Everyone needs AU

      В этом мире нет ничего мучительнее ожидания. Именно так думал Габриэль Агрест, наблюдая с небольшого балкончика за группой молодых людей в просторном зале. В этом старинном французском особняке он уже в третий раз, и признаться честно, это несколько нервировало его, против воли заставляя молиться про себя, чтобы в этот раз точно все получилось. Обычно, в периоды обеспокоенности, Габриэль метался из угла в угол, отчаянно жестикулируя и не скупясь на крепкие выражения, но сегодня мог позволить себе лишь намертво вцепиться в железный парапет. Не он один здесь на взводе, поэтому благоразумнее будет держать себя в узде. Во всех смыслах этого слова.       Там внизу ровно двадцать человек: десять альф и десять омег, и для них это, возможно, последний шанс обрести пару. Юноши и девушки, чей возраст пересек двадцатилетний рубеж, каждый по-своему прекрасен и уникален. Среди них его сын – Адриан, которому так не посчастливилось родиться омегой и стать едва ли не истинным воплощением этого слова... Габриэль в очередной раз тяжело вздохнул. В нынешнее время тяжело быть консерватором, однако он уже мысленно согласился на все предложенные мирозданием условия. Его устроил бы любой партнер для сына, даже однополый, лишь бы больше не видеть на лице отпрыска этой безграничной тоски и боли из-за неумения строить отношения…       - Пока все идет по плану, - внезапно раздался за его спиной тихий голос организатора мероприятия и по совместительству – старинного друга. – Скоро подействуют лекарства и омеги смогут раскрыть весь свой потенциал.       - Главное, чтобы альфы не устроили из-за них бойню, - так же тихо ответил Габриэль. – Я слышал, у тебя такое случается.       - Можешь быть спокоен. Мои ребята всегда на страже. Угомонят детишек, те даже пикнуть не спеют!       - Это хорошо, - согласился Габриэль, а затем, не в силах больше наблюдать за происходящим, отпустил перила. – Прости, мне надо выпить.       Он резко развернулся и покинул балкончик через распахнутые двойные двери. Очутившись в соседнем помещении, мужчина прошествовал к фуршетному столику, взял бокал с арманьяком и вопреки всем правилам этикета залпом осушил его.       - Напиваться сейчас не самая удачная затея, - прокомментировал кто-то его действия.       - Оставьте его в покое, - тут же вступился за него другой. – Каждый сдерживается как умеет.       Габриэль ничего не ответил, лишь мысленно поблагодарил своего заступника. Эта комната была чуть меньше нижнего зала, но народа в ней скопилось чуть ли не в два раза больше. Все они – родственники молодых людей, пришедшие воочию понаблюдать за своими детьми и подопечными. Кто-то в гордом одиночестве, как он, кто-то парами. И все были взвинчены не меньше, чем Габриэль. Здесь не играли роль ни социальный статус, ни деньги, ни связи. Все были скованы одной проблемой, словно цепью, разорвать которую могло лишь это полу-тайное мероприятие.       Всем известно: нет ничего проще, чем найти свою пару по запаху. Вот только именно это простое свойство сыграло с несчастными молодыми людьми злую шутку. Узнав о своем истинном поле в двенадцать лет и впервые раскрыв его в себе к шестнадцати, эти двадцать юношей и девушек так и не смогли обзавестись партнером. А все из-за специфического запаха, выделяемого каждым из них в период течки или гона. На вкус и цвет, как говорится, товарища нет, но эти молодые люди уже успели познать все тяготы данной мудрости. По распоряжению правительства, специально обученные люди стали устраивать раз в два-три месяца закрытые мероприятия, или попросту смотрины, чтобы помочь тем, кому не посчастливилось самому отыскать свою половинку. Все строго конфиденциально, чтобы даже при неудачном раскладе проблема не вылезла на всеобщее обсуждение.       Еще в самом начале, чтобы хоть как-то сгладить неловкость и унять нервы, все перезнакомились и вкратце обменялись своей проблемой, пусть одинаковой. Не повезло не только простым обывателям, но и дочери одного сенатора, а также сыну одной известной певицы, чье родство вообще выяснилось только сейчас. Габриэль даже признал в толпе родителей одноклассницы Адриана, а выслушав их рассказ, готов был подписаться под каждым их словом: омега, слишком специфичное поведение и запах, полное игнорирование со стороны альф-ровесников. Вот уж где верно выражение: счастье не передается по наследству…       - Началось! – сообщил кто-то, и Габриэль первым рванул в сторону балкончика.       Постепенно за ним хлынула и толпа. Его едва не прижало к перилам, однако его собственный комфорт вдруг сделался абсолютно неважен. Он принялся выискивать в толпе Адриана, чтобы проследить за ним. Парень нашелся возле одного из кресел, куда его пыталась принудительно усадить его же одноклассница… Маринетт, кажется.       - Похоже, ему нехорошо, - прокомментировал Габриэль, обеспокоенно глядя на несколько отстраненное лицо сына.       - Не беда, это только первые тридцать секунд. Потом все пойдет своим чередом, - ответили ему из толпы, и действительно, спустя указанный промежуток Адриан вновь заулыбался и мягко отстранил от себя суетящуюся девушку.       - Просто подумал, что у него мог случиться аллергический приступ… - начал оправдываться мужчина, но резко осекся…       Помещение внизу стало постепенно наполняться запахами. Молодые альфы, явно ими заинтригованные, стали медленно перемещаться в поисках источника понравившегося аромата. Вскоре некоторые уже отошли в сторонку, каждый с понравившейся омегой, и Габриэль не без удовольствия отметил, что среди счастливчиков был и его сын. Он был явно рад обществу невысокой девушки-азиатки, в которой Габриэль узнал чемпионку по фехтованию. В этот миг с его души будто камень свалился, и он еле слышно пробормотал: «Слава богу».       Однако повезло не всем. Несколько молодых людей так и осталось в одиночестве. Несколько человек позади него явно расстроилось, кто-то даже не смог сдержать эмоций и тихо всхлипнул. Габриэль уже стал подумывать о том, что ему незачем здесь больше находиться… И тут его внимание привлек во всех отношениях необычный запах.       Складывалось впечатление, будто кто-то ненароком разбил в помещении пару бутылок абсента: полынь и анис, в сочетании с фенхелем, дягилем и мелиссой давали не самое благоуханное сочетание. Однако вскоре к нему добавились амбра, бергамот, ваниль и роза, создавая сложный букет аромата, но ноты абсента по-прежнему звучали доминантой. Как владелец собственной парфюмерной линии Габриэль не мог не восхититься. Неужели кому-то может быть неприятен такой запах?! Мужчина вновь пробежался взглядом по одиночкам и вскоре остановился на бывшей однокласснице сына…       Маринетт смотрела на постепенно удаляющиеся пары с нервно прикушенной губой и, кажется, готова была вот-вот расплакаться. Заинтригованный, Габриэль чуть наклонился вперед, чтобы иметь возможность как следует прочувствовать необычный аромат, однако его резко схватили за руку и буквально оттащили от перил.       - Что-то случилось? – поинтересовался у него организатор, однако Габриэль ему не ответил.       Он потерял Маринетт из виду и теперь отчаянно искал ее среди толпы. И только по резко ударившему в нос запаху догадался – девушка замерла аккурат под балкончиком. Мужчина сделал глубокий вдох… и все вокруг вдруг сделалось абсолютно неважным.       Резкий, тяжелый, но от этого не менее прекрасный, аромат течной омеги дурманил не хуже, чем крепкая выпивка или сигареты, набитые запрещенными веществами. Он рисовал в мыслях Габриэля вполне четкий образ, заставляя тяжело сглотнуть и прикрыть глаза. Этот запах вызывал дрожь во всем теле, плавно устремляющуюся вниз, и мужчине понадобилось несколько секунд, чтобы понять: все его естество будто очнулось ото сна и теперь усиленно реагировало на находящуюся внизу девушку… А неожиданно громкое: «Да быть такого не может!», дало понять, что присутствующие на балкончике люди тоже это поняли.       Габриэля практически силой увели обратно. Его усадили в кресло и стали приводить в чувство. Но все оказалось бессмысленным: он едва воспринимал окружающий мир, повинуясь лишь голосу инстинкта. Потеряв источник запаха, Габриэль попытался встать, чтобы вновь отыскать его. Однако несколько мужчин тут же пресекли эту попытку, схватив его за руки и за плечи и принудительно усадив обратно.       - Ему понравился этот запах?! Серьезно?!       - Нормальный запах. Резковатый, но не отталкивающий. Да и девушка вполне симпатичная. Кажется, наша молодежь откровенно зажралась!       - Кто-нибудь, принесите успокоительное, ему плохо!       Гул голосов только усиливал отстраненность Габриэля. Он чувствовал, что задыхался, а его сердце едва не подскакивало к горлу.       - Габриэль… Габриэль, ты меня слышишь?       Агрест с трудом смог сфокусировать взгляд на источнике голоса. Организатор сидел напротив него на стуле и обеспокоенно вглядывался в его лицо.       - Не то, чтобы я когда-либо осуждал столь спонтанные реакции и поступки, - начал мужчина издалека, - но с твоей стороны это было крайне необдуманно. Ты же знаешь - количество участников строго регламентировано, а постороннее вмешательство строго запрещено.       Габриэль не смог выдавить из себя ни слова, лишь согласно кивнул. Умом он понимал, что сложившаяся ситуация походила на апофеоз абсурда, но не мог ничего с собой поделать. Его неотвратимо влекло к источнику дивного запаха, а каждая секунда промедления отдавалась в теле физической болью.       - Давай я дам тебе успокоительное, а затем ты уедешь домой, - осторожно предложил друг, вертя в руках коробку с довольно сильным седативным препаратом – такие специально покупались для подобных мероприятий на случай крайних мер.       Габриэль отчаянно замотал головой и вновь попытался встать, однако его опять усадили на место.       - Пустите, - с трудом пробормотал он. – Я хочу… к ней.       - Ты же знаешь, что это против правил, - покачал головой организатор. – Послушай, я рад, что после потери своей омеги ты нашел силы жить дальше и что твои инстинкты пробудились после стольких лет затишья. Но давай трезво оценивать ситуацию – тебе не стоит вмешиваться…       - А это уже не вам решать!       Звонкий женский голос больно резанул по ушам, и Габриэль невольно перевел затуманенный взгляд на его источник. В этот момент из толпы показалась невысокая брюнетка в темно-синем ципао. Без тени сомнения, она направлялась прямиком к нему.       - Это ведь не мимолетная вспышка? Маринетт действительно заинтересовала вас? Вы правда…       Вопросы сыпались, как из рога изобилия. Габриэль с трудом улавливал их суть, поскольку мысленно уже находился внизу подле заинтересовавшей его девушки. Он был человеком искусства, творцом, и умел разглядеть шедевр в том, что другие считали абсолютной безвкусицей. У его покойной жены Эмили тоже был необычный запах, после которого все окружающие Габриэля омеги казались скучными и не стоящими внимания. Все они словно были сделаны под копирку, и он уже не единожды смог убедиться в том, что пары ему более не найдется. И вот теперь, когда в его жизни, пусть неожиданно, наконец появилась та, которую его естество посчитало достойной и которую Габриэль мысленно уже ласкал до умопомрачения… его нагло удерживали от вожделенной цели, не давая даже пошевелиться.       - Мадам, поймите, это противоречит правилам! – продолжал настаивать на своем организатор.       Оказывается, все то время, что Агрест пребывал в прострации, его друг успел вступить в полемику с мадам Чен.       - Не, это вы поймите! – не унималась Сабин. – А вдруг это ее последний шанс? Ей и так пришлось нелегко, а вы хотите осознанно лишить Маринетт возможно единственного заинтересованного в ней альфы?!       - Я понимаю, что Габриэль - достаточно выгодная партия. Во всех отношениях. Но лично я не стал бы слишком обольщаться на его счет. Таких однолюбов, как он, еще поискать и вряд ли этот спонтанно начавшийся гон приведет к чему-то большему! Как минимум, на следующее утро Габриэль даже не вспомнит о вашей дочери. Как максимум – она побудет его любовницей от силы пару месяцев, а потом он без всякого зазрения совести даст ей отворот-поворот!       Последняя часть фразы эхом зазвучала в голове, заставляя Габриэля наконец вынырнуть из розового флера мечтаний.       - Оставить? Нет! – достаточно твердо произнес он и вновь попытался встать на ноги, однако трое мужчин все еще продолжали удерживать его. – Отпустите меня!       - Габриэль, ради всех святых, успокойся, - попытался утихомирить его друг. – Все это неправильно.       - А давай я сам буду решать, что для меня правильно, а что нет! – разозлился Габриэль, стараясь вырваться из чужой хватки.       - Ты хоть понимаешь, что, если ты сделаешь хотя бы один шаг в сторону этой девушки – назад пути уже не будет! Тебе в любом случае придется взять на себя ответственность, так задай себе простой вопрос: стоит ли оно того?       - Стоит! – ответил Габриэль, переводя взгляд на Сабин. – Я от своих слов никогда не отказываюсь.       - Господь Всемогущий, - закатил глаза друг, - ты еще жениться пообещай!       - Надо будет – женюсь! – решимость Габриэля била через край. – Если… если она согласится.       Как бы альфы не кичились своим превосходством и первородством, выбор партнера всегда был процессом обоюдным. И если омега по какой-либо причине старалась избегать конкретного доминанта, то любая попытка добиться своего силой расценивалась как посягательство на чужую жизнь и откровенное насилие. То есть, как бы сильно он не был пленен Маринетт – любой ее, даже самый робкий, отказ означал бы для него железобетонное «нет».       Обстановка тем временем продолжала накаляться. Собравшиеся вполголоса обсуждали происходящее, а Сабин Чен что-то усиленно шептала на ухо мужу.       - Если вдруг что-то пойдет не так, кто будет нести ответственность? – вдруг спросил Тома Дюпен, обрывая свою супругу на полуслове.       Габриэль перевел взгляд на друга. Тот устало вздохнул.       - Если встреча составлена по всем правилам, то организатор. Но так как данная ситуация подходит под рамки обычного гона – только на ваш страх и риск.       Тома молча кивнул организатору, а затем устремил взгляд на Габриэля.       - За сохранность Маринетт ручаюсь собственным именем, - заговорил тот, не дожидаясь, пока его спросят. – Здесь сорок восемь человек свидетелей, так что привлечь меня к ответственности не составит труда. И потом всегда проще довериться тому, кого знаешь.       Дюпен вновь промолчал, однако по его лицу было видно – последний аргумент был исчерпывающим. По крайней мере, для этого семейства точно. Мадам Чен сжала руку мужа и устремила на него проникновенный взгляд. Тома немного поколебался, а после тяжело выдохнул.       - Хорошо. Как отец и как альфа своей семьи, я согласен.       С души Габриэля будто камень скатился. Удерживающие его руки вдруг исчезли и это позволило ему подняться на ноги. Вот только сохранять равновесие было не так-то просто. Габриэля пошатывало, а в голове настойчиво билась мысль: «Иди… Ищи… Сделай ее своей».       - Раз все стороны согласны, - словно издалека услышал он голос друга, - так тому и быть. Спускайся в холл и жди меня там. Только ради Бога не смей соваться в зал! С таким видом детишки мигом почуют в тебе конкурента. Я сам ее тебе выведу.       Габриэль ничего не ответил. Он сделал шаг, затем еще один, а когда понял, что координация его не подводит, покинул помещение под недоуменные взгляды всех собравшихся…       Все то время, пока он ожидал в холле, беспокойство полностью завладело им. Весь ранее выпитый алкоголь улетучился из организма и теперь Габриэля носило из угла в угол, как запертого в клетке волка. Остановился он лишь тогда, когда услышал стук каблучков по напольной плитке, а вскоре перед его взором предстала откровенно растерянная Маринетт.       - З-здрав-вствуйте, - еле выдавила из себя она, и Габриэль уловил в ее голосе откровенный страх.       - Здравствуй, - поприветствовал он девушку. – Маринетт, я полагаю?       Та судорожно сглотнула, молча кивнула и неожиданно потупилась. От страха у нее вспотели ладони, и от этого запах стал еще более насыщенным. Внешне Габриэль старался казаться невозмутимым, однако с каждой секундой это давалось все труднее. Его выводило из равновесия буквально все, начиная от простого синего платья – так удачно подчеркивающего глаза омеги, - до восхитительного шлейфа аромата, что окружал ее.       Габриэль, прикрыв глаза, принюхался, словно парфюмер, распыливший перед собой незнакомый аромат и пытающийся различить каждую его ноту, и с каждой секундой все больше убеждался в правильности своего решения. Маринетт нужна ему. Сейчас же, сию секунду! Распахнув глаза, он оценивающе скользнул взглядом по девичьей фигуре. Что ж, здесь он тоже не прогадал. Эта омега полностью соответствовала его предпочтениям. Закончив рассматривать ее, Габриэль дернул плечами, а затем уверенно направился к девушке.       От испуга она отступила назад, едва ли не вжавшись в стену, и плотно зажмурилась. Страх – вполне естественная для омеги вещь, однако Габриэль не сильно утруждал себя манерами, когда по-хозяйски обнял Маринетт за талию и властно прижал к себе.       - Ты потрясающе пахнешь! – прошептал он ей на ухо, отчего Дюпен-Чен бросило в дрожь.       - Я… не понимаю, - ответила она. Настолько робко и искренне, что Габриэль тут же устыдил себя за неподобающее поведение.       - Прости. Я не думал, что ты… Так бывает, когда я не сдерживаюсь… Чертовы эмоции…       Он пустился в пространные объяснения, которые ничего не проясняли, а только больше запутывали омегу. Язык не слушался, мозг был окончательно одурманен, а тело ежесекундно напоминало о том, что пора бы уже переходить к делу. В конце концов плюнув на попытки уладить все словами, Габриэль решил довериться зову плоти.       - Не обращай внимание на всю эту чепуху, - подытожил он, отпуская Маринетт, а затем беря ее за руку. – Пойдем, продолжим в другом месте…       Он вел ее за собой по длинному коридору в сторону так называемых «комнат отдыха». В каждой из них располагалась кровать, что автоматически выдавало их истинное назначение. Маринетт покорно следовала за Габриэлем, а ее ладошка в его хватке дрожала так сильно, что он едва удержался от того, чтобы выругаться. Омега откровенно боялась его, но в то же время не спешила высказываться на сей счет. Словно глубоко в душе ей тоже было любопытно – чем же все закончится? От всех этих переживаний ее, и без того дурманящий, запах лишь усиливался, еще больше сводя Габриэля с ума.       Наконец, он свернул вправо и толкнул первую попавшуюся дверь. Убедившись, что комната пуста, Габриэль отошел в сторону, пропуская Маринетт вперед. Та осторожно высвободила свою ладонь и вошла внутрь. Входя следом и запирая за собой дверь, Габриэль параллельно следил, как девушка поведет себя в таких условиях. И предчувствие его не обмануло: едва завидев широкое ложе омега замерла, обхватив себя руками, словно в комнате царил холод. Однако Габриэль был достаточно опытным альфой чтобы понять – это самая простая защитная реакция.       Чтобы хоть немного сгладить повисшее в воздухе напряжение, он осторожно подошел к Маринетт и бережно обнял ее со спины двумя руками. Она напряглась еще больше, но не спешила отстаивать свое личное пространство ни словом, ни жестом. Габриэль тоже молчал, давая ей возможность осознать происходящее. Однако время шло, но ничего не происходило.       Габриэль едва сдерживал стон раздражения. Почему Маринетт даже не пытается ответить? Почему не обернется. Почему не проявит наконец чертово женское любопытство?! Напрашивались всего два варианта ответа: или ей не нравился его запах и она не воспринимала Габриэля как потенциального альфу, или же просто не могла распробовать его в полной мере…       Эта мысль заставила его чертыхнуться. А как Маринетт, собственно, смогла бы прислушаться к своему потенциальному партнеру, если его запах перебит парфюмом?! Габриэль разжал объятья и стащил с шеи шелковый платок, а затем и пиджак с жилетом. Не утруждая себя порядком, он просто сбросил вещи на пол, расстегнул верхние пуговицы рубашки и вновь обнял омегу, отчаянно надеясь, что так будет проще. И, как выяснилось, отчасти был прав.       Спустя какое-то время в комнате послышался глубокий вдох. А затем еще один. И еще. Все те мгновения, пока Маринетт принюхивалась к нему, показались Габриэлю вечностью. Теперь для него существовало только два вердикта: или да, или нет…       - Вы ведь… вы ведь серьезно… правда?       Ее голос звучал столь тихо и неуверенно, что Габриэль даже растерялся.       - Я никогда не даю пустых обещаний, - с трудом выдавил он из себя и облизнул пересохшие от волнения губы.       - Альфы… они всегда сторонятся меня. Иногда дразнят, иногда обижают. Я… мне не хочется проходить через все это… снова.       Она все еще стояла к нему спиной, но Габриэлю не нужно было смотреть ей в лицо, чтобы понять – в этот момент Маринетт готова была расплакаться. Он прекрасно понимал ее трудности, поскольку перед глазами всегда был живой пример в лице Адриана. Вот только невероятный запах дурманил и влек к его обладательнице с непреодолимой силой, лишая способности связно мыслить, что грозило обернуться серьезными проблемами.       - Обещаю, этого не случится, - твердо пообещал ей Габриэль. – Если все… пройдет хорошо, твой запах уравновесится моим и не будет таким ярко выраженным. Знаешь… это что-то вроде абсента. Без жженого сахара он кажется горьким, и только истинные ценители могут распробовать всю его прелесть.       Он чуть крепче сжал Маринетт в объятьях и уткнулся носом в темную макушку.       - Именно так ты пахнешь для меня – дорогим изысканным абсентом. Которого достойны лишь избранные и который хочется смаковать бесконечно.       Габриэль едва ли задумывался о своих словах – сейчас за него говорило сердце, и похоже, они прозвучали достаточно убедительно. Маринетт перестала обнимать себя, а затем осторожно обернулась к нему.       - Правда? – поинтересовалась она, устремляя на него взгляд, и Габриэль по-доброму усмехнулся от того, насколько по-детски прозвучал этот вопрос.       - Правда, - согласился он.       - Значит… у меня все-таки будет свой альфа? - прошептала Маринетт, осторожно протягивая руки и обнимая мужчину за шею.       - Это решать уже тебе, - уклончиво сказал Габриэль, чувствуя, как неистово забилось его сердце.       Вот они и подошли к Рубикону.       - Разве омеги могут выбирать? – удивилась она.       - Разумеется. Но для этого тебе придется проявить любопытство.       Продолжая обнимать Маринетт, Габриэль развернулся вместе с ней, а затем попятился в сторону кровати. Когда цель была достигнута, он осторожно сел на матрас, увлекая девушку за собой.       - Я боюсь! – призналась она, встав на колени промеж его ног и держась за его плечи.       - Если ты этого не сделаешь, в дальнейшем нам будет труднее наладить отношения, - ответил Габриэль, и, разумеется, утрировал.       Он вполне мог бы проявить инициативу, и даже чувствовал – Маринетт не скажет ему ни слова против. Однако Габриэль хотел не просто выбрать одну из тысячи омег, потому что так правильно и положено. Он хотел, чтобы она тоже выбрала его, руководствуясь внутренним чутьем. Так было с Эмили, и так должно было быть с Маринетт.       - Попробуй сама, - сказал Габриэль, расстегнув рубашку до конца, и оперся руками на матрас.       Было видно, что Маринетт не готова к такому повороту событий. Омега судорожно сглотнула, а ее пальцы на мгновение крепко сжали его плечи, чтобы уже через секунду отпустить их. Габриэль обнял ее, помогая сохранить равновесие, и замер, ожидая, что произойдет дальше.       Ситуация выглядела абсурдной, но страшнее всего было то, что он не представлял, как можно было сгладить повисшее в воздухе напряжение. Естество Габриэля требовало всего и сразу, однако слепое потакание ему только укрепило бы рассказы о том, что все альфы – беспринципные мрази, для которых омеги всего лишь секс-игрушка. Маринетт и так было несладко, поэтому Габриэль призвал на помощь всю свою выдержку и мягкость, чтобы добиться желаемого мирными средствами.       Наконец она отмерла. Маринетт прогнулась назад, чтобы сбросить туфли, а после осторожно переступила через его бедра и уселась к нему на колени. Габриэль тихо выдохнул, посчитав это хорошим знаком. Омега чуть потупилась, а затем неуверенно протянула руки и стянула рубашку с его плеч. Габриэль замер, послушно ожидая ее действий и отчаянно сжимая в пальцах ткань платья. Маринетт на секунду задумалась, а после наклонилась вперед и уткнулась носом в основание его шеи. По телу Габриэля пронеслась толпа мурашек и он томно прикрыл глаза, чувствуя, как девушка глубоко вдыхает его запах.       - Амбра… кожа… сандал… - зашептала она, обнимая Габриэля двумя руками за талию. – Мое любимое…       Он не смог сдержать победной улыбки. Она признала его! Он ей понравился! Но не успел Габриэль задуматься о том, как подтолкнуть омегу к более близкому знакомству - его опередили. Маринетт принялась осыпать робкими поцелуями его плечо и шею, заставляя приятно содрогаться от каждого прикосновения. Она постепенно входила во вкус и становилась все более раскованной. Даже позволила себе прикусить его плечо, будто оставляя свою метку. Это вызвало у Габриэля улыбку. Раз уж омега была настроена решительно – нет смысла оттягивать неизбежное.       - Теперь моя очередь, - тихо, но твердо сказал он, выныривая из рукавов рубашки, снимая очки и, нащупав боковую молнию на платье, уверенно расстегнул замочек…       Вскоре одежда Маринетт оказалась на полу вместе с бюстгальтером, чтобы Габриэль наконец смог дать волю рукам. Он требовательно очерчивал плавные изгибы девичьего тела, а когда этого оказалось недостаточно, повторил тоже, что и омега: притянул ее к себе и стал осыпать поцелуями ключицы. Широкая ладонь уверенно коснулась упругого холмика груди и смяла его. Маринетт задрожала и напряглась.       - Больно? - заботливо поинтересовался Габриэль, убирая ладонь.       - Нет, - замотала головой она. – Еще!       Маринетт вновь вздрогнула, стоило ему вновь сжать грудь, теперь уже двумя руками, а затем сдавленно застонала, стоило ему сместить одну ладонь вбок и мягко обхватить губами твердый сосок. Это подстегнуло Габриэля удвоить напор и жадно втянуть сосок в рот, не прекращая сминать другую грудь.       Все то время, что он ласкал Маринетт, она ни разу не опротестовала его действия. Наоборот, сама прижималась к нему, запустив пальцы в его волосы и перебирая их, разбередив идеальную укладку. Габриэлю даже пришлось на секунду оторваться от нее и сдавленно застонать. Кажется, его выдержка испарялась быстрее, чем он ожидал. Последним ударом по его стойкости стало то, что омега решила потереться о него бедрами, тем самым провоцируя эрекцию. С трудом сохраняя остатки разума, Габриэль лег на спину, утягивая Маринетт за собой, а затем резко перевернулся, подминая ее под себя.       На мгновение она показалась ему слишком хрупкой и беззащитной, однако требовательный, жадный взгляд, каким она одарила Габриэля, не остался незамеченным. Решив не срываться, а заодно окончательно расположить Маринетт к себе, он отстранился, ловко стащил с нее мешающиеся трусики и устремился туда, где запах был острее всего…       Поначалу она смутилась и даже попыталась мягко оттолкнуть Габриэля, но он проявил настойчивость и в итоге был вознагражден сполна. Маринетт довольно бурно отреагировала на его ласку, тихо постанывая, выгибаясь, и с силой вцепившись в его волосы. А Габриэль требовательно очерчивал языком влажные складочки, едва сдерживая собственные стоны. Запах абсента ударял в нос, привкус трав не хотел покидать кончик языка, и от всего этого у Габриэля кружилась голова и он чувствовал себя пьяным. Он никогда не верил в такие совпадения, однако мысленно все же поблагодарил высшие силы, за то, что они свели его с такой необычной омегой.       Вскоре самоконтроль Маринетт полностью ослаб и комнату наполнили громкие вздохи и стоны. А когда ее оргазм достиг пика, Габриэль не сдержался и тихо зарычал. Небо свидетель – он был достаточно терпелив, и что пора бы подумать о себе тоже. Однако нашел в себе силы сесть и терпеливо дождаться, пока омега придет в себя, и сама потянется к нему за объятьями. Чтобы потом усадить Маринетт к себе на колени, мягко сжать девичью ладонь и прижать ее к ширинке брюк, весьма недвусмысленно намекая – ему тоже требуется внимание и ласка.       - Я никогда этого не делала, но попробую, - пролепетала Маринетт, а ее и без того румяные щеки заалели еще сильнее.       - Не торопись и расслабься, - посоветовал Агрест. – Если не будешь зажиматься, чутье само поведет тебя.       Он прикрыл глаза, чтобы не смущать ее еще сильнее, за что тут же удостоился легкого поцелуя в щеку, а после и в губы. Вскоре поцелуи стали смелее и плавно сместились на грудь. Чувствуя, как Маринетт тщетно пыталась справиться с пряжкой ремня, Габриэль поспешил на помощь, на что получил мягкий протест и довольно проникновенное: «Сама». Он не стал протестовать.       События и так развивались достаточно стремительно, несмотря на то, что сегодня у них лишь день знакомства. Но это вовсе не отменяло того факта, что Габриэль уже считал Маринетт своею и успел немного помечтать об их совместном будущем. И только прикосновение губ к головке члена мигом вернуло его в реальность, заставляя по инерции запустить одну руку в темные локоны, а другой - сжать покрывало.       Маринетт действовала неумело и робко, но зато нежно и бережно, изредка помогая себе рукой. А когда ей стало неудобно – мягко скользнула ладонью по животу Габриэля вверх к груди и слегка надавливая. Он понял намек и послушно откинулся на спину, позволяя Маринетт делать все, что ей заблагорассудится. Естество Габриэля тут же возмутилось, требуя доминировать, и он с трудом смог затолкать поглубже внутренний голос. Это была его первая омега за долгие годы, и Габриэль не хотел спугнуть ее, поддавшись грубым инстинктам. А Маринетт тем временем делала нечто невообразимое, заставляя своего альфу хрипло стонать и стыдливо прикрыть глаза предплечьем…       Он не собирался доводить дело до конца, поскольку хотел опробовать несколько другой вид ласки, но тело предало Габриэля быстрее, чем он мог ожидать. Просто в какой-то момент он резко потерял связь с действительностью и с громким стоном кончил прямо в рот омеги. Габриэль не помнил, сколько приходил в себя, но зато сразу почувствовал, как Маринетт навалилась на него сверху.       - Я хочу еще, - сказала она, заерзав, - ничего не могу с этим поделать.       «Либо лекарства все еще действуют, либо Маринетт твердо решила стать моей», - мелькнуло у Габриэля в голове, и он улыбнулся своим мыслям.       - Значит, теперь я могу наконец проявить инициативу и подкрепить правильность твоего выбора действием? – спросил он, обнимая девушку двумя руками и ловко переворачиваясь, подминая ее под себя.       - Пожалуйста, - томно прошептала она, вцепляясь пальцами в штаны Габриэля и уверенно стягивая их вниз, заставляя его содрогнуться от новой волны возбуждения.       Один раз он уже не ошибся при выборе омеги. Хотелось бы, чтобы так было и в этот раз.