***
Ярмила встревоженно вглядывалась в лес и луга. Все вокруг было тихо и мирно — громадные и величавые дубы раскачивались из стороны в сторону от сильных порывов южных ветров, а луговые травы и колосья под ними казались целым морем — бушующим, устрашающим. Над дубравой посветлело небо — начинало рассветать, но над головами Ярмилы и детей все еще сверкали ночные звезды. Это встревожило Ярмилу и только подтвердило ее опасение — с Лукой что-то случилось. То, с чем он не смог бы справиться. Ярмила прекрасно знала своего мужа и понимала, что с его силой воли и духа сложно бороться, а заточить мужа в какие-либо оковы — еще сложнее. «Что-то здесь не так…» — думала Ярмила. Тут, ее раздумья прервали крики воронов — они резко взлетели над деревьями, видимо, испугавшись чего-то. Ярмила захотела посмотреть и проверить, что же могло так напугать птиц. Она встала с земли, поправив все свои юбки и взглянула на детей — они лежали рядом и мирно спали. Только Милош оставался бодрствовать — он сидел поодаль от своих спящих братьев и сестер, напряженно вглядываясь в горизонт — там, сквозь пролесок виднелась широкая, песчаная дорога, а за ней — бесчисленное множество холмов и лужаек. В пору ранней осени на неухоженных полях еще оставались культуры и злаки — они мирно колыхались под утренним ветерком, а сами луга уже освещались теплыми лучами солнца. — Сынок, я хочу пройтись, прогуляться. Я ненадолго, вернусь меньше чем через полчаса. Милош оторвал взгляд от пролеска и лугов, скрывшихся за ним и поднял голову — в его глазах читалась тревога и одновременно, невероятная усталость — было видно, что Милош прилагал большие усилия на то, чтобы не заснуть. — Да, мам, только возвращайся поскорее… - хрипло проговорил он и затем откашлялся в сжатый кулак. Ярмила улыбнулась ему на прощание и поспешила в лес. Чем ближе она подходила к деревьями тем устрашающей они ей казались — кривые ветви извивались в воздухе подобно змеям, а листва была такой темной, что выглядела даже черной, засохшей. Оказавшись в тени леса, Ярмила заметила широкую, песчаную дорогу, разделявшую дубраву на две части. Пройдя приличное расстояние, женщина увидела маленький, деревянный мостик над лесным ручьем, а чуть поодаль — коня. Он неистово ржал, и Ярмила почувствовала, будто животное зовет на помощь. Ярмила, добежав до коня, ужаснулась — рядом с ним женщина увидела тело. Испуг парализовал тело женщины, но она, собрав все свое мужество в кулак, все же подошла к телу. — Лука! Ярмила упала на колени рядом со своим мужем, пытаясь привести его в сознание — бесполезно. Ни вдох-выдох через рот, ни пощечины не помогали очнуться Луке. В приступе паники Ярмила взяла голову своего мужа в ладони и пальцами нащупала что-то твердое. Легонько повернув голову, она увидела черную, массивную стрелу в затылке своего мужа. Стрела была волшебной — от нее до сих пор исходила та негативная энергия, которую в стрелу вложила мерзкая ворожея. Ярмила, будучи доброй и светлой ведьмой, сразу почувствовала это и принялась за дело. Сняв с плеча свою льняную походную сумку, она принялась искать нужный свиток, который помог бы залечить тяжелую рану ее мужа. — Есть! — восторженно воскликнула Ярмила, вынув из сумки длинный свиток, перевязанный пурпурной лентой. Развязав ленточку, женщина полностью раскрыла свернутый пергамент, который был исчерчен разнообразными знаками — где-то мелькала клинопись, латинский язык, руны и даже алхимические знаки, кои указывали на составы зелий и всевозможных полезных порошков — некие помогали в борьбе с злом и любой другой нечистью, но самые любимые из них помогали Ярмиле выращивать свои диковинные садовые растения. Ярмила, найдя нужную запись, прочитала ее и перевязав свиток фиолетовой лентой, положила его обратно в походную сумку. Оттуда же вынула рогоз, и растерев его в кашицу, приложила к ране на затылке мужа. Теперь, Ярмиле предстояло привести своего мужа в сознание. Поднявшись на ноги и встав позади лежащего мужа, Ярмила сложила ладони вместе и закрыв глаза, прошептала пробуждающее заклинание. Она не была уверена, что оно сработает как надо и пробудит Луку от магического сна, но очень в это верила. К счастью, заклинание сработало и Лука открыл глаза. — Что…где эта ворожея? — он вскочил с широко раскрытыми, от испуга, глазами. Только спустя несколько мгновений Лука заметил Ярмилу и воскликнув от радости, крепко обнял ее. — Любимая! Ты цела! А где дети? Ярмила, обняв его в ответ, ответила: — Дети неподалеку, отдыхают на лугу. Как ты себя чувствуешь? — спросила она, отойдя на шаг от мужа. Лука взял жену за руки и постарался убедить ее, что он прекрасно себя чувствует и ничего у него не болит (даже после нападения ворожеи!), но Ярмила так и не поверила ему. Взявшись за руки, пара (и конь) вернулась к своим детям и разбудив их, сели на лошадей. — Ну что, отец, куда мы теперь отправимся? — спросил Милош, неуклюже забравшись в седло. Лука, оседлав коня, оказался впереди всей своей семьи. Повернувшись назад, он оглядел своих родных. Ярмила ободряюще улыбнулась ему, поправив свой разноцветный платок на голове. Милош пристально наблюдал за сном своих сестер, которых посадил впереди себя, но почувствовав взгляд отца, поднял голову. Лука ответил Милошу: — Пора нам в далекий путь! — воскликнул он, боднув ногой в бок своего коня. Тот поднялся на дыбы, заржал, и галопом поскакал в пролесок, за которым расположились золотые поля и луга. Вся семья последовала за ним, вперед, в спокойное и счастливое будущее.5.
31 мая 2020 г. в 14:56
Путь Луки был долгим.
То и дело мужчине приходилось возвращаться к главной дороге, потому что след своей семьи он потерял.
И вот, в очередной раз, Лука ошибся, перепутал тропинки и поскакал в обратную сторону.
— Черт тебя подери! — ругнулся он, натягивая поводья и разворачивая коня туда, откуда он уже приехал.
Стояла глубокая и темная ночь.
Звезды мерцали где-то высоко, над лесом, но в них Лука не мог различить созвездий, чтобы потом, запомнив их, вернуться по звездному пути, если вдруг он снова ошибется — небо казалось ему черным одеялом, покрывающим все вокруг.
Дремучий лес и его мрачные, ветвистые деревья склонились над Лукой как исполинские богатыри, а самому мужчине чудилось, что впереди стоит не дерево, а самый страшный и кровожадный леший, которого можно только представить.
Но такие «видения» не пугали его, Лука смело скакал вперед навстречу темному лесу.
Вокруг — ни души. По пути он не встретил ни одного человека, ни зверька, ни даже старинной хибарки.
Если бы с Лукой что-то случилось, ему никто бы не смог помочь — эти мысли не давали Луке заснуть на ходу — тот был на коне уже несколько часов.
«Далеко же они уехали…только — куда именно?» — пронеслось у него в голове.
Тут Лука осознал, что давно оторвался от какой-либо возможной погони и осмелился хоть ненадолго устроить перевал.
Голова его кружилась от бешенной быстроты лошади, а веки тяжело смыкались над уставшими глазами.
Доехал до дряхлого деревянного мостика. Он стоял посреди дороги, а под ним журчал свежий ручеек.
Лука спешил коня и сняв с него все сумки, спустился на землю.
— Родной ты мой… — прошептал Лука жеребцу, запуская пальцы в его шелковистую гриву. — Ты мне сегодня хорошо послужил, спасибо.
Мужчина потянулся к небольшому мешку, в котором он сохранил самые необходимые вещи и вынул оттуда жесткую щетку.
Воротившись к коню, Лука принялся причесывать его — от головы до самого кончика хвоста — в знак благодарности. Наконец причесав его, Лука положил щетку обратно в сумку.
Вернувшись, он погладил коня своей тяжелой ладонью и пожелав спокойной ночи, устроил себе небольшой ночлег в паре метров от дороги: соорудив все мешки и сумки вместе, Лука постелил на них плотное одеяло и сняв тугие ботинки, лег вздремнуть.
Все вокруг было тихо и мирно — где-то вдалеке слышалось мерное уханье сов, и кроме них Лука не слышал ничего.
Конь так и остался у дороги, опустив голову и задремав на месте.
Луке приснилось, что он очнулся от сна. На том же самом месте, в то же самое время — в лесу, у устья ручейка.
Во сне, Лука встал со своей «кровати» и оглянулся вокруг — ему мерещились чудные образы, напоминающие чертиков и домовых. Они звали Луку, тем самым заманивая его все глубже и глубже в черный лес.
Корчили ему страшные гримасы, выли и вопили так, будто звали еще кого-то к себе, помимо Луки. А мужчина, не осознавая своих действий, шел вперед по густой траве за ними, все дальше и дальше от безопасной дороги.
Пронзительный крик вороны, раздавшийся с высоких деревьев, заставил Луку очнуться на самом деле.
Вокруг стояла такая же черная, непроглядная ночь.
Конь по-прежнему спал, но Луке уже не удалось уснуть, кошмары мучили его.
Решив, что коню нужно дать еще времени для отдыха, Лука перевернулся на бок, лицом к лесу и предался размышлениям. Сон его был настолько реалистичным, что было сложно поверить, что все эти черти и домовики неживые, что они не были настоящими.
Ему и вправду казалось, что они где-то рядом, притаившись в кустах наблюдали за ним, тыкали пальцами и хихикали над тем, какой же этот большой человек глупый. Лука и правда не мог отделаться от смутного чувства, что за ним следят.
Чтобы спугнуть тревогу со своего сердца, Лука встал и решил пройтись вдоль дороги.
Он не хотел далеко уходить, оставляя своего коня в полном одиночестве — животное сразу почувствует, что его бросили и убежит. Встал, поправил свою мятую одежду, отряхнул приставшие иголочки и листья, зашагал вдоль песчаной дороги.
Во время прогулки беспокойство Луки исчезло.
Он осматривался вокруг — кое-где, за темным лесом виднелись пролески, небольшие полянки.
Задрав голову, сквозь листву он видел темное небо, усыпанное ночными звездами.
Рассматривая небо, Лука искал одно единственное созвездие — Большую медведицу.
Это созвездие было его любимым — Ярмила часто рассказывала свои детям на ночь вместо сказок разные истории, про домовых, про лесных духов, фей, про чертей болотных и магических зверей.
Но одним из самых любимых рассказов у детей была сказка о медведях, живущих на далеком небе и охраняющих сон послушных детишек — Большая и Малая медведицы.
В рассказах Ярмилы они были матерью медведицей и медвежонком, путешествующими по небу в поисках уютного дома, а по ночам, останавливались и засыпали над крышами домов, где жили маленькие дети и остерегали их чудесные, невинные сны.
Воспоминания о детях и любимой жене разлились теплом в душе и согрели Луку.
Посчитав, что пора будить коня и снова отправляться в дорогу, за семьей, он развернулся и пошел обратно, к месту своего привала.
На обратном пути Лука не раз споткнулся об дорожные камни, которые как будто не случайно попадались ему под ноги, будто кто-то невидимый подкидывал их.
Окончательно потеряв всякое терпение к этим странным выходкам и свое железное самообладание, мужчина, вернувшись к своему коню, пошел прямиком в дебри леса — искать тех негодяев, издевающихся над ним.
Он был твердо уверен в том, что чертики из его сна — реальны и ждут, притаившись в кустах, когда же он подойдет к ним.
Пройдя далеко в глубь леса, Лука обернулся — дорогу еле-еле можно было различить за широкими и старыми стволами величавых дубов.
Осознание того, как далеко он прошел, отрезвило Луку.
Уже развернувшись в сторону дороги, он услышал из леса тихое уханье. Лука, закатав оба рукава своей широкой льняной рубахи по локоть, резко обернулся.
Из глубины дубравы вылетело какое-то крупное существо — крылья длинные, оперение темное, а посреди головы — два огромных, янтарных глаза.
Существо подлетело поближе и Лука узнал в нем обыкновенную, лесную сову.
Странным было только то, что сова летела прямо на мужчину, выставляя перед собой свои острые когти.
Лука хотел было отбежать или присесть, чтобы избежать острых когтей хищной птицы, но вместо нападения, сова мягко приземлилась на его плечо и громко заухала ему на ухо.
Мужчина, всю жизнь наблюдающий за лесными животными знал, что совы по своей природе не очень-то любят людей — при встрече с двуногим, совы часто улетают, да куда-нибудь повыше, чтобы их не смогли достать.
Но эта птица была ласковой, даже очень. Неестественно ласковой.
Здравый смысл говорил Луке как можно скорее сбросить со своего плеча сову и вернуться к коню, но ласка птицы настолько очаровала мужчину, что он проигнорировал все свои нехорошие предчувствия.
Лука обрадовался, что птица не захотела на него напасть.
Лука, легонько погладив сову, взглянул на птицу и крайне удивился ее реакции на ласку — та прижалась всем своим небольшим тельцем к его голове.
Мужчине казалось, что сова, если бы только могла, замурлыкала бы как кошка. Птица очень долго сидела на плече у мужчины, прижавшись к его голове и нежно ухая. Она согревала его своим теплом, а прикосновение маленьких и мягких серых перышек успокаивало так, что Лука на месте задремал.
Он уже забыл, куда и зачем шел — все тревоги мигом рассеялись, оставив на своем месте душевное спокойствие и безмятежность.
Настойчивое чувство, что Лука что-то забыл сделать, постепенно пробуждало его от полусладкой дремы, в которую погрузили тепло и ласка птицы.
Подремав, Лука почувствовал какую-ту перемену — у него создавалось такое ощущение, что ластится к нему не сова с мягкими перьями, а кто-то другой, тот, кто уже не помещается на его плече и вместо перьев имеет гладкую, шелковистую кожу.
Лука открыл глаза и поразился — рядом с ним, прижавшись всем своим нагим телом стояла молодая, длинноволосая нимфа.
Ее руки были обвиты вокруг него подобно ловким змеям, а белоснежное лицо нимфы находилось настолько близко к Луке, что они могли коснуться друг друга кончиками своих носов.
На одно мгновение, на лице мужчины отразились весь тот ужас и удивление, которое он пережил за несколько секунд и нимфа, заметив его реакцию, произнесла:
— Милый, чего же ты так страшишься? Не меня ли?
Яркие, изумрудные глаза нимфы пристально изучали лицо мужчины. Лука молчал.
Он поразился красоте нимфы, в ней было прекрасно все — от нежной, светлой кожи и веснушек на щеках, до длинных, белых волос, которые выглядели словно молочные волны, ниспадали на ее фигуру. Но эта фигура не вызвала у него ярких эмоций - Лука был верен своей жене.
Мужчина неспешно поднял свои руки, опасаясь, что нимфа может напасть на него, если он будет резко двигаться, и медленно потянулся к длинным рукам, которые крепко обвили его плечи.
Дотянувшись, он аккуратно опустил руки нимфы, тем самым освободив себя от ее объятий.
На лице девушки отразились, смешанные между собой, непонимание и обида.
Она, по-детски поджав губы и слегка нахмурившись, сложила руки на груди.
— Кто ты? — спросил Лука, отступив на шаг назад.
— Я — добрая лесная нимфа, исполняющая желания — не только чужие, но и свои. Сегодня моим желанием стал ты.
Девушка лукаво улыбнулась и подмигнула ему.
Лука опешил, но не растерялся.
Он понимал, что нимфа подталкивает его на необдуманные поступки, о которых он мог бы еще очень долго жалеть. Поэтому, Лука сделал вид что не услышал лесть нимфы, и развернувшись к ней спиной, зашагал обратно к своему коню.
Оказавшись у дороги, Лука уже было полез на коня, как вдруг кто-то коснулся его плеча — обернувшись, он обнаружил ту самую нимфу.
В ее изумрудных глазах плясали хитрые огоньки, которые показались Луке далекими от добрых, озорных огоньков, кои так часто плясали в светлых очах его любимой Ярмилы.
Нимфа неожиданно и очень быстро, да так что Лука не успел среагировать, бросилась к нему, вновь обняв его. Девушка настолько сильно прижалась к Луке своими грудями, что он даже чувствовал биение ее сердца.
— Не…не покидай меня, милый мой…-прошептала лесная нимфа. Поверь, нам будет хорошо, — продолжала она, — никто нам не помешает, здесь, в таком уютном и одиноком месте. Только ты и я… и никого больше.
Лука, испугавшись, силой оттолкнул от себя девушку и забравшись на седло, поскакал что есть мочи.
Пару раз оглянувшись, Лука заметил, что на том самом месте, где только что стояла прекрасная лесная нимфа оказалась уродливая, старая ворожея.
Ее короткие, черные волосы были всклочены на голове подобно липкой, безобразной паутине. А лицо ее было до ужаса страшным — крючковатый нос, маленькие и злые глаза с красными зрачками, темно-серая, сморщенная от старости кожа и алый, искривленный рот, который низвергал кошмарные проклятия.
Сами проклятия были осязаемой формы и напоминали своим видом массивные, черные стрелы. Они летели вдогонку за Лукой, так и норовя попасть ему в спину или затылок. Мужчина умело изворачивался от стрел, но одно из проклятий все же дошло до него и ударило прямо в голову.
Ворожея восторженно выкрикнула:
— Да будь ты проклят, мерзкий человек, ты и весь твой род! Пусть всегда тебя будут преследовать такие как я, ворожеи, кровопийцы и вся величавая, страшная нечисть! И в один день, ты не сможешь нам сопротивляться и заплатишь ты нам за свою бесчеловечную наглость!
Наконец наслав проклятие на ненавистного ей человека, ворожея скрылась в темной гуще леса.
Лука почувствовал тупую, ноющую боль у своего затылка. Закружилась голова, перед глазами все стало темнеть — Лука терял сознание.
Встряхнул головой, посчитав, что это ему поможет, но ему самому стало только хуже от этого.
Перед глазами начали возникать те самые чертики и домовики, которые Луке совсем недавно приснились. Мужчина закрыл глаза и потеряв сознание, с грохотом упал с седла на пыльную дорогу.
Вороны, сидевшие на деревьях, с криками взлетели со своих веток, испугавшись шума, донесшегося снизу.