Будь моей

***

Маринетт несколько раз тянулась рукой к звонку, но потом снова обессилено опускала её вниз. Девушка почувствовала дрожь в коленях, а живот неприятно свело от волнения. Страх перед неизвестным всегда подкашивал её, Дюпен-Чен была не из решительных девушек. Что уж говорить, она боялась рассказывать стихи перед классом, боялась опаздывать на уроки, привлекая ненужное внимание, боялась перед любыми контрольными или тестами. Всё, результат чего она не могла предугадать, вызывало у Маринетт панику. Брюнетка не знала, что ждёт её за этой дверью, но чувствовала, что просто обязана собраться с силами и нажать, наконец, на грёбанную кнопку звонка. Потому что во второй раз она не решится прийти домой к Адриану, чтобы поговорить. Чёрт, она даже сейчас не понимала, как вообще собралась с духом и доковыляла до его квартиры. Дюпен-Чен вздрогнула, когда внезапно услышала звук звонка за дверью: чтобы восстановить дух, она решила опереться на стену и случайно зацепила злосчастную кнопку. Наверное, если бы не эта нелепая случайность, она бы до сих пор стояла бы и пялилась на железную поверхность двери. Судя по вскинутым бровям Агреста, увидеть Маринетт на пороге собственной квартиры он никак не ожидал, но тут же сделал шаг назад, приглашая внутрь. – Родителей нет дома, можешь не мяться на пороге, – спокойно сказал парень, хотя чувствовал, что сердце отбивает быстрый ритм где-то в районе глотки. Маринетт кивнула и шагнула внутрь квартиры Агреста, захлопывая за собой дверь. – Я ненадолго, просто поговорить хотела, – голос дрожал, это слышали оба, но девчонка ничего не могла с собой поделать, а Агрест понял вдруг, что таким голосом, обычно, наверное, просят оставить в покое и исчезнуть из жизни. Он не был готов к тому, что кукла сейчас попросит его исчезнуть из её жизни. – Говори, – сглотнув, ответил Адриан, опираясь пятой точкой о тумбочку. – Но учти, если мне не понравится то, что ты скажешь, я тебя отсюда не выпущу. Его слова даже вызвали лёгкую улыбку у девушки, хотя отчаянно хотелось расплакаться от волнения. – Я думаю, тебе не придётся насильно меня здесь удерживать, – как ни странно, её слова обнадёживали. – Я разговаривала с мамой, Адриан. Рассказала ей всё. Знаешь, нам, девочкам, иногда ужасно важно услышать мнение мамы, попросить совета у неё, и… – Может, чаю? – поспешно перебил малышку парень, отчего-то боясь услышать продолжение реплики Маринетт. Кукла лишь помотала головой в ответ. – Может, тогда посмотришь мою комнату? Ты ведь там не была. Маринетт как-то странно покосилась на Адриана, вздёрнув бровь, но кивнула и послушно пошла за парнем в его комнату. Он словно давал ей минуту на то, чтобы привести мысли в порядок. А, может, просто думал, что сейчас она пошлёт его к чёрту, и оттягивал момент. Малышка рассматривала фотографии на комоде: Ни одной фотографии с Хлоей не было. – А почему нет фотографий с… – Буржуа? – словно ожидая этот вопрос, тут же подхватил блондин. – Потому что здесь висят снимки меня и моих близких. – Вы встречались с Хлоей полгода. – Но не были близки. Мы начали встречаться внезапно. Просто на основе физического влечения. Она неглупая, яркая, активная, не лезла ко мне с расспросами, не ревновала, не загружала всякой девчачьей фигнёй. Она казалась мне идеальной. Наверное, я только сейчас понял, что девушки ревнуют и слишком надоедают только тогда, когда что-то чувствуют к парню. Хлое плевать на меня, в общем-то. И я слишком поздно осознал, что мне на неё тоже. – Зачем же ты продолжал с ней встречаться? – Регулярный секс, левые раздражающие потаскушки вокруг не вьются. Я, по сравнению со своими друзьями, рано остепенился: не видел смысла в частой смене половых партнёрш. Да и привык я как-то. Ты ведь её подруга и о лучших качествах Хлои знаешь лучше меня, – девушка кивнула, взяв в руки фотографию, на которой Агрест был совсем маленьким, в смешных колготочках и толстовке с мультяшным героем. Кукла снова не сдержала улыбки. – Но какая бы девушка ни была охуенная, всегда найдётся та, что просто выбьет весь воздух из лёгких одним своим взглядом. – Ты не замечал меня. Был равнодушен к подружке своей девушки. – Неправда. Я всегда тобой интересовался, просто не подавал вида. Знаешь, какие-то серьёзные чувства не могут возникнуть на почве равнодушия. Для них нужно какое-то мощное удобрение. Ненависть или симпатия, сильный интерес. В моём случае последний вариант.Ты была для меня загадкой, и я никак не понимал своего желания узнать тебя ближе. Хоть я и не пытался заговорить с тобой, но любил наблюдать издалека. Ты всегда кусаешь карандаш и смотришь в окно, когда думаешь. Если ты волнуешься, ты дёргаешь себя за волосы. Ты никогда не краснеешь, когда смущаешься, просто хмуришься и сдерживаешь улыбку. А когда тебя что-то злит, ты не стискиваешь челюсти, а просто кривишь рот, – Маринетт стояла, как громом поражённая. Сколько же нужно было наблюдать за ней, чтобы подметить такие мелочи? – Я никогда особо не копался в себе, просто наблюдал за тобой, потому что хотелось. И на той вечеринке в коттедже Макса пошёл за тобой просто потому, что услышал о твоём желании переодеться. Я видел тебя в разных эмоциональных состояниях, но никогда не видел в нижнем белье. Но я не знал, что этот вид настолько снесёт мне крышу. Только после этого я стал задумываться о том, что ты меня интересуешь в плане отношений. Красивая, нежная, сексуальная. Ты не идеальная, как Хлоя. Ты лучшая, понимаешь? Мне никогда не хотелось наблюдать за тем, как Буржуа делает уроки, или слушать её смех. Я не представлял её на ночь. С тобой же всё по-другому. И я не знаю, радоваться мне этому или пытаться выкинуть из своей головы, если ты сейчас скажешь мне отступить. Жутко эгоистично с моей стороны добиваться тебя такими грязными методами, какими пользовался я. Но если бы я хоть на минуту усомнился в том, что смогу сделать тебя счастливой, я бы давно опустил руки. И только мысль о том, что вместе со мной ты будешь действительно счастлива, даёт мне силы двигаться дальше. Потому что я влюблён в тебя, Маринетт. И я хочу, чтобы ты знала, что я говорю это искренне. Дюпен-Чен шумно выдохнула, будто пыталась собраться. Робкими шагами она приблизилась к блондину, сгорая под его внимательным взглядом, и уткнулась лобиком ему в грудь, позволяя его рукам обвиться вокруг её плеч. – Я тоже, Адриан. Тоже влюблена в тебя. Уже давно, ещё со средней школы. Но я заставляла себя не смотреть на тебя, чтобы всячески избавиться от этого наваждения. Сначала я думала, что мне слишком рано думать о мальчиках, потом просто стеснялась тебя, потому что ты подрос и стал популярным парнем. А потом ты стал встречаться с Хлоей, а я заперла всё, что чувствую к тебе, на семь замков, – кукла не плакала, потому что отчего-то была совершенно счастлива. Её ладошки гладили напряжённую спину блондина. Она вдыхала в себя любимый запах, которым пропиталась домашняя футболка Адриана, и думала, что, наконец, всё делает правильно. – Я хочу последовать совету мамы. Мы должны всё рассказать Хлое, я уверена, она поймёт: не хочу раскрывать всю подноготную, но в её сердце действительно занимает много места другой человек, но об этом вы уже поговорите отдельно. Мне просто слишком хорошо, когда ты рядом, и я… не могу просто взять и всё разрушить, понимаешь? Его губы мгновенно впечатались в ротик малышки, отчего она приглушённо застонала. По спине пробежался рой мурашек от первого прикосновения их губ, и это яркое ощущение настигло обоих. Влажный язык Адриана медленно проник сквозь приоткрытые губы Дюен-Чен , встречаясь с её язычком. Их поцелуй был сладким, неторопливым, словно они пытались сполна насладиться этим моментом. Не переставая сминать губы друг друга в трепетном поцелуе, они играли языками, делая эту ласку более интимной. Заводящей. Вынуждающей желать большего. Потому что вкус языка Маринетт просто сводил с ума Агреста. Потому руки Адриана, медленно скользящие по спине, просто сводили с ума Маринетт. Руки куклы погладили плечи блондина: она с нежностью перебирала пальцами длинные светлые пряди на его затылке, заставляя Адриана чуть ли не рычать от удовольствия. Он сжал в ладонях попку малышки, отчего она мелко задрожала. Приятная истома внизу её живота не была новым ощущением для девчонки. Если только одни мысли об этом горячем блондине очень быстро заставляли увлажняться её трусики, то реакция организма на самого Агреста не заставила себя ждать. Он целовал её не больше пары минут. Он сминал её ягодицы в руках не больше пары секунд. Она уже так постыдно текла от его ласк, что не могла не застонать в его приоткрытые губы. Когда девчонка представляла на ночь их будущий разговор, она не отрицала вероятность того, что их диалог окончится сексом. Она фантазировала об этом. Она хотела этого. Малышка хотела кричать о том, как сильно желает ласк Агреста. Примерно так же сильно, как он сам хотел ей их дать. Потому просить не пришлось: Агрест опустил девушку на свою застеленную кровать, удобно устраиваясь между её ног. – Скажешь мне, когда нужно будет остановиться, хорошо? Я не хочу на тебя давить, – его расслабленные губы заскользили по линии челюсти малышки, и она закрыла глаза от удовольствия. Её ладони сжали плечи Агреста чуть сильнее, когда он начал целовать её шею. – Но сам не смогу остановиться. – А если я не хочу, чтобы ты останавливался? Их взгляды встретились, и Агрест покачал головой, словно не верил. – Я знаю, что это твой первый раз, кукла. Девчонки, обычно, любят отдаваться своим мальчикам после того, как пробудут с ними в отношениях какое-то время. Чтобы всецело доверять. Это важно. И для меня в том числе. – Если тебе важно доверяю я тебе или нет, то ты можешь не сомневаться: с тобой я на всё готова, Адриан. Я и мечтать не смела, что мой первый раз будет с тобой, – её губы осторожно тронули его щёку, и парень зажмурился от нахлынувших чувств. – Ты даже не представляешь насколько это охрененно, услышать от самой желанной девушки то, что она готова тебе отдаться. – Не так охрененно, как чувствовать, что тебя хочет любимый человек. Маринетт затаила дыхание, всматриваясь в зелёные глаза напротив. Они оба не дышали, кажется. Маринетт впервые назвала Адриана любимым. А Агрест поклялся себе, что сделает всё, чтобы с её губ в дальнейшем это слово срывалось как можно чаще. Он не стал медлить, расстёгивая ширинку джинсов малышки, пока она закатывала глаза от удовольствия, чувствуя губы блондина в районе своих ключиц. Малышка хитро улыбнулась и ущипнула Агреста за задницу, услышав, как он засмеялся ей в шею. – Ты где этого понахваталась? – Я тебя ещё и укушу, если ты будешь делать всё так медленно, – она обхватила ладошками его лицо, шепча в самые губы. – Я хочу тебя, Агрест, пожалуйста. Я слишком долго об этом мечтала, чтобы позволять тебе так меня мучить. Просить дважды его было не нужно: блондин стащил джинсы с ног брюнетки. Вместе с трусиками. Это неожиданно привело девушку в замешательство. – Адриан, ты… – Ты хотела быстрее, малышка, – его рука, проигнорировав всё её тело, моментально опустилась на промежность девчонки, отчего та вздрогнула. – Что-то я не вижу радости в твоих глазах. Хочешь, чтобы я сейчас вытащил свой член и присунул тебе? Чтобы всё по-быстрому, а? – Адриан опустился ниже, к уху Маринетт. – Этого не будет со мной, малышка. Со мной будет медленно и нежно. Я хочу услышать твой сладкий стон, когда ты кончишь для меня в первый раз. Он стянул с брюнетки оставшиеся элементы одежды, сам всё ещё полностью одетый. Адриан окинул восхищённым взглядом её хрупкое тело: её кожу хотелось зацеловать до багряных засосов, чтобы каждый проходящий мимо парень, ненароком глянувший на её шею, знал, что эта совершенная девушка принадлежит ему, Адриану , и никому больше. Агрест втянул в себя небольшой розовый сосок, срывая с губ малышки нежный выдох. Своей рукой он ласкал кожу её талии, но не смел опускаться ниже: парень уже трогал её промежность и знал, что она сочится влагой от желания, но парень по-прежнему хотел доставить брюнетке максимум удовольствия. Потому под удивлённым взглядом Маринетт скользнул с кровати на пол, пододвигая девушку к себе поближе за бёдра. Он стоял перед ней на коленях. Напротив её распахнутых ног. Они смотрели друг другу в глаза, словно оба не могли поверить, что это происходит с ними. Но это происходило. И это было прекрасно. Кукла сжала в кулачке простыню, когда язык парня прошёлся по её влажным складочкам. Средним пальцем он вошёл в её лоно, совсем не глубоко, чтобы не доставить дискомфорта, не двигая им, лишь продолжая ласкать языком её клитор. Дюпен-Чен задыхалась. В мечтах всё было ярко, но сейчас казалось просто фееричным. Сводящим с ума. Поэтому она стонала. Стонала громко, не сдерживаясь, потому что только так могла доказать Адриану, как ей хорошо с ним. Неожиданно для самой себя она вцепилась пальцами в его волосы на затылке, словно давая ему сигнал двигать языком ещё быстрее – малышка была на пике. Агрест въедался в её нежную плоть, когда девчонка кончала. Слушал её всхлипы и думал, что готов стоять перед ней на коленях каждый день, лишь бы иметь возможность слушать эти охрененные звуки. Обессиленная, она лежала на кровати, пытаясь восстановить дыхание, когда Адриан снова навис над ней: несколько секунд буквально выпали из сознания девушки, потому что Агрест уже был обнажён. – Мне ведь не нужно предупреждать тебя о том, что будет немного больно? Ты уже взрослая девочка, правда? – его губы чмокнули её носик. – Я буду предельно осторожен, я обещаю. – Не нужно, Адриан. Я хочу, чтобы тебе тоже было хорошо. Первое проникновение было болезненным. Неприятное саднящее чувство внутри, отчего хотелось зажмуриться и сжаться, но Маринетт знала, что так будет больнее. Адриан не послушал её. Остановился, давая привыкнуть. Чёрт. Он дрожал. Маринетт обнимала его спину, водя ладонями по горячей коже, и мысленно умоляла его продолжить, но он не двигался. Тяжело дышал ей в ухо и не смел пошевелиться. Боялся сделать больно, хотя ужасно хотел сполна насладиться тугой дырочкой своей маленькой любовницы. Потому девушка сама подалась бёдрами вперёд, срывая с губ Адриана рычащий стон. – Какого?.. – Продолжай, Адриан. Я прошу тебя. Когда она просила , Агрест не смел отказаться. Потому он стал размеренно двигаться внутри малышки, замечая, что она уже почти не жмурится от дискомфорта. Тогда Агрест перестал себя сдерживать, проникая в неё размашистыми толчками. Он не хотел брать её грубо, продолжая целовать её волосы и медленно вколачиваясь в её податливое тело. Было слишком хорошо. Её пальчики впивались во влажную кожу спины блондина. Нависнув над малышкой, парень удерживал свой вес на одной вытянутой руке, а ладонью свободной руки поглаживал её щёку. Он не отрывал взгляда от её глаз, и когда осмелевшая синеволосая втянула в рот его большой палец, Адриан взорвался. Просто не мог больше сдерживаться и закончил в предусмотрительно натянутый презерватив. Благодарный взгляд Дюпен-Чен снова заставил задрожать. Он крепко её обнял, жалея, что у них нет впереди всей ночи, чтобы продолжать наслаждаться друг другом. Буквально спустя полчаса, когда чуть запачканное покрывало уже крутилось в стиральной машинке, Дюпен-Чен стояла в ванной комнате, разглядывая собственное отражение в зеркале, словно пыталась понять, изменилось ли в ней что-то после первого секса. Нет. Кажется, ничего не изменилось. Но зато изменилось всё, когда она вышла из этой чёртовой ванной комнаты. И она чертовски пожалела, что решила пощеголять в футболке Агреста на голое тело, а не переоделась в собственную одежду. Не было путей для отступления. А осуждающий взгляд блондинистой подруги просто лишил дара речи.