Константа

Шадов молчал, но на его лице появилось выражение почти детского и искреннего удивления. Но только он собрался ответить, как почувствовал, что опора пропала, а сам он летит на землю. Нелепо взмахнув рукой, он попытался уцепиться за плащ бандита в полёте, но под пальцами была пустота. — Так ты чего, с этими? — послышался откуда-то сбоку громкий, с отчётливыми истерическими нотами голос бандита. Оказывается, тот успел быстро отскочить от Шадова и сейчас стоял поодаль, наблюдая, как сталкер ругается сквозь зубы и пытается встать. Приняв, наконец, более или менее сидячую позу, Шадов произнёс: — Не с этими я, понял? И нет у нас сейчас времени на все эти сцены. — Дак он сказал... — начал было парнишка. — Мало ли, что он сказал, — произнёс сталкер уже более внушительным тоном, — помоги мне подняться. Вызволим этого шутника по-быстрому... — Собираешься ему помогать? — всё ещё недоверчиво поинтересовался бандит, покосившись на окруживших цистерну мутантов. — Собираюсь. Чёрный сталкер не любит, чтобы просящего о помощи в беде бросали. Монолитовец увидел, что Шадов и его спутник обходят забор и возвращаются, и криво усмехнулся, перезаряжая винтовку. Снизу послышалось осторожное рычание и царапанье. Он с сомнением взглянул вниз, на мутантов, которых стало, кажется, больше. То ли их привлекла стрельба, то ли запах крови, но теперь они беспокойно ходили вокруг цистерны, принюхивались, иногда замирали и пристально смотрели на приближающихся людей. Прогремели первые выстрелы, и почти все мутанты сорвались с места и устремились к Шадову и бандиту. Монолитовец воспользовался этим, открывая огонь сверху по их незащищённым спинам. Со своей вдруг ставшей удобной точки он видел, что сталкер тяжело привалился к забору и стреляет аккуратно, чтобы не расходовать зря патроны и не подпускать тварей к себе слишком близко. Он знал, что отступать сможет только ползком. Парнишка-бандит же, присев на колено, срезал мутантов мощными очередями из своего автомата, и увлёкся настолько, что несколько раз едва не пропустил подошедших сбоку псевдособак. Когда псов почти не осталось, сектант закинул рюкзак и винтовку на плечо и быстро полез по лестнице вниз. Он надеялся прорваться через куцую стайку оставшихся мутантов, зажатых стрельбой с двух сторон. За спиной вдруг послышался низкий булькающий вой, и что-то невидимое схватило фанатика и швырнуло на землю. От сильного удара перехватило дыхание, и он обхватил себя рукой за пояс, пытаясь вдохнуть. Другой рукой он шарил по земле в поисках слетевшей с плеча винтовки, скорее инстинктивно, чем осознанно. Недалеко от себя фанатик услышал вдруг хриплое и частое дыхание, словно у больного бронхитом. Звук то удалялся, то приближался, постоянно меняя место, и казалось, что враг бегает вокруг монолитовца, не решаясь напасть. Но вот звук резко приблизился, и в воздухе собралась высокая человекообразная фигура. Солнце осветило буро-красное туловище и мощные конечности, от подбородка монстра свисали, угрожающе подрагивая, длинные толстые щупальца, словно чудовищная борода какого-нибудь дремучего лешего из сказки. Злобные маленькие глазки мутанта стремительно приблизились, и монолитовец почувствовал, что оторвался от земли. Кровосос! Как он мог забыть про кровососа? Словно в покадровом видео, фанатик увидел, как страшные щупальца тянутся к нему, почувствовал, как сильная лапа всё плотнее сжимает его горло. В сознании судорожно заметались мысли, и фанатик начал брыкаться, надеясь вырваться из мощной хватки. Винтовка чуть было не выпала из руки, влажные пальцы соскальзывали со спускового крючка, а ствол был направлен куда-то в сторону. Как раз в тот момент, когда перед глазами сектанта замелькали чёрные круги, послышались громкие хлопки выстрелов. Хватка мгновенно ослабла, на лицо брызнуло что-то прохладное и мерзкое. Монолитовец рухнул на землю, но оружие не выпустил. Хрип кровососа стремительно удалялся в сторону выстрелов. Снова зазвучал раскатистый рёв, уже в стороне, и к выстрелам винтовки Шадова присоединились автоматные очереди бандита. Едва придя в себя, фанатик чуть приподнялся, прицелился в спину удаляющегося кровососа, почему-то не уходящего в режим невидимости, и открыл огонь. Тварь вздрагивала, но даже не оборачивалась, сосредоточенная на своих целях. Фанатику было плохо видно, что там происходит, но какое-то движение в воздухе перед Шадовым он всё же разглядел. Быстро вскочив на ноги, он побежал за удаляющимся мутантом. По ушам вдруг ударил пронзительный крик, краем глаза можно было уловить какой-то бурый смерч, метнувшийся в сторону, но монолитовец не отвлекался. Дорожка из капель крови, тянувшаяся за кровососом, не оставляла сомнений в том, что монстр ослаб. Передумав, видимо, нападать на Шадова, кровосос развернулся и попытался уйти в стелс-режим, но сил у него не хватило. Воспользовавшись этой заминкой, монолитовец высадил в его голову оставшиеся патроны. Их оказалось даже больше, чем было нужно. Когда затих рёв поверженной твари, фанатик вдруг заметил, что повисла подозрительная тишина. Смахнув пот и кровь мутанта с лица, он обернулся и увидел Шадова, так и стоявшего, прислонившись спиной к забору и опираясь на здоровую ногу. Взгляд сталкера был устремлён вперёд, туда, где среди трупов собак высилась исполосованная выстрелами туша второго кровососа - видимо, это и был тот самый "смерч", который успел заметить фанатик в разгаре боя. Закинув бесполезную пока винтовку на плечо, он подошёл к сталкеру. Шадов безразлично скользнул по нему взглядом, а затем снова уставился на тушу кровососа - только теперь сектант различил рядом с ней закутанного в кожаный плащ человека. Тот лежал лицом на земле, неестественно согнув руки и ноги, словно брошенная шарнирная кукла. — Автомат забери у него, — негромко сказал фанатику Шадов, а затем, подумав, добавил, — и сигареты. Монолитовец молча подошёл к трупу бандита, обшарил карманы и выудил пачку. Краешек коробки пропитался кровью, но сигареты были целы. Фанатик бросил пачку Шадову и взял автомат парнишки. Немного помедлив, он плавно поднял автомат и наставил его на замершего сталкера. — Ну ты и собака, — тихо пробормотал тот, качнув винтовкой, но не решившись поднимать её под прицелом, — я тут ему жизнь спасаю, мальчишку из-за него угробил... товарищ, чтоб тебя, по клану. — Я не верю тебе, — прозвучал холодный голос фанатика. — Кто здесь кому ещё не верить должен, — Шадов даже сплюнул в сторону от досады, — зверьё кругом, люди объединяются, как могут, против него... — Куда ты идёшь? — перебил вдруг сталкера сектант. — А я что, всё ещё куда-то иду? — с сомнением отозвался тот, глядя на автомат. — Как минимум шанс у тебя есть, — монолитовец усмехнулся, — если будешь сотрудничать, неверный. Шадов окинул его уничтожающим взглядом, хотя внутренне вздохнул с облегчением. Так бездарно сложить голову ему вовсе не хотелось. И вот теперь, хотя на этот раз роль пленника досталась сталкеру, формально он оставался ведущим. Монолитовца тоже явно не устраивала подобная компания, но перспектива снова попасть в ловушку мутантов его тоже не радовала, а опыта борьбы с тварями пока сильно не хватало. — Ладно, — махнул рукой Шадов, устало опуская голову, — мне тут час назад сигнал пришёл. Союзный. Кажется, кто-то знатно окопался и устроил себе временную базу. — Пойдём, — коротко отозвался монолитовец. — Не спеши-ка. Я тут ходить немного разучился, как видишь, так что будь добр... Монолитовец нехотя подошёл к сталкеру и позволил тому опереться на своё плечо.

***

По закодированной частоте Шадов получил координаты, и спустя полтора часа впереди показалось нагромождение старых одноэтажных гаражей, удачно расположенных прямоугольником, так, что между ними получалась относительно закрытая площадка. Вокруг гаражей стояли заслоны, по одной стороне была прорыта глубокая траншея, там и тут виднелись густые полосы растянутой колючей проволоки, однако ни одного человека путники не разглядели. Шадов нахмурился, вспоминая "Скадовск", но вокруг гаражей валялись только звериные трупы. Сталкер и монолитовец, не сговариваясь, подняли оружие и стали передвигаться медленнее и тише. Фанатик окинул внимательным взглядом заваленный всяким мусором овраг справа и вдруг остановился, различив движение. Жестом он указал сталкеру в ту сторону, отпустил его и стал подкрадываться к краю оврага, вытянув перед собой оружие. Шадов занял относительно сидячее положение и прицелился, готовый прикрывать новообретённого напарника. Среди мусора мелькнуло серое пятно, и из-под обломков выбрался всклокоченный и пыльный снорк. Он припал к земле, а затем быстро прыгнул вперёд, рыча, и набросился на кого-то, скрывающегося за проржавевшим остовом вездехода. Послышался крик, загремели выстрелы. Открыли огонь монолитовец и Шадов, заметив, что из-под мусора выбрались ещё два снорка. Сталкер с удовольствием заметил, что на снорочье рычание сектант реагирует как-то уж слишком нервно - вздрагивает и крепче сжимает оружие, что, впрочем, на качестве боя не отражалось. Монстры же слишком поздно сообразили отвлечься от преследуемой жертвы и вскоре были мертвы. — Мутантов больше нет, — крикнул Шадов, не сводя прицела с остова вездехода, — можно выходить. Заскрипело старое железо, и над вездеходом вдруг появилась голова в капюшоне. Через минуту показался и её обладатель - невысокий мальчишка в зелёном, не по размеру большом комбинезоне. На плече виднелась нашивка, изображающая голову волка, и Шадов усмехнулся. Заметив это, мальчишка истолковал жест по-своему и тоже улыбнулся. — "Свобода"? — скорее для порядка поинтересовался сталкер. — Ага, — кивнул мальчишка и вытер нос рукавом комбинезона, не прекращая улыбаться. Но взгляд его тут же переметнулся к застывшему каменной маской лицу монолитовца, и спасённый выпрямился, словно стараясь выглядеть выше, чем есть, и попытался принять суровый вид. — Это ваши здесь окопались? — снова спросил его Шадов. — У гаражей? — Наши. Только вас туда без меня не пустят, у наших приказ - по посторонним стрелять. А если я проведу - тогда сразу пустят. Шадов пристально взглянул на него, но лишь покачал головой. — Тогда пойдём, — сказал, наконец, он мальчишке, — медик есть у вас? — Есть, есть. Там целая база. Когда они подошли вплотную к гаражам, тишину вдруг прервал весёлый голос: — О, ещё одни! Послышался смех, и в стене открылась ржавая широкая дверь. В проёме показался свободовец, облачённый в мощный защитный костюм. Он быстро поманил пришедших за собой и скрылся в помещении. Внутри было прохладно и немного темно. В полосках проникающего внутрь света плавала пыль. Одна из стен гаража была снесена, её место занимал самодельный, но очень прочный на вид заслон, который сейчас был отодвинут. В соседней стене виднелось небольшое окошко, за которым можно было различить лицо человека. — Оружие туда сувайте, — по-хозяйски распорядился мальчишка. — Чего туда? — отозвался Шадов. — Сувайте туда, — ещё громче произнёс спасённый, и теперь можно было слышать, как за стеной снова кто-то отчётливо посмеивается. Когда сталкер и монолитовец сдали оружие, спасённый повёл их через отодвинутый заслон за собой. Едва они оказались на территории базы, заграждение тут же установили на место. Теперь можно было разглядеть, что у стоящих рядком гаражей открыты двери, и почти все внутренние помещения переформированы в жилые - там стояли наскоро сколоченные столы, простые скамьи, прямо на полу лежали одеяла. Шадов был спокоен, со свободовцами у одиночек давно установились довольно дружеские отношения. Монолитовец же настороженно оглядывал обитателей и охранников мини-базы. Человек тут было не более двадцати пяти, да ещё пятёрка нейтралов, и стояла относительная тишина, лишь в самом дальнем гараже шумело радио и слышалось позвякивание стекла. — Я Макс, — представился, не оборачиваясь, мальчишка, — Макс-Винторез. Я здесь командую отрядом "Сумрак", мы... — Командовать у себя в песочнице будешь, — послышался вдруг мрачный голос, и мальчишка даже немного согнул ноги в коленях от неожиданности. Шадов оглянулся и увидел позади себя высокого человека в комбинезоне без шлема. Измождённое худое лицо, глубоко посаженные тёмные глаза, чёрные, уже значительно поредевшие волосы. Человек сурово зыркнул на Макса: — Я тебе что говорил? Мальчишка поспешил убраться, но уже через десяток шагов оглянулся и стал прислушиваться к разговору. Человек в это время протянул руку Шадову, сдержанно улыбнувшись: — Укрепточка у нас здесь. Выживаем. А я, стало быть, лидер всего этого балагана. — Шадов, — назвал себя сталкер, отметив про себя, что свободовец имени своего называть не стал, — мы от "Скадовска" идём, вымотались уже в край. — Там кто живой остался? — заинтересовался собеседник. — Нет... Лидер нахмурился, окинул монолитовца настороженным взглядом, но ничего не сказал по этому поводу. Вместо этого он кивнул на гаражи: — Можете переждать пока, но мы через сутки-двое отсюда уходим, — он скользнул взглядом по забинтованной ноге Шадова, — медик в девятом. Бар в десятом. Там же спросите, куда на ночлег определят.

***

Комнатка медика оказалась довольно символически отделена от помещения "бара", лишь короткой перегородкой. На вопрос Шадова, не сложно ли заниматься лечением возле такого шума, медик - весёлый полноватый мужик в возрасте - ответил, что в баре больные почему-то лучше всего выздоравливают. Монолитовец молча стоял у стены, оглядывая скромное помещение бара. У дальней стены была сколочена простая деревянная стойка, за которой стоял невзрачный, но улыбчивый бармен, оглядывая немногочисленных гостей и покуривая. Центральную часть занимали такие же простые деревянные столики. Стульев не было, но зато возле стойки стояла широкая скамья, на которой дремал, свесив руку, один из свободовцев. К новоприбывшим никто не проявлял особого интереса, только от фанатика старались держаться подальше, впрочем, без агрессии. Шадов получил от медика, помимо лечения, длинный кривой костыль, и теперь самостоятельно хромал к стойке. Комичность своего положения смешила его, и он, опустившись на свободный край скамьи, отставил костыль и взглянул на бармена: — А мне говорили, что у "Свободы" веселье, выпивка и трава. А где это всё? — Не до веселья сейчас, — ответил ему бармен, но всё же улыбнулся, — военное положение, считай. — А вот нет, у нас весело, — послышался голос Макса, незаметно оказавшегося у стойки, — вот мы с моим отрядом вчера целую стаю плотей укокошили. — Рассказывай, ага... — беззлобно возразил бармен, не переставая улыбаться. — Чего, не веришь? — возмутился мальчишка. — От меня теперь даже снорки разбегаются, когда видят, что я их стрелять иду. Я их уже тысячу, наверное... Шадов в разговоре больше не участвовал, но с интересом слушал, как хвастается мальчишка. На вид ему было не больше шестнадцати лет, но изображал он из себя такого матёрого ветерана, что сталкер подумал, а не рождается ли на его глазах новая легенда Зоны. — Максимка, врать нехорошо, — послышался вдруг добродушный, сонный и чуть картавый голос, и свободовец, спящий на скамье, пошевелился и медленно сел. Шадов оглянулся на него и невольно усмехнулся. Насыщенно-красные и давно не мытые волосы выбивались из-под чёрной шапки, короткая светлая бородка топорщилась во все стороны, в ухе красовались аж три самопальных кольца. При этом глаза у свободовца были нежно-голубые, почти прозрачные, и от этого выражение его лица делалось невинным и ангельским, если не считать иногда мелькающей в глазах хитринки да насмешливой кривой улыбочки. Макс как-то сник, покосился на свободовца и угрюмо сгорбился: — Я и не вру... — Да уж знаем, знаем, — рассмеялся тот, послюнявил ладонь и пригладил бороду, — ты у нас уже и к ЧАЭС за сутки доходил, и у Монолита мозгов просил, только он тебя, похоже, не послушал. Максимка побагровел и стремительно убрался. Те, кто слышал разговор, засмеялись, кроме по-прежнему невозмутимого монолитовца, а панковатый свободовец развернулся к Шадову и протянул руку: — Мышь. Пулемётчик я, значит. Только пулемёта у нас здесь нет. А вы надолго к нам? Вступать или так, переночевать малость? — Переночевать да отлежаться денёк, — пожал плечами сталкер. — А свидетеля волшебного камня зачем притащил? — совершенно серьёзным голосом поинтересовался Мышь, поглядывая на молчаливого сектанта. — А хотя нет, давай выпей сначала, а потом разговоры. Свободовец тяжело поднялся, подошёл к стойке и постучал по ней ладонью. Звук ему понравился, и он, прикрыв глаза, начал отстукивать какой-то узнаваемый барабанный ритм. Потом перед ним оказалась бутылка с водкой и три стакана, и он резко прервался. Разлив прозрачное, Мышь подтолкнул один стакан к краю стойки, где сидел Шадов, а затем подхватил свой: — Ну что ж, ребятня. У "Свободы" вы как дома. Он сделал глоток, не дожидаясь сталкера и бармена, который тоже потянулся к стакану, а затем склонился над стойкой и хитро подмигнул Шадову: — Короче, вот на прошлой неделе было! Ночь. Новичок Петруха отошёл поссать в кусты. В это время он увидел странное свечение из травы, нагнулся, и вдруг оттуда рука и голос такой: "Хабар принёс?!" И дальше тьма... Зона была тихой. — Что это? — вдруг настороженно подал голос монолитовец. Бармен хихикнул. — Да это ж Спидорович, главная аномалия Зоны! — пояснил Мышь и невозмутимо приложился к стакану. Шадов снова улыбнулся и впервые за долгое время почувствовал себя спокойнее. Не нужно было постоянно оглядываться, прислушиваться и спать, поминутно вскакивая. Он прикрыл глаза и поднёс стакан к губам.