Будь моей

***

Маринетт очень надеялась, что круги под глазами ей всё же удачно удалось замазать консилером. Всю ночь с воскресенья на понедельник она удобряла слезами подушку, что, конечно, имело некоторые последствия, которые отразились на её обычно свежем личике. То, что сейчас творилось вокруг неё, просто крушило всё внутри у этой темноволосой куклы. Бывает такое, живешь спокойно, всё вокруг кажется устоявшимся и таким правильным, что сейчас любят называть «зоной комфорта», и вдруг из этой самой зоны тебя так беспардонно вырывают, окуная в холодную воду. Вот есть у тебя лучшая подруга. Душа в душу, все секреты друг другу рассказываете, и ближе неё никого у тебя нет, на самом деле. И ты даже смирилась с мыслью о том, что тебе нравится её молодой человек. Ну, Бог с ним, правда, ты ведь сильная девочка, справишься, верно? Эта симпатия пройдёт рано или поздно, главное не думать о нём слишком много. Но как теперь не думать, если он целовал тебя так… сладко? Если теперь постоянно смотрит на тебя в школьных коридорах, словно испытывая на прочность. Ждёт, когда ты сдашься, когда отпустишь свои принципы и страхи и окунёшься с головой в этот омут. Кукла до сих пор не понимала, зачем Хлоя и Адриан продолжают встречаться. Причём причины были не ясны с обеих сторон. Блондинка, как оказалось, была влюблена в другого мужчину, тогда зачем связывать себя отношениями с другим человеком? Её аргумент о том, что ей нужно было отвлечься, совершенно не укладывался в голове Дюпен-Чен. Возможно, она излишне наивно смотрела на этот мир, но для неё отношения были чем-то серьёзным, тем, что должно быть по любви, во что вкладываешь душу. Агрест же клялся в том, что без ума от неё, Маринетт, и это тоже совершенно не желало доходить до сознания малышки. Она верила в его искренность, потому что его голые глаза просто не могли врать. Но и понять, почему он до сих пор не расстался с Хлоей, Маринетт не могла. Всё казалось таким сложным и неправильным. Ей безумно хотелось, чтобы в одночасье всё встало на свои места, ведь… как бы сильно Дюпен-Чен не хотела быть с Агрестом, раньше всё было гораздо проще. Не надо было выворачивать себя наизнанку при каждом разговоре с Адрианом, не надо было врать лучшей подруге. Не надо было бы врать матери, которая уже не верит, что эти всхлипы за стенкой принадлежат героине сопливого сериала, а не собственной дочери. Маринетт зарылась пальцами в волосы, посмотрев на часы на тоненьком ремешке, которые всегда носила на левой руке. До звонка на первый урок оставалось чуть больше пяти минут, и девчонка решила подняться в кабинет, потому что сидеть одной в закутке около раздевалки уже порядком осточертело. Да и со стороны это выглядело немного странным: проходящие мимо одноклассники непонимающе смотрели на неё, одиноко сидящую на собственной сумке. Не могла же она сказать, что просто не хочет видеть Хлою и Адриана. Её бы не поняли ещё больше. Уже на подходе к нужному этажу, Дюпен-Чен остановилась. Она стояла в пролёте между лестницами, когда услышала голоса своих друзей. Хотя Адриана язык не поворачивался назвать другом. – Хлоя, ты издеваешься? Ты чего докопалась до меня, а? – рассерженный тон Адриана ввёл Маринетт в ступор: под кожу пробрался мелкий страх, вдруг её подруга что-то узнала и теперь ссорится с Адрианом из-за этого? – Мне просто надоело твоё враньё, – Хлоя закинула свою сумку на плечо и повела бровью. – Я же вижу, что что-то не так. Я не глупая, Агрест. – Я знаю, Хлой. Но я не понимаю, чего ты от меня хочешь, – в его голосе сквозила усталость. Маринетт вдруг подумалось, что Адриану, наверное, тоже сейчас тяжело. Возможно, он и сам запутался, но никто не даёт ему однозначных ответов на его вопросы. – Я хочу, чтобы ты перестал постоянно отвечать «всё в порядке» и честно сказал, что происходит. Конечно, я далеко не идеальная девушка, у самой скелетов в шкафу дохрена, но я имею право знать, что случилось! У меня в последнее время складывается впечатление, что мы стали абсолютно чужими друг другу людьми. – Всё в порядке, зай, – парень пытался сгладить конфликт, но эта фраза была для Буржуа, как красная тряпка для быка. – Да пошёл ты, Адриан, – резко бросила блондинка и поднялась по лестнице на следующий этаж. Маринетт затаила дыхание, когда вдруг заметила, что Адриан смотрит прямо на неё через отражение в зеркале. Он чуть склонил голову в бок и улыбнулся. Как-то совсем устало и равнодушно. Словно ему уже было плевать на всё, что происходит вокруг. Адриан кивнул головой в сторону лестницы наверх, словно приглашая последовать за собой. Они вместе поднялись на последний этаж и прошли к одному укромному месту, которое находилось под лестницей на крышу школы. За всё время обучения в этой школе Маринетт здесь ни разу не была, но вот блондин бывал здесь с завидным постоянством. В основном с девчонками, конечно. Тут всегда было тихо и пусто, школьники редко забредали сюда, а видеть сейчас кого-то кроме Маринетт Адриану хотелось меньше всего. И вот она стояла перед ним, нервно теребя лямку рюкзака, и смотрела как-то совсем испуганно. – Я думаю, ты должен найти в себе мужество, и всё ей рассказать, – тихо начала брюнетка, опуская глаза. – Хлоя скоро догадается, это же очевидно. Лучше, если ты признаешься во всём сам. А потом и я с ней поговорю. Хотя мне не принципиально, можно и наоборот. – Я поговорю с ней, – с одной стороны девушка была рада это услышать, потому что ситуация между ними явно выходила из-под контроля, но её сердце одновременно болезненно сжалось. – Но ты должна мне кое-что пообещать. – Что? – Ты будешь моей. И не корчи мне рожицы, я не шучу. Я поговорю с Хлоей, только если буду уверен, что после этого разговора ты не сбежишь от меня. – Тебе не кажется, что шантажировать меня в этой ситуации – слишком подло. Даже для такого как ты. – Такого как я? – Да. Такого эгоиста. – Плевать, – малышка стояла всего в полуметре от него, чуть возвышаясь, потому что парень сидел на лестнице. Ему не составило труда дотянуться до Маринетт рукой и схватиться пальцем за шлёвку на её джинсах, вынуждая приблизиться. Малышка не позволила себе сесть к нему на колени, потому опустилась на собственные колени на ступень, которая находилась чуть ниже той, на которой сидел Агрест . Их лица были на одном уровне, а тот факт, что сейчас девчонка для удобства стояла на коленях между его разведённых ног, казался самой Маринетт знаком покорности. Ей хотелось быть покорной ему, потому что сейчас она не могла представить ни одного молодого человека рядом с собой, кроме Адриана. Но она не имела права быть с ним рядом. – Малышка, возможно, это сложно будет понять, – он провёл большим пальцем по её щеке, внимательно глядя в её васильковые глазки. – Я и не прошу этого. Лишь хочу сказать, что Хлоя – единственный мостик, который будет соединять меня с тобой, если ты мне откажешь. Если ты потребуешь оставить всё, как есть, я продолжу встречаться с ней, чтобы приходить к ней в гости, когда ты будешь там, чтобы напрашиваться на прогулки вместе с вами. Чтобы иметь возможность хотя бы проводить время рядом с тобой. И я разорву отношения с Хлоей , только если буду знать, что после нашего разрыва я буду вместе с тобой. Потому что мне кажется, что если прямо сейчас всё расскажу ей, то ты будешь всяческими способами меня отталкивать. А мне нужны гарантии. – А где мои гарантии, Агрест? Где гарантии того, что я не потеряю лучшую подругу, что за моей спиной не будут шептаться и называть шлюхой, если я начну встречаться с тобой? – Боишься осуждения кучки подростков? – Я боюсь того, что буду осуждать сама себя, в первую очередь. Порядочные девушки не уводят парней у своих подруг. Пожалуйста, отступись, Адриан. Пойми, у нас ничего не может быть. Перестань смотреть на меня в школе, перестань пытаться зажимать меня в укромных уголках при первой же возможности, не карауль меня у подъезда. Оставь меня, я тебя прошу. – Малыш, перестань, – парень осторожно поцеловал её губы и снова отстранился, пытаясь понять реакцию девчонки. Дюпен-Чен захлопала глазами, но всё равно, поддаваясь низменным желаниям, потянулась к его губам. Инстинктивно. Неконтролируемо. И они целовались, пытаясь погасить друг в друге это безудержное желание, которое овладевало ими обоими, когда они оставались наедине. Парень трепетно прижимал к себе её тельце, а кукла так крепко сжимала его плечи, что им обоим казалось, что они единое целое сейчас. Один сгусток эмоций, выворачивающий всё внутри. Они целовались глубоко, с влажными звуками, которые распаляли их страсть, играли языками, словно пытались доказать друг другу, как сильно нуждаются в этом поцелуе. Иногда это походило на лихорадку, потому что они сталкивались зубами и кусали губы друг друга. Всего на одно мгновение, когда рука парня потянула за волосы брюнетки, и он припал губами к её шее, Дюпен-Чен почувствовала стыд. И этого мгновения хватило, чтобы малышка набралась сил и оттолкнула Агреста. – Адриан, мы не должны… – Это ты хочешь забыть? – резко перебил Маринетт Агрест, наклоняясь к ней ближе. – Отвечай на вопрос, кукла. Это. Ты. Хочешь. Забыть? Вот так, когда в лёгких воздуха не хватает, а ты всё целуешь и не можешь остановиться. У меня никогда не было такого ни с кем. Никогда, ясно? И пусть я буду последним мудаком на планете, считай меня конченной гнидой, бесчувственным козлом – мне похуй, Маринетт. Не на твои чувства. А на твоё мнение. Потому что твои чувства я вижу, я знаю, что тебе так же сносит крышу, и ты не знаешь, что с этим делать. Говорят, по-настоящему влюбляешься один раз в жизни. И я не намерен это проебать. Он резко поднялся с лестницы и, поцеловав в губы совсем не сопротивляющуюся Маринетт, пошёл в сторону школьных кабинетов. Кажется, звонок на урок давно прозвенел. – Куда ты? – хрипло спросила Дюпен-Чен, глотая подступивший к горлу ком. – На урок. А ты приведи себя в порядок и тоже подходи. А ещё лучше иди домой, чтобы не вызвать лишних разговоров, я скажу преподавателю, что встретил тебя у медпункта и тебя отпустили домой из-за того, что у тебя болит голова, хорошо? – он видел, как поникли плечики брюнетки, и понял вдруг, что ни за что её не отпустит. Пусть его возненавидит Хлоя, пусть перестанут уважать друзья – Маринетт слишком глубоко внутри него, чтобы просто вычеркнуть её из жизни. – Я не хотел тебя обидеть, малышка. Просто знай, что я не отступлюсь. Я не буду давить, я хочу, чтобы ты приняла это решение осознанно, хорошо? И я буду ждать столько, сколько нужно. – Так говоришь, словно у меня нет выбора. Словно я всё равно приму именно это решение. Быть с тобой. Адриан грустно улыбнулся, и перед тем, как оставить девушку одну со своими мыслями, бросил: – Так и есть, кукла.