***
Шестеро мужчин сидят, сбившись в кучу, в боковом помещении, измученные событиями тяжелого дня. Рана Тони чистая, уже перевязана, он все еще морщится от боли каждый раз, когда двигается. — Сегодня вечером мы никак не сможем вернуться в дом Маске, — говорит Лука. — Я не хочу здесь оставаться. — Жери закрывает глаза. Все, связанное с больницей, выводит его из себя. Запах разложения и все остальное указывают на то, насколько сильно разваливается мир вокруг них. — По дороге сюда мы убили нескольких зараженных, — говорит Марсело. — Если мы останемся здесь, то окажемся запертыми в больнице все вместе. — Если выйдем на улицу, то станем их обедом, — отвечает Серхио. Он трет затылок, и Жери видит, что его глаза красные, а лицо все в пятнах. — Придется разбить здесь лагерь, уедем с первыми лучами солнца. — Лука складывает руки на груди. — Остальные будут волноваться. — Жери прикусывает нижнюю губу. — Мы никак не сможем сказать им, что все нормально. Они с ума сойдут. — Я поработаю над этим, — говорит Лука. Его взгляд полон решимости. — Не позволю, чтобы подобное повторилось. Как только со всем этим будет покончено, мы вернемся и заберем рации там, где была банда, на шоссе. — Банда? Шоссе? — спрашивает Тони. — Это долгая история, — отвечает Жери, не имея никакого желания обсуждать это сегодня вечером. — Я так хотел увидеть Криша и Хамеса. — Марсело слабо улыбается. — Не могу поверить, что они живы. Что вы все живы. — Я должен предупредить, что есть большая вероятность, что ты подхватишь грипп, если пойдешь с нами, — сухо говорит Серхио. — Наверное, мы все уже его подхватили, — отвечает Лука. — Узнаем в ближайшие сорок восемь часов, или около того. — Жизнь становится все лучше и лучше, — стонет Рамос. — Мы нашли вас, и я больше не истекаю кровью, — говорит Тони. — Если честно, день вышел вполне удачным. Жери мысленно возвращается к ситуации в доме Маске. Если у Хамеса вирус, а не грипп, то он, скорее всего, уже обратился. Жери обещал помочь, и вот теперь он здесь, заперт в этой жуткой больнице, по крайней мере, на несколько часов. Он оглядывается на остальных, отчаянно пытаясь отвлечься. Темные глаза Луиса устремлены в пол, до сих пор он не произнес ни слова. Жери не помнит его таким. Луис — шутник, он почти так же хорошо поддерживал боевой и командный дух, как и капитаны. Трудно видеть его… таким. — Как давно Луис болен? — тихо спрашивает Жери. — С первого дня, — отвечает Марсело. — Иногда он говорит, но только тогда, когда ему это необходимо. — Как я уже сказал, он нас оберегал, — вставляет Тони. — Он верный друг, по-своему. — Все хорошо, Луис, — говорит Жери. — Может, пришло время позволить кому-то из нас позаботиться о тебе. Ты даже не представляешь, как обрадуется Лео, увидев тебя. Луис наклоняет голову при упоминании Месси. Жери воспринимает это как правильную реакцию, как признак улучшения. — Полагаю, у нас всех есть свои способы справляться со всякими ужасами, — добавляет Лука. — Да, Жери решил спать с Серхио! — смеется Марсело. Его смех теплый, заразительный, наверное, для Жери это лучший звук за весь день, пусть даже эта шутка про него. — Он на самом деле нормальный, когда не носит футболку Барселоны, — говорит Серхио. Жери смеется и кладет голову ему на плечо. У Рамоса щека горячая от температуры. Это самый интимный момент между ними за последнее время, и хочется, чтобы это длилось вечно. Все, что Жери хочет знать, это то, что Серхио здесь, рядом с ним. О том, что он исчезнет, даже думать не хочется. Жери никогда еще не испытывал таких сильных чувств, и его пугает мысль о том, как сблизились они с Серхио, как близко они подошли к моменту, когда совместного будущего у них может и не быть. Но даже сейчас, в центре всего безумия, подводное течение Реала против Барселоны все еще существует, хоть это и дико. Жери знает, что, несмотря на все обстоятельства, бланкос ближе друг к другу, чем к кому-то из игроков Барселоны. Они с Серхио — единственное исключение. Иногда этот раскол бесит. Даже апокалипсис не может этого изменить. Жери закрывает глаза и пытается заснуть.***
Утро приносит новую энергию и новые надежды. Даже Серхио, уставший от борьбы с гриппом, хочет двигаться и скорее вернуться в дом Маске. Это немного облегчает задачу вернуться в автобус. Жери не забыл о машинах возле больницы, о несчастных людях, оказавшихся в ловушке. Сегодня, как бы он не чувствовал себя виноватым, он не будет на них смотреть. — Поверить не могу, что сажусь в автобус в Барселоны и рад этому! — говорит Тони. — Ладно, но почему тут везде дырки от пуль? — спрашивает Марсело, внимательно осматривая автобус. — Отличный вопрос! — отвечает Серхио, плюхаясь на сиденье позади Жери. — И у меня совершенно нет сил отвечать на него сейчас. — Что за истории мы вам расскажем! — Жери улыбается, поворачивая ключ в замке зажигания и заводя двигатель. — Вы даже не представляете! — У нас и свои есть, — говорит Тони. В зеркале Жери видит, как Лука с удовольствием возится с кабелями и всяким другим барахлом, которое забрал из больницы. Он понятия не имеет, что Лука пытается сделать со всем этим, но уверен, что это точно принесет пользу. Только Луис продолжает вызывать у Жери беспокойство. Он сидит в задней части автобуса, тупо уставившись в пространство. Жери задается вопросом, что же происходит у него в голове. Рассвет еще не наступил, и сейчас, кажется, самое подходящее время для передвижений по городу. На дорогах меньше зомби, хотя встречаются и целые орды, которые автобусу приходиться объезжать. — Лука, почему ты решил, что сейчас лучшее время для поездки? — Жери не может удержаться от вопроса. — Забавно, что ты об этом спросил. Я работаю надо одной теорией. Солнечный свет ухудшает зрение инфицированных. — Значит… ты теперь говоришь, что мы могли бы их завалить не оружием, а ярким светом. — Тон Серхио не совсем дружелюбный. — Не все так просто, — говорит Лука. — Но я думаю, что мы могли бы использовать против них свет, если все сделать правильно. — Лука, это когда ты успел так поумнеть? — интересуется Марсело. — Я не умный, а просто практичный. Использую все, что есть. Жери даже представить не мог, что может быть так счастлив, когда они свернули за угол, за которым находилась дорога, ведущая к дому Маске. Как только они останавливаются, Луис тут же вскакивает и несется к дверям. Из дома на шум мотора выходят Маске и Гарет. — Это же Гарет! — восклицает Тони, размахивая здоровой рукой. Как только автобус останавливается, Маске нажимает на кнопку, открывающую дверь. — Черт возьми, как же я рад тебя видеть! — он обнимает Жери, который не помнит, был ли Маске таким ласковым с ним хоть когда-то. — Мы застряли, стемнело, не могли добраться домой, — говорит Жери. Маске продолжает его сжимать в объятиях. — Как Хамес? — С ним все в порядке. Это была ложная тревога. Это грипп. — Маске хмурится. — У Неймара и Лео тоже. — И у Серхио. — Жери с облегчением выдыхает. — Но мы съездили не зря. Смотри, кого мы нашли! — он указывает на заднюю часть автобуса. — Это… господи, Жери! — Маске разводит руки в стороны, молча приглашая Луиса обняться, но Суарес молча проходит мимо него и выбирается из автобуса. — Что это было? — ошарашенно спрашивает он. — Он… не очень хорошо себя чувствует, — отвечает Жери. — Не смешно. — Маске складывает руки на груди. — Он живет рядом со мной, ты же в курсе. Его дом — напротив дома Лео. Наверное, он переживает, раз вернулся сюда… — Лео! — раздается громкий голос Луиса. — Лео, где ты?! Маске и Жери переглядываются. Из автобуса вылезает Марсело, Тони и Серхио следом. Лука остается внутри, все еще поглощенный своими штекерами и кабелями. Суматоха, устроенная Луисом, разбудила остальных. Один за другим они выходят. Даже Хамес, который все еще выглядит больным, сделал над собой усилие и вылез из постели. — Боже, это Марсело! — Криштиану проталкивается сквозь собравшихся, Марсело бежит к нему и Хамесу. Жери не сможет удержаться от смешка. Да, эти трое всегда были близки. Так трогательно видеть их снова вместе. Гарет обнимает Тони, и они начинают болтать по английски. Лео выходит из дома последним. Глаза у него сонные, он озирается, будто понятия не имеет, из-за чего шум. — Лео! — снова зовет его Луис. Лео замирает, а затем расплывается в широкой улыбке. Он несется к Луису и запрыгивает на него, будто они празднуют забитый гол. Луис крепко обнимает его, уткнувшись головой в плечо. — Луис, я думал, что больше никогда тебя не увижу. — голос Лео дрожит. — Я думаю… — неуверенно шепчет Луис, отвыкший пользоваться голосом. — Думаю, что в моем доме все еще остался запас матэ. — Черт с ним, с гриппом, чего же мы ждем? — смеется Лео.