Не для сцены

      Всё обязано было пройти идеально. Для Ричи данные намеренья означали лишь то, что, даже если в тот день метеорит шарахнет на невинную Землю, в результате чего зародится новая жизнь, и то изменит всё живое на нашем месте обитания, то он всё равно сделает Эдди это чёртово предложение. Потому что он был настроен решительно. Данная мысль зародилась в его голове за три месяца до того, как это на самом деле случилось. Две недели из которых он, кстати, потратил на то, чтобы узнать размер безымянного пальца Эдди. Спать рядом с Эдди с измерительной лентой в руках не пришлось, пока Беверли, скрывая всеми способами улыбку, чтобы относится к такой вещи гиперсерьёзно, как просил того Тозиер (Беверли старалась, хотя бы для вида, ибо Ричи и «серьёзно» — понятия из разных миров). Марш в один чудесный день, а он являлся таковым по нескольким причинам, как уже несложно догадаться, просто попросила помощи у Каспбрака с подбором юриста, что занимался бракоразводными процессами. Так сошлось в тот год, что и Эдди, и Беверли оказались очень нужны подобные услуги.       Слово за слово, и… Бев не предпочла раскрывать всех тайн, но через часа три уже принесла старое кольцо Эдди, отдав его Ричи. И в ювелирный зайти, конечно же, согласилась. Ричи к концу вечера уже посчитал Беверли их ангелом, так как она не отказалась, а даже предложила ему помощь во многом, что могло касаться свадьбы.       — Нет, Ричи, ты это не подпишешь. И не купишь, — рыжеволосая минут пять смотрела не него, как на парня, который собрался заниматься прыжками с моста без специальной экипировки и всего для этого необходимого.       Ричи не то чтобы действительно хотел заказать гравировку с бранным высказыванием про мать Эдди на всю внутреннюю сторону ювелирного изделия, но просто в какой-то момент идея показалась… ржачной. Но данный термин явно не подходил под ситуацию, поэтому Беверли отдала документы обратно мастеру, а чековую книжку Тозиера пока что решила подержать у себя в руках, дабы не случился конфуз на сумму в виде нескольких тысяч долларов.       — Ладно, но он бы оценил, — важно дал ей знать Ричи, в голове обдумывая то, что он понятия не имеет, какое бы вообще было выражение лица у Эдди, получи он такое кольцо в обмене «вот тебе сердце — давай свою руку». Что-то наподобие: «Конечно, да. Но пошёл ты в жопу»?       Эдди был достаточно раскрытой для него книгой, чтобы Ричи выстроил маленький список того, как нельзя было опробовать хотя бы попытку сделать Каспбраку предложение. Легче было, конечно же, назвать, как можно было, ибо вариантов там оказалось не шибко много, но они были. Однако же, Рич точно знал, что кольцо категорически не стоило подкладывать для Эдди в еду или напитки. Высока была вероятность, что он схватил бы панику (или она его), почувствовав в своём рту металлический инородный предмет. Так как Эдди нельзя было пугать, но интриговать — вполне, Ричи решил пройтись по безобидной классике, которая была хотя бы поинтереснее, чем встать на одно колено или просто протянуть в сторону Эдда бархатную коробочку багрового цвета.       Эдди, скорее всего, стоило ждать какого-то подвоха. Он это и сам понял, когда ключи от квартиры завалились куда-то на самое дно его сумки, в которой он зачастую перевозил свой ноутбук или разные папки с документами, а Ричи открыл ему дверь. И он был каким-то не таким. Нет, не будем врать, что Эдди уже привык к каким-то перфомансам со стороны Ричи, но на том была надета белая рубашка. Когда Ричи было тринадцать он носил подобные вещь (по просьбе мамы, разумеется) только в церковь. И Эдди замер, смотря на него, как баран на новые ворота, а затем поджал за пояс усмешку, которая чуть не выпрыгнула прямо в сторону Тозиера. Он уже был заинтригован.       — Мы что, идём в церковь? — и это действительно было единственным, что он смог у него спросить, ибо Рич, даже по особым праздникам, носил то, что хотел и то, в чём ему было по-настоящему удобно.       «Привет» замерло где-то в пространстве, так как кудрявый начал обдумывать: какого хрена. Затем заметил, как Эдди внимательно осматривал его по пояс.       — Да ладно тебе! Не в первый раз. И ты знаешь, что она была у нас в шкафу, — Эдди не стал препятствовать, ибо действительно знал эту рубашку, так как он её и покупал, он её и одел на Ричи, в ней и повёл его на день рождения своего босса; в этой же рубашке, только мятой, как из-под танка, и трусах Эдди пил кофе на следующее утро тогда.       — Да я и не сказал ни слова против, — в отступающим жесте поднял руки Каспбрак, а затем снял с себя пиджак и повесил его на вешалку у стены, — Тогда я не знаю. Мы идём в театр? — хмыкнул он, представляя их, сидящими в зале. Они бы вдвоём уснули ещё до первого звонка.       — Нет. Лучше, — он протянул ему руку, Эдди завис, начиная волноваться, потому что он тут уже пять минут и ничегошеньки не смыслит в происходящем сейчас. Ричи довёл его до двери в гостинную, на которой висел маленький зелёный стикер, — Оторви и читай.       Эдди, выждав пять секунд, дал понять, что он отчасти уже осознаёт, что происходит:       — Надеюсь, под конец квеста, мы не уедем куда-нибудь в Колорадо. К лесорубам, — Каспбрак аккуратно отлепил бумажечку от гладкой поверхности двери, предупредив: — Следы клея со всех поверхностей сам оттирать потом будешь, — Ричи беззлобно закатил глаза, цокнув от нетерпения, — «Аптечка», — кратко прочёл Эдди. Он был относительно спокоен, что удивляло Ричи, пару месяцев назад Тозиер устроил ему марафон подъёбов, но Эдди не мог долгое время на него злиться, потому устроил в ответ парад матерных высказываний. Гармония в отношениях присутствовала, — Ты опять зачистил нам аптечку от просрочки и хочешь поржать с моей реакции ещё раз? На второй раз шутка смешнее не станет, Ричи.       Ричи лишь замотал головой и не сказал больше ничего. Ни слова. Эдди поплёлся в ванну, а Ричи последовал за ним. Выдвинув ящик тумбочки, которая находилась под раковиной, где лежали чистые полотенца, Эдди выудил оттуда и аптечку с её законного места. На обратной стороне крышки при открытии Эдди увидел ещё один стикер.       — «Холодильник», — Эдди сорвал следующий стикер, — А можно немного спойлеров? — улыбнулся он, смотря будто сквозь коробочку с лекарствами и средствами первой необходимости, которых было чуть больше, чем в любой другой квартире.       — Не-а, — бросил Ричи.       Через минуты две Эдди кушал виноград. И смотрел на свой рабочий стол в спальне, ему даже стало интересно больше, чем было изначально, потому что он подумал, что в этом есть нечто большее, чем просто очередная шутка Ричи. Выдвинув подставочку для клавиатуры, мужчина увидел там продолговатую металлическую коробочку с ещё одним стикером на ней.       — Окей, я люблю тебя, — монотонно проговорил он, отложив стикер, на котором было написано: «Сумка», с коробочки, в ней лежала ручка, — И окей, да, я давно такую хотел, — он прижался к его щеке и чмокнул, а затем опустился до линии подбородка. Ричи притянул к себе его руку и съел последнюю виноградину, которая осталась у того с кухни, — Спасибо, — прошептал Эдди, всё ещё не отстраняясь от его щеки.       — Тебя ждёт следующая локация, Эдди-Спагетти, — Каспбрак уже было хотел поинтересоваться: «Разве это ещё не всё?», как вспомнил про, видимо, последнее слово на листочке и направился в прихожую за сумкой, с которой он и пришёл домой изначально. Он вернулся в спальню и присел.       Через мгновение почти все вещи, которые Эдди предпочитал брать с собой, лежали на столе.       — То есть, ты приготовил мне что-то, а я пронёс это через часть города? — Эдди вытащил всё до последней вещи и оглядел их: папка с рабочими бумажками, блокнот, ручка, антисептик, многоразовая тряпочка для ноутбука, маленькая пачка влажных салфеток, бумажник, наушники, телефон и ручка.       — Кармашек для ключей посмотри, — подсказал Ричи, надеясь, что его сердце сейчас не вырвется наружу, делая его следующий шаг буквальнее, чем стоило бы. Эдди посмотрел на него взглядом: «Вот я дурак, да?» и подтянул за маленькую собачку, доставая оттуда ту самую бархатную коробочку.       — Тозиер, если это твои шутки, то слишком длинно — опробуй что-нибудь другое, — эта фраза прозвучала пулемётной очередью, примерно с такой же скоростью сейчас барабанило и сердце Ричи. Эдди увидел два кольца и отставил коробочку на стол, будто ошпарился ей в один миг, сложил руки и посмотрел на Ричи. Ричард был готов дать клятву, что в глазах Эдди он увидел… истерику? Не конкретно что-то страшное и отвергающее, он просто смотрел на него предупредительно. Предупреждал о том, что, если это всё розыгрыш, то он с ума сойдёт, а затем сделает то же самое и с Ричи.       — Мне кажется, что я мог бы сделать это в любой вечер, когда мы были вместе всё это время, то есть: в каждый. И… — у него вспотели ладони, как у пятиклассника на контрольной, — Я готовился, — в горле весьма пересохло, — Эдди, я мог давно забыть любую часть своего детства, но я никогда не забывал тебя, потому что ты, пожалуй, самое чудесное, что случалось со мной с тех пор. Каждый раз с того момента, как я перестал видеть тебя когда-то, я помнил о тебе. Каждый день. И, если я вдруг забуду всё, что только можно, то, похоже, я уже никогда не смогу забыть тебя, потому что на тебя в моём сердце… И в моей голове не влияет ничто: ни «старческий маразм», ни какое-нибудь ужасное волшебство. Самое настоящее чудо — это то, что ты у меня есть, хотел бы ты, чтобы оно не заканчивалось так же, как хочу этого я?       Эдди сидел, смотря на него. И раскрытая книга оказалось с чистыми страницами, потому что Ричи, может, из-за волнения, а, может, из-за чего-то нового, что ему только что довелось провернуть, совершённо не понимал, что именно испытывает сейчас Эдди, после этих слов. В его голове всё это время данная картина, любой сюжет или исход событий в этой ситуации, выглядел так легко и просто, а у Балабола, в действительности же, всё сжалось внутри, как не сжималось уже давно, почти так три десятка лет. Он чувствовал себя таким пугающе юным, будто мир вокруг стал значительнее, чем есть для него, а Эдди смотрел, как когда-то давно. И он тоже видел в нём того маленького мальчика, которым полюбил когда-то.       Эдвард протянул руку к коробочке и взял её вновь в свою ладонь, протянул её Ричи. Это не был жест, будто он хотел её отдать насовсем, нет. Это было так, сравни он позволяет сделать Ричи шаг за ним, передаёт эстафетную палочку или что-то такое. У Рича всё ухнуло вниз и сердце резко сбавило свои обороты, но теперь это было слишком медленно для него, чтобы оказалось нормальным. Тозиер взял кольцо, которое было предназначено для Эдди, а сам Эдди — его кольцо. Ричи снова перехватил «следующий шаг» и коснулся руки Эдди, тот протянул её в ответ ближе к нему, нежно касаясь, будто не мог поверить, что тот материален. Кольцо оказалось на его пальца, а затем — и на пальце Ричи.       — Да, — Эдди буквально повис на нём с этим словом на губах, как будто опуская все горы мира со своих плеч. Ричи переварил это столь краткое, но важное, и прижал его так сильно, как хотел сейчас, — Я люблю тебя. Всегда.       — Я хотел сделать это раньше, — он откинул желание рассмеяться.       — Вот как? — прищурил глаза Эдди, рассматривая его лицо.       — Да, — закивал Тозиер, — Ещё когда нам было по тринадцать.       — От тебя бы не осталось живого места, Ричи… — прижал он его к себе вновь так крепко.       — Может быть, будь я не столь юным. Как ты вообще живёшь? Пока тебя не было, я чуть не утонул в душе, провел там сорок минут, затёр себя мочалкой от волнения, — его взгляд изменился, приобретая блеск, — Но, может, и что-то из этого всего действительно смогло бы, в прошлом, изменить нечто в том, из-за чего мы и потеряли столько времени?       Эдди взглянул ему в глаза и понял, что Ричи отложил одну из гаденьких шуток сейчас, которую хотел бы сказать изначально. Он стал смелее думать вслух, примерно, только минуту назад. И, наверное, это будет относиться только к Эдди с этого момента и навсегда.       — Ричи, всё вышло правильно, — он поднял руку к его волосам, начиная гладить по голове, — Если тебя это успокоит, в колледже я был сучкой, — усмехнулся он, — Ты бы не смог со мной встречаться.       — Эдди-Спагетти задирал цены за рефераты? — его лоб коснулся лба Эдди, а потом они соприкоснулись носами.       — Был нервозным занудой до ужаса, — пожал плечами.       — Но я бы помог тебе расслабиться, — от волос Эдди пахло мускусным одеколоном, автомобильным освежителем и совсем немного остался запах кокосового шампуня, что было… мило? Ричи считал так. Где вы ещё найдёте взрослого мужчину, который раз в месяц будет стоять в гипермаркете около стеллажей со средствами для волос и выбирать их не только из-за свойств и входящих в состав веществ, но и по запаху? Уже нигде, так как его нашёл Ричи, да.       — Да, но ты же был уже в душе, да? — Ричи почувствовал, что пряжку ремня слегка потянули, а затем из неё высвободили и сам кончик кожаного изделия.       — Эдди, — он шептал, — Ты слегка возбудился от новости, что я принимал недавно душ? Мне будет, что ответить тебе в следующий раз, когда извращенцем окажусь именно я, — Ричи прождал до того, когда его брюки были полностью расстёгнуты.       «Парни. Мужчины. Мальчики, — будь вам так угодно, — не царапают спину своему партнёру во время секса. Гейского секса».       Ложь. Обман. Клевета, — будь им так угодно.       Ногти Эдди были всегда подстрижены, даже в меру подпилены. И, конечно же, постоянно чисты и гладки. Но это не мешало ему несколько раз оставить на спине Тозиера царапины в виде красных нитей, или что-то похожее на то, будто кто-то оставил на его плечах следы от маркера. Пару раз Ричи даже пожаловался на боль, когда при движениях его кожа соприкасалась с одеждой, и данное приносило небольшой дискомфорт.       Но, если тогда «кому-то» могло быть стыдно за принесенные повреждения, то сейчас у Эдди дух захватывало, когда он принялся снимать рубашку с Ричи, встав позади него. Контраст в виде красных полос на широкой спине, и рядом — белоснежная ткань, которая ослепляла в такой картине больше всего. Эдди легонько провёл рукой по почти зажившим царапинам.       — Это того стоило, — в который раз поспешил заявить ему Ричи, так как уже привык слышать извинения за то, на что он совершенно не в обиде, хотя парочку раз просил быть слегка аккуратнее в наградах за качественный оргазм с его стороны.       — Мне нужно… — Каспбрак сделал паузу, задумавшись, — Чтобы ты сел и слегка подвинулся к краю, — попросил он, Ричи это немного удивило. «Конкретные планы», которым они могли придерживаться в спальне, казалось бы, завершились у них на третью совместную ночь.       — Интригующе, — улыбнулся Ричи, опускаясь на краюшек матраса, пока Эдди начинал сам снимать с себя одежду, хоть и кидая, но с какой-то своей аккуратностью, оставлял её на ковре. Эдди потянул за резинку его трусов, снимая. Член слегка стоял, выделяя калю естественной смазки. Ричи затаил дыхание, когда Эдди опустился на колени, касаясь локтями его бёдер.       Ричи хотел бы отпустить комментарий, даже не стёбный, а высказать своё удивление. Эдди не делал ещё ему минетов, то есть, он предпочитал иногда «ручное управление», как гласила одна похабная статья в интернете, которую Каспбрак поспешил удалить из истории браузера на своём рабочем компьютере когда-то, но не минет. Эдди не делал поспешные выводы в сторону данных ласк, но и мог заикнуться, что «пока не готов».       Эдди лизнул свою ладонь. И Ричи захотелось выпасть из мира на минуту-другую, если он ещё этого не сделал. Или присоединиться, потому что с видом перед его членом это было больше, чем просто соблазнительно сейчас. Эдди захватил рукой ту каплю естественной смазки, распределяя её по стволу вместе со слюной, совершал легкие поступательные движения рукой. И у Ричи, как по рефлексу, закатились глаза. Ему стало искушающе страшно представить, что будет дальше, до чего они ещё не дошли. Эдди провёл языком по губам, наблюдая за реакцией на свои действия.       Его язык был тёплым и влажным, головкой члена Ричи почувствовал эту мягкость и даже лёгенькую шершавость, что присуще коже на его поверхности. Эдди поддался чуть вперёд, и член коснулся нёба. И ещё чуть дальше.       — Аккуратно, — это выскользнуло так небрежно мило, но не для самого Ричи, который предпочёл это ляпнуть в такой момент. Сейчас ему хотелось лишь онеметь, наверное, больше всего. Эдди отстранился на секунду.       — Не волнуйся, детка, — брови «домиком» подскочили на последнем слове и, если Ричи хорошо мог рассказывать монологи со сцены, то Эдди неплохо парадировал. Ласкательное было произнесено в такой же манере, в которой это мог сделать Ричи. И он вернулся обратно, его губы сомкнулись; Ричи поверит и в чудо, если вскоре не подумает про себя, что самому выебать Эдди по самые гланды — это нормально, потому что только чудо ему сейчас и помогало держаться.       То, как Каспбрак вскоре мазал языком, проводил его членом по внутренней стороне своей щеки и как старательно поджимал зубы, помогая себе рукой, водил ею по стволу, из самой верхушки которого в рот Эдди натекло столько предэякулята, что, казалось, его больше, чем слюны.       Эдди заглотил ещё больше и почти дошёл бы носом до лобка, Ричи захватил легко пальцами за волосы на голове мужчины, откидываясь на спину, он замычал.       — Блять, — выдохнул он, и ещё раз: — Блять, — Эдди задвигал головой, ртом спускаясь ниже, к мошонке. Слюна и смазка смешивались, стекая по стволу и подбородку, губы краснели, — Твой рот — это просто ахуительно, Эдд… — имя заплелось на его языке, выдав стон, когда Эдди смачно прошёлся кулаком вверх-вниз.       Ричи был солоноватым на вкус, но совершенно не противным, Эдди больше испугался чего-то нового, но уловить смог, собрав кончиком с губ. Ричи замер всем: руками, ногами, подбородком, которым тянулся вверх. Эдди ожидал менее «действенных» шагов от себя. Вышло лучше, чем могло бы.       — Как ты? — будто по привычке, отчего стало совсем немного смешно, Рич всё ещё лежал, замерев, с закрытыми глазами.       — У тебя новый дар! — ответил Ричи, кивая.       — Я… — Эдди снова обдумал то, что хотел сказать, но ему и это не помогло: — Я тренировался.       — Только не говори, что на «ком-то», — на мгновение Ричи действительно занервничал, но только потом вспомнил, что перед ним же Эдди!       — Нет-нет, — его голос стал таким же мягким, взволнованным и… невинным («Блять» — номер три)? — В интернете и не такое напишут.       — Обожаю и ненавижу его.       — Как и он нас, Рич.