Аманта

23:00, ул. Дагерр, 54 -167, Париж. Это был седьмой день его пьянства. Адриан допивал коллекционный виски, пересматривая вновь и вновь фотографии Маринетт. У него не было целенаправленно её фото, она везде была с кем-то. Вот на одной из них Маринетт в обнимку с Нино, чмокает его в щёку, а Ляйф улыбается; на другой она повисла на Алье, а на самой Дюпен-Чен висит Джулека. Адриан взял единственное фото, которое обрывало что-то внутри него: он и Маринетт, кажется после очередного похода в кино, стоят рядом, рука к руке, словно на школьной линейке. Агрест усмехнулся. Дверь хлопнула и зашла Кагами. — Я подал на развод, — громко озвучил Адриан и где-то на кухне разбилась посуда, через секунду в гостиной тут же появилась Кагами. — Что ты сделал? Адриан, ты в своём уме? А как же контракт?! Как же бизнес твоего отца? А обо мне ты подумал! — Я уже всё решил, меня мало волнует бизнес моего отца, ещё меньше бизнес твоей семьи. Ну, а с тобой мы уже давно всё обсудили, и пожалуйста, не делай такое несчастное лицо. — Это всё из-за неё, да? Из-за Маринетт? — её янтарные глаза смотрели улыбаясь, как же она сейчас была права, судя по испуганному взгляду мужа. О том, что Адриан что-то испытывает к Маринетт было не трудно догадаться, слишком уж он её сначала избегал, а потом резко стал не вылазить из её квартиры и общества. Сама Маринетт, кажется, не слишком была рада такому вниманию и это настораживало Кагами. Ещё Цуруги знала — Маринетт это не та девушка, что будет жить во лжи, уводить чужого мужа, пусть даже самого Адриана Агреста (любовь всей её жизни со школы), что-то тут было не так. В роковой день Кагами впервые за свою жизнь напилась, её муж оказался героем Парижа, который трахал их соседку-подругу, а та кажется, даже не догадывалась, кто прячется за маской. — Что удивлен? Я тоже удивилась, а сейчас сложила всё и… — Цуруги медленно подошла к Адриану и, прислонившись губами к его уху, прошептала: — Нуар, ты опять загоняешь себя в ту задницу, из которой я тебя когда-то вытащила. О том, что Маринетт в прошлом была ЛедиБаг, Кагами предпочла не уточнять. Пусть помучается. Как-то в начале их отношений Адриан, находясь в глубочайшей депрессии от своей безответной любви к Леди, обронил: «Я однолюб, люблю только одну, один раз в жизни, всё.» Потом он не раз признавался в любви ей, но те слова надолго засели в памяти. И вот он закручивает роман с Дюпен-Чен, и готов ради неё на всё, думая что влюбился. Глупый. Он так её и не разлюбил. Идиот. Он ещё пожалеет. Цуруги допила остатки виски из стакана и поморщившись, пошла на кухню собирать осколки разбитой чашки. Неделю назад. Кагами переступила порог уютной квартиры. Маринетт суетилась на кухне, Алья лежала на диване с телефоном… Оу, тут была и мадемуазель Буржуа. — Привет. — Привет, Кагами, проходи, — Маринетт похлопала мокрыми руками о фартук и расправила подушки в кресле, многозначительно посмотрев на коробку в руках соседки. — Ах да, это тебе, небольшой набор японских деликатесов. — Уау, спасибо, Алья ну хватит лежать! Пойдём, поможешь мне накрыть на стол! Маринетт пихнула в бок Сезер, от чего та выронила свой телефон и со стоном поднялась. — Хлоя, каким ветром тебя сюда занесло? Буржуа оторвала взгляд от своих ногтей и тут же парировала. — Таким же, что принёс тебя. Получив что-то наподобие слабого фырканья, Буржуа с презрением посмотрела на свою собеседницу. У Кагами была та же прическа, тоже лицо, и никаких изменений в фигуре. «Дориан Грей японской версии…» Взгляд Буржуа тут же прошёлся и по остальным: Маринетт стала более женственной, и длинные иссиня-чёрные волосы ей шли гораздо больше тех дурацких хвостиков. «Нужно сказать, чтобы распустила этот дурацкий пучок» Алья в плюшевом сиреневом спортивном костюме заставила Хлою сморщится. «Единственное, что в ней поменялось — задница стала больше» Усевшись за стол, поначалу все молчали, но после бокала вина разговор нашёл своё русло. Что может объединять этих дам? Только одно — мужчины. За несколько часов они успели пройтись по всему выпуску, включая учителей, отдельно уделив внимание Куффену, Ляйфу и очередь подошла к Агресту. — А знаете, у нас с Адрианом, всё замечательно! — искоса поглядывая на Маринетт, Цуруги продолжила. — Мы вообще сейчас работаем над тем, чтобы завести ребёнка. Хлоя случайно или нарочно поперхнулась, Алья сдвинула очки с носа, а Маринетт только улыбнулась и сказала, что это замечательно. «Она не знает, что спит с ним…» — мелькнуло в голове Кагами, и теперь, она уже не сможет остановиться. — А ещё, я вам по секрету скажу, — язык молодой мадам Агрест слегка заплетался от выпитого вина, но её подруги были не трезвее, — У него огромный член, просто гигантский! Алья прыснула, Маринетт немного покраснела, а Хлоя удивлённо вскрикнула. — Да ладно?! Помню, у него в детстве был стручок такой маленький, что он стеснялся купаться в бассейне… Настоящее время. 20:27, ул. Дагерр, 54 -168, Париж. Маринетт сделала вид, что не заметила вломившегося героя и как ни в чём не бывало продолжила краситься около зеркала. Нуар скинул с себя штору, которую случайно задел. — Ты куда-то собираешься? — обратил внимание на слишком нарядное облегающее платье и яркий макияж девушки. Но забывшись, что для начала надо поздороваться, смягчился. — И тебе привет. — Привет. Маринетт, я должен сказать, я… — Не надо, Нуар, всё уже сказано, всё что нужно я знаю. Просто ответь, ты с ней спал? — С кем? — С женой? Или есть ещё кто-то? — Ну она же моя… Этот брак он был фиктивный, но потом… Я пытался совладать с собой и не хотел нашей близости… Маринетт улыбнулась, хоть внутри что-то сломалось, такое откровение она слышит впервые. — Я подал на развод, Принцесса, я тебе не изменял, я сразу объяснился с Ка… женой, Маринетт, — Нуар упал на колени, — Прости меня. — Сними трансформацию, не здесь! — грозно крикнула девушка, когда увидела, что Нуар покорно уже назвал имя своего квами, — В ванной! Кот, ничего не понимая, зашёл в уборную и снял свой костюм. — Дай мне руки, — скомандовала Маринетт из-за двери и приоткрыв дверь, Адриан высунул ей свои ладони и почувствовал, как холодные пальчики дотронулись до его теплой кожи. Но потом всё резко прекратилось и Адриан слышал лишь цокот каблуков. — Так я и думала! — девушка говорила периодически всхлипывая, а Агрест в недоумении посмотрел на свои руки. На одном из пальцев искрилась толстая полоска серебряного перстня-талисмана, а на другом блекла нить золотого обручального кольца, сдернув которое, мужчина закинул его подальше. Снова трансформировавшись, не рискуя предстать перед Маринетт в своем гражданском обличьи, Нуар выбежал. — Куда ты? — рыкнул Кот на девушку в коридоре. — Я иду на свидание, чтоб ты знал, я теперь свободная женщина, что хочу то и делаю! — С кем? С Ником? С этим придурком?! Ты никуда не пойдёшь! — процедил Нуар сквозь зубы, схватив Маринетт за плечо. — Отпусти! Ты самый отвратный негодяй! Обманщик! Бабник! Казанова хренов! — Нуару пришлось уворачиваться от острой шпильки, когда Маринетт сняла свою туфлю и пыталась посильнее вдарить незадачливому любовнику. — Ты ни с кем не будешь встречаться! Ты только моя! Запомни это! — Я не вещь, чтобы ты мной распоряжался, и ты мне никто! — Маринетт выкрикнула последнее так громко, что за окном с перил балкона вспорхнула небольшая стая голубей. Пораженный такими словами, Кот медленно закрыл глаза. Ему было больно слышать это, тем более он её не предавал, это просто недоразумение. — Если ты сейчас уйдёшь, назад пути не будет. Я больше не приду, я ни дотронусь до тебя даже мизинцем, я… — каждое слово будто взвешивая произносил Нуар, но его перебил хлопок входной двери. Открыв глаза, он остался один. Она ушла.