***
И почему мне кажется, что в скором времени меня окончательно перестанут пускать в лазарет? Во всяком случае лицо Дока, когда я с грохотом ввалилась в медицинское помещение, говорило само за себя. Хотя, выглядело все это весьма комично, потому что пока я шла к злосчастной кушетке, умудрилась снести два стула и невесть откуда взявшееся там железное ведро. Поэтому вскоре Док сообразил, что безопаснее будет помочь мне лечь, ибо самостоятельно справится с этой задачей я была не в состоянии. Далее меня быстренько накачали всевозможными витаминами, регенерационными сыворотками и прочей дрянью, после чего благополучно выставили за дверь, пожелав долго здравия. Когда же я доковыляла до спальни все уколы подействовали разом, вызвав в моем организме небывалую бодрость и энергию, которую надо было срочно куда-то девать. И я не придумала ничего лучше, кроме как отправиться в бар, проведать друзей, а заодно попытаться облегчить мучение горла за стаканчиком «Огненной настойки». Надо сказать, что мне сегодня несказанно везет, потому как я сразу обнаруживаю компанию в полном составе в дальнем углу барной стойки, куда сразу же и направляюсь. Ребята мне обрадовались. Я мерно потягивала настойку и строчила в блокноте о своих злоключениях. Дальше их зачитывал Вепрь, своими интонациями заставляя всех плакать от смеха. Когда все похождения были перетерты, я решилась задать еще один вопрос. - Расскажи ей, Вэ. – глухо просит Ресата, обращаясь к Вендетте. Тот мрачнеет еще сильнее чем обычно, делает большой глоток и понизив голос начинает: - Мы вместе пришли в Бесстрашие из Эрудиции. В школе мы были в одном потоке, и я помню его с самого детства. Всегда тихий, сам себе на уме, ни мухи не обидит. А потом он стал куда-то пропадать. Все чаще и чаще с каждым днем. Однажды Эрик пропал на совсем. Про него уже все забыли, но потом, в день выбора фракции я увидел его спустя шесть лет отсутствия. Правда от парня, которого я знал там не было ничего. Абсолютно. Его как будто подменили. – Мужчина вздыхает. Видно, что ему тяжело об этом говорить. - Во время инициации он изменился еще больше. Тем не менее за это время мы с ним сдружились, если это вообще можно назвать дружбой. Когда инициация закончилась нас было трое. Фор первый, Эрик второй и я третий. Фор и Эрик вечно воевали, я их разнимал… А потом у нас были первые совместные рейды. - Время, когда я окончательно потерял связь с Эриком и тем Лидером, которым он стал. Он творил ужасные вещи, Ал… В одном из рейдов на нас напали вооруженные изгои. Мы взяли пару человек в плен, чтобы допросить. Их допрашивал Эрик и вроде бы все прошло гладко, но потом я увидел то, что осталось от тех бесфракционников. Это были просто изуродованные куски плоти… - - Он жестокий, хладнокровный убийца без совести и сострадания. Я видел, как в бою он пробил противнику грудную клетку, вырвал сердце и даже глазом не моргнул. Эрик опасен. Очень опасен, Алиса. И тебе просто кошмарно повезло, что ты отделалась парой ушибов, потому что я знаю на что способен этот человек в приступе ярости. Так что просто пообещай, что никогда и ни при каких обстоятельствах не пойдешь против него, ладно? – Серьезно киваю, пытаясь переварить всю полученную и отнюдь не приятную информацию. Повисает напряженная тишина. Каждый думает о чем-то своем. - Слушайте, давайте завязывать с этим. В конце концов все живы, ее команда победила, а регенерационные сыворотки исправно работают, так что… Хватит нагнетать! – заявляет Вепрь, сразу же добавляя, – Кто хочет загадку?! – Все оживленно кивают, заранее начиная посмеиваться. – Э-э-э… Значит так, женщина какой древней профессии во время оргазма не кричит, а шепчет? Первая буква «Б», последняя «Ь». Ваши предложения! – - Библиоткарь. – невозмутимо отзывается Руфус, не отрываясь от своего стакана. Обстановка разряжается. Трагар уже откровенно ржет, приобнимая покрасневшую Ресату, Гьята и Вендетта на пару улыбаются уголками губ, а я громко и искренне смеюсь, облокотившись на барную стойку, в то время как Вепрь, обращаясь к Руфусу, громко возмущается, мол: «Зачем всю малину испортил!» - Ладно, ладно, тогда давайте так! Заходят в бар эрудит, бесстрашный и искренний… - ухмыляется мужчина, и я беззвучно взвыв от смеха сползаю со стула.***
Спустя час нашего веселья запас анекдотов у Вепря истощается, и мы принимаемся откровенно страдать фигней, кто во что горазд. Например, Вендетта изо всех сил развлекал нас байками о его неофитской молодости. Руфус с Вепрем до хрипоты спорили о «пользительности» пирсинга ниже пояса, а мы с Ресатой перемывали косточки управлению, причем она рассказывала так смешно, что лицевые мускулы болели от улыбок. Голова была легкой и светлой, а собранность и боль поутихла после перового же стакана. В очередной раз рассеянно окинув бар взглядом замечаю высокую светловолосую фигуру в черной куртке. Так. Стоп! Это же… Мысленно «ойкаю» и прячу глаза в пол, а на немой вопрос ребят тихо отвечаю: - Эрик здесь. – Услышав сию недвусмысленную реплику все до одного напрягаются и не сговариваясь придвигаются ближе ко мне. Напряженно соплю, пытаясь не смотреть в ТУ сторону. Но ничерта у меня не выходит! Как всегда… Бросаю деланно безмятежный взгляд в нужном направлении, где мне предстает весьма занимательная картина. Эрик, о котором сегодня я услышала… более чем достаточно, стоит около одного из столов, переговариваясь с кем-то и пожимая чью-то ладонь, а другой рукой прижимает к себе за талию высокую шатенку с весьма обольстительными формами. Против своей воли и скорее по привычке присвистываю, открыто разглядывая девушку, издалека кажущуюся очень даже симпатичной. А что, дама по местным меркам действительно колоритная, тут уж даже Кирнан уступила бы… Прерываю свои размышления и вновь фокусируюсь на сладкой парочке, слишком поздно замечая, что Лидер, игнорируя своего собеседника, буравит меня отнюдь не доброжелательным взглядом. Я сильно вздрагиваю и по телу начинают ползти аномально крупные мурашки, пока в голове крутятся предсмертные мысли. «Все. Я попала…» Усиленно сохраняя спокойствие смотрю в ответ, отпивая из стакана с мутной жидкостью. Эрик отвернувшись от меня что-то коротко бросает своей спутнице, та состроив недовольную рожицу отходит, после чего Лидер уверенно направляется в нашу сторону. Эрик расслабленно подходит к нашей напряженной компании и обводит притихших бесстрашных испытующим взглядом, от которого не по себе становится даже здоровяку Вепрю, в данный момент нервно сжимающему и разжимающему кулаки. - Что здесь делает неофит? – холодно спрашивает Лидер, обращаясь ко всем сразу. Молчу и к своему неудовольствию подмечаю, что я здесь единственная сумасшедшая, которая продолжает смотреть на мужчину не отводя взгляда. А воображение очень некстати подкидывает картинку того, как он со зверской рожей вырывает кому-то сердце. - Все в порядке, Эрик. Она под нашим присмотром. – спокойно отвечает Вендетта, оборачиваясь к говорящему. Лидер быстро мажет по нему взглядом и лениво запихивает руки в карманы: - Тем не менее, Виктор. По Кодексу ей здесь не место, ты и сам это знаешь. – цедит Эрик, после чего снова смотрит на меня. – Идем. Я отведу тебя в спальню неофитов. – Шумно вздыхаю, залпом осушаю стакан и соскальзываю со стула. Но прежде, чем уйти, решаю попрощаться с каждым. Когда дохожу до Вендетты, чье настоящее имя, как выяснилось, Виктор, натыкаюсь на его серьезный взволнованный взгляд и слегка киваю, мол «Все будет в порядке.», и покорно следую за широкой обтянутой кожаной курткой спиной Эрика. Первое время идем молча, но видимо Лидеру это быстро надоедает. - Какого черта ты опять сунулась туда, куда не надо? – раздраженно цедит, не удостаивая меня даже взглядом. Не отвечаю. - Тебе по Кодексу запрещено туда ходить. – продолжает сочиться ядом Лидер. Все еще молчу, прикрывая глаза, которые раздражают кварцевые лампы коридоров. - Не испытывай мое терпение, мелкая. – угрожающе выдает Эрик, яростно оглядываясь на меня. – Еще раз я увижу тебя в баре или еще где-то, где тебе находится запрещено, подниму вопрос о твоих рангах. И лучше бы тебе сейчас заткнуться, пока я не начал придумывать наказание. – весомо ставит точку. Резко останавливаюсь. Мне плохо. В груди уже знакомый мне зуд, он вспышками возникает перед глазами. Измученно сглатываю. Больно. Эрик тоже тормозит и медленно поворачивается ко мне лицом, складывая руки на груди. - Что еще? – протягивает с усталым раздражением. - Мне больно. – хриплю я, тяжело моргая. Тот смотрит. Холодно, безразлично. - Вы не знаете ничего. Я потеряла голос не просто так. Вы даже не представляете, что сделали сегодня со мной. – отрывисто сиплю я, продолжая морщится от вспышек под горячими веками. Эрик продолжает пародировать истукана. Набираюсь сил и вглядываюсь ему в глаза. Только вот ничего там не нахожу. Он даже понятия не имеет о том, что именно я пережила. Прав был Виктор, когда сказал, что Эрик абсолютно бездушный и холодный человек. А я, идиотка, вознамерилась достучаться до того, кто хладнокровно вырвал человеку сердце и изуродовал пленных изгоев. Тьфу… Дура, дура, дура! Но стыд и горечь разочарования не успели завладеть мной, потому что Лидер, до этого стоящий неприступной глыбой, внезапно преодолел расстояние между нами и грубо накрыл мои губы своими… Я запоздало дернулась, однако в мои ноздри уже ворвался запах мяты и никотина, а тело внезапно обмякло и потяжелело. Растерянно замираю на месте, позволяя Эрику самому контролировать ситуацию. «Какого черта происходит?! Что он делает?! И самое главное, что теперь делать мне?!» Но это последние здравые мысли на сегодня, потому что из-за властных, напористых и горьких от выпитого алкоголя поцелуев в моей голове все перемешалось, в груди разлился пожар, а внизу живота скрутился тугой, но приятный узел. Лидер меж тем ненавязчиво касается моей скулы, проводит по ней большим пальцем и касается шеи отчего мне становится трудно дышать, и я медленно начинаю терять голову… В башке мелькает непрошеная мысль о том, что этими же самыми пальцами он не так давно душил меня, а сейчас они приносили за собой табун мурашек (чертова эрогенная зона…). Млея под этими умелыми ласками, неуклюже пытаюсь отстраниться, но мужчина предугадывает мои действия, поэтому в следующее мгновение меня впечатывают в холодную каменную стену. Бедная моя спина! Это уже второй раз за сегодня, между прочим! А в данный момент я стою обездвиженная и заливаюсь краской от того, как успешно Лидер сводит мою впечатлительную персону с ума, пока я продолжаю играть бревнышко, что происходит по большей части из-за неопытности и страха сделать что-то не так. «Надо прекращать эту близость!» «Ничего страшного же не происходит, мы просто целуемся.» «Ага, целуетесь. С Лидером. В коридоре. Где вас в любой момент могут увидеть!» «Ну еще чуть-чуть…» «Эшфорд, возьми себя в руки и думай, как свалить!» Начинаю злиться на себя, но чужие губы дразнят и сводят с ума, мешая рассуждать здраво, поэтому решаю прибегнуть к первому пришедшему в голову, а потому абсолютно бредовому плану. Сначала все же слегка медлю, собирая все свое мужество и впитывая в себя пережитые эмоции, а потом рвано выдыхаю и принимаюсь несмело отвечать на поцелуй. Я уже говорила, что мне сегодня везет? Эрик видимо не ожидал от меня какой-либо реакции, а потому мгновенно ослабил хватку, чем я тут же воспользовалась, выскальзывая из кольца сильных рук. Не оглядываюсь, быстрым шагом скрываюсь за углом, где решаюсь перейти на беззвучный бег. Сердце бешено стучит, грозясь проломить грудную клетку, лицо и губы горят, а кровь с ненормальной скоростью циркулирует по венам, заставляя меня испытывать жуткий всплеск энергии. Твою же мать… Осмеливаюсь перевести дыхание только в спальне, где с разгона рухаю на кровать и сразу же зарываюсь лицом в подушку. Стыдно? Когда в последний раз мои щеки так пылали? Что для такого солдата, как я, стыд? Бред. Я уже давно не испытываю стыда за свои поступки. Да и невозможно это с моей-то психикой. Есть другие более важные вопросы. Что теперь делать и как смотреть Лидеру в глаза? Без понятия. Хотя… Во мне поднимается возмущение. Это он все первый начал, так почему же мне должно быть стыдно или некомфортно? У меня вообще-то все окей, я маленьких девочек в коридоре не совращала, поэтому решено! В следующий раз сделаю вид, что ничего не было. Пусть Эрик понимает это как хочет, а я краснеть и прятаться от него не собираюсь. Но и рассказывать об этом никому не стоит. Такие вещи должны оставаться в секрете. Лежу, крепко зажмурив глаза, надеясь отогнать от себя произошедшее. Нехотя вспоминаю теплые настойчивые губы, и внизу живота снова сворачивается тугой узел. Сажусь, трясу головой и пытаюсь понять, отчего же мое лицо так пылает, а сердце барабанит где-то в горле. Что, черт возьми произошло там, в коридоре?!***
POV Эрик Последнее время я злюсь больше чем обычно. Причем чаще всего без причины, так что со стороны это выглядит, как нервный психоз. Меня уже даже Макс перестал дергать, лишь бы не нарваться. Все на столько плохо, что я рискнул и сунулся в лазарет, где сроду не бывал. Правда мне там ничего внятного не сказали, и всучили какие-то таблетки, которые я само собой забросил куда подальше. Лучше, соответственно, не стало, а тут еще финальная игра. Ладно, обязанности есть обязанности, к тому же я искренне понадеялся, что постреляю в неофитов этих задрипанных и полегчает, а вышло в точности да наоборот. Нервы и самоконтроль были ни к черту последние пару недель, поэтому, когда на меня нападает эта ебанутая, я решаю, что убью ее. И убил бы, потому что во мне вскипает жуткая ярость и ни жалости, ни сожаления, пока наношу ей удары не чувствую. Правда стоит признать, держится она достойно, до тех пор пока из-за потери сил не пропускает серию в корпус. И вот я хватаю ее, поднимаю в воздух, стремясь лишить кислорода, но что-то останавливает. Что-то не дает переломить ее тонкую хрупкую шею. Я снова контролирую чужую жизнь, решая, оставить ее или прервать. Осознание собственной власти вновь затопляет мой разум, мешая мыслить здраво. Есть только желание убить, в очередной раз доказав всем, что я именно то чудовище, которым меня видят. А она смотрит на меня. И как?! В синих глазах плескался такой дикий первобытный ужас, что я оторопел на первое мгновение. Девчонка беспомощно царапает мои ладони, пытается высвободиться. В глазах уже слезы стоят, она хрипло дышит. Пытается ловить ртом воздух. Ору на нее, чтобы хоть как-то выпустить пар. А она шепчет разбитыми губами: - Прошу… - Не слышит меня, мычит, глотает слезы и пытается отодрать мои руки. А я теряю остатки рассудка и снова наношу удар по сильному, но хрупкому тельцу. Мычит от боли, заходится кашлем, но продолжает попытки высвободиться. Внезапно вспоминаю, что голос она потеряла из-за какой-то травмы шеи. Снова гляжу ей в глаза и понимаю – догадка подтвердилась. Девчонка безумно вращает очами, дергается, хрипит, а я понимаю, что еще один удар может ее убить, поэтому опять ору, рассчитывая, что это позволит выплеснуть негативные эмоции. А дальше случается пронзительный крик, нехилый удар, и мне приходится ее отпустить. Эшфорд задыхается от страха, отползает от меня, держится за горло, не моргает, трясется. Она не видит из-за слез, но я озадаченно оглядываю ее. Что же с тобой произошло, что ты так боишься? Я видел такой дикий ужас только в глазах у людей перед смертью. До моего слуха долетают радостные крики. Мы проиграли, но я даже не способен сейчас думать об этом. Только синие океаны ужаса. Пока иду к железнодорожным путям, осмысливаюсь и пытаюсь успокоиться. Последнее мне удается с трудом, ведь в груди до сих пор клокочет. И из-за проигрыша, и из-за неофитки, которую я оставил лежать около одного из контейнеров. Когда я запрыгиваю в поезд, убивать уже не хочется, а на смену гневу пришел здравый смысл. Пока размышляю обо всем этом сентиментальном дерьме прохожу в другой конец вагона, подальше от лучащегося самодовольством Фора и шумных неофитов. Но мое гордое одиночество прервали тихие шаги. Алиса. С н о в а о н а. Вот чего ей не сидится с остальными? Она же подросток, а подростки существа социальные. Так какого хера ей здесь понадобилось? Наблюдаю за тем как девушка тяжело проходит мимо и кое-как усаживается на пол, в упор не замечая моего присутствия. Беззвучно, тихо, молча. Опускает лицо в колени и шумно сглатывает. Черт… А я ведь сильно ее отделал… Рассматриваю неофтику, проходясь взглядом по маленькой расслабленной фигурке в углу. Удивительно, насколько сильные люди порой бывают слабы. Ее жизнь ничего не стоит, и она знает это, но изо дня в день продолжает доказывать всем и себе в первую очередь, что она сильная, хладнокровная, безумная, бесстрашная. Но я то знаю, что все это скорлупа, под которой скрывается беззащитный желторотый птенчик. Знаю, потому что сам таким был. И к счастью, от того Эрика осталось лишь воспоминание, живущее в сердцах тех немногих, кто знал меня. Она хрупкая. Не физически, нет. Телом Алиса сильна. Но не духом. Ее легко сломать психологически и я вижу это. Без своей безразличной маски она беззащитная и нагая, как… А вот интересно, какая она без одежды? Внезапная мысль кажется занимательной, поэтому абсолютно бесстыже принимаюсь представлять себе это весьма соблазнительное зрелище. Жаль, что в реальности, в которую мне приходится вернуться, она носит исключительно мешковато-большую форму. Впрочем, если бы она носила обтягивающее, как остальные девушки Бесстрашия, то это было бы не так интересно и интригующе. Да на любую девицу во фракции посмотришь и даже в постель тащить не надо, ибо и так все необходимое видно. А вот синеглазая неофитка что-то скрывает и, очевидно, есть что. Медленно перевожу взгляд на ее расслабленное уставшее лицо. Но оно абсолютно обычное, ничем не примечательное: прямой нос, пухлые губы, черые волосы. Взляду не за что уцепится. Мда уж. Все это из-за скуки, ведь в обычной жизни я бы ее даже не заметил, к тому же она не в моем вкусе. Так стоп. Какого хера такие мысли вообще появляются?! Раздраженно выдыхаю. Это все временное помутнение. Она мне не интересна. Она просто маленькая, слабая, беспросветно тупая девчонка, которая вечно лезет туда, куда не надо. Внезапно Алиса распахивает глаза и мгновенно находит меня взглядом. Обычная? Ну уж нет. С такими невероятными синими глазами неофитка какая угодно, но только не обычная… В голове мелькает мысль о том, что она знала о моем присутствии с самого начала. А значит была в курсе, что я наблюдал за ней. Блять. С привычным безразличием смотрю в ответ. Спустя пару томительных секунд Ал отворачивается, но глаза не закрывает. Боится? Невольно вспоминаю, как на железной тропинке неофитка призналась, что испугалась меня. Отмахиваюсь от этих мыслей и медленно приближаюсь к ней. Надо поговорить. Но не из-за чувства вины, а лишь потому, что в противном случае я буду чувствовать себя мудаком. Ха-ха. Смешно. Это точно мои мысли? Нарочито медленно и расслабленно приближаюсь, но мне отчего-то абсолютно не хочется смотреть в синие глаза, в которых наверняка снова плещется треклятое непонимание. Да что же это такое в конце концов?! Я Лидер или где? Я говорю с кем хочу, смотрю на кого хочу и делаю что хочу и после этого всего стоит жирная точка. Я переусердствовал, сорвал на девчонке злость и теперь просто осведомлюсь о ее самочувствии, чего делать не обязан, поэтому она еще спасибо сказать должна, что я так снисходителен. Мог ведь просто хребет ей сломать. С самого начала становится ясно, что вменяемого разговора не выйдет, поэтому зачем-то начинаю расспрашивать ее о травме. Она с отсутствующим выражением лица просто кивает. Идиотка. Расслабляться нельзя. Особенно со мной. Но она выглядит до жути уставшей, поэтому решаю великодушно оставить ее в покое. Впрочем, мне тоже есть над чем подумать. Почти приехали, поэтому встаю с места, разминая затекшие мышцы. После этого направляюсь к створкам и вдарив по красной кнопке открываю их. В вагон, рвя одежду и отрезвляя, врывается холодный ночной ветер. Довольно смотрю на открывшуюся мне панораму города, но сеанс величественного созерцания красот Чикаго прерывает возня и сдавленный вздох, доносящиеся сзади. Иногда мне кажется, что однажды мои глаза закатятся и не выкатятся обратно, настолько часто я произвожу сие незамысловатое действие. Оборачиваюсь на неофитку, которая безуспешно пытается принять устойчивое положение. Ее лицо напряженное и хмурое. На подбородке кровяные подтеки, а сама она стоит, завалившись на бок, придерживая поврежденную руку. Жалкое зрелище… Такими темпами ей ни за что не окончить инициацию. Порыв. Прежде чем понимаю, что сделал, касаюсь ее худого плеча. Отдергивать конечность уже поздно, поэтому с нечитаемым мурлом жду, пока девушка переведет удивленный и непонимающий (господи, да за что?!) взгляд с моей ладони на мое лицо, а потом с готовностью примет помощь. Придирчиво оглядываю профиль бледного лица. Фарфоровая кожа покрыта синяками и мелкими порезами, а костяшки бледных тонких пальцев сбиты в мясо, что наводит на мысль о том, сколько силы хранят в себе эти руки. Невольно подмечаю, что кожа ледяная, как у покойника даже сквозь ткань кофты и была такой, сколько помню. На стрельбище, когда я направлял Алисе автомат, пока нес девушку в спальню, а ее руки покоились на плоском мерно вздымающемся животике, касаясь моей кожи, на тропинке, когда я держал ее за запястья над пропастью и сегодня, когда она так отчаянно цеплялась за меня, пытаясь высвободиться из стальной удушающей хватки. Так все, хватит с меня этой феноменально-сопливой херни! Снова раздражаюсь, но неофитка сама быстро отдернула руку, освобождая меня от необходимости снова быть грубым и резким. Из вагона Алиса выпрыгивает в последний момент, чуть было не полетев на чернеющий внизу тротуар и благополучно растягивается на гравии, вызывая у меня внезапное и абсолютно мимолетное облегчение, мгновенно сменившееся раздражением. Неужели эта бестолочь не могла покинуть вагон раньше и не испытывать судьбу? Спустя время девушка спокойно доходит до двери, но там ее останавливает Фор, в очередной раз решивший сыграть хорошего парня. Что-то спрашивает, да еще и с такой озабоченностью на лице… Ал качает головой, зябко поеживается и обхватывает себя руками. Итон идиот. Ей в лазарет надо срочно, а он тут речи толкает, в которых я плохой и злой Эрик, а сам Мистер Я-Всегда-Первый очень за нее переживает, ведь это вовсе не он отдавал ей приказ не пускать меня к маяку любой ценой. И очень тебя прошу. Убери. Руку. С. Ее. Плеча. Девушка с чем-то соглашается, после чего этот мудак подталкивает ее к двери, и она исчезает в полумраке. Некоторое время смотрим ей вслед. А потом Фор сжимает кулаки. Ну все, сейчас начнется! Оборачивается. Сокращает расстояние между нами и с размаху залепливает мне ощутимый удар по скуле. - Какого хера блять?! – рычит на меня, хватая за грудки. Бросаю сигарету в сторону и с чувством отвечаю на его непозволительную вольность. Итон отшатывается, но остается на ногах. Холодно смотрю на него, складывая руки на груди. Еще чуть-чуть и я ему как следует наваляю, несмотря на то что мне по рангу не положено тратить время на всяких в конец оборзевших Инструкторов. – Эрик, это последняя капля! Я иду к Максу. Какого члена ты мне неофитов калечишь направо и налево?! – - А какого хера ты на меня натравил слабую девчонку из Дружелюбия, а Итон?! Заочковал самостоятельно против меня пойти? – взрываюсь я в ответ на извечную его волынку. – Мелкая ведь твоего приказа послушалась. «Не пускай Эрика к маяку любой ценой…» - передразниваю. – Вот она и сделала что смогла. Так что пострадала Ал в первую очередь из-за тебя. И это на твоей совести, Тобиас! – с едким ехидством выплевываю ему в лицо, зная, как он относится к своему настоящему имени. - Ты чудовище, Эрик. И она об этом знает. – внезапно заявляет побледневший от ярости Фор, после чего резко разворачивается и уходит, оставляя меня один на один со звенящей тишиной и подозрительно знакомым непониманием. Что это значит? Под «она» Итон имел в виду синеглазую? Чертовщина какая-то… Вздыхаю, вытаскиваю очередную сигарету. Эта ночь только началась, а я уже на взводе. Что ж, значит самое время для небольшой передышки. Надо только найти ту брюнетку с шикарной задницей, имя которой я не запомнил. Уж она то знает, как доставить мне удовольствие. Резко срываюсь с места и покидаю крышу, стремясь поскорее избавиться от напряжения.***
Когда стоны девушки подо мной наконец утихают, откидываюсь на подушку и прислушиваюсь к своему организму. Впрочем, его уже навестило ожидаемое облегчение, поэтому нахожу джинсы и отправляюсь к узкому окну, на ходу вытаскивая сигарету. Расслабленно закуриваю, стараясь игнорировать вкрадчиво произнесенные пошлые фразочки за своей спиной. Вообще, эта девица оказалась очень даже неплохой, по сравнению с предыдущей. Красивая, послушная и недурно так стонет, но… все равно что-то не то. Как будто чего-то не хватает. Задумчиво тру щеку, выпуская никотин из своих легких. Мне надо выпить. Желательно прямо сейчас. Однако моим мечтам суждено сбыться чуть позже, поскольку Лейла, или как ее там, недвусмысленно жмется ко мне своим обнаженным телом. Мгновенно возбуждаюсь и, ухватив девчонку за широкие бедра принимаюсь исполнять задуманное, не доходя до кровати.***
В бар я предпочел бы отправится один. Но деваха прилипла ко мне, как черт знает к чему и заявила, мол «Я хочу с тобой!». Конечно, блять, хочет она. Показать всем и сразу, с кем спит, чтобы негласно заручиться моей поддержкой. Тупая наштукатуренная курица. Надо будет ей потом мозги вправить на этот счет, чтобы знала, чья она игрушка. Мне от нее нужен только секс. Остальное раздражает посредственностью. Мы не пара, чтобы таскаться по местным предприятиям и отсвечивать недвусмысленными прикосновениями. Бесит. Интересно, если я ее придушу, а потом спрячу труп, мне понизят зарплату? Фыркаю на собственную шутку и нетерпеливо выволакиваю Лесли, или как ее там, в коридор, потому что под ложечкой уже давно сосет от желания выпить чего-нибудь покрепче. В баре как всегда шумно и людно, поэтому прежде, чем приступить к спонтанной пьянке, мне приходится пожать руки паре товарищей, обсудив подробности предстоящего рейда. Пока слушаю комментарии Джойса по поводу непригодных погодных условий, скольжу взглядом по помещению, цепляя из толпы знакомые и не очень лица. В общей разношерстной массе мелькает угольно-черная шевелюра и пронзительно синие глаза. Стоп! Показалось? Вглядываюсь в маленькую фигурку в самом углу бара, действительно признавая в ней Алису, которая расслабленно смотрит в ответ и отхлебывает из стакана с мутной жидкостью. Блять? Какого. Хера. Она. Тут. Делает. Я же запретил ей сюда ходить. Губы девушки быстро шевелятся и растягиваются в нервной улыбке, пока она обращается к кому-то, кто сидит рядом с ней. Рвано выдыхаю. Скребущее раздражение вернулось, злость тоже, поэтому сдержанно приказываю Ленон, или как ее там, пойти чего-нибудь выпить, а сам направляюсь в сторону треклятой неофитки, намереваясь разделаться с ней самым жестоким из известных мне способов. Когда подхожу к компании замечаю, что они все напряженно молчат, на меня не смотрят, боятся. Впрочем, как раз это и есть нормальная реакция на мое появление. А эта идиотка продолжает бесстрашно пялится на меня, да еще с таким видом, будто ничего запрещенного не произошло. Беситбеситбесит. - Какого хера здесь делает неофит? – сдержанно цежу я, надеясь умертвить девушку взглядом. На сию недружелюбную реплику, как ни странно, отвечает Виктор, мой давний товарищ, с которым мы вместе проходили инициацию. Интересно, а он то здесь что забыл? Хотя, глупый вопрос. Последние лет пять он из этого бара почти не вылезает. Но я имею в виду, что он забыл ЗДЕСЬ, в обществе АЛИСЫ. В конце концов мое терпение начинает иссякать, поэтому осведомляю девушку о том, что отведу ее в спальню. Та вздыхает, допивает мутную жидкость, вызывая у меня желание выбить стакан из ее рук, после чего принимается дотошно долго прощаться со всеми присутствующими, настороженно косящимися на меня. Когда очередь доходит до Виктора, я, кажется, начинаю излучать раздражение всей поверхностью тела. Вот какого хера они тут обжимаются. Вик. Будь добр. Убери. Руки. С. Ее. Талии. И не надо на нее так взволнованно смотреть. Я же не собираюсь убивать неофитку! Хотя, все зависит от ее поведения. Наконец он отпускает девушку, и я практически сразу же разворачиваюсь, направляясь к выходу. Все, с меня хватит. Эта паршивая девка слишком много себе позволяет. Сейчас я ей устрою. Мирного разговора, разумеется, не выходит, поэтому Эшфорд резко останавливается прямо посреди коридора, вынуждая и меня повторить это действие. Оборачиваюсь, намереваясь узнать, в чем причина такой остановки и фраза на секунду застревает в горле, потому что Алиса стоит и смотрит на меня так, как не смотрела никогда. А секунду спустя слова потоком начинают литься из ее рта. Опа… Такого напора я не ожидал. Успешно маскируя растущее раздражение смотрю, как Ал растерянно шарит глазами по окружающей обстановке, обрывочно вываливая на меня демонов прошлого. Ее голос хрипит и пропадает, однако Эшфорд упорно продолжает гнуть свое, морщась после каждого слова. Я не настроен выслушивать женские истерики, поэтому начинаю медленно и угрожающе к ней приближаться, намереваясь запугать, заткнуть, но девушка и не думает отступать. После всего что я сделал с ней, после всего, что ей обо мне рассказали, Ал не боится? Или просто на столько взвинчена, что не замечает надвигающейся угрозы? В любом случае, когда ее голос срывается, девчонка замолкает сама. Она молчит, а я буквально слышу, как все невысказанное бьется об ее черепную коробку. Стою уже практически вплотную и в эту секунду девушка резко вперяет в меня взгляд потемневших глаз. Молчу, холодно смотря ей в глаза. Большие, синие, потемневшие от обиды и негативных эмоций, похожие на два бездонных океана, в глубине которых сейчас плещется боль и… отголоски того недавнего страха?! Нет, я не ошибся. Алиса действительно смотрит с некоторой осторожностью, возможно даже надеждой, что я пойму. Но смотрит неофитка НА МЕНЯ, а я не могу дать ей того, что она хочет. Еще несколько томительных секунд я рассматриваю ее лицо, после чего девушка разочарованно выдыхает и отворачивается. Блядство… Не думаю. Плюю на все ранее обдуманное и сказанное. Забиваю на все это и целую ее. Касаюсь мягких, теплых губ и мгновенно теряю голову. Словно это то, чего мне так не доставало все это чертово время. Возбуждение накрывает меня с охренительной силой, поэтому поцелуи становятся более напористыми и грубыми. Алиса находится в состоянии шока, не двигается, рвано дышит, но я уже не контролирую себя, прижимаю хрупкое тельце к стене. Знаю, что может быть она не хочет этого, что возможно я сейчас все сломал и потом в ее глазах пропадет то бесстрашие, с которым девушка смотрит на меня, выделяясь из толпы. Плевать. Я эгоист до мозга костей, так что похер. Но! Уж чего я точно не хочу видеть в ее взгляде, так это разочарования. Воздуха уже давно не хватает нам обоим, но я не собираюсь отступать, вкладывая в эти ласки все эмоции разом. Неконтролируемую ярость, горькое сожаление, слепое желание и свою собственную боль, являющую собой ноющее чувство в районе сердца, которое настолько приелось за эти годы, что я перестал его замечать. А в следующее мгновение происходит то, чего я абсолютно точно не ожидал. Алиса начинает отвечать. Несмело и неуклюже, но отвечать. И я окончательно теряю рассудок, ослабляя хватку. Но она ускользает. Утекает, как вода сквозь пальцы. Однако не удерживаю ее, так как понимаю, что переборщил, что виноват сам. Сдавленно рычу, бессильно злясь на всех вокруг и утыкаюсь взглядом в серый потолок. Сердце стучит, как сумасшедшее, а в штанах явно стало гораздо теснее. Охренеть. Увидел бы кто сейчас, на смех бы подняли. Лидер стоит и пытается снять возбуждение, пришедшее из-за одной мелкой вертлявой дряни. Да блять, какого члена сердце так стучит?! Мелкая сучка. Обманула. Воспользовалась моим состоянием и позорно сбежала. Пиздец. Закрываю глаза и надавливаю на веки, стремясь прийти в норму, вернуть утраченный контроль. Нихера не выходит, поэтому резко разворачиваюсь и отправляюсь обратно в бар. Мне надо срочно найти брюнетку…