Я снова заперт в своей клетке и не могу найти ключ. <…> Шесть утра, Четыре розовые стены, Повторить игру. ARI — Nothin but a Monster
I
До Асида не было онлайн почти что трое суток. Вторая половина подписчиков тоже решила, что он сдох. Может, и сдох. Ведь на уроки заявился Дима. С выстриженным под единичку виском, без малины. И еще: без укладки, без разноцветных носков, без клоунского галстука. Короче, без До. Дима понаблюдал, как Поля учится на уроках. Поля правда учился. И даже на пятерки. Дима не отвлекал. А порой еще и шикал на тех, кто пытался, и на тех, кто думал распускать дурацкие сплетни. А в целом — подождите, подождите — он сидел смирный-послушный. Учителя начали спрашивать: — Ты заболел? До из могилы отвечал: — Я сдох. И слышал в ответ что-то вроде «ясно-понятно» или «повзрослел, что ли?», и даже «ну и хорошо» и «слава богу». После такого Дима скисал на глазах.II
По случаю исправления Диму Харисова вызвали к директору на профилактическую беседу. Или потому, что директор вторую неделю жил без До спокойно — и очень соскучился. Он спросил: — Дима, ты в порядке? Что с тобой произошло? Дима ответил коротко и мрачно: — Влюбился. — О… Пришлось выслушать про первую любовь директора. До такого не выдержал: некому было поржать. И Дима вышел на полуслове.III
В общем, Дима ходил такой в черной форме и ненавидел, что весь в сестру. А потом Поля затащил его в туалет. Дима засопротивлялся: — Ты че, с ума сошел? — А ты? Дима спугнул девочек с подоконника, по-джентельменски подождал, пока остальные закончат со своими делами в кабинках, изгнал всех до единой и закрыл за собой дверь. — Ты сказал, что сделаешься нормальным и счастливым. Пока ты сделался только больным и несчастным. — И че? Аргумент был железным, и Поля помолчал. Потом он вскинул голову и с вызовом спросил, сверкая своими томными глазами: — А как же «трахну тебя в школьном туалете»? Дима усмехнулся и сказал: — Ну в том и соль. Че ты соглашаешься? Это не просто «на меньшее», это вообще ниже плинтуса. Тебя там че, не учили в твоем английском институте благородных девиц? — Тебе не похуй? — Не. Тут Дима даже чуть расплылся в умиленной улыбке, сделал шаг навстречу, убрал розовую прядку за Полино ушко, полюбовался гвоздиком и сказал: — Вали из Рашки, дурочка. Все, кто здесь есть, засосут тебя на дно. — А я, типа, по-твоему, раньше был на вершине мира? Жизнью наслаждался? — А че, не? Поля влепил Диме пощечину и вышел из туалета. А чуть позже принцесса Инстаграма выбросила свои интеллигентные очки в прямом и переносном смысле, а потом написала под своей тоскливой фоткой на фоне голых веток: «А это я такой грустный, потому что мне ебаться не с кем». Но До об этом не узнал.IV
На второй неделе про Диму начали спрашивать даже одноклассники. Бывало, Полю — как виновника. Поля молчал. Если к допросу подключалось пристрастие, Дима всех грозился утопить в первой попавшейся луже. Никто не хотел в лужу — и все верили Диме на слово. Потому что До свое слово держал. А затем Дима ответил на уроке. И прямо по теме. Обернулись все. Учитель потерял дар речи. Но тут уж До не выдержал. Тут уж он и появился. Забрал свои шмотки. В гробовой тишине с пронзительным скрежетом он приволок стул к окну, взобрался на него и начал открывать. Этаж был третий. Отчаянного негодяя снимали с окна всем классом. До очень оскорбился и вышел через дверь.