***
Прошло еще несколько дней. Музыка в голове звучала все явственней, и укрепление мысленной связи пугало и раздражало одновременно. Адриан умилялся, что поклонник Джаггеда Стоуна оказался родственной душой отцу, а Габриэль бессильно стонал и одергивал себя, когда заводил очередной незатейливый мотив. Но больше всего раздражали не откровенно безвкусные музыкальные предпочтения соулмейта, а его существование. Габриэль уже закрыл прошлое на ключ и не собирался туда возвращаться даже по прихоти судьбы. Навсегда избавиться от родственной души казалось слабо выполнимым, но вот высказать эстетическое «фи» можно было вполне. И Габриэль даже придумал, как. Выловить навязанную половину с помощью анонимного чата, назначить встречу, получить свою метку и отослать куда подальше с обещанием никогда больше не встречаться. Сказано – сделано. Габриэль прислушался к себе, а затем мысленно пропел: Say my name, say my name. If you want me, say me: Hawkmoth Строчка прекрасно подходила, чтобы связаться с родственной душой, поэтому Агрест воспользовался словами, немного их видоизменив. «If_you_want_me» — так называлось анонимное интернет-сообщество, где соулмейты искали друг друга с помощью плейлистов и музыки, звучащей в настоящую минуту. Габриэль упростил задачу, назвав никнейм, и задумка воплотилась на отлично. Через десять минут пришло оповещение: пользователь Ladybug отправил запрос в друзья. Габриэль принял предложение, но вместо приветствия первым делом обследовал профиль гостя. И, надо признать, неприятно удивился: в плейлисте красовались Стоун да Найтингейл. Габриэль фыркнул и закатил глаза. И вот это называется «соулмейт»? Позор! Мелодичная трель оповестила владельца страницы о полученном сообщении. Уже приготовившись в пух и прах разносить родственную душу, он открыл вкладку… и откровенно растерялся. «Привет! Прости, что не написала сразу – копалась в твоем плейлисте. Впечатляет. Похоже, ты рокер со стажем 😊». То, что соулмейту понравились его любимцы, несколько умерило пыл Габриэля, и он сподобился на снисходительный ответ: «Если слушать музыку, то хорошую, а не чушь, от которой без ума современные молодые люди». И только отправив сообщение, спохватился, что ненароком выдал свой возраст, однако партнерша по переписке не заострила внимание на манере выражаться. «Вот и мой папа так же говорит. Он считает, что истинный рок — это "Назарет", "Перцы" и "Металлика", а все остальное полный шлак». Габриэль подписался бы под каждым словом и снова подивился причудам судьбы. Ну почему у родителей с хорошим музыкальным вкусом дети слушают всякую дрянь? Мужчина размял пальцы и принялся за очередное сообщение… В итоге переписка затянулась на три месяца. Габриэль несколько раз только чудом сумел сохранить инкогнито. Впрочем, соулмейт вела себя так же. Пообщавшись, Габриэль узнал следующее: родственная душа — девушка, причем значительно младше, она интересуется модой, а еще могла бы стать на путь к исправлению. Мужчина все чаще слышал в голове любимые мелодии — соулмейту настолько понравились аудиозаписи, что она добавила их «избранное», — иногда даже подпевая вслух. Как меломан и поклонник практически всех направлений рока, Габриэль знакомил родственную душу с самыми знаменитыми песнями. А риффы, грохочущие на весь особняк, уже превратилась в обычное дело. Guns’n’roses и Queen, KISS и Девид Боуи, Nirvana и Evanescence, Linkin Park, HIM, Rasmus, не говоря уже о Nightwish. И это была даже не пятая часть богатств, которыми мог поделиться Габриэль. После каждого альбома соулмейт рассыпалась в благодарностях за то, что узнала целую кучу интересностей. Габриэль уже подумывал открыться перед родственной душой. Вдруг она не плохая? У него и подруги по переписке, оказывается, столько общего, и плевать, что возрастная разница… сколько там? Десять лет, пятнадцать? Он никогда не спрашивал, сколько девушке лет, да и она не раскрывала карты. Лишь спустя полгода она наконец решилась на более близкое общение, а именно предложила встретиться. Габриэль уже и сам подумывал, даже припас интересный вариант, куда можно сходить, так, на всякий случай. Раз соулмейт заикнулась первой, значит, так тому и быть. Он прикрепил к пустому сообщению файл и отправил, надеясь, что девушка правильно поймет…***
Маринетт без преувеличения считала Джаггеда Стоуна лучшим рок-певцом и откровенно не понимала, как его можно не любить. Многие знакомые взрослые ненавидели музыканта, в том числе и ее собственный отец, хотя тот обычно держал мнение при себе. Маринетт лишь тихо вздыхала и мысленно молилась, чтобы соулмейтом оказался поклонник Стоуна: вдвоем было бы гораздо проще противостоять нравоучениям. Вот только высшие силы не удостоили девушку такого роскошного подарка. Нет, соулмейт появился, чему Маринетт несказанно обрадовалась, — однако теперь попытки нормально послушать песни Джаггеда заканчивались крахом. Стоило напеть мотив, как в мысли немедленно вторгалась чужая музыка. Слава богу, хотя бы не классика или кантри. Только однажды в голове прозвучала популярная песня, но Маринетт легко раскусила уловку. Спустя несколько минут она копалась в профиле соулмейта и расстраивалась все больше и больше: ни одной песни Джаггеда. Зато обширные дискографии допотопных групп, которые так любит ее отец, и вдобавок глэм-металл, глэм-рок, готика, гранж, лав-металл, симфоник-металл, треш... если верить списку жанров. Увиденное вызвало у Маринетт сильный внутренний диссонанс вкупе с уважением: Дюпен-Чен понятия не имела, что в музыке столько направлений, и, видимо, соулмейт человек разносторонний, раз ему нравится куча разных исполнителей. Плюс завзятый меломан. Окрыленная выводом, девушка тут же отправила сообщение… Поначалу переписка не клеилась. Новый знакомый показался Маринетт заносчивым и грубым. Но со временем они подружились, хотя и не назвали друг другу настоящие имена. Все, что удалось узнать о соулмейте: старше лет на семь, обожает всевозможный шоколад и относится к дизайну одежды — работает штатным дизайнером в крупном доме моды. Маринетт пришла в неописуемый восторг: значит, выбрала правильную дорожку в жизни, если родственная душа занимается тем же. А еще Маринетт решила хоть немного приблизиться к уровню соулмейта. Она добавила его плейлист в «избранное» и поклялась себе прослушать от первой записи и до последней. Многие песни девушке и вправду понравились. Часть оказалась в новинку, часть она уже слышала в далеком детстве. Иногда соулмейт рассказывал интересные истории об их создании, даже похвастался, что уважающий себя рокер имеет хотя бы один альбом с автографом любимой группы — лично у него подписанных альбомов лежит двадцать восемь. Маринетт ощутила укол зависти и тут же умчалась рыться в отцовских дисках. Разумеется, под новое музыкальное сопровождение. Дюпен-старший несказанно удивился переменившимся вкусам дочки, а когда понял, что Маринетт прониклась старым добрым роком, едва не расплакался от счастья и поблагодарил небеса, что вразумили его малышку. Дюпен-Чен засмеялась, что благодарить надо не Бога, а соулмейта. Она даже показала отцу страничку с аудиозаписями и еле сохранила серьезный вид, глядя на самодовольного родителя. — Я не знаю его, но уже люблю! Считай, что ты получила родительское благословение! — пафосно заявил Тома, и девушка, не выдержав, рассмеялась. Выходит, чтобы понравиться папе, много не нужно: просто слушать ту же музыку, что и он… Переписка длилась уже полгода, но Маринетт только сейчас решилась на встречу. На дворе середина августа, скоро начнется учеба в Школе при Синдикате Моды, — в которую она поступила с первой попытки, — а во время учебного года уже будет не до вылазок. Однако увидеть соулмейта хотелось очень сильно. Тот молчал чуть больше пятнадцати минут, а потом отправил файл. Открыв сообщение, Маринетт испытала шок. Она сверлила взглядом электронный билет на фестиваль RockenSeine, датированный двадцать пятым августа, и не находила слов. Это был культовый трехдневный рок-фестиваль, попасть на который не так уж и просто. Гадая, как она отыщет родственную душу в стопятидесятитысячной толпе, Маринетт вновь изучила файл и увидела приписку под билетом: центральная башня, VIP-зона. Девушка судорожно сглотнула. VIP-билеты в свободную продажу не поступали, их получали только избранные за большие деньги или за особые заслуги перед организаторами фестиваля. Пальцы зудели от желания выпытать у соулмейта, как он заполучил сокровище, но Маринетт переборола себя. Понимая, что это, возможно, единственный счастливый случай, она открыла вкладку с новым сообщением и набрала: «Я согласна. Где встречаемся?»***
Двадцать пятого августа Маринетт заблаговременно прибыла в Сен-Клу — местечко в пригороде Парижа, где проходил фестиваль. В поезде было не протолкнуться, и, выйдя на станции, она радовалась, что обратно поедет с комфортом. Родители дали денег на такси, поскольку ночью сообщение на железной дороге почти прекращалось. Маринетт поправила денимовую юбку, норовящую уползти вверх, и снова посетовала, что выбрала черный топ, а не светлый. Вот, спрашивается, чем она думала, когда собиралась. И толстовка бы пригодилась, вечером наверняка похолодает… Маринетт еле-еле взяла себя в руки. Она сильно волновалась, но до цели было уже рукой подать. Девушка мысленно помолилась и зашагала ко входу на фестиваль. Несмотря на огромную толпу желающих посетить «парижский Гластонбери», организация была по высшему разряду. Маринетт спокойно прошла металлодетектор и протянула распечатанный лист контролеру. — VIP-билет?! — удивился тот. — Повезло вам! — мужчина обернулся и махнул рукой в сторону сцены. — Проходите к центральной башне, где аппаратная. Возле аппаратной стоит охранник. Покажете флаер, он вас пропустит. Она кивнула и, крепко сжав драгоценный листок, стала пробираться сквозь толпу. Возле заветной башни Маринетт робко протянула билет внушительного вида охраннику. Изучив бумагу, тот отодвинул темную ткань, которой была завешена металлическая конструкция. Маринетт судорожно сглотнула, а затем нырнула в полумрак. Резкий переход со света в темноту на некоторое время ослепил глаза, и, чтобы подняться по металлической лестнице, пришлось включить фонарик на телефоне. Сердце Маринетт стучало все сильнее, а ноги предательски подкашивались. Наконец она очутилась на просторной площадке, с трех сторон огороженной черной плотной тканью. Маринетт облегченно выдохнула, но как только посмотрела вперед, спокойствие улетучилось. Похоже, соулмейт прибыл раньше. Он был выше почти на голову, если не больше. И на самом деле старше. Мужчина стоял к Маринетт спиной, против света, и девушка не могла его толком рассмотреть. Оставалось только подойти ближе. Маринетт сглотнула и медленно направилась к соулмейту. Приблизившись, она различила светло-серые джинсы, черную куртку с эмблемой Guns’n’roses и очень светлые, похожие на седые, волосы. Девушка напряглась. Неужели дело совсем плохо? Вот только поздно теперь позорно бежать. Поравнявшись с соулмейтом, она смущенно потупилась, но потом скользнула взглядом по одежде, по мужским рукам, сжимающим перила, а после по точеному профилю… и вздохнула. Маринетт даже в самых безумных фантазиях не предполагала, кого же высшие силы выбрали ее родственной душой. Она удивленно раскрыла рот, но тут же подобралась. — Вообще-то я хотела спросить это у вас. Модельер поспешил обернуться. — Это шутка? — он, очевидно, узнал одноклассницу сына. — Боюсь, у нас только одна возможность проверить ваше предположение, — тихо ответила Маринетт, чувствуя неловкость. Агрест несколько раз беззвучно открыл и закрыл рот, а затем, поджав губы, протянул руку. Маринетт хотелось сбежать, и она буквально вынудила себя вложить свою ладонь в ладонь Агреста. Сначала изменений не произошло, но затем мужчина неожиданно дернулся, а Маринетт почувствовала себя так, будто к лопатке приложили раскаленное железо. Значит, метка будет красоваться на спине. Невидящим взглядом Маринетт наблюдала, как Агрест освободился от рукава куртки и осмотрел предплечье. — Aerosmith, значит, — он вгляделся в нотный стан, а затем тихо пропел: — I don`t want to miss a thing. Маринетт слегка улыбнулась. Эта песня затмевала даже новейшие хиты Джаггеда. — Значит, все же соулмейты, — вполне добродушно начала она, но осеклась, видя откровенно растерянное и… расстроенное лицо Агреста. Видимо, мужчина ожидал иного соулмейта. Маринетт прекрасно понимала замешательство Агреста, но все равно обиделась. Неужели она настолько плоха, что не годится в родственные души столь именитому господину? Однако мысль так и не развила: на сцене заиграла музыка, и все внимание девушки переключилось на концерт… Фестиваль оказался шикарным во всех отношениях. Маринетт еще не испытывала такого драйва от музыки, и новой, и старой. Даже соулмейт оказался во власти момента, изредка подпевая вполголоса и широко улыбаясь. О настроении Агреста Маринетт знала лишь потому, что робко незаметно поглядывала на модельера. Она так и не придумала, о чем поговорить, да и мужчина даже не кинул взгляда в ее сторону. Солнце постепенно стало склоняться над горизонтом. Жара спала, и прохладный ветерок все отчетливее ощущался на обнаженной коже. Маринетт вздрогнула и обхватила руками плечи. Надо было захватить из дома куртку или хотя бы толстовку! Уже под самый занавес на сцене появились Aerosmith, но даже тогда общение между соулмейтами не оживилось. Они стояли далеко друг от друга, не решаясь не то что заговорить — просто обменяться взглядами. Прохладность Агреста смущала и огорчала Маринетт. Она же не виновата в том, как высшие силы подобрали пару. Вдобавок она-то рассказала о себе честно, а мужчина наврал с три короба. Закончив песню, музыканты покинули сцену, организаторы объявили о завершении концерта, и народ потихоньку потянулся в разные стороны. — Нам тоже пора, — Агрест первым направился лестнице. Маринетт сжалась. Значит, встреча закончится меткой и несколькими оброненными фразами? Если она и Агрест едва заговорили друг с другом… возможно… они не соулмейты? И, получается, по-настоящему не связаны? Маринетт тяжело вздохнула. Обидно, конечно, вот только насильно мил не будешь. Наверное, стоит поблагодарить Агреста, что он вообще пригласил на фестиваль. Ведь часы концерта стали самыми яркими и запоминающимися за весь минувший год. Маринетт собрала в кулак остатки воли и решительно побежала вслед за мужчиной. Она нагнала соулмейта на лестнице. Точнее, из-за спешки оступилась и нечаянно врезалась в спину. Но Агрест обернулся вовремя и устоял на ногах, удержав родственную душу от падения. — Простите, я не хотела, — пролепетала Маринетт, цепляясь пальцами за хлопковую ткань футболки и чувствуя себя полной идиоткой. — Здесь просто слишком темно, — отозвался мужчина, поддерживая ее за плечи и, кажется, нервничая не меньше. Повисла неловкая пауза. — Спасибо за приглашение, — осторожно начала Маринетт. — Это был чудесный вечер. — Тебе спасибо, — почти в тон ответил Агрест. — Если бы не ты… я не рискнул бы прийти сюда еще раз. Маринетт согласно кивнула, однако чувствовала — этикетных фраз недостаточно. Обычные заготовки не подходили, и она придумала только одно: скользнуть руками по талии соулмейта и обнять. Хотя бы ненадолго. Всего разочек. Вдруг встреча последняя? Мало ли какие выводы сделал Агрест, возможно, в жизни модельера вообще нет места для родственной души. А так у Маринетт остались бы приятные воспоминания о восхитительном вечере, проведенном с восхитительным мужчиной. Почти свидании. Как говорится, потом внукам похвастается... Вот только мысли Маринетт неожиданно прервало ответное объятье, более сильное, отчего она невольно обняла Агреста еще крепче. Гул толпы постепенно стихал, а они так и стояли, обнявшись, на лестнице и не спешили отстраняться. Маринетт постепенно согрелась и расслабилась. Она упоенно вдыхала горько-пряный аромат мужского парфюма и думала, как было бы здорово наладить отношения с Агрестом. У нее и модельера ведь много общего. Вот только подружиться в интернете оказалось проще, чем в реальной жизни… Маринетт поникла и расстроенно смяла в пальцах ткань футболки. Наверно, не стоит хотеть сразу слишком много. А давить на соулмейта тем более. — Я, пожалуй, пойду, — она отстранилась, понимая, что прощание уж слишком затянулось. Вот только Агрест напротив, усилил объятье. — Я думал, ты останешься еще ненадолго, — как-то безрадостно произнес он. — Или тебя ждут? Вопрос одновременно смутил и насторожил. Габриэль не хочет, чтобы она уходила? Может, Агрест действительно готов общаться? А может, просто не знал, как подступиться? И тоже чувствовал жуткую неловкость, надумав себе всякого? — Нет-нет, я не тороплюсь, — спешно ответила Маринетт, понимая, что пауза длится слишком долго. — Просто… я подумала… у вас наверняка еще много дел. Не так-то просто выделить окно в плотном расписании. Совесть тут же принялась пилить за то, что она «перевела стрелки» и что порядочные люди так не поступают. Но Маринетт было любопытно, как соулмейт воспримет намек. — Я специально освободил несколько дней для себя. Даже мне требуется отпуск. Голос заметно повеселел, и Маринетт сочла перемену хорошим знаком. — Тогда, может… стоит уйти куда-нибудь? Здесь слишком шумно. Она решилась поднять взгляд на мужчину и оказалась приятно удивлена: Агрест обрадовался предложению. — Согласен. Но не будем затягивать. Уже почти полночь. Он наконец разжал объятья, сошел вниз на несколько ступенек и протянул Маринетт руку, чтобы поддержать при спуске. — Хорошо, — она расплылась в улыбке и оперлась на широкую ладонь… Они договорились погулять всего полчаса, но вскоре позабыли про время. В разговоре и дружеских спорах часы летели с почти космической скоростью. Опомнились оба, когда забрезжил рассвет. Маринетт недоуменно посмотрела в телефон и ужаснулась: начало шестого утра. Дома она оказалась лишь без пятнадцати восемь и тут же столкнулась с родителями. Правда, строгие лица Тома и Сабин почти тут же переменились, и они смотрели на дочь недоуменно. Маринетт не сразу сообразила, что кутается в кожанку, которую одолжил Габриэль. Неизвестно, чем кончилась бы немая сцена, если бы через несколько минут он не объявился на пороге пекарни, потому что хватился куртки. Появление Агреста вызвало еще больше сумятицы, и Маринетт отметила про себя, что отец никак сопоставит гламурного модельера с ярым фанатом рока, которым так сильно восхищался. Положение спасла Сабин Чен: со словами, что на пустой желудок дела не идут, женщина позвала всех к столу. Когда напряжение спало, родители тоже прониклись к Габриэлю симпатией — надо признать, взаимной, — и Маринетт облегченно выдохнула. Теперь поддерживать связь с соулмейтом будет проще. Главное, вовремя возвращаться домой.