Опричные мелочи

      Гулять нельзя, грустно рассуждает царевич Федор. Не дальше двора, но это что за гуляние... Покупать игрушки нельзя, потому что игрушки продаются тоже снаружи, обходись тем, что есть... Сказочников позвать нельзя, потому что они ходят снаружи, а снаружи ходит зараза. Зараза представляется Феде какой-то здоровущей черной старухой в платке, с носом, как у Бабы-Яги, и на носу непременно бородавка с торчащими волосами, и у нее здоровенная черная клюка, с сучками, и она ходит и сиплым голосом орет на всех, кого видит, и этой клюкою дерется. А может, не клюка, а даже черная кочерга.       Во дворце всё без конца моют и окуривают дымом, и потому везде всё пахнет уксусом, горелым можжевельником и зеленым вином и душистыми водками, потому что это вещество (оказывается, оно в основе одно и то же, и в том, что взрослые пьют, и в том, чем душатся; но только тогда почему одно пахнет противно, а другое приятно?), как говорит Елисей Бомелий, помогает спастись от заразы. Елисея царевич два дня донимал расспросами, пока тот не заперся под предлогом расчетов когда же уйдет зараза. Любопытно, он по звездам считает, или по людям? Или еще как? Как отопрется, непременно надо будет у него допытаться.       А пока все сидим взаперти. Как будто кругом дворца – море-окиян, и там злые рыбы, так что даже купаться нельзя. Как на необитаемом острове. Или как будто в ковчеге.       - Вань, а представь: мы – как будто в Ноевом Ковчеге сидим...       Царевич Иван взаперти от безысходности и безделья дошел уже до того, что стал рисовать образцы узоров для пушек. Что, по мнению Феди, гораздо умнее, чем орать на своих жильцов и приставать к поломойкам. Ну что же тут умного: моет человек пол, пол чисто мыть надо, а ей мешают; ты подумай сам, вот если тебя за попу схватить – ты же упадешь и ведро разольешь!       - У нас внутри всё есть, всё запасли, а наружу выйти нельзя, там же вода...       - Угу, - бормочет старший брат, не отрываясь от рисунка.       - И у нас даже каждой твари по паре! Смотри: медведей у нас два, собак – Разгуляй и Важена, кошек – Чернушка и Кубышка, коней тоже у каждого по два, и щеглов два, и человеков...       - А люди-то кто?- невольно заинтересовавшись, поднял голову Иван.       - Так тятя да Федя.       - Не болтай чепухи! – невесть на что разозлился старший брат. - Не знает ничего, а болтает. Еще раз вякнешь – уши надеру!       - Ну и не скажу! – обиделся Федя. - Сам ты ничего не знаешь, а всё говоришь!       И ушел разыскивать Федю. Федя на него никогда не обзывается. Ну или тятю. Кого получится. Или хотя бы книжки с картинками, если никого не найдется.       Государь со своим кравчим обнаружились в библиотеке, где они почасту уединялись, особенно в последнее время.       - Тятя, - Федя, разумеется, постучал и покричал из-за двери, он же не невежа какой. - Я тебе вкусного вишневого взвару сделал, он от заразы полезный. И Феде тоже принес.       - Спасибо, мой хороший, - растроганный царь взял с подноса горячий, исходящий паром и ягодным запахом кубок.       Сделал глоток... и вдруг закашлялся, вытаращив глаза.       - Ну... ну и взварчик! Ты чего туда напихал, чертеныш?       Вишневый взвар был крепче самой ядреной браги.       - Спиритус, - честно ответил Федя. - Он помогает спастись от заразы. Так Елисей сказал. Тятя, я очень-очень хочу, чтобы зараза тебя не поймала! И Федю тоже.