Everyone needs AU

      Гэбриэл стоял на веранде собственного дома и задумчиво смотрел вслед Эдриану, угоняющему вместе с другими ковбоями скот на пастбище. «Неужели восемнадцать лет прошло?» - рассеяно думал он, невольно вспоминая белокурого малыша, тянущего к нему ручки из резной колыбели. Однако все в этой жизни быстротечно, и вот сын уже взрослый, работает наравне с другими на благо родного ранчо. Того гляди жениться надумает… Мужчина осекся и мотнул головой, будто прогоняя прочь тревожные мысли. Нет, за Эдриана он совсем не переживал, благо тот рос вдумчивым и на редкость смышленым парнем. Скорее пытался не дать своим собственным мечтаниям вырваться наружу…       Гэбриэл чертыхнулся. Ну вот опять! Раньше он избавлялся от ненужных дум посредством работы, но теперь большую часть хлопот взвалил на себя сын, частенько оставляя отца не у дел. Решив, что для раннего утра его голова слишком забита всяким вздором, Агрест решил немного проветриться. Застегнув манжеты на красной в белую клетку рубашке и поправив серый жилет, он покинул веранду и направился к конюшне. На секунду у него мелькнула мысль вернуться в дом и сменить плотные джинсы на более легкие брюки, но решил не возвращаться. Даже если встанет невыносимая жара – что вполне естественно для конца июля, – всегда можно искупаться в реке.       Уже почти достигнув распахнутых ворот конюшни, до ушей Гэбриэла внезапно донеслось женское пение. Он лихорадочно перебрал в уме всех работающих на него скво, но ни одна из них не могла сейчас находиться в подобном месте, поскольку он самолично отослал их на другой конец ранчо на помощь другим рабочим. Решив, что все же сумел упустить кого-то из виду, Агрест тихо прошел сквозь ворота внутрь главной конюшни. Но не успел пройти далеко: у первого же стойла кто-то неожиданно толкнул его в плечо, вынуждая повернуться.       - Тикки?! – негромко удивился мужчина, но подошел ближе. – Значит, это твоя хозяйка радует нас своим пением?       Лошадь тряхнула гривой, будто согласилась. Гэбриэл ласково погладил ее промеж ушей. Морганы всегда были самой покладистой породой, бешеный темперамент был им чужд. А этот экземпляр был вдобавок ко всему еще и красив. Цвета вороного крыла, прямо под стать своей хозяйке…       - Вот так! Стой смирно, Нурру, я почти закончила!       Мелодичный голос вывел Агреста из раздумий, разом лишая былого спокойствия. Он сделал несколько торопливых шагов вперед и устремил взгляд в самое дальнее стойло, где обычно находился его скакун.       На первый взгляд ничего необычного: Мэриэнн всего лишь решила вычистить его лошадь. Ничего особенного. Если бы не два «но»: девушка, похоже, была неодета, - об этом красноречиво говорило аккуратно повешенное на распахнутую дверцу стойла небесно-голубое с коричневой отделкой платье - а Нурру, по праву считающийся самым привередливым мустангом во всем штате, даже не пытался продемонстрировать свой буйный нрав. Сочтя подобную картину достаточно любопытной, Гэбриэл сделал несколько шагов вперед, для лучшего обзора, и прислонился плечом к опорной балке конюшни.       Мэриэнн действительно щеголяла в белой рубахе и светло-коричневой юбке, подпоясав все черным корсетом на испанский манер. Вооружившись щеткой, она старательно вычесывала бока Нурру, а тот вел себя смирнее коровы. Это привело Агреста в замешательство, однако домыслить причины такой покорности не успел. Шнур, удерживающий белую рубашку, неожиданно ослаб и один край сполз вниз, оголяя девичье плечо. Мэриэнн повела плечом, но поправлять одежду не стала, продолжив заниматься своими делами. Гэбриэл судорожно сглотнул, но не смог отвести взгляд. «Господи, ну за что ты так издеваешься надо мной?!» - мысленно простонал он, однако понимал – высшие силы тут абсолютно ни причем.       После того памятного случая с погоней прошло уже больше года. Том Дюпен, как и обещал, отдал Агресту Мэриэнн в почти неограниченное пользование. Поначалу он думал, что ничего толкового из этого не получится, однако вопреки его думам, девушка оказалась не робкого десятка. Она вполне успешно справлялась с любой работой, будь то временная замена приболевшей горничной или перегон скота. Мэриэнн превосходно ездила верхом, да и с лассо умела обращаться. Она в первый же день умудрилась заткнуть за пояс доброю половину его работников, совладав с отарой овец, и с тех пор постоянно выезжала с другими на пастбище.       Ковбои конечно втихую посмеивались над ней и называли пацанкой, однако Гэбриэл не поленился напомнить им: Мэриэнн – девушка из приличной семьи и любое поползновение в ее сторону грозит суровой взбучкой. Свою роль сыграла и репутация Тома Дюпена. О его силе чуть ли не легенды слагали, и никто не стремился попасться ему под горячую руку. Такой силач в бараний рог скрутит, даже глазом не моргнет. Вот и приходилось его работникам держать свои мысли и желания – если таковые вообще были, - в узде.       Иногда Агресту казалось, будто его прокляли, поскольку ни дня не проходило, чтобы Мэриэнн не попалась ему на глаза. И чем чаще они сталкивались, тем сложнее ему было изгнать из памяти ее образ. Чего стоил последний праздник Урожая, куда Дюпены привезли дочь едва ли не силой. Одетая и причесанная по последней моде, Мэриэнн чувствовала себя неловко среди ровесниц, да и похоже не горела желанием присутствовать на этой своеобразной «ярмарке невест». Вот только едва увидев ее, Агрест невольно залюбовался. Да и не только он. Многие юноши попытались подступиться к юной бунтарке, однако девушка, к неудовольствию родителей и к – неожиданному - облегчению Гэбриэла, так никого к себе и не подпустила.       После праздника он узнал, что некоторые парни пытались ухаживать за ней, и, не на шутку взревновав, тоже решил попытать счастья. Разумеется, ненавязчиво и издалека. Например, однажды заметив, как она тщетно пыталась скрепить лентой копну черных как смоль волос, он не поленился подняться на чердак и достать из большой шкатулки пару черепаховых гребней, принадлежащих еще его матери. Девушка тогда отчаянно смутилась и клятвенно пообещала вернуть их, но мужчина настоял, чтобы она оставила их у себя. Не столько из щедрости, а чтобы понять: в каком направлении следует двигаться, чтобы покорить ее сердце?       Как-то раз он, можно сказать, спас ее от бесчестия. Ну или ему так показалось. Отправив девушку вместе с другими на ночной выпас скота, Гэбриэл отчего-то ощущал сильную тревогу, и, не выдержав, сам поехал на пастбище. С раздражением заметив, что скот остался без надзора, мужчина проехался до реки по следам, и тут же приметил своих ковбоев, схоронившихся в кустах. Оказывается, Мэриэнн решила искупаться ночью в реке, а его работники, напрочь позабыв об обязанностях, решили подсмотреть за ней.       По-тихому раздав тумаков и пообещав оставить всех без гроша, Агрест разогнал непрошенных зрителей, вот только когда они ушли, сам невольно оказался в первых рядах. Вышедшая из воды обнаженная девушка оказалась так хорошо сложена и так прекрасна, что Гэбриэл понял - он пропал окончательно. Ее образ еще с неделю преследовал его, мешая нормально спать, а еще через неделю он понял, что глупо теперь пытаться забыться с помощью других женщин. Красивая метиска завладела его мыслями столь же легко, как седлала лошадь и вовсе не собиралась возвращать его сердце законному владельцу.       Вот только чем больше Агрест думал о ней, тем больше приходил в уныние. Вроде бы они с Мэриэнн неплохо поладили, можно даже сказать подружились, но как бы он не пытался – не смог разглядеть в ее глазах заинтересованности в нем, как в мужчине. Наверно она еще не забыла, как он бесцеремонно обошелся с ней. Этот случай все не давал Гэбриэлу покоя, и хоть он множество раз успел извиниться перед девушкой, облегчения ему это не принесло. Ему бы хоть один жест, один намек, говорящий, что Мэриэнн к нему неравнодушна. Агрест ради этого ничего не пожалел бы…       - Вот и славно! Теперь ты - настоящий красавец!       Она закончила приводить лошадь в порядок и теперь любовалась собственным трудом. Нурру заржал, а затем ткнулся мордой в девичью грудь.       - Знаю-знаю, ты мне тоже очень нравишься! – улыбнулась Мэриэнн и обняла мустанга за голову. – Осталась последняя мелочь: расчесать тебя.       Она отстранилась, чтобы взять гребень, и вскоре продолжила работу. Наблюдая за ними, Гэбриэл чувствовал, как внутри него закипает гнев вперемешку с обидой. Наглая скотина так откровенно ластилась к девушке, что Агрест едва не застонал от бессилия. «На колбасу пущу!», - в сердцах пообещал он, с едва скрываемой завистью наблюдая, как Мэриэнн расчесывала белую гриву. Вот бы однажды ощутить, как ее пальцы медленно зарываются в его волосы, ласково перебирают их и бережно разделяют на пряди…       Гэбриэл так сильно погрузился в мечтания, что не услышал позади себя стук копыт, и тихое фырканье другой лошади. Тикки, не довольная фактом, что люди столпились рядом со стойлом Нууру, и не обращали на нее абсолютно никакого внимания - особенно хозяйка, - вышла из собственного незапертого стойла и ткнулась мордой в ближайшего человека. Тычок пришелся аккурат в плечо Агреста. Громко охнув от неожиданности, он на мгновение потерял равновесие и схватился за опорную балку, тем самым привлекая внимание той, которая о его присутствии не должна была знать.       Мэриэнн вздрогнула и резко обернулась на источник шума, а Нууру, заприметив хозяина, радостно заржал.       - Глупая лошадь, - еле слышно выругался Гэбриэл, мягко отстранил морду Тикки от своего лица, и понимая, что прятаться бессмысленно, снял шляпу и заговорил с девушкой: - Прости, Мэриэнн, не хотел напугать тебя.       Ответом ему стал тихий писк. Он перевел взгляд на Дюпен-Чен и обнаружил ту в жутком смущении. Мгновение, - и она спряталась за широким корпусом скакуна. Похоже, как бы она не хорохорилась перед отцом и другими людьми, а чувство стыда ей было все же свойственно.       - Прости, - еще раз извинился Агрест, вешая шляпу на дверцу ближайшего стойла, и потупился. - Не думал, что здесь кто-то будет в это время. Я хотел взять Нурру и немного прокатиться.       - Эдриан снова оставил вас без работы? - спросила Мэриэнн, и он готов был поклясться: в этот миг ее губы тронула легкая улыбка.       - Да... Эдриану все не сидится на месте ровно. Порой мы до хрипоты спорим, кто утром поедет на пастбище, а он, паршивец, все равно умудряется обставить меня, выскользнув из дома с первыми петухами. Хотя… ему простительно. Он молод, горяч, а мне уже как-то не солидно выпрыгивать из окна в седло.       - По-моему, вы на себя наговариваете, сэр. Я почти уверена: отриньте вы хотя бы раз свои же правила, и Эдриан остаток жизни бы плелся за вами в хвосте.       Гэбриэл против воли поднял взгляд на девушку. Та мягко улыбалась, отчего ему стало еще больше не по себе. Он прекрасно понимал, что смущал своим присутствием почти раздетую Мэриэнн, но так и не смог заставить себя уйти и дать ей возможность одеться как положено. А еще Агрест был очень благодарен ей за то, что она не бросилась причитать и обвинять его в разнузданном поведении, а перевела разговор в мирное русло.       - Глупо гнаться за молодостью, особенно, когда сединой способен перещеголять любого старца, - буркнул он, неловко проведя рукой по коротко стриженным волосам.       С самого детства те были красивого платинового оттенка, который мать часто сравнивала с расплавленным серебром. И пусть многие до сих пор завидовали его природному цвету, с каждым годом Гэбриэл все больше думал о том, что серебро на его голове медленно, но верно превращается в седину, тем самым прибавляя к его настоящему возрасту еще лет десять-пятнадцать.       - У вас очень красивый цвет волос, сэр, - неожиданно пролепетала Мэриэнн и, смутившись, тут же спряталась за Нууру, делая вид, будто расчесывала кончики его гривы.       - Прошу прощения? – сдавленно переспросил Агрест, чувствуя, как его сердце ускоряет бег.       - Белый – это всегда красиво. Иногда мне хочется сварить большой чан ромашкового отвара и высветлить волосы хотя бы до золотистого. Они настолько черные, что все шутят, мол, ты каждое утро их в бочку с углем засовываешь?       Гэбриэл был не согласен. Ему до безумия нравились ее темные локоны, в особенности, когда она расплетала их. С распущенными волосами Мэриэнн казалась еще прекраснее, но Агрест никогда бы не позволил себе признаться ей в этом. Однако хоть как-то прокомментировать услышанное не успел. Нууру, видимо, устал быть покорным и, громко заржав, встал на дыбы и начал бить копытами. Мэриэнн ойкнула и отскочила прочь от лошади, вжимаясь в деревянную перегородку. Понимая, что мустанг может навредить девушке, Гэбриэл метнулся к разбушевавшемуся животному. Тот упирался всего секунду, но как только ладонь хозяина хлопнула его по спине, мгновенно притих.       - Успокойся! – зло процедил Агрест. – Или я запру тебя в конюшне на месяц!       Нурру фыркнул и опустил голову, словно устыдился. Выведя мустанга из стойла, Гэбриэл перевел взгляд на Мэриэнн. Та облегченно выдохнула, а затем стала медленно сползать вниз. Агрест не раздумывая бросился к девушке и успел поддержать ее за плечи до тех пор, как она осядет на пол.       - Ты в порядке? – испуганно спросил он, беглым взглядом пытаясь найти хоть одну царапину или синяк на бледной коже.       - Все… все в порядке, сэр! - слегка дрожащим голосом проговорила Мэриэнн, медленно поднимаясь на ноги, и прижав ладонь к груди. – Просто… Не ожидала. Только не ругайте его! Это я виновата. Наверно царапнула нечаянно, когда расчесывала. Мне много раз говорили не подходить к нему, но… Нурру всегда был таким покладистым со мной…       - И все равно это было слишком опрометчиво, Мэриэнн. Даже если Нурру подпускает тебя к себе, что уже странно, поскольку он не признает никого, кроме меня, это не значит, что в его буйную голову не может прийти идея вдруг взбрыкнуть и откусить тебе руку.       - Знаю, - тихо пролепетала она. – Спасибо, что спасли.       Гэбриэл ничего не ответил, лишь кивнул. Убедившись, что девушка твердо стоит на ногах, он разжал хватку и, на всякий случай, отошел подальше. Еще не хватало, чтобы его обвинили в том, что он распускает руки.       - А как он вообще у вас оказался? – неожиданно поинтересовалась Мэриэнн. – Это ведь чистокровный мустанг?       - Чистокровный, - согласился Агрест. – Прямиком из техасских прерий.       - Вы бывали в Техасе? – изумилась девушка.       - Много лет назад, - мечтательно прищурился Гэбриэл. – В тот год мы пригнали туда два табуна морганов на продажу. Даже губернатор штата не побрезговал купить наших лошадей. Мы пообщались, пропустили пару стаканчиков виски, а на следующий день он позвал меня охотиться на мустангов.       - Но ведь это сложно!       - Верно. Мы шесть часов пытались поймать хоть одну лошадь, но они слишком ловко уворачивались от лассо и болас. Лишь под конец мне улыбнулась удача и я смог заарканить кобылицу, но лишь потому, что она вдруг отбилась от стада. Это сыграло мне на руку. Когда я пригнал ее домой, выяснилось, что она была беременна. А через пару месяцев родился Нурру.       - А она тоже была белой?       - В том то и дело, что нет. Самая обычная, гнедая. Но ее жеребенок оказался белым, как снег. Мне стало жаль продавать его, и я решил вырастить его для себя.       - Говорят мустангов почти невозможно выдрессировать, - покачала головой Мэриэнн. – Как же вам удалось?       - Я и сам не знаю, - пожал плечами Агрест. – Первое время он совсем не хотел признавать меня. Ох, что он только не вытворял! Нурру то и дело пытался выбить копытами дверцу стойла, и постоянно норовил меня укусить. А уж оседлать его было равносильно подвигу. Первые три года с ним показались мне адом.       - Как же вы его приручили?!       - Яблоками, - просто ответил Гэбриэл.       - Яблоками? – еще больше удивилась девушка.       - В то лето я решил вывести его на выгул по окрестностям. Думал, ему это пойдет на пользу. Всю дорогу Нурру вел себя на удивление смирно, а затем вдруг потащил меня к деревьям. Видимо, его привлек запах дикой яблони. Он пытался ухватиться за ветку, но они были слишком высоко. И тогда я решил, что это мой шанс и полез на дерево.       - Кажется, я припоминаю, - призадумалась Мэриэнн. – Вы тогда несколько месяцев ходили с перебинтованной рукой.       - Нечаянно оступился и позорно свалился вниз, - смущенно потер затылок Агрест. – Сломал руку. Но все же отдал ему яблоко. Знаешь… он тогда подошел ко мне и так долго обнюхивал, а я из-за боли не мог даже подняться. Нурру съел яблоко, а затем лег рядом со мной. Я расценил это как знак и попробовал взобраться на него. Кое-как, но смог. Тогда он отвез меня на ранчо, хоть я и не представляю, как он запомнил дорогу. С тех пор он ни разу не ослушался меня.       - О, - протянула девушка. – Папа говорит, что лошади очень умные и куда более человечные, чем мы.       - Это верно. А еще у них хорошая память. Как-то раз, несколько лет назад, мы проезжали мимо той яблони, и я решил немного отдохнуть в ее тени. Так эта скотина встала на дыбы, ударила копытами по стволу и меня чуть не погребло под посыпавшимися яблоками. Видимо, он решил так отблагодарить меня.       Мериэнн прыснула, и, чуть погодя разразилась смехом.       - Кажется теперь я понимаю значение фразы: воздать сторицей, - веселилась она и Гэбриэл, поддавшись моменту, тоже засмеялся.       Их смех прервало громкое ржание. Оба синхронно обернулись и обомлели от шока.       - А где Нурру? И Тикки? Как они умудрились уйти от нас незамеченным?! – всплеснула руками Мэриэнн, видя, как мустанг проследовал за ее кобылой в незапертое стойло.       - Порой за лошадьми нужен глаз да глаз, - ответил Гэбриэл, мысленно давая себе оплеуху за невнимательность.       Девушка обошла его, сделала несколько шагов по направлению к выходу, и…       - Нурру, засранец, а-ну слезь с моей Тикки!! – закричала она, замерев на полпути.       Сложившуюся ситуацию не надо было трактовать двояко. Мэриэнн подобрала юбки и рванула к стойлу, но Агрест оказался быстрее. Он догнал рассерженную девушку, и с силой оттащил ее назад.       - Совсем сдурела?! – негодовал он. – Сунешься – и тебя затопчут насмерть!       - Но ведь он же… они же… - почти задыхалась от негодования она. – Какого дьявола его вообще понесло к ней?!       - Против природы не попрешь, хотя согласен с тобой: до этого момента он почти не обращал на нее внимания. Сколько ей?       - Чуть больше пяти, - тихо ответила Мэриэнн.       - Самый возраст, - резюмировал Агрест.       У него не было привычки откровенно лгать, но в данной ситуации он старался всячески смягчить удар. На самом деле это была не первая попытка Нурру подобраться к вороной кобылке. Мужчина два раза лично оттаскивал жеребца на полпути к вожделенной даме, приговаривая: «Я держу себя в руках и тебе советую». Вот только норовистая скотина все же улучшила момент и добилась своего. А если учесть, что Тикки вполне охотно подставлялась ему, получалось вдвойне обидно.       «Намекаешь, что я трус, да, приятель?» - грустно подумал Гэбриэл, все еще удерживая давно переставшую сопротивляться девушку. Это животным хорошо: творят, что хотят, а люди снисходительно качают головами и говорят: «У них так заведено природой». Попробуй, прижми вот так в углу понравившуюся женщину – скандала не оберешься, так еще и репутацию испортишь всей семье…       - Я же теперь целый год не смогу верхом ездить, - жалобно всхлипнула Мэриэнн, прерывая его мысли.       - Можешь взять на время любую лошадь, какая приглянется, - тут же пообещал мужчина, чувствуя, как в воздухе отчетливо запахло истерикой. Только этого еще не хватало!       - Спасибо, конечно, - тихо ответила ему девушка. – Но я так привыкла к Тикки… Не хочу с ней расставаться.       Агрест понимал, но в данном случае был бессилен.       - К сожалению, в этой жизни не всегда происходит так, как мы хотим. Теперь уже поздно дергаться. Так или иначе Нууру и Тикки будут… заняты по меньшей мере час. Но я все же настою на выборе тобой другого скакуна. Если никто не приглянется - готов возить тебя на Нууру. В моем присутствии он не посмеет тебя сбросить. Пускай заменяет Тикки, пока она снова не сможет встать под седло.       Девушка натянуто улыбнулась.       - Заманчивое предложение, сэр, но боюсь, после такой выходки, я не то, что ездить на нем не хочу, но и морковки ему больше не дам!       Последние слова Мэриэнн почти прокричала, но жеребец был полностью поглощен партнершей и не обратил на угрозу никакого внимания. Скво надулась и всхлипнула.       - Ну почему все самое худшее случается непременно со мной? Права матушка - не под женской звездой я родилась. Вот и нет в моей жизни покоя и счастья.       Гэбриел едва удержал себя от того, чтобы возразить ей. «Скажи, что я хоть немного тебе мил, и я для тебя мир наизнанку выверну!» - вертелось у него на языке. Однако в душе он понимал, что вероятность положительного ответа примерно один к миллиону. А счастье, которого ему так хотелось, было слишком сладким… и слишком запретным.       - Тебе нужно успокоиться, - кое-как подобрал он нужные слова и наконец отпуская девушку. - Пойдем в дом, выпьем чаю. Вернется Эдриан, я попрошу его отвезти тебя домой. О Тикки я позабочусь. Будь уверена, за твоей кобылой будет должный уход. Будешь навещать ее хоть каждый день. А если это тебя утешит… жеребенка можешь забрать себе. Мэриэнн вздрогнула, обернулась и удивленно уставилась на мужчину.       - Я... Я не думаю, что это хорошая идея, сэр. Это очень опрометчивое решение! Я слышала, что только приобретя Нууру, вы хотели вывести хотя бы несколько белых голов. А сейчас так легко заявляете, что отдадите мне первого жеребенка?       - Предлагаю вернуться к этому разговору, когда он родится, - мягко улыбнулся Агрест - В конце концов, Нууру – зверь своенравный, он редких кобылиц жалует.       - Такие скакуны стоили очень недешево. По меньшей мере с половину стоимости папиного скота. Если я приведу домой такого жеребенка, а вы подтвердите, что он мой… папу хватит удар.       - Ничего с ним не случится. Глядишь, шансы по выведению белых голов увеличатся вдвое. Ну да это пустое. Так, как насчет чая?       - Д-да... Конечно. С удовольствием, сэр. Только позвольте мне сперва...       Мэриэнн замялась, но Гэбриэл прекрасно понял ее просьбу с полуслова. Он отошел в сторону и предусмотрительно отвернулся. С какое-то время мужчина слышал шуршание юбок, а затем послышался стук ботинок о приставную лестницу. Он не выдержал, обернулся на звук и несказанно удивился: девушка забралась на верхний ярус, туда, где хранилось сено для скота. Решив, что ей нужно чуть больше уединения, Агрест предусмотрительно отвернулся.       М-да, не так он представлял себе это утро! Гэбриэл чувствовал себя виноватым, хоть и понимал, что это не так. Вот только видеть расстроенную до глубины души Мэриэнн оказалось невыносимым. А самым отвратительным было то, что он не смог ее утешить. Не потому, что не умел этого делать, а потому, что не имел на это никаких прав…       Агрест не знал, сколько прошло времени, но оно вдруг показалось ему бесконечно долгим. Он обернулся и поднял голову вверх. На верхнем ярусе царила тишина. Испугавшись, что слишком сильно отвлекся на свои мысли, и что девушка давно ушла, Гэбриэл решительно направился к лестнице и взобрался наверх.       Мэриэнн обнаружилась сразу же. Она стояла к нему спиной, обхватив себя руками, а ее платье лежало рядом на ворохе сена. По-хорошему, мужчине бы спуститься и дать ей еще немного времени, но чутье подсказывало, что нужно подойти ближе. Обнять, заправить за ухо выбившийся из прически темный локон и пообещать, что все будет хорошо… Кое-как поборов в себе это желание, Агрест попробовал позвать девушку по имени, но она не откликнулась. Попробовав еще раз и так же потерпев неудачу, он наконец рискнул приблизиться к ней и осторожно тронул за плечо. Разумеется, за то, которое было скрыто под рубашкой. Мэриэнн вздрогнула и резко обернулась.       - Прости, - поспешил оправдаться он. – Я звал тебя, но ты не откликнулась.       - Ничего страшного. Я просто слишком сильно задумалась.       Возможно, она хотела сказать что-то еще, но в этот миг она вновь вздрогнула и обхватила себя руками.       - Ты замерзла? – заботливо поинтересовался Гэбриэл.       - Нет, - тихо пролепетала девушка, - мне не холодно. Это просто… воспоминания.       - Воспоминания? – недоуменно переспросил он, но заметив, как щеки Мэриэнн ожег румянец, забыл, как дышать. Уж не о той ли ночи, когда он погнался за мародером, хозяйничавшем на его ранчо, а в итоге пленился темноволосой красавицей, утратив покой?       - Угу, - согласилась она, и еще тише добавила: - Они меня будто преследуют. Даже спать не дают.       Он прекрасно понимал, что девушка имела в виду, поскольку сам не единожды вскакивал посреди ночи от очередного яркого сновидения… Мужчина судорожно сглотнул. Ему же не показалось, верно?       - Бывают такие вспоминания, о которых лучше забыть, - осторожно сказал он.       - Я пыталась, да только без толку, - ответила Мэриэнн. – Сначала злилась на них, потом плакала от того, то не могу выкинуть их из головы. А потом…       Она замолчала и смущенно потупилась. Агрест же пытался максимально трезво расценить услышанное. Получается, что в ту чертову ночь, несмотря на брань и крики, Мэриэнн все же прониклась его поцелуем? Неужели он еще тогда невольно разбудил в этом шаловливом ребенке женщину? Но даже если и так, почему она зациклилась именно на нем? Почему не стала искать общества других мужчин?!       Вопросы множились, вот только ответов не находилось. Одна часть Гэбриэла ликовала от того, что он все же смог тронуть сердце красивой метиски, зато другая вопила, что за такие «шалости» Том ему голову оторвет и обратно на место не приставит, а пришлет Эдриану в корзине с припиской: «Так и было»…       Из раздумий его вывело соприкосновение тел. Оказалось, Мэриэнн робко прижалась к нему и подняла взгляд. В ее глазах смешались дикий стыд и отчаянное любопытство, однако Гэбриэл смог разглядеть кое-что еще, и это привело его в восторг и ужас одновременно.       - Только не говори, что хочешь еще один поцелуй, - сдавленно пробормотал он, совершенно не задумавшись о том, насколько прямолинейно прозвучала эта фраза.       - А можно? – тут же отозвалась девушка с такой непосредственностью в голосе, будто спрашивала самую обыденную в мире вещь.       Сердце Агреста забилось еще быстрее, да так, что аж в ушах зашумело. Он едва ли не из кожи вон лез, чтобы соблюсти приличия, а Мэриэнн вот так запросто озвучила вслух его самые дерзкие мечты?! Воображение уже подсовывало ему картины того, каким мог бы быть их следующий поцелуй, и что могло бы за ним последовать… «И ведь не откажешь», - мелькнуло у мужчины в голове. А тем временем девушка встала на цыпочки и потянулась к нему.       - Ведь можно, правда? – так же тихо переспросила она, замирая в нескольких дюймах от его губ.       Гэбриэл ничего не ответил. В голове билась мысль, что он еще пожалеет об этом, но Агрест уже решился послать все к дьяволу. Резко, торопливо, будто не оставляя себе ни шанса на побег, он приник к губам Мэриэнн и сжал ее в крепких объятьях…       Казалось, Гэбриэл наяву видел один из своих самых ярких снов, при воспоминании о котором он нет-нет, да краснел, как мальчишка. Но в этот раз все было иначе: вожделенная красотка была рядом с ним, несмело обнимала двумя руками и старательно пыталась повторить все то, что делал он. Когда поцелуй стал уверенным, а движения губ требовательно-жадными, мужчина попытался было отстраниться, чтобы не тешить себя иллюзиями и не давать ложных надежд Мэриэнн. Вот только тело сделалось будто ватное и отказалось слушаться. Агрест неудачно сделал шаг назад, оступился и повалился на раскиданное сено, утягивая девушку за собой.       Ее не смутила ни смена позиции, ни то, как сильно он прижал ее к себе за талию. Изловчившись, Гэбриэл перевернулся, подминая Мэриэнн под себя и принялся осыпать поцелуями ее щеки, шею и обнаженное плечо. А она почему-то даже не попыталась возмутиться. Будто… ждала от него подобного? Эта мысль подстегнула его, заставляя разжать объятья и дать наконец волю рукам. Девушка задрожала, но не оттолкнула, позволяя ласкать себя через одежду…       Время словно остановилось. Агрест самозабвенно целовал Мэриэнн, а она отвечала ему той же пылкостью. Ее руки блуждали по его телу, еще больше погружая мужчину в сладостные мечты. Он безропотно позволил стащить с себя жилет, даже не удивившись тому, что девушка сама решила проявить инициативу. Его пальцы наспех развязали шнур, удерживающий рубаху, стянули вниз хлопковую ткань и в следующую секунду Гэбриэл наслаждался прикосновением к обнаженной девичьей груди.       Мэриэнн тихо застонала и этот звук показался ему самым прекрасным на свете. Он торопливо сместился ниже, обхватил губами твердый сосок и жадно вобрал его в свой рот. Девушка вздрогнула и обняла Агреста за шею, зарываясь пальцами в светлые волосы. Он хрипло застонал, но не остановился, продолжая осыпать поцелуями упругий холмик груди и одновременно сминать ладонью другой. От Мэриэнн соблазнительно пахло миндалем, и этот запах с каждой секундой опьянял его сильнее, чем бутылка самого крепкого виски.       Наконец-то! Та, которую он так отчаянно желал, таяла в его объятьях и тихо постанывала в ответ на ласку! И даже охотно дарила ее сама! Агрест не знал, что возбуждало его сильнее: отчаянные поцелуи или прикосновение ее ладоней к его обнаженной коже…       Эта мысль словно вылила на Гэбриэла ведро ледяной воды. Он резко отстранился, осмотрел сначала девушку, потом себя, а затем резко опустился вниз и уткнулся в ее плечо.       - Что-то не так? – поинтересовалась она, но Агрест в любом случае не смог бы сейчас подняться, чтобы посмотреть ей в глаза.       Докатился! Ладно Мэриэнн, наивное дитя, но он-то?! Додумался – разложить ее на сеновале, а о последствиях кто будет думать? Стыд вперемешку с гневом буквально душил его. Она же не шлюха, чтобы поступать с ней… вот так. И никакими желанием и любовью это не оправдать. Он достаточно прожил на свете, всякое повидал, поэтому меньше всего хотел, чтобы подобное случилось с той, что так дорога ему.       - Я не могу так, - еле выдавил из себя Гэбриэл, удивляясь, как девушка еще не подняла крик.       - Почему нет?       Ее голос звучал так по наивному просто, что он против воли приподнялся на локте. Мэриэнн недоуменно хлопала ресницами, будто действительно не понимала, куда все шло.       - Ты же знаешь, что так нельзя, - не придумав ничего лучше, сказал Агрест.       - Но почему? – повторила она свой вопрос. – Ведь когда двое… нравятся друг другу… это… нормально.       - Нормальным это считается, когда происходит в законном браке и с… - начал он, но уловив суть ее ответа резко запнулся. - Погоди, что?!       - Ну, мы же нравимся друг другу, ведь так? – осторожно заговорила Мэриэнн, а потом расстроенно потупилась. – Неужели мне показалось?       - Показалось? – в который раз ответил вопросом на вопрос Гэбриэл, но сейчас ему было не до приличий. Его сердце отчаянно забилось в груди, а разум неистово потребовал ответов.       - Просто… вы так хорошо ко мне относитесь. Всегда защищаете перед другими. Вот я и подумала… может… может вы что-то чувствуете ко мне… тоже?       Агрест судорожно сглотнул, чувствуя, как самообладание начинало покидать его.       - А ты… ты ведь… – замялся он, чувствуя себя сопливым мальчишкой, не способным объясниться с понравившейся девочкой. Но на его счастье, Мэриэнн смогла понять его.       - Д-да. Еще на празднике Урожая. Вы тогда так смотрели на меня, не так как другие. Мне сразу стало так тепло на душе. Как никогда! А потом… потом вы подарили мне эти гребни. Я всю жизнь о таких мечтала! Во мне будто что-то перевернулось. Я стала присматриваться к вам и…       Она запнулась и замолчала, оставив Агреста в тишине переваривать полученные сведения. Получается, что он зря накручивал себя и девушка, в которую он влюбился, тоже была к нему не равнодушна?       - Но ведь твой отец сказал, что тебя замужество не интересует, - выпалил он, не задумавшись о том, что невольно выдал тайну своего друга, приезжавшего к нему недавно по-дружески поплакаться.       - Ну… я… просто решила для себя: или вы, или никто. Но если… если папа настоит, то… Конечно пойду, за кого скажут. Но я лучше в монастырь уйду! Не хочу любить кого-то еще, кроме вас.       Гэбриэл тяжело вздохнул. Ох уж эти романтичные девицы! Как вобьют себе что-то в голову, потом страдают. И как бы он не был горд тем, что сумел-таки привлечь вожделенную красотку, норм и правил приличий это не отменяло.       Пока он подбирал нужные слова, Мэриэнн решила продолжить начатое. Ее ладонь вновь скользнула по его груди, и Агрест только сейчас сообразил, что рубашка на нем до сих пор расстегнула. Понимая, что потом он об этом пожалеет, Гэбриэл мягко перехватил ее ладонь и отвел в сторону.       - Ты же понимаешь, что нам нельзя, - сказал он, невольно переплетя их пальцы.       - Никто не узнает, - поспешила заверить его девушка.       - Узнают. Если ты принесешь в подоле, твой отец меня голыми руками задушит, - сказал Агрест, понимая, что несколько приуменьшил. Как бы Дюпен-старший не сетовал на Мэриэнн, поруганную честь дочери вряд ли бы стерпел.       - Ну и пусть узнают. Я от своего решения все равно не откажусь, - пылко ответила она, а затем поднесла его ладонь к своему лицу и бережно потерлась щекой о тыльную сторону.       Для Гэбриэла это оказалось равносильным удару под дых. Устремив на него полный надежды взгляд, девушка словно безмолвно умоляла, а он с каждой секундой все отчетливее понимал – этот бой был им безоговорочно проигран.       - А если… Если бы я предложил тебе остаться со мной? Навсегда. Ты бы согласилась?       Агрест знал, что его вопрос прозвучал слишком туманно, но уже не сомневался в том, что Мэриэнн растолкует все правильно.       - Да, - тихо ответила она, а ее глаза буквально засияли от радости.       Большего ему и не нужно было. Едва веря в собственную удачу, Гэбриэл торопливо склонился к девушке и одарил ее жадным поцелуем. Разум все еще требовал не гнать лошадей, однако тело уже предало его, откликаясь на робкие прикосновения и требуя еще большей ласки. Помня о том, что возлюбленная никогда не была с мужчиной, Агрест решил делать все как можно деликатнее, чтобы не испугать ее. Он приподнялся, медленно, но ловко задрал нижние юбки, а затем осторожно провел ладонью по внутренней стороне девичьего бедра. Мэриэнн смущенно закусила нижнюю губу, и вдруг протянула руки к его лицу. Бережно очертив скулы, она устремилась вверх и зарылась пальчиками в белоснежную шевелюру.       - Всегда хотела так сделать, - прошептала она.       От восторга Гэбриэл так опешил, что едва не забыл: для жизни необходимо дышать. Однако выражение его лица в тот момент похоже было столь нечитаемым, что улыбка вдруг сползла с губ девушки.       - Простите, - прошептала она и стала медленно вытаскивать пальцы.       Агресту понадобилось чуть меньше минуты, чтобы понять – его лишают вожделенной ласки, и резко очнуться от оцепенения.       - Нет-нет, все в порядке, - спешно ответил он, перехватив ее руку, вновь потянул к своему лицу. – Продолжай.       Гэбриэл потерся щекой о ладошку, а когда она погладила его в ответ, судорожно сглотнул. Так не бывает! Не иначе сам дьявол ему сводничает, поскольку Господь Бог за такие огрехи уж точно карает геенной огненной! Отпустив запястье, он вновь потянулся к обнаженному бедру, чтобы в этот раз зайти несколько дальше. От его прикосновений на щеках Мэриэнн все сильнее расплывался румянец, но похоже она твердо решила идти до конца. Ее пальцы затеребили полы рубашки и Агрест, не раздумывая стянул себя ненавистную тряпку. Мэриэнн потянулась к нему, и он тут же обнял ее. А затем, повинуясь внезапному порыву, вытащил все шпильки из ее прически, позволяя темным волосам тяжелым водопадом рухнуть вниз.       Снова поцелуй. Обжигающий, трепетный. Гэбриэл не без удовольствия отметил, что девушка понемногу осмелела и теперь сама требовательно ласкала его. В какой-то момент он остановился, чтобы принять окончательное решение, но быстро понял, что все уже давно было решено за него. Голубые глаза томно смотрели из-под опущенных ресниц, ладошки мягко скользили по обнаженному торсу, а припухшие от поцелуев губы вновь манили к себе, не оставляя ни единой возможности уйти.       - Иди ко мне, - тихо позвала Мэриэнн, и ее голос в этот миг звучал настолько пленительно, что Агрест едва не застонал.       Если она действительно хочет его, значит он возьмет ее прямо здесь, на сеновале и будет любить до тех пор, пока не выдохнется или пока она сама его не прогонит. Не разрывая поцелуй, Гэбриэл осторожно опустил Мэриэнн на сено, кое-как плохо слушающимися пальцами расстегнул штаны, а затем поспешно задрал нижние юбки еще выше…       Ей не было откровенно больно, когда он вошел в нее. По крайней мере, ему так показалось. Скорее девушка была растеряна, не зная, стоит ли доверять новым для нее ощущениям и как вести себя дальше. Зато Гэбриэл воочию убедился – невинность и робость возлюбленной распаляли его сильнее, чем самое разнузданное поведение шлюхи.       - Скажи, когда будешь готова, - сказал он, мягко проводя пальцами по лицу Мэриэнн и нежно целуя ее в щеку. Если сейчас он все сделает правильно, то в будущем у возлюбленной не будет причин избегать близости, а может она и сама будет умолять его об этом…       - Н-не знаю, но… можно, наверно? – комкано ответила она.       Девушка все так же смотрела на него растерянным взглядом, и Агрест не видел другого способа развеять ее сомнения, кроме как закончить начатое. Призвав на помощь всю свою выдержку, он бережно поцеловал Мэриэнн и начал медленно двигаться в ней…       «Погрузившись в глубины сладострастия, он обнаружил, что извлек больше песка, чем жемчужин», - ненароком вспомнились ему слова одного известного писателя. Однако Гэбриэл был категорически не согласен с ними. Разве можно назвать это милое, восхитительное в своей стыдливости создание падшей женщиной? Разве можно перестать любоваться тем, как возлюбленная постепенно расслаблялась в его объятьях, с каждым мгновением раскрываясь перед ним все больше и больше?       - Все… так… странно, - вдруг произнесла девушка. – Ничего…. Не понимаю…       - Тебе больно? - тут же осведомился он, мысленно подготавливая себя к тому, чтобы остановиться по первому требованию.       - Нет… я…       Договорить она не успела: с зацелованных губ сорвался довольно громкий стон. А затем еще один. И еще один.       - Какая же ты громкая, – жарко прошептал Агрест, не в силах оторвать горящего взгляда от стонущей возлюбленной.       Мэриэнн не походила на тех женщин, к чьему обществу он привык. Воспитанные, чопорные и лишь изредка жеманные, они не шли ни в какое сравнение с яркой, чувствительной, еще способной на настоящие живые эмоции метиской. Которую едва ли не вся округа считала полудикой и в которую Гэбриэл с каждой секундой влюблялся все сильнее и сильнее. Девушка почти откровенно наслаждалась действом, и это заставило мужчину задуматься. Если она такая сейчас, в свой первый раз и далеко не в самых лучших условиях... Что же будет, когда она окажется с ним на хлопковых простынях, обнаженная и успевшая познать все радости близости?       Сердце бешено заколотилось в груди, кровь еще сильнее хлынула в пах и Агрест, не в силах сдержать себя, усилил напор. Возможно, Мэриэннн было больно, однако она не спешила ставить ему это в упрек. Девушка дарила себя без остатка, заставляя его самого сорваться на стон.       - Сладкая моя, - выдохнул он, крепче сжимая ее в объятьях. – Сладкая моя девочка!       Мэриэнн с силой закусила губу, а затем вдруг заметалась под ним и застонала громче прежнего. Ее ноги так крепко сжали его бедра, что Гэбриэл едва не зашипел от боли. Но ради экстаза любимой женщины он готов был вытерпеть что угодно. Разве что…       - Обними меня, - попросил он и тут же получил желаемое.       Девушка обняла его двумя руками, но не сдержалась и принялась водить ладошками по его спине. Однако так продолжалось недолго: Мэриэнн неожиданно впилась ноготками в его плечи, с силой выгнулась навстречу и громко вскрикнула. Едва дыша от избытка чувств, Агрест вновь ускорился, чувствуя, что конец уже близок. Так и получилось: двинувшись еще пару раз по инерции, он наконец достиг вершины, заглушив собственный стон в жадном поцелуе. Полностью удовлетворенный, он с трудом вышел из девушки, а затем повалился на спину.       Гэбриэлу казалось, будто он умер и тут же воскрес. С трудом повернув голову, он взглянул из-под опущенных ресниц на Мэриэнн. Та приходила в себя с закрытыми глазами.       - Неужели каждый раз происходит именно так? – поинтересовалась она, стыдливо сдвигая нижние юбки на бедра.       - Со временем будет лучше, - ответил Агрест и тоже решил последовать ее примеру.       Застегнув брюки, он потянулся за рубашкой, но потом передумал. Вместо этого он повернулся набок, придвинулся ближе к Мэриэнн и прижал ее к себе. Она не стала протестовать, обнимая его в ответ.       - Ты же понимаешь, что теперь для тебя есть только одна дорога? – улыбаясь, сказал Гэбриэл, осторожно перебирая пальцами темные локоны.       - Какая? – захлопала ресницами Мэриэнн и чуть крепче сжала его в объятьях. – Замуж?       - Замуж, - согласился Агрест. – Потому что сам дьявол теперь не отберет тебя у меня. От такого довольно пылкого заявления девушка покраснела.       - Папа сказал, что скорее отдаст меня в монастырь, чем позволит какому-нибудь славному парню испортить себе жизнь, - буркнула она, потупившись.       - Это уже не ему решать, - ответил Гэбриэл, в глубине души поражаясь, насколько твердолобым иногда бывал его друг. – Или ты боишься?       - Боюсь немного. У меня и так не самая лучшая репутация, а тут… Дамы из поселения меня поедом съедят, - поделилась своим страхом Мэриэнн.       - А вот их мнение меня вообще не интересует, - сказал он, прекрасно понимая, что она имеет в виду. - Да и тебе не советую к нему прислушиваться.       - Хорошо, - согласилась девушка и доверчиво прильнула к нему, уткнувшись носом куда-то в область ключицы…       Агрест не знал, сколько они пролежали и очнулся лишь тогда, когда Мэриэнн вдруг разжала объятья.       - Ой, я же обещала вернуться и помочь маме! - засуетилась она, и попыталась встать, но он удержал ее.       - Задержись еще немного, и я сам отвезу тебя, - попросил Гэбриэл, однако, к его огорчению, девушка отрицательно покачала головой.       - Простите, я… мне правда нужно уехать. Но я обязательно вернусь завтра!       Она отстранилась и неловко поднялась на ноги. Пока Мэриэнн надевала платье, Агрест думал о том, что он что-то забыл. И лишь когда она полностью оделась, наспех заплела волосы и направилась к выходу, Гэбриэл наконец окликнул ее:       - Подожди! Вернись! Обещаю, это не на долго.       Когда она вернулась и присела рядом с ним, Агрест поднялся, заглянул ей в глаза, а затем снял с мизинца небольшой перстень и вложил в девичью ладонь.       - Зачем? – недоуменно спросила Мэриэнн, но судя по румянцу, вспыхнувшему на щеках, она все прекрасно поняла.       - Как обещание, что я сдержу слово. Знаю, это должно быть другое кольцо…       - Нет, - остановила его девушка. – Это не важно. Я вам верю.       Она с пару мгновений покрутила перстень в руках, а затем надела его на безымянный палец.       - Великоват, но не страшно. Я буду беречь его.       Мэриэнн улыбнулась, а затем сама потянулась к Гэбриэлу, чтобы поцеловать его. Вот только насладиться лаской он не успел: девушка отстранилась, спешно поднялась на ноги и, подобрав юбки, поспешила вниз. Вскоре до Агреста донеслись пара ругательств в адрес Нурру, который, судя по всему, уже покинул стойло Тикки, затем сетования в адрес вышеупомянутой кобылы, а после – звук открывающихся ворот и цокот копыт. Однако мужчина был слишком поглощен своими мыслями, чтобы придавать этому значение. Он мечтательно улыбнулся и с тихим вздохом вновь повалился на сено…       Мэриэнн уже успела покинуть конюшню, а Гэбриэл все еще валялся на сеновале с глупой улыбкой. Жесткая солома была немилостива к его расцарапанным плечам, поэтом он, с блаженным вздохом перекатился на живот и с упоением вдохнул остатки запаха миндального масла, которым судя по всему пользовалась его возлюбленная. Если девушка не пошутила насчет замужества, - а он отчего-то был уверен, что она была серьезна, - то он готов скупать его галлонами, лишь бы Мэриэнн никогда не усомнилась в его чувствах.       Выходит, она влюбилась в него даже раньше, чем он сам смог это осознать. И даже если бы отец велел ей выйти замуж, то она все равно любила бы только… От воспоминаний об этих откровениях у Гэбриэла вновь захватило дух. Спрашивается: какого черта тогда он ходил вокруг да около? Он этим же вечером отправится к Тому и попросит, нет, потребует, чтобы тот отдал ему в жены Мэриэнн. А если заартачится, то он отправится к священнику и устроит такую покаянную, что у Дюпена-старшего просто не останется другого выхода, кроме как благословить их на брак…       С улицы послышалось лошадиное ржание и громкие крики приветствия. Мужчина тяжело вздохнул и нехотя поднялся. Валяться на сеновале это конечно замечательно, да только проблемы на ранчо сами себя не решат. Подобрав рубашку с жилетом, он торопливо надел их и направился к выходу, по пути застегивая пуговицы…       Гэбриэл, как и обещал, в тот же вечер направился к другу с повинной. Однако ему так и не довелось узнать реакцию Тома – тот попросту впал в ступор, из которого его вывели радостный смех жены и бурные аплодисменты. «Не та девушка плоха, что невинность утратила по доброй воле. Плоха та, на которую ни один мужчина не польстился» - объяснила Сабина свой поступок и добавила, что рада, что духи предков направили ее дочь по правильному пути. Том с Гэбриэлом недоуменно переглянулись, но спорить с женщиной не стали, мол, она – мать, ей виднее.       Прощаясь уже поздним вечером, Дюпен заставил Агреста едва ли не поклясться, что он не передумает. Но у Гэбриэла и мысли не было брать свои слова назад. От любимой женщины могут отказаться лишь двое – дурак и покойник, а он не причислял себя ни к одной из этих категорий.