Самурайская кровь

На теле Такэо были обнаружены царапины и синяки — результат самозащиты Рики. Но все это не могло причинить крупному мужчине серьезного вреда. Люди клана знали, что он перешел на более серьезные вещества, когда понял, что сакэ недостаточно пьянит его. Сколько бы Арэта ни пытался связать смерть господина с Рикой, доказательств ее вины не было. Более того, ни единая живая душа, кроме самого Такэо, в его комнату злосчастной ночью не проникала. Он принял наркотик сам — тот, который достал в условленном месте, не подозревая, что дозировка незначительно, но увеличена. Столь малого изменения в составе было достаточно, чтобы убить здоровенного сумоиста за пару минут. Хиджиката с Окитой застали осмотр тела. Они пришли как раз в тот момент, когда в комнате во весь голос распинался отец Такэо. — Какой позор! Умер, как бешеная собака под забором. Главой клана звался! — Но, господин! — попытался вставить свое слово верный Арэта, видевший весь смысл своей жизни в служении Миямоти Такэо. — Молчать! — взревел Изао-сан. — Мой старый товарищ за него свою дочь отдал. А он опозорил ее! Как я Сумидзе Хиро в глаза посмотрю?! Взбесится — всем нам кишки выпустит! А не он, так люди Айдзу напомнят, где наше место, и спросят, почему мы вносим смуту в стройные ряды армии сёгуната. Вы слышали крики Рики? Почему не остановили своего господина?! Истинный самурай никогда не оскорбит и не унизит свою жену! При ней о нас, стариках, заботились. А сегодня мне даже воды не принесли! Изао-сан страдал от нарушения слуха. Поэтому его крик звучал громче, чем следовало. Заметив Хиджикату и Окиту, с невозмутимым лицами остановившихся около раскрытых сёдзи, он обратился к ним: — Я попрошу вас, Хиджиката-сан, Окита-сан, сохранить наш позор в тайне. Официальной версией для любопытного народа будет смерть Такэо от остановки сердца, потому что его жена потеряла очередного ребенка. Скажите Рике, что она свободна, но может на правах вдовы вернуться в наш клан. Никто, — старик обвел окружающих многозначительным взглядом. — Не станет ее обвинять. — Мы вас поняли, — громко ответил Хиджиката. Мнения относительно сложившейся ситуации разделились. Но ребром стоял совсем другой вопрос: кем заменять Такэо. Это обсуждение было закрыто для всех посторонних, поэтому представители Синсэнгуми покинули помещение.

***

Сумидзе Норико в полной мере оправдывала собственное имя. Это была суровая принципиальная женщина, живущая исключительно по правилам самурайского кодекса. Она воспитывала своих дочерей в особой строгости, выступая по большей части в качестве наставницы, а не ласковой и любящей матери. На троих девочек ее методы действовали безотказно. Четвертая оказалась слишком своенравной. Рику научили всему: манерам, боевому искусству, рукоделию, готовке, даже привили ей навыки управления людьми для ведения хозяйства в большом доме. Не сумела Норико-сан выработать у дочери только лишь привычку подчиняться господину. Именно в этом уже пожилая, но по-прежнему безукоризненно выглядевшая женщина узрела основную проблему случившегося. — Да, зачем лгать, я всегда считала Такэо неподходящей для тебя парой. Он вздумал влюбиться и требовать взаимности! Верх глупости в супружеских отношениях, — говорила она, сидя над полумертвой Рикой. — Пусть в этом ты была права. Любить его в твои обязанности не входило. Пусть ты хорошо справлялась со всеми делами, которые не касались удовлетворения его желаний в постели, но именно последнее провалила почти полностью. Это недопустимо, Рика! Влюбленный Такэо, что вообще за мода пошла на это низменное чувство, оно только для интрижек на стороне годится, начал увлекаться женщинами, выпивкой, в конце концов наркотиками! Он был глуп, он мужчина, но ты куда смотрела?! Как бы там ни казалось, от жены в самурайской семье многое зависит, — Норико-сан на мгновение умолкла, чтобы перевести дух и продолжить свою гневную речь. — Не хотела, значит, должна была лучше притворяться. Тогда бы он не изнасиловал тебя, как грязную девку. Рика, молча смотрящая на мать сквозь пелену, застилающую взор, хотела ответить, но ей не позволили этого сделать. — Раз до этого дошло, и Такэо уже мертв, ты должна отстоять свою честь. Признай его действия над собой насильственными, и мы устроим для тебя почетную церемонию дзигай. Ты должна была покончить с собой, но не допустить подобного, — Норико-сан говорила настолько твердо и уверенно, будто не пыталась убедить свою родную дочь совершить ритуальное самоубийство. — Нет! — резко и неожиданно громко заявила Рика. Она все еще находилась в тяжелом состоянии, хотя при должном лечении врач давал ей положительные прогнозы на будущую жизнь, в том числе в качестве женщины. — Что?! — пораженно переспросила Норико-сан, в изумлении округлив глаза. — Нет. Я не признаю его действия насильственными. Это была брачная игра. Господин просто перестарался, потому что был немного не в себе. Я исполняла свой долг, — на последней фразе Рика сделала акцент. Выслушав ее, Норико-сан поднялась на ноги и стала ходить из стороны в сторону, пытаясь осознать услышанное. Однозначно ни одна другая дочь не приняла бы такую позицию. Что держало Рику? — Ты была опять беременна и пожалела ребенка? Так теперь его точно нет, — наконец заговорила Норико-сан и остановилась, возвышаясь над Рикой. Глаза женщины сузились. — Или ты смерти боишься? Помешанной на правилах женщине даже в голову не шла мысль о том, что Рика просто-напросто всерьез полюбила мужчину. Такое для ее девочек было невозможно. — Нет, мама, я уже все сказала и повторять не стану. Хочу, чтобы про меня забыли. Норико-сан отвернулась, по-прежнему не веря своим ушам. Вернув колючий взгляд к бледному лицу дочери, она холодно отчеканила: — Ты ведешь себя недостойно. Самурайские женщины… — Мама! — не выдержав, выпалила Рика. — Довольно с меня правил. Оглянитесь вокруг! Лучшие воины сёгуна не родились самураями, а стали, заслужили почетное звание тяжелым трудом. Многие из наследственных самураев шатаются пьяные по улицам и с катаной совладать не могут. Мы вырождаемся, мама, — последнюю фразу Рика произнесла с грустью. В ответ она услышала: — Живи, как знаешь. Я не отказываюсь от тебя, Рика, но и поддержать твое решение не могу. Норико-сан ушла, с трудом сдерживая слезы. Оставшись в одиночестве, Рика подумала: «Неужели, мама, твое сердце ни разу не замирало от одного только влюбленного взгляда мужчины?» Она опять расплакалась. Как бы Рика ни пыталась держать себя в руках, последняя ночь с мужем сильно потрепала ее нервы. Она часто уходила в себя и просто смотрела в одну точку. Рика не знала, как именно будет преодолевать неизбежно появившееся отвращение к мужчинам, но ясно осознавала, что должна справиться ради Хиджикаты. Много сложных решений ему приходилось принимать в своей жизни. Эта способность делала из него неоспоримого лидера, которому подчинялись целые отряды сильных воинов. Ради Рики Хиджиката переступил через свои принципы, а ей предстояло переступить через свои страхи. Иначе она его недостойна. Вскоре после тяжелого разговора Рика провалилась в беспокойный сон. Это была вереница воспоминаний. Перед внутренним взором Рики без конца всплывало лицо Такэо, она слышала его заразительный заливистый смех, превращающийся почти в нечеловеческий рык, пугающий до дрожи. Во сне он явился ей совсем юным. Таким, с которым она по детской наивности сбежала на тайное свидание еще задолго до свадьбы. Их отцы пока еще договаривались и не успели принять окончательное решение. Они видели симпатию, возникшую между молодыми людьми, и именно это всех напрягало. «Когда есть чувства, у разума не остается шансов. Такэо предстоит нести на себе тяжелое бремя. Ему нужна надежная партнерша, соратница, но никак не женщина, которая будет опьянять его», — так сказал ей тогда Хиро-сан. Рика же в своей игривой юношеской манере заверила отца, что не любит Такэо, не понимая, на что себя обрекает. Она привыкла думать так, как думали все женщины-самураи много веков подряд. Но она не представляла, что станет одной из тех, кто посмеет пойти против правил ради любви. Такэо стоял под цветущей сакурой и наблюдал за Рикой, собирающей упавшие лепестки. Умопомрачительно улыбаясь, она подошла к нему и произнесла: — Вы слишком серьезны, Такэо-сама. Рика резко бросила лепестки вверх, и они красиво упали прямо ему под ноги. Часть попала за пазуху, некоторые — прямо в нос. Такэо чихнул и улыбнулся. — О, так вы не любите цветов, — с той же улыбкой подметила Рика. Такэо хотел схватить ее, прижать к стволу дерева и зацеловать, но сдержался и только лишь взял ее за руку. — Нет, но я люблю тебя! Ты прекраснее всех цветов мира. И для тебя я просто Такэо. — Ну что вы, я никак не могу обращаться к вам без должного уважения. Вы же будете моим мужем. Моим господином! — Рика продолжала заигрывать с ним. Признание ничуть не тронуло ее сердце, хотя слышать такое было безумно приятно. — Я буду счастлив стать твоим мужем, — слова «господин» Такэо не повторил, будто не услышал вовсе. Он видел, что Рика посмеивалась над ним, видел, насколько непрост ее характер, но поделать с собой ничего не мог. Он ласково обнял ее, слегка прижав к себе, и нежно поцеловал. Постепенно этот поцелуй становился страстным и даже грубым. Раскрыв глаза, Рика в ужасе увидела перед собой перекошенное от безумия лицо Такэо. — Ты дрянь, Рика, но даже ты не можешь не любить. Скажи мне, кто он? — прорычал Такэо и сильно тряхнул ее за плечи. Рика почувствовала резкую головную боль. — С чего подозрения? Я почти всегда у тебя перед глазами… — Не дури! — взревел Такэо и тряхнул ее еще раз. — Твоя измена еще хуже, потому что ты отдала другому свое сердце, а не тело! Кто он? — Нет его! — выпалила Рика. — Уходи, Такэо, ты же потом жалеть будешь, если сейчас не остановишься. — А мне плевать! Я ненавижу тебя, Рика. И отомщу за все твои издевательства! Рика проснулась в холодном поту. Дышать было тяжело и больно. В комнате уже снова стемнело и горел окиандон. Это значило, что можно было ожидать любимого полуночника с последними новостями. Но вместо него в комнату тихо прошла незнакомая молодая женщина. Рика напряглась. Она ожидала чего угодно, даже убийцы, подосланного кланом Миямоти. — Рика-сан, — негромко произнесла незнакомка. — Я жена Харады Саноске — капитана десятого подразделения Синсэнгуми. По просьбе Хиджикаты-сана буду помогать вам, пока вы не поправитесь. Если вы не против. Все еще шокированная Рика только и сумела ответить: «Да, благодарю!» — она не могла даже сидеть, не говоря уже об уходе за собой. Ей нужна была женская помощь, и Хиджиката нашел надежного человека из своих.