***
Лука был в не себя от произошедшего. Он брел до своего дома неосознанно, обдумывая всё, что случилось. Он подозревал, что с Ярмилой случилось что-то большее, чем просто непонятная случайность. С начала их знакомства, мужчина замечал за Ярмилой странные повадки, но не придавал им особого значения, не считая одной: в день солнечного равноденствия, а особенно — летом, она на целый день уходила в лес, ни говоря ему ни слова. На утро Ярмила возвращалась нежной, ласковой и успокаивала своего мужа, что кроме него у нее нет никого на свете. Он ей верил — Ярмила была верной и порядочной женой, но никогда не раскрывала ему свою «лесную тайну». Лука прощал ей это и думал, что у каждого человека должны быть свои тайны, особенно, если они никому не вредят. Мало кто в деревне умел читать, а если и обладал этим навыком — редко его использовал. С Ярмилой был совсем другой случай. Она читала много и как только появлялось свободное время, с головой погружалась в это занятие. Чаще всего это были книги о лесных травах, садоводстве и врачевании. Жена целыми днями копалась в саду, чистила свои маленькие грядочки от сорняков, на которых она выращивала магического вида растения. Здесь рос и душистый базилик с фиолетовыми лепестками и синими жилками, по своим размерам превосходящий обычный базилик, растение, похожее на душистый горошек с ярко-оранжевыми цветочками, бобовые с мерцающими плодами и всего остального по мелочи. Рядом с ними же она посадила обычные петрушку, укроп и корневые, вроде моркови и картофеля. Для того, чтобы отвести взгляд деревенских от магической флоры. После садоводства она часто не находила сил заниматься какими-либо другими хозяйственными делами, и Лука с радостью помогал ей. В их семье царила полная гармония и порядок — любящие друг друга супруги воспитывали своих пятерых детей без брани и ругани, а дети отвечали им своей послушностью и покладистостью характера. Но теперь, Лука даже не знал, когда вновь сможет увидеть эту идиллию. В такой непростой ситуации трудно остаться верным даже самому себе, а что до семьи — всякое могло случиться, даже то, с чем он не будет властен. Пока он раздумывал, его ноги незаметно для самого Луки привели его к дому. Его думы прервал стук в ставни, который донесся не снаружи, а изнутри. Настойчивый, быстрый стук повторился, привлекая внимание. Лука подошел к ставням — от них исходил звук. Отперев их, он обнаружил испуганное лицо Ярмилы. Она ждала кого-то чужого. Выражение на лице Ярмилы сменилось, когда в незнакомце она узнала своего любимого. Она не улыбнулась, но в глазах ее виднелись крохотные искорки радости. Тем временем, Лука приподнялся и прополз через окно прямо в дом, на кухню. Ярмила закрыла за ним ставни и помогла подняться с пола. Супруги обнялись, не говоря друг другу ни слова. Взялись за руки. Лука посмотрел на лицо Ярмилы: ее взор был устремлен в пол, а с лица пропал привычный, задорный румянец. Спустя мгновение, из ее глаз покатились маленькие, теплые слезки. Лука отпустил руку жены и вытер пару слезинок с ее лица, чувствуя, как нежное и приятное чувство расцветает в его груди. — Что же нам делать? — тихо проговорила Ярмила, а голос ее дрожал. — Сперва, расскажи мне всё, — вздохнул Лука. — Расскажи мне, почему ты убежала с площади сегодня? Что с тобой произошло? Солнце, закрытое деревянными ставнями, уже садилось за горизонт, окрашивая закатное небо светло-оранжевыми светом. Пробуждались ночные птицы — то и дело за окном куковала кукушка, тихо-тихо, еле слышно, будто пела своим птенчикам колыбельную. — Милый… — начала Ярмила, — … я давно хотела тебе поведать о настоящей себе, но боялась признаться. Боялась, что ты отвергнешь меня, так и не узнав получше. Боялась, что ты назовешь меня полоумной и ускачешь от меня на край света… Ярмила ненадолго замолчала. Ей всем сердцем хотелось избежать этой ситуации, но в глубине души она понимала, что этот день рано или поздно настал бы. — Так поведай же мне. Женщина поправила свою светлую, выбившуюся прядь за ухо и вдохнув поглубже, произнесла: — Я — ведьма. Лука остолбенел. Сперва, он не смог выговорить ни слова, но после, его голова наполнилась вопросами. Неотложными, важными. Мужчина хотел прямо тут же расспросить жену, которую, оказывается, восемнадцать лет не знал совсем. Ярмила прервала его: — Нет, давай позже это обсудим. Сейчас нам надо спасать себя и своих детей. Ты же понимаешь, как народ отнесется к тому, что со мной случилось. Они все — суеверны, они сразу поняли, кто я на самом деле. В душе Лука согласился с ее словами, но с его лица не сходила хмурость — брови его сошлись на переносице, а в глазах читался укор. Но все же, переборол твердолобие, которое присуще его натуре, Лука произнес: — Нам нужно торопиться… бери с собой все самое необходимое, а я приготовлю коней в путь. Милош скоро приведет детей и мы, как можно скорее, уедем.***
Легкий, теплый ветерок игрался с колосьями и слегка пожелтевшей травой на пшеничном поле. Милош, сидя на земле, наблюдал за игрой своих братьев и сестер — дети, совсем недалеко от него уселись кружком и забавлялись сплетением полевых и диких цветов — последние васильки, маки и подсолнечники весело заплетались друг за друга в крохотных детских веночках. Милош с безграничным интересом наблюдал за их игрой, но в душе не переставал думать о наставлении отца, ожидая, когда зайдет за небо солнце. Он переживал за своих родителей и из-за неопределенности уже такого недалекого будущего: Куда они уедут? Смогут ли скрыться от всех деревенских? Что они будут делатьдальше? Эти вопросы, на которых не было ответа, совершенно не давали ему покоя. Переведя взгляд на небо, Милош увидел сияющие и магические звезды — они будто звали его к себе. Парень всю свою сознательную жизнь ощущал какую-ту непонятную связь между собой и звездами. Они манили его, завораживали и часто Милошу было трудно даже взгляд от них отвести, настолько красивыми они ему казались. Рассматривая небо, Милош заметил, что солнце почти зашло за горизонт, и это значило, что ему, его братьям и сестрам пора домой. Ему грустно осознавал, что на этом, родном ему поле, он находится в последний раз. С другой стороны, он безгранично был рад за своих братьев и сестер — они еще слишком маленькие, чтобы запомнить эти места и грустить из-за того, что они вряд ли больше когда-либо увидят березовые рощи, маленькие деревянные домишки и петляющие речушки, а Милош, даже не покинув родные края, уже ощущал непреодолимую тоску по ним. Поднявшись на ноги и отряхнув с себя приставшие пожелтевшие травинки, Милош подошел к детям. Они даже не заметили его присутствия и продолжали свою милую игру. — Нам пора домой. Я думаю, родители уже заждались нас. Дети тут же подняли головы и все, как один, озарили его голубизной своих прекрасных, выразительных глаз. Они послушно встали с земли, дружно отряхнули друг друга от приставшей травы, собрали все веночки и последовали за Милошем по теневой тропинке через рощицу, ведущей в деревню. Когда дети дошли до деревенских частоколов, Милош ужаснулся тому, что увидел: Весь народ переполошился — ни один житель деревни не спал. Все столпились на площади у церкви. Женщины собирали всех детей и прятали их в безопасных местах, а мужчины зажигали факела и точили виллы: по всей деревне разлетелись слухи о том, что Ярмила, добрая колдунья, на самом деле — злая ворожея, которая хочет подчинить себе всю деревню и околдовать всех мужей, убить жен и съесть детей. Милош, притаившись за забором и утихомирив братьев и сестер, прислушивался к разговорам, доносившимся из трактира. Место то было на отшибе деревни и здесь, по этой тропке, в позднюю пору никто не ходил. Он слышал споры неотесанных мужланов в трактире, которые решали, что же они сделают, когда захватят бесноватую ворожею в плен: большинство настаивало на ее обезглавливании или изгнания из деревни. Более кровожадные предлагали на убийстве ворожеи и всей ее семьи, ведь Лука, по их мнению, мог оказаться колдуном, а дети могут отомстить за мать, когда вырастут. Самые мерзкие из них хотели взять Ярмилу к себе в плен и сделать рабыней — от таких разговоров Милош начинал сильно сердиться. Многие считали его мать красивой женщиной, но в те времена никто не стеснялся говорить о своих похотливых желаниях. Поэтому парень отпрянул от частокола и поманил за собой сестер и братьев. Тихо шагая и «шикая» на своих младших, Милош повел ребятню к дому обходным путем. Через деревню проходить было опасно, все знали друг друга в лицо и, поэтому, лучшим решением было обойти деревню с другой стороны, ведь их дом находился на другом конце поля, совсем рядом с лесом, где почти никто, кроме их семьи, не жил. Милошу ловкость и быстрая реакция в этой ситуации сыграли на руку — ему ни раз удавалось отвести себя и детей от грозных мужей с факелами и причитающих старушек, запугивающих всех неумех вокруг. Когда Милош увидел свой родной дом, сердце его затрепетало — из щелей закрытых ставень струился свет, а у конюшни парень заметил своего отца: Лука старательно причесывал и умывал коней, а у ног его лежали мешки и сумки с провизией. В это мгновение из сада вышла его мать, Ярмила. Она заметила своих детей, стоявших в тени родного дома и позвала к себе. Девочки-близняшки и братья сорванцы со всех ног побежали в объятия любящей матери, только Милош помедлил и не пошел к ним. Он обернулся, чтобы в последний раз взглянуть на деревню: Крики и плач крестьян с каждой минутой становились все громче и громче — их тревога и беспощадный гнев усиливались как медленное, жгучее пламя. Вся деревня столпилась на площади — их голоса казались Милошу ужасающими. Заметил, как глава деревни Якуб — грозный и суровый мужчина, глашатай деревни, нес острые виллы в одной, а горящий факел в другой руке. Вместе с ним шли несколько мужчин, которые вооружились косами, лопатами, топорами, веревками. Милош охнул, испугавшись, и побежал к родителям, чтобы рассказать об увиденном. — Они даже не знают правды, и все равно хотят истребить нас! Что за глупый и пугливый народ! — пророкотал Лука в порыве ярости. — И они уже идут сюда… — прошептала Ярмила. — Нам нужно уезжать отсюда. Милый, посади детей на коней, укрой их потеплее. И помоги мне привязать все эти сумки к лошадям, я одна не справлюсь. Пока сын с матерью собирали припасы и привязывали их к седлам, Лука усаживал своих детей на коней. Ни один из малышей не проронил ни слова после того, как они вернулись домой — дети были слишком напуганы криками и будто чувствовали ужас родителей и старшего брата. Лука бессчетное количество раз успокаивал их и обещал, что все будет хорошо и им не о чем беспокоиться. Но у него не получалось. В их больших голубых глазах застыл непреодолимый ужас. Когда была привязана последняя сумка, Лука спросил: — Все готовы? Малыши в испуге переглянулись и покрепче обняли коней за шеи, на которых сидели. Ярмила и Милош кивнули в знак согласия. Лука оглянулся вокруг и увидел тех мужчин, о которых предупреждал Милош — на их грозные лица падал свет с алых факелов. — Хватайте их! — прокричал Якуб. Лука крикнул своей семье: — На коней! Быстро! Лука подбежал к Милошу и подбросил его на спину коня, к сестрам-близняшкам. — Езжай! Не оглядывайся и езжай! — скомандовал отец. В последний раз оглянувшись на отца, Милош взял в руки поводья и хлестнул лошадь — животное, громко заржав, подпрыгнуло и поскакало в сторону дремучего леса. Ярмила вскочила на другого коня, прижала покрепче своих сыновей к себе и отправилась за Милошем. Все это случилось быстро — Якуб со своими товарищами даже не успели отреагировать. «Ворожея успела скрыться, но ее муженек еще здесь. Мы сможем отомстить ему за неё.» — подумал главарь. — Что же насчет тебя, Лука? Почему не едешь за семьей? Лука погладил своего коня по темной шелковистой гриве, успокаивая его. Отошел от конюшни к Якубу и его небольшому войску. — Если я сражусь с тобой в честном бою, один на один, ты пообещаешь оставить меня и мою семью в покое? — Если тебе будет легче от того, что я дам тебе это глупое обещание… да, я обещаю что оставлю вас в покое на веки вечные. Конечно, если ты победишь меня и не сдохнешь от моей великой силы. — Ты долго будешь болтать или мы начнем? Он хотел разозлить противника, чтобы тот не смог здраво мыслить. А сам Лука старался сохранять внутреннее спокойствие. Он хотел повысить свои шансы на победу в этой неравной битве. Якуб был крупнее чем он, хотя сам Лука не был из робкого десятка. Якуб первым накинулся на Луку — из-за удара массивным кулаком в нос, Лука пошатнулся на месте. Затем, противник получил ответный, сильный удар от Луки прямо в грудь. Их битва продолжалась довольно долго — ловкость и изворотливость Луки компенсировали силу Якуба. Когда каждый из них уже настолько устал, что еле стоял на ногах. Лука собрался с последними силами и набросился на шею Якуба. Мужчина даже не смог сопротивляться, его силы полностью иссякли. И тогда Лука спросил своего противника: — Ты сдаешься? Или хочешь, чтобы я придушил тебя? — Да…- прохрипел Якуб, — … я сдаюсь. И навсегда оставляю тебя и твой род в покое. Только после этих слов Лука ослабил свою крепкую хватку и отпустил противника. Молча развернулся, даже не взглянув на Якуба и его товарищей. Дошел до коня, оседлал его и поскакал к своим родным навстречу темному и дремучему лесу.