Затишье перед бурей

      Он прекрасно помнил, насколько растерянным он себя чувствовал в самом начале. Но рядом с ним оказались преданные люди, которые смогли поддержать его. Благодаря их помощи и, конечно, своему уму он подмял под себя всех. Что делать с несогласными, он знал. Конечно, на всё это потребовалось время и ресурсы, он располагал и тем, и другим.       После смерти своих предводителей Орден поглотили собственные разборки. Каждая семья желала заполучить главенство в организации, которой было столько отдано. Орден существовал уже не одно десятилетие, и для этого требовались деньги и люди. Люди с правильным взглядом на вещи — потомки тех, кто когда-то основал эту организацию. За это время произошло многое — радостное и печальное. Не было ни одного члена Ордена, чьи бы семьи не пострадали от борьбы с Майя, но никто из них не собирался оставлять поле боя. Они только с большим усердием и жестокостью рвались истребить неугодных существ. Да, именно существ, никто в Ордене не принимал Майя за людей. Несомненно, в семьях-участниках Ордена находились «чёрные овцы», но такие случаи быстро решались внутри семьи.       Он как никто знал это. Его мать была такой. Она не понимала, насколько опасны эти существа. Да что там, он сам, впервые услышав об Ордене, был этой «чёрной овцой», и не ясно, сколько бы ещё он смотрел на мир в розовых очках, если бы не смерть любимого деда. Дедушка был самым любимым его близким человеком, он заботился о нём, разговаривал как с взрослым. Именно его потеря заставила его наконец-то трезво взглянуть на мир. Майя были безжалостными существами, а не «почти как люди, просто с улучшениями», как он выразился когда-то давно. И Орден был создан не из-за глупой жестокости, а для защиты. Защиты тех, кто не мог о себе позаботиться, тех, кто и не знал об опасности, находящейся практически под самым носом человечества.       Его предки могли по праву гордиться им. Он поднялся на вершину. Да, по головам. Да, по трупам. Но это было необходимо. Ордену была необходима жёсткая рука, которая могла бы направлять его участников. И ему пришлось взвалить эту ношу на себя. Он объективно оценил всех и каждого в Ордене, никто кроме него не мог потянуть этого.       Он устало прикрыл глаза, предчувствуя приближающийся приступ головной боли. Воспоминания о самом родном человеке всегда заканчивались для него такими приступами. Его голова буквально была готова взорваться — мозг, будто, вскипал, а в висках так стучало, что, казалось, это было слышно на другом конце города. Но и к этому он привык. Это не могло заставить его предать забвению дедушку. Ему было необходимо помнить, почему он поступает так, как поступает. Помнить, что бывает, когда он отступает от принципов, которых его семья придерживалась годами.       Чёткими и выверенными движениями он достал таблетки из верхнего ящика и, забросив пару себе в рот, запил стаканом воды, привычно стоящим по левую руку на столе. Откинувшись на спинку кресла, он позволил приступу накрыть себя. Скоро он будет в порядке, боль обычно не мучает его более часа, особенно с тех пор, когда он сменил обезболивающее.       Пришёл он в себя спустя сорок пять минут лежащим на диване. Документы, обычно аккуратно лежащие по папкам на столе, валялись в беспорядке на полу. Поднявшись, он поморщился и открыл замок на двери в кабинет. Сегодняшний приступ обошёлся, как говорится, малой кровью. Во всяком случае, ничего вокруг не говорило ему, что он сделал что-то более ужасное, чем перевернуть всё, что было на столе.       Потратив около получаса, чтобы вновь расставить всё по местам, он вновь сел в кресло за столом. На чём он остановился?       А, да, отчёты за вчерашний день. Он внимательно всмотрелся в фотографии, приложенные к некоторым отчётам, высматривая детали, которые стоит учесть при планировании дальнейших шагов. Ему необходимо учесть всё. Он не может допустить оплошности. Нельзя оставить ни единого шанса этим безжалостным ублюдкам.       Солнечная Бразилия. Эх, с каким бы наслаждением он бы сейчас прошёлся по улочкам этой страны, втянул полной грудью воздух, пропитанный солью океана…       Кажется, девушка, и правда, там просто отдыхает. Он усмехнулся, снова пролистывая снимки и пробегаясь по отчёту, видимо, этот неудачник Зейн серьезно ранил её сердце. Что ж, он всё равно не собирался прибегать к одним и тем же средствам достижения цели.       Глава ковена вернулась и, кажется, что-то чует. И пусть, так даже интереснее — ему нравится, когда противник нервничает, так она допустит больше ошибок, которыми он сможет воспользоваться.       Телефон пиликнул, извещая о смс. Открыв, он прочитал: «Готово». Улыбка появилась на его лице, что ж первый ход сделан, что ответят Майя? Он взял фотографию, на которой была изображена улыбающаяся блондинка. И, конечно же, он не может забыть об их прекрасном Объединителе. Для неё приготовлена отдельная программа, прямо ей под стать. Его мысли прервал стук в дверь.       — Входите, — отозвался он, откладывая фотографию.