Акане собралась домой глубокой ночью, убедившись, что Рика спокойно спит и ни в чем не нуждается. Во дворе поместья доктора ее, как обычно, встречал Саноске.
— На удивление адекватная для знатной особы. Очень слаба до сих пор. Жалко смотреть, — хмуро произнесла Акане, опередив вопрос мужа. — Не представляю, как после такого можно жить.
— Не «можно», а «нужно», — добродушно, но с некоторым напором сказал Саноске, зная позицию Акане в таких вопросах. — Тем более есть ради кого.
На последней фразе он посмотрел прямо перед собой. Акане перевела взгляд с его лица в ту же сторону и увидела вошедшего в ворота Хиджикату. Заместитель командира казался смертельно уставшим и опустошенным. Держался при этом очень стойко. Иногда Акане всерьез казалось, что он не человек — демон.
Хиджиката остановился рядом с ними:
— Спасибо, Акане! И тебе, Харада. Как Рика сегодня?
— Не лучше, Хиджиката-сан. Мало ест, лежит без сил. Почти все время спит. Разговаривать не желает. Тем не менее доктор говорит, что не стоит сильно беспокоиться… — Акане на мгновение умолкла и добавила чуть тише, сменив официальный тон на дружеский. — Физически она восстанавливается. Страдает душа. Куда больше ее губит отчаяние. Не говорите ей всей правды, Хиджиката-сан.
Замкомандира кивнул, отдал приказ отдыхать и направился к комнате Рики.
За закрытыми сёдзи горел тусклый огонек окиандона. Хиджиката вошел сразу же, чтобы лишний раз не привлекать к себе внимание случайных прохожих гуляк. Рика не почувствовала его присутствия. Она лежала на спине неподвижно и казалась мертвой. Хиджиката даже поспешил к ней, чтобы прикоснуться к руке и лицу, убедиться, что она еще дышит. Рика была теплой. От прикосновений Хиджикаты она дернулась и резко распахнула глаза, испугавшись.
— Не бойся. Прости меня за неосторожность, — тихо и с явным облегчением произнес он. Хиджиката понимал, что любые намеки на близость — прикосновения, почти невесомые поцелуи, и даже ласковые взгляды — сейчас могли вызывать у Рики раздражение или страх, но не хотел казаться чужим и безучастным. Он еще никогда так не переживал за женщину, даже за единственную сестру, вырастившую его и заменившую мать. Хиджиката был непривычно растерян и одновременно чертовски зол. Считал, что Такэо отделался слишком легкой смертью и за такой поступок должен был долго мучиться. Но эти глупые человеческие эмоции, не чуждые демону из Синсэнгуми, ничего не меняли. Такэо похоронили со всеми почестями, а о Рике пускали сплетни, порой близкие к истине. Он знал, что за ней все равно придут, как только Синсэнгуми снизят бдительность. Позже, когда страсти утихнут и никто не будет ждать подвоха. Поэтому замкомандира снова принял сложное решение, но Рике его до сих пор не озвучил. «Так просто ты мне не достанешься», — с горечью подумал он, глядя на красивое бледное лицо.
Увидев сидящего рядом Хиджикату, Рика успокоилась. Но сердце колотилось еще долго.
— Ты меня напугал, Тоши. Нервы не в порядке, — выдохнула Рика и протянула ему руку.
Хиджиката взял ее ладонь в свою.
— Это я виноват. Не удержался.
— Ты слишком обо мне беспокоишься, — Рика улыбнулась. — Я стабильна, вряд ли умру. Но очень ценю твою заботу. И девочка эта, Акане, не болтлива и не назойлива, внимательно ко мне относится. Хорошая.
— Харада знает Акане с детства и доверяет ей безоглядно. Для меня это показатель ее надежности. Больших доказательств не нужно, — ответил Хиджиката.
— Рада, что у тебя есть такие друзья, — с искренней теплотой произнесла Рика, понимая, что пока существуют Синсэнгуми Хиджикате не грозит одиночество, если с ней вдруг что-то произойдет.
— Подчиненные, — поправил ее Хиджиката, не желающий стирать границы. — Но большинству из капитанского состава я доверяю как себе.
— Хорошо, — тихо произнесла Рика, принимая его позицию. То, как он их называл, сути не меняло.
— Ты говоришь, что стабильна, а ведешь себя и рассуждаешь так, будто умирать собралась, — неожиданно жестко сказал замкомандира. — Мне докладывают, что ты раскисла. Ничего не ешь, поэтому и сил нет. Мне самому тебя кормить?
— Нет, конечно, нет. Я привыкла к высоким нагрузкам, мои дни всегда пролетали в делах и заботах, а тут просто лежу бревном и не трачу сил. В пище нет нужды, — миролюбиво попыталась выкрутиться Рика.
— Мне можешь не врать. Ты не ешь, потому что руки опустила и больше не веришь в себя. Ты сама не хочешь жить и поправляться. Если так, то я тебе не помогу при всем моем желании, — Хиджиката не кричал, но был на грани. Его слова прозвучали жестоко. Он был к такому готов, потому что жалеть Рику бесполезно. — Я не знаю, каково тебе сейчас, и никогда не пойму, — продолжал он, с трудом игнорируя слезы Рики. — Но я так долго тебя ждал и мне неважно, что ты была с другим мужчиной. Сколько еще мне заменять тебя гейшей?! Да, я до сих пор хожу к ней — должен вести себя как обычно. Но это только деловое соглашение. А хочу я тебя, со всей любовью. — Хиджиката снизил тон до шепота. — Поздно отступать, Рика, мы уже все сделали. Если не получается поставить тебя на ноги лаской и поддержкой, я заставлю тебя злиться и ненавидеть меня — очередного нетерпеливого говнюка. Ты ведь так сейчас о мужчинах думаешь, не отрицай! В худшем случае я даже приму твой отказ. Только живи и оставайся собой.
Он высказал все, что накипело, отчаянно пытаясь вытащить Рику из депрессии, в которую она все глубже погружалась с каждым днем. Рика уже захлебывалась слезами, осознавая правоту Хиджикаты и его готовность идти до конца, чувствовала искренность и силу его чувства к ней.
— За что вы так меня любите? Буквально до смерти. Это же я Такэо сгубила. Я сама во всем виновата, вывернула наизнанку хорошего человека. А теперь ты готов страдать из-за меня до конца своих дней, — всхлипывая, выговорила Рика.
Хиджиката отвернулся и встал на ноги.
— Я не такой, как Такэо. Не стану навязывать тебе свою любовь и давить. Решай сама, Рика. А я пока позабочусь о твоей безопасности, — спокойно и тихо произнес Хиджиката, глядя в заплаканное лицо сверху. Вопреки желанию успокоить ее он ушел, так и оставив за пазухой дневник со своими хокку, полностью посвященный Рике. Он собирался подарить его ей, но теперь все это было не к месту.
***
Кондо пришел к своему заместителю на следующий день. Поводов он не искал, просто хотел поддержать верного друга. Они сидели и разговаривали о делах, с удовольствием попивая горячий чай, когда Кондо наконец спросил:
— Как ты, Тоши?
Хиджиката отставил чаван, правильно поняв вопрос.
— Тяжело видеть Рику такой. Даже думать не могу о том, что он делал с ней той ночью. И как я это допустил!
— Ты не всемогущ. Вряд ли у тебя были варианты. Я только не пойму, когда Такэо-сан опустился до такого. Он ведь был сильным и умным лидером.
— Согласен. Стоит только вспомнить его личных цепных псов. Такие люди не станут служить бесхребетному тупице. Я уважал его, пока не начались пьянки и оргии. Это были сигналы.
— Очень слабые сигналы. Сам знаешь, такое поведение считается нормальным, хоть ты всего этого безобразия не одобряешь, — возразил Кондо.
Хиджиката раздраженно фыркнул и снова вернулся к своему чаю.
— Что ты собираешься делать, Тоши? — спросил Кондо, искренне желая помочь.
— Отправить Рику подальше, как только она наберется сил, — просто ответил Хиджиката, будто говорил о чем-то будничном. — Я уверен, в клане Миямоти не успокоятся, пока не убьют ее. Рика была далеко не последним человеком среди них и успела нажить серьезных и опасных врагов. Я просто не имею права не уследить за ней еще раз.
— Но тогда ты, привязанный к отряду, не сможешь последовать за ней, — изумленно произнес Кондо.
— Здесь Рику убьют. А я не смогу запереть ее в штабе и приставить к ней пожизненную охрану. Она должна исчезнуть, и надолго. Видят ками, я все эти годы избегал такого поворота, поэтому даже не пытался устроить ее побег из клана. Но, видно, другого решения нет.
— Поражаюсь твоему спокойствию, друг мой.
— Поверьте, Кондо-сан, я не спокоен.
О смерти Такэо Кондо не говорил. Возможно, он действительно не связывал ее с Хиджикатой. А тот, в свою очередь, промолчал. Точно знал только Ямадзаки, и на этом следовало остановиться.
***
Рика вскрикнула и упала. Ее первая попытка встать с футона закончилась сильным головокружением и болезненным ударом. «Хватит валяться, слабачка!» — мысленно приказала она себе и снова попыталась подняться. Но слабое тело не слушалось.
В комнату ворвалась взволнованная Акане. Она услышала характерные звуки снаружи, пока подходила к комнате Рики.
— Что же вы делаете, Рика-сан? Неужели не могли меня дождаться? Я бы поддержала, — выпалила Акане, кинувшись к Рике.
— Я должна встать. Должна! — выпалила Рика. Побледневшая, с выступившим потом на лбу и учащенным дыханием она казалась почти безумной.
— Давайте на четвереньках доползем до футона и не будем принимать кардинальных решений. Вы столько времени пролежали, потеряли много крови и почти ничего не ели. Вам нельзя так резко вставать! Не требуйте от себя невозможного, — спокойнее произнесла Акане.
— Он держится, готов любить меня после всего, а я ною и валяюсь, — Рика стояла на четвереньках и смотрела в пол, ее лицо закрывали длинные черные волосы. — Я должна встать, Акане. Во всех смыслах.
— Мы попробуем сделать это, Рика-сан. Но чуть позже. Хотите сегодня вымыться? Обеспечу небольшое корыто. Вам станет лучше.
Рика подняла лицо и посмотрела на Акане.
— Да, хватит протираний. Помоги мне смыть этот позор.
После ванны Рика словно ожила, снова почувствовала себя женщиной. Когда Акане расчесывала ее волосы, она спросила без каких-либо корыстных мыслей и зависти:
— Ты счастлива в браке? Любишь своего самурая?
Вопросы были бестактными. Обе женщины понимали это, но уже давно переросли юношескую стеснительность. Акане без смущения ответила:
— Люблю и очень счастлива.
— Я рада узнать, что такие браки бывают. А детки?
В этот момент Акане невольно нахмурилась.
— А деток пока нет.
— Верю, что все у вас будет хорошо, — так Рика закончила свои расспросы. — Спасибо тебе за помощь и доброе отношение!
После процедур Рика немного поела. Желудок нещадно заболел, но пищу не отверг. Все предстояло делать постепенно. В тот день Рика осилила только один скромный хокку, но желание писать окрылило ее. Вечером она допоздна ждала Хиджикату, боялась, что он не придет. Но пришел.
— Я думала, что не увижу тебя сегодня, — честно призналась Рика, когда Хиджиката уселся рядом в своей обычной позе.
— Ты выглядишь намного лучше, — подметил он ровным тоном. Не спешил так просто терять голову при ее первых попытках сгладить их недавний конфликт.
— Ты умеешь убеждать, — Рика улыбнулась той улыбкой, которую он всегда в ней любил. Пыталась задобрить его.
Хиджиката сохранял невозмутимый вид, хотя давно ей все простил.
— Вот, это мой самый свежий шедевр. Прочтешь? — Рика состроила милые глазки и протянула Хиджикате клочок бумаги. Тот принял листок и прочитал до хохота неуклюжий хокку. Знал, что Рика может писать настоящие шедевры и нарочно сотворила этот кошмар.
— Извинения приняты, — выдавил он из себя и все же не удержался от смеха.
— Помоги мне встать, — вдруг попросила Рика. — Хочу повиснуть на тебе в знак примирения.
— Мне можно тебя трогать? — недоверчиво поинтересовался Хиджиката, перестав смеяться. — Не хочу вызвать у тебя отвращение.
— Этого не будет, — пообещала Рика.
Хиджиката больше не проронил ни слова, помог Рике подняться и удержал, прижимая к себе.
— Голова кружится? — спросил он.
— Немного, — Рика уткнулась лбом в его плечо. — Пожалуйста, постой так со мной еще чуть-чуть.
— Хорошо, — ответил Хиджиката, сжав Рику чуть крепче.
