то значит, императора нужно менять на другого, — торжественным тоном постановил князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон, злословя о венценосной чете не особо понижая голос в столичном ресторане. Теперь уже не от большевиков, а от представителя высшей титулованной аристократии, сына одной из самых богатейших и влиятельных семей в Российской империи, монархиста и будущего супруга дочери Великого князя и племянницы Его Величества поползло мнение: Николашку надо убирать, пока всё не рухнуло окончательно. — Феликс, я прекрасно понимаю тебя, но я не убийца даже такого человека как Распутин, но мне очень хочется отомстить за нашу с Ирэн поруганную честь, но я не могу это сделать хотя бы из-за цесаревича Алексея, которого Распутин практически ежедневно вытаскивает с того света при приступах гемофилии, а это важнее личной мести и обид, — с озадаченным лицом резюмировал Романов. — Всё-всё, — открестился князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон — Фике, тебе это будет дорого стоить, но хотя бы отплатишь все те мои муки в приступах ревности, но ты же гедонист и кутила! — угрожающе прошипел Его Императорское Высочество Великий князь Дмитрий Павлович Романов. На сцене отплясывали канкан, и на какое-то время всех гостей заворожили яростные взмахи стройных ножек. Танцорок сменила певичка: стройная, томная, вся в каких-то страусовых перьях, довольно смазливая, но, к сожалению, совершенно безголосая. Через пару минут мучений от прослушивания этого кошмара князь Феликс Юсупов уж совсем было решился её освистать, но Великий князь Дмитрий Павлович вовремя остановил его, но тут цыгане грянули новую песню, буйную плясовую, и заходили плечи танцующих волооких и длинноволосых девушек, заиграли смуглые груди, замелькали маняще пёстрые юбки.